- На самом деле он, ну… наверное, можно сказать, что он что-то вроде заразной болезни или ночного кошмара, который поутру не исчез, а обнаружился в твоей спальне. Я думаю, это ты его сюда пригласила. Призвала, если угодно.
- Мне не нравится ни первое, ни второе! Я всего-то использовала маленькое простенькое заклинаньице из книжки ценой в один доллар! Ладно, я знаю, что я глупая девчонка, но я не хотела ничего… такого! - Летиция указала на всё ещё поскрипывающий пресс.
- Бестолковая женщина, - поправила Тиффани.
- Что ты сказала? - заморгала Летиция.
- Бестолковая женщина! Или глупая женщина, как тебе больше нравится. Ты ведь через несколько дней замуж выходишь, не забыла? Ты попыталась навести на меня порчу из ревности. А ты хоть видела, как эта книга называется? Я - да. Она прямо перед моим носом лежала! Это же "Костёр ведьм"! Её продиктовал омнианский священник, такой одержимый, что здравомыслие он бы даже в телескоп не разглядел! А знаешь что? Книги - живые. Страницы всё помнят! Ты слыхала про библиотеку Незримого Университета? Там есть книги, которые приходится цепями к полкам приковывать, или держать в полной темноте, или даже под водой! А ты играла в магию в нескольких дюймах от книги, которая просто-таки бурлит злом и мстительной магией. Неудивительно, что у тебя всё получилось! Я его пробудила - и с тех пор он меня ищет, он за мной охотится. А ты своим простеньким заклинаньицем показала ему, где я! Ты помогла ему! Он вернулся - и теперь он меня нашёл! Он - палач ведьм. А ещё он распространяет заразу, я уже говорила, он - что-то вроде болезни.
Тиффани умолкла, чтобы перевести дух (дух перевёлся) и в ожидании потока слёз (а вот слёз не последовало). Летиция просто застыла на месте, погружённая в мысли. И наконец промолвила:
- Наверное, попросить прощения недостаточно, да?
- По правде сказать, это неплохое начало, - заверила Тиффани, а про себя подумала: "Эта молодая женщина, которая всё никак не поймёт, что пора уже перестать носить дурацкие детские платьица, утешила безголового призрака, вручив бедняге тыкву взамен головы, а завывающему скелету подарила игрушечного мишку. А вот я бы до такого додумалась? На такое только ведьма способна".
- Слушай, магический талант у тебя точно есть, я серьёзно, - проговорила Тиффани. - Но ты натворишь страшных бед, если станешь развлекаться с магией, сама не понимая, что делаешь. Хотя подарить мишку бедному скелетику - это был гениальный ход. Помни об этом, пройди обучение, и перед тобой откроется вполне магическое будущее. Но тебе придётся немножко поработать под началом у какой-нибудь старой ведьмы, как когда-то мне.
- Тиффани, это просто чудесно, - отозвалась Летиция. - Но для начала мне придётся немножко выйти замуж! А сейчас не пора ли нам назад? И как ты предлагаешь поступить с книгой? Мне не нравится, что он там, внутри. А вдруг вылезет?
- Так он уже вылез. Но книга… ну, она что-то вроде окна, через которое ему так легко выглянуть или даже выйти сюда. Чтобы до меня добраться. Такое иногда случается. Это вроде как путь в иной мир или, может быть, в другие области этого мира.
Тиффани объясняла немножко свысока, но тут же устыдилась, когда Летиция выпалила:
- Да-да, это как избушка в колокольчиковом лесу: иногда дым из трубы идёт, а иногда - нет; или, скажем, девочка кормит на пруду уток, а позади неё голуби иногда летают, а иногда сидят на крыше. В книге X. Дж. Жабоплёта "Изменчивые миры" об этом упоминается. Хочешь, поищу? Я знаю, где она. - И не успела Тиффани и слова вставить, как девушка исчезла среди полок. Спустя минуту, к вящему облегчению Тиффани, она вернулась, таща массивный, переплетённый в блестящую кожу том, который внезапно упал к Тиффани на колени.
- Это подарок. Ты относишься ко мне добрей, чем я отнеслась к тебе.
- Но ты не можешь отдать мне такую ценную книгу! Это же часть библиотеки! На полке пустое место останется!
- Нет, я настаиваю, - не сдавалась Летиция. - В любом случае сюда я одна и заглядываю. Мама хранит в своих покоях книги по семейной истории, генеалогии и геральдике; ими интересуется только она. А в библиотеку, кроме меня, заходит лишь господин Тайлер; и, кажется, я его как раз слышу - это он последний ночной обход совершает. Он очень-очень стар, ходит медленно, одно ночное дежурство занимает у него неделю, учитывая, что днём он спит, - добавила Летиция. - Пойдём скорее! У него сердечный приступ приключится, если он вдруг кого-то найдёт.
Где-то вдалеке и впрямь заскрипела дверная ручка.
Летиция понизила голос:
- Ты не возражаешь, если мы потихоньку выйдем с другой стороны? Господину Тайлеру и вправду опасно волноваться.
