Работы действительно было много, ибо они трудились над Вечностью. Да, да, именно с большой буквы. Хотя недоброжелатели считали, что подобная специфика делала этот отдел "самым ненужным". Ну, подумаешь, предсказали они, что в созвездии Змеелова вспыхнет новая звезда, а на Южном континенте произойдет землетрясение и падут многие города. Кому нужны исследования в области всеобщих зависимостей? Правильно, никому. И так катастрофически не хватает квалифицированных специалистов для обеспечения повседневных потребностей королевства. Вот если бы они сказали о делах в Цибулинском уезде или добились повышения урожайности озимых, тогда совсем другое дело. Эрман к числу подобных недоброжелателей не принадлежал, он вообще старался ладить с людьми.
- В газете есть сообщение о загадочном происшествии в одном маленьком уездном городке. По авторитетному и ответственному свидетельству купцов из проплывавшего мимо каравана можно предположить, что имело место активное применение Силы. - Эрману сообщили, что одного из пострадавших в этом происшествии доставили прямо в Башню, обойдя все положенные полицейские процедуры. Ведомственная конкуренция - ничего не поделаешь.
- Очень интересно. - Ганс, конечно же, читал газету и даже кое-что слышал от знакомых, но сотрудничать с этим полицейским ничтожеством не собирался.
- Не обладает ли ваш отдел какой-либо информацией по поводу нарастающего по всему королевству вала беспорядков?
- Боюсь, что это слишком тяжелое для популярного объяснения явление. Вы вряд ли поймете. - Маг многозначительно посмотрел на повязку на голове у Эрмана.
- Не обращайте внимания. Бандитские пули.
Ганс лишь покачал головой.
- Не было ли каких-либо беспорядков на территории Магической Башни? - Собственно это и был тот самый вопрос, ради которого Эрман выносил хамство надменного школяра.
- Нет. - Получилось слишком категорично, чтобы быть правдой.
"Ну, ты у меня еще дождешься, скотина!" - Полицейский вежливо улыбнулся. - А как насчет странной черной дороги, берущей начало в Великом Лесу?
- Нет.
- Что ж. Извините за беспокойство и спасибо за сотрудничество.
- Помог, чем мог, - ответная улыбка озарила лицо мага. Настроение было сегодня на удивление замечательным, и никакое происшествие не могло его испортить, даже такое "кошмарное" событие, как появление полицейского. - Прощайте.
- До свидания.
Ганс даже не посмотрел ему вслед. Все его помыслы были связаны с одной древней книгой, взятой с собой, чтобы почитать на сон грядущий. До начала его дежурства оставалось ровно три часа, что должно было хватить ему для усвоения хотя бы одной главы на старориккском языке гномов.
Он уже устраивался в кресле под светильником, как рядом раздалось до нельзя банальное:
- Пить будешь?
- Что? - Ганс сделал вид, что поглощен приготовлением к дежурству и не расслышал.
- Спирт. Медицинский. Очищенный. Из лаборатории элементарной химии передали. - "Передали" на языке Старика означало "украл".
- Спи-и-ирт? - Про старориккский язык было тут же забыто. - Буду.
По теории вероятности, предсказать появление глобальной угрозы можно было раз в пятьсот лет. Так что веселое дежурство, сдобренное алкоголем, было уже не первое в долгой практике Ганса по глубинному зондированию мировых процессов.
- Э-э-эх! Молодежь. Вот в наше время…
Старика называли стариком еще тогда, когда Ганс только пришел на службу в Башню Магов. Никто уже не помнил, сколько ему лет и что он, собственно, здесь делает, но все его терпели и даже регулярно выдавали содержание, которое он тут же пропивал, наполняя окружающее пространство разглагольствованиями относительно того, что "в наше время всякого такого непотребства не было". Никто точно не знал, какое такое "наше" или конкретно "его" время имелось ввиду. Большинство собутыльников Старика считали, что подразумевается прошлое глубиной в 10, 15, 20 или даже 30 лет. Выбор начальной даты для проявления пьяной сентиментальности определялся возрастом выпивох, с которыми сидел Старик. Пили, обычно, не закусывая и с ростом доли алкоголя в крови, росло желание погрузиться еще глубже во времени.
Начинались подобные разговоры после третьей рюмки с универсальной фразы всех общественно озабоченных пьянчуг: "Мир катится в тартарары". Старик изрекал ее очень буднично, словно констатируя общепризнанный факт, а далее продолжал, как всегда не о том, о чем начинал говорить. Например, о том, что его любимая квадрига на ипподроме пришла последней или о том, что пиво подорожало из-за неурожая ячменя. Видимо, он имел ввиду, что эти никак не связанные между собой события подтверждают его мнение о мире катящимся в неизвестность.