В конце длинного коридора замерцал огонёк: хотя, чтобы заметить, движется ли он, наблюдать пришлось бы долго. Летиция открыла наружную дверь - и девушки побежали туда, где был бы газон, если бы за последние десять лет его хоть раз скосили. У Тиффани сложилось впечатление, что газоны здесь подстригают с той же неторопливостью, какой отличался дряхлый господин Тайлер. На траве лежала роса; в воздухе разливалось ощущение, что где-то в будущем свет дня вполне вероятен. Едва девушки добрались до метлы, Летиция, сбивчиво извинившись, вбежала в спящий дом через другую дверь и пятью минутами позже вернулась с увесистой сумкой.
- Моё траурное платье, - объяснила она, когда метла поднялась в тёплый воздух. - Завтра же похороны бедного старого барона. А вот мама всегда берёт с собою траур, куда бы ни ехала. Говорит, никогда не знаешь, кто и когда скоропостижно скончается.
- Это чрезвычайно любопытная точка зрения, Летиция, но мне хотелось бы, чтобы после возвращения в замок ты рассказала Роланду о том, что ты сделала. Насчёт всего прочего мне дела нет, но, пожалуйста, расскажи ему о своём заклинании.
Тиффани ждала. Летиция сидела позади неё и в кои-то веки безмолвствовала. Ещё как безмолвствовала. Безмолвия было столько, что оно просто оглушало.
Тиффани, чтобы убить время, глядела по сторонам. Солнце ещё не поднялось над горизонтом, но тут и там над трубами курился дым. Деревенские женщины вроде как состязались друг с другом: кто раньше других растопит кухонный очаг. Надо же показать себя хорошей хозяйкой! Тиффани вздохнула. С метлой всегда так: когда ты на ней летишь, то смотришь на людей сверху вниз. И ничего тут не поделаешь, сколько ни старайся. Люди кажутся просто мельтешащими точками. А вот когда ты начинаешь ещё и думать так же, пора тебе пообщаться с другими ведьмами, чтобы голова на место встала. "Не должно ведьме быть одной", - гласит пословица. Это не столько совет, сколько требование.
Позади неё Летиция проговорила:
- Почему ты не злишься на меня ещё сильнее?
Судя по голосу, прежде чем нарушить молчание, девушка тщательно взвесила каждое слово.
- О чём ты?
- Сама знаешь! После всего, что я натворила! Ты так ужасно… добра!
Тиффани порадовалась тому, что девушка не видит её лица, а заодно и тому, что сама она не видит лица Летиции.
- Ведьмы злятся редко. Криком и бранью ничего не добьёшься.
Помолчав, Летиция промолвила:
- Если это правда, тогда, наверное, ведьмы из меня не выйдет. Я порой страшно злюсь про себя.
- О, про себя я злюсь то и дело, - заверила Тиффани. - Но я откладываю эту злость до лучших времён, чтобы употребить с пользой. Такова суть ведьмовства - и волшебства, если на то пошло. Магию мы стараемся не применять, а если и применяем, то обычно на себе самих. Смотри, вот уже и замок, я тебя высажу на крыше, и, если честно, мечтаю проверить, уютно ли спится на соломе.
- Послушай, мне очень, очень…
- Я знаю. Ты уже говорила. Я на тебя не в обиде, но тебе придётся самой расхлёбывать ту кашу, которую ты заварила. И это тоже - часть ведьмовства. - А про себя Тиффани добавила: "Кому и знать, как не мне!"
Глава 12
ВСЕМ ГРЕХАМ ГРЕХ
Соломенная постель оказалась очень даже удобной; в хижинах обычно лишних комнат нет, так что ведьме, которая явилась по делу, например принимать роды, очень повезёт, если её уложат в хлеву. Не то слово как повезёт. Там и пахнет лучше, чем в доме, и не одна только Тиффани считала, что тёплое, благоухающее травой коровье дыхание - само по себе лекарство.
А тюремные козы ничуть не хуже. Они по десятому разу безмятежно пережёвывали свой ужин и не сводили с гостьи многозначительного взгляда, точно ожидали, что она того гляди начнёт показывать фокусы или споёт и спляшет.
Последнее, о чём Тиффани подумала, засыпая, - это о том, что кто-то задал козам корм и, значит, наверняка заметил, что в темнице недостаёт узницы, одной штуки. В таком случае ей грозят новые неприятности; ну да сколько ещё неприятностей может на неё обрушиться? Вряд ли так уж и много, решила она, потому что когда проснулась час спустя, то обнаружила: кто-то накрыл её во сне одеялом. Да что происходит-то?
Загадка разъяснилась, когда появился Престон, неся на подносе яичницу с ветчиной, слегка приправленную кофе, потому что на длинной каменной лестнице кофе расплескался.
- Его светлость шлёт тебе свои наилучшие пожелания и извинения, - усмехнулся Престон, - и мне велено сообщить тебе, что, если захочешь, он велит приготовить для тебя горячую ванну в чёрно-белой комнате. А когда будешь готова, барон… новый барон хотел бы переговорить с тобой в своём кабинете.