В этот раз, темой для обсуждения стала новость о том, что в столице объявилось нечто пожирающее людей. Да не где-нибудь, а рядом с королевским дворцом, то есть в непосредственной близости от Башни. Непостижимым образом Старик связал это явление с общим изменением народных настроений:
- Дожили. Свобода, понимаешь!
Ганс, потребляя натуральный высокоградусный продукт, все же счел нужным призвать Старика к порядку, решив, что государственная политика есть удел дворянства, министров короля и самого короля, а не их пьяных мозгов дело.
- А чего такого? - улыбнулся Старик, захмелевший с первой же рюмки. - Старшие маги в лицо королю говорят, что развращать подданных нельзя. Что позволено Богам, не позволено быкам.
Более молодой и более трезвый волшебник поспешил снова разлить спирт. В такой организации как Башня Магов стены точно имели уши.
Они выпили еще, а потом еще и еще.
Спирта было вроде бы не много… но и не мало. Время бежало быстро. Ганс даже не заметил, что оказался на своем рабочем месте. "Кресло сновидений" услужливо прогнуло спинку и приняло мага в свои мягкие и хорошо знакомые объятья.
- И зачем это все? - пьяно вопрошал маг-ученик.
- Не бери в голову, - столь же пьяно отвечал неизвестно какого ранга и возраста Старик.
- А мысли? Мысли куда я дену?!!!
Мысли никуда не делись. Они были здесь и там. Они были и не были. Они превратились в нечто очень важное и растворились в ничто. Это произошло так быстро и так неожиданно, что Ганс не сразу догадался, что он уже вошел в транс. Под рукой не оказалось ни Книги для записей, ни Сонника, оставленного на полке в лаборатории. Но он не обратил внимания на эти нарушения. Не заметил он и того, что впал в пограничное состояние вовсе без препаратов. В трансе вообще сложно что-либо заметить кроме самого транса. Так что и в этот раз не произошло чуда возможного раз в пятьсот лет. Мир полный Силы остался спокоен и неспешен.
Время восстановило свой привычный бег, когда Ганса чуть не вырвало прямо на книгу на старориккском языке гномов, которая валялась под креслом, раскрытая на главе: "О прилете прародителя всех драконов и гибели миров в свете последних филологических исследований". Потом его подхватили и потащили из кабинета. Не слишком стройное тело мага повстречалось по пути на свежий воздух с каждым уголком извилистого коридора второго этажа и с каждой ступенькой на черной лестнице. Правда, боль он начал ощущать лишь после того, как ему приветливо закивали верхушки парковых кипарисов.
В парке были ночь и звезды. Прохладный ветерок.
"Ох, лучше бы я читал", - это была первая мысль, пришедшая ему в голову, прежде чем ему залепили смачную оплеуху.
Нет, маг не упал. Он и так сидел, опираясь на то самое место, которое некоторые особо стыдливые умники зовут пятой точкой. Так, слегка покачнулся.
Для проформы ему двинули еще раз.
- Как же помню… Ик!.. Подставь другую щеку… Ик!.. Но не так же буквально!.. Ик!
- Он очнулся, гере тайный советник. - Дежурный офицер охраны кроме красивого отдания чести умел делать руками и еще кое-что не менее полезное. Например, грамотно давать по мордасам.
- Ганс-Ульрих Клаус? Ты сейчас ответишь на несколько вопросов. Ты меня понял?
В вежливость с ним не играли. Полицейскому даже не требовался ответ на поставленный вопрос. Мага подхватили за руки и два крепких парня потащили его к живой изгороди, замыкающей парковую полянку в геометрически правильный круг.
- Ты узнаешь этого человека? - Бесстрастный голос, поставил простой и конкретный вопрос. Правда, ответить на него было трудно, потому что под кустами лежал не человек, а его останки, - куски мяса и обглоданные кости.
"Старик?"
Ганс замычал и громко икнул, попытавшись вновь овладеть правильной артикуляцией. Коммуникативный акт остался незавершенным, по причине двух энергичных толчков в бока. Крепыши, державшие пьяного мага, как и офицер охраны, умели работать руками.
- Меня зовут Виктор Эрман. Я буду вести расследование по поводу чрезвычайного происшествия на территории Магической Башни. Если уважаемый маг что-нибудь вспомнит, обращайтесь прямо ко мне.
Глава 3, в которой Ловец понимает, что значит "Наследие предков"
Вика любила сидеть на крепостной стене недалеко от ворот. Отсюда был преотличный вид на Востраву, блестящую на солнышке, и на желтый песочек пляжа на другом берегу. При желании в этом песке была видна драгоценная россыпь золота и брильянтов, которые только того и ждут, чтобы к ним пришла Вика и собрала на украшения.
- Когда я буду большая-пребольшая, как госпожа Ванесса, то я обязательно сделаю себе бусики из самых красивых прекрасивых камешков. Они будут даже лучше, чем у госпожи Ванессы.
Еще с крепостной стены был видны сразу два двора замка: хозяйственный и дружинный. Все, что бы там не происходило, не могло укрыться от ее острых глазок. А слышимость в этих колодцах! Как в храме.
- Слышь, Олаф! - Мать Вики, замковая кухарка, появилась во дворе, чтобы поговорить с кузнецом.
- Здорово, соседка! Здорово, Эльза!
- Я это… Не хочу я больше никуда ехать. - Кухарка глубоко вздохнула и попыталась сложить на груди свои толстые мясистые руки. Это у нее не получилось, ибо со стороны, было не понятно, где у нее какая часть тела начинается, а где заканчивается.
В дружинный двор въехала кавалькада всадников. Вика заметила, что седобородый Сигурн приехал с добычей, не зря же два больших мешка перекинуты через крупы лошадей.
- То есть, как, не хочешь ехать? Значит, ты и твоя чудесная девочка останетесь в замке? - Кузнец Олаф не был, что называется, поражен этим известием, но некое удивление все же решил выказать.
Эльза собиралась с мужем покинуть замок, но недавно она овдовела, и сборы продолжались по инерции, чтобы, как она утверждала, приискать себе тихий уголок и такого же тихого мужа. Гром грянул, как всегда, неожиданно, срок траура прошел, и благочинная кухарка стала вдруг совершенно равнодушна к своему покойному мужу, найдя нового воздыхателя не на стороне, а в замке.
- А вот так вот. И я это… Не надо мне больше телеги. Не надо ее ремонтировать.
- Ну, и что? - Сложить руки на груди у кузнеца получилось намного лучше. - Работа идет, даже уже почти вся сделана. Да и задаток я получил.
- В том и дело. - Заявила кухарка с удивительной последовательностью. - Не нужна мне телега. И я… мы этот задаток хотим обратно.
Вика отвлеклась от разговора матери, чтобы проследить судьбу привезенных мешков. Их пинали под чутким руководством виконта рыцаря. Не так чтобы сильно и остервенело, но обстоятельно. Виконт направлял процесс, утверждая, что для молодых воинов необходима постоянная практика ближнего боя.
- Это как это так!!! - Мощного телосложения кузнец оказался обладателем ломкого фальцета, подходящего скорее мальчишке, чем ему. - Так у нас не делается!!!
- Делается, делается! - вступил в конфликт плотник, который и являлся новым избранником кухарки. - Не едем мы никуда.
- Поздравляю. - Олаф оставил без внимания реплику плотника и продолжал обращаться к Эльзе. - Однако, я-то здесь при чем?
- Как это причем? Деньги отдавай! - Плотник с яростью смотрел на кузнеца.
- То есть, значит, железо для телеги ты не заказывала?
- Не заказывала я ничего. Это муж… Я только задаток дала.
- Ну, вот и ладно. Берете железо и отдаете оставшееся. И я даже в подарок выкую тебе и Вике по браслетику.
- Что?!!!
Вике довольно скоро наскучило наблюдать за тем, как ругаются эти непонятные и скучные взрослые. Она без остатка отдалась созерцанию мучений двух беззвучных мешков с добытыми Сигурном пленниками. Теперь их привязали к крану - пусть поболтаются в воздухе вниз головой - через полчасика, если придут в себя, будут сговорчивее.
"Хорошо бы было как тогда, когда привезли купца с разбившегося корабля. Ох, и весело было!"
Да, тогда действительно было весело. Особенно после того, как он опоздал с выкупом и его начали вытаскивать из каземата каждый вечер во двор и, краном, вниз головой окуная в корыто для свиней, заставляли есть объедки и смеялись.
- Когда я стану большой пребольшой, я сделаю так, чтобы мне всегда было весело.
* * *
Очнулся Ловец от удара в бок. Удар был не сильным, если можно так сказать, осторожным. Потом ему вырвали кляп изо рта и перевернули на спину.
- Зови меня "господин барон".
- Да, гере!
- Вежливый. Это хорошо. Хорошие манеры сейчас редкость. Молодежи этого не хватает. - Лысая голова барона пучила на Ловца глазами. - Брыкаться будешь?
- Нет, гере!
- Молодец, послушание - это важно. - Барон наклонился вперед настолько, насколько позволяла ему сделать это сломанная шея, замкнутая в кожаный держатель. - А штучки свои ведьминские да магические использовать будешь?
- Я не маг, гере!
- А вот врать нехорошо, молодой человек. - Барон разогнулся и встал.
Старомодное, приталенное корсетом, платье подчеркивало его костлявую худобу, хотя, наверное, изначально подчеркивало ширину плеч и статность. Платье было настолько старым, что Ловец не знал, как оно называется.