Ванна - это чудесно, но Тиффани знала, что на ванну времени у неё просто нет. Кроме того, даже для ванны, наполненной далеко не доверху, бедные горничные должны втащить несколько тяжёлых вёдер вверх по четырём или пяти пролётам каменной лестницы. Нет, без ванны она обойдётся: ополоснётся по-быстрому из умывальника, как только возможность представится. А вот съесть яичницу с ветчиной она всегда готова. Подбирая с тарелки остатки, девушка мысленно взяла на заметку: если сегодня - её день, который проходит под девизом "будьте милы с Тиффани", надо будет чуть позже спросить насчёт добавки.
Ведьмы любят ковать благодарность, пока горячо. А то ведь спустя день-другой люди становятся немного забывчивыми. Престон не сводил с Тиффани глаз (судя по выражению его лица, ему самому на завтрак досталась лишь подсоленная овсянка), а когда она доела, осторожно напомнил:
- А теперь ты заглянешь к барону?
"Он за меня тревожится", - подумала Тиффани. А вслух сказала:
- Сначала я бы хотела заглянуть к старому барону.
- Но он же мёртв, - обеспокоенно напомнил Престон.
- Ну, это хоть как-то успокаивает, - откликнулась Тиффани. - Представляешь, какой конфуз вышел бы, если б он взял да ожил. - Девушка улыбнулась его замешательству. - Завтра - похороны, поэтому мне следует зайти к нему сегодня, Престон, причём прямо сейчас. Ладно? Прямо сейчас старый барон важнее его сына.
Шагая к усыпальнице, Тиффани ощущала на себе любопытные взгляды. Престону, чтобы не отстать от неё, приходилось почти бежать, громыхая сапогами по длинной лестнице. Она не могла не посочувствовать стражнику - он всегда держался с ней уважительно и по-доброму, - но пусть никто и думать не смеет, будто её ведут куда-то под конвоем. Хватит такого! Люди смотрели на неё скорее испуганно, нежели злобно, но добрый ли это знак, Тиффани не знала.
На последней ступеньке девушка перевела дух. Пахло там, как обычно пахнет в усыпальницах: стылой сыростью и немного картошкой. Тиффани улыбнулась краем губ, словно поздравляя саму себя. Барон мирно лежал, скрестив на груди руки, в той же позе, в какой она его оставила, и казался спящим.
- Люди решили, я тут ведьмовством занималась, так, Престон? - спросила она.
- Ходили слухи, что да, госпожа.
- Что ж, так оно и было. Бабушка учила тебя, как позаботиться о мёртвых, верно? Ты и без меня знаешь: мёртвому не след задерживаться в земле живых. Погода стоит тёплая, а лето было жарким, и камни, обычно ледяные словно могила, не остыли как надо. Так что, Престон, ступай принеси мне два ведра воды, будь так добр. - Стражник умчался, а она тихонько присела на край каменной плиты.
Земля, и соль, и две монеты для перевозчика - всё то, что ты отдаёшь мёртвым, а потом бдишь и прислушиваешься, точно мать у колыбели новорождённого младенца…
Престон вернулся с двумя огромными вёдрами, и, как с удовольствием отметила Тиффани, воду он почти не расплескал. Юноша быстро поставил вёдра на пол и повернулся, чтобы уйти.
- Нет, Престон, останься, - приказала Тиффани. - Я хочу показать тебе, что я делаю, и, если тебя спросят об этом, ты сможешь рассказать правду.
Стражник молча кивнул. Тиффани не уставала ему поражаться. Она поставила одно из вёдер рядом с плитой, опустилась на колени, погрузила одну руку в ледяную воду, другую прижала к камню и прошептала про себя: "Главное - равновесие".
Ей пришла на помощь ярость. Просто диву даёшься, сколько пользы от ярости, если приберечь её до того часа, когда она на что-нибудь да сгодится, - в точности так, как Тиффани объясняла Летиции. Молодой стражник ахнул: над ведром заклубился пар, а потом вода закипела.
Престон вскочил на ноги.
- Я всё понял, госпожа! Я унесу ведро с кипятком и принесу другое, с холодной водой, ага?
Прежде чем в усыпальнице повеяло зимним холодом, понадобилось опорожнить целых три ведра с кипятком. Тиффани поднималась по лестнице, чуть ли не стуча зубами.
- Моя бабушка многое отдала бы за такое умение, - прошептал Престон. - Она всегда говорила, что мёртвые жары не любят. Ты влила в камни холод, да?
- Вообще-то я забрала тепло из камня и воздуха и переместила его в ведро с водой, - объяснила Тиффани. - Это не совсем магия. Это просто… навык. Для этого надо быть ведьмой, вот и всё.
Престон вздохнул.
- Я лечил бабулиных кур от закупорки зоба: вскрывал курицу, вычищал всё лишнее и зашивал её снова. Ни одна курица не погибла. А потом ещё