- Но…
- Никаких "но". Ты еще хочешь здесь поваляться или мы будем разговаривать серьезно?
С потолка капала холодная вода, мокрые позеленевшие стены, тошнотворный затхлый запах.
- Да, гере!
Несмотря на то, что Ловец был способен выдержать такие неприятности, он знал, что рано или поздно говорить пришлось бы. Сырой каземат, в котором он находился, был магически защищен, и волшебство здесь не помогло бы. В конце концов, если они его не убили, значит, что-то им было нужно.
Завостравские бароны всегда славились своим буйным и независимым нравом. По стране ходила легенда-быль, как король Людвиг Безземельный приехал в гости к одному из них ночью, во время охоты. Его, как говорится, не ждали. Стражники, недолго думая, короля скрутили и развлекались с ним до утра, то есть до поры, когда надо вешать всех ночных незнакомцев, нелестно отзывающихся о верных дружинниках барона. Барону даже докладывать не стали. Он узнал обо всем случайно из разговора прислуги. Поэтому, когда барон пришел утром в камеру, то он, как ни в чем не бывало, даже не извинившись, приказал:
- Развязать!
Наверное, интонация, с какой это было сказано, повторялась и сейчас. В конце концов, не казнили же!
В камеру тут же вошли двое дюжих молодцов и аккуратно поставили Ловца на ноги.
- Вымыть и накормить! - Барон вышел, не дожидаясь ответного мычания стражников.
Вскоре Ловец мокрым сидел за огромным дубовым столом в кордегардии. Стража исполнила все в точности. Сначала его, не раздев, окатили холодной водой, потом сунули под нос тарелку с брюквой. Напротив расположился детина, который у реки двинул ему по голове, а теперь с равнодушием коровы смотрел на то, как Ловец ест. Никаких мыслей, никаких эмоций. Он просто делал свою работу.
- Ну, что вылупился?… Жри давай!
- Да я только спросить хочу.
- Ну? - Тупой взгляд теленкоподобных глаз.
- Куда это я попал?
- Куда господину барону надо, туда и попал. - Из-за бросающейся в глаза весовой разницы, стражник считал своего подопечного слабаком. - А если прикажут, попадешь еще куда-нибудь. Понял?
- Понял. - Ловец не любил лишних эмоций и всегда закипал медленно. - Вот, только…
- Ну? - Никаких мыслей ни на лице, ни…, вообще нигде.
- Как господина барона зовут?
- Баранам пастуха знать не надо, достаточно его собаки.
По оценке Ловца, этот мужик не обладал достаточной рефлексией, чтобы закрыться или увернуться от удара. Его спасала необычайная выносливость, поэтому он никак не прореагировал на удар миской.
Если вы сидите за столом, уставленным столовыми приборами, и для удара собираетесь использовать тарелку, никогда не бейте по голове плашмя. Ничего серьезного от этого не получится. Максимум - испачкаете противника содержимым тарелки. Ударять надо ребром тарелки в область горла. Этим ударом, при его достаточной силе, можно сломать кадык. Именно так Ловец и ударил.
"Ну, вот. Обошлось без затуманивания… На такую мерзость еще Силу тратить".
Убивать он его не стал. Ничего же особенного не произошло! Ну, не поладили они, так ведь не по злобе! Поэтому Ловец просто вырубил стражника на достаточное время, чем и рассчитался с обидчиком.
Ему повезло, что кроме них двоих в кордегардии никто не сидел.
"И хорошо бы и дальше никого не было".
В общем-то, ему и в правду продолжало везти.
Когда он бежал по длинным коридорам замка, то удивлялся запустению при видимости материального благополучия. Сплошные истертые, поблекнувшие от старости и сырости гобелены, какие-то сундуки, хаотически расставленные повсюду, и бесконечное множество голов животных. Хозяева замка были охотниками, истребившими, наверное, всю живность в округе. Головы оленей и косуль, диких огненных мустангов и даже королевских варанов, которые вымерли лет двести назад. Неужели они где-то еще живут?!
А еще повсюду висело оружие. Его было столько, что можно было бы оснастить маленькую армию. Ловец не преминул случаем вооружиться старым и уже немного поржавевшим мечом. В замке явно не могли уследить за всем оружием сразу. Уж слишком много его было.
Много здесь было и людей. Особенно внизу. Один раз его спасло то, что он успел спрятаться от проходящих мимо за гобелен, свисавший до самого пола.
- Она мне и говорит, что мол…
- Да, ладно! Она всем это говорит, а сама…
В другой раз пришлось нырнуть в один из сундуков, где, вместо несметных сокровищ, оказался жуткого вида изъеденный мышами хлам, который когда-то был одеждой. Рядом остановились двое служек:
- Кого привезли сегодня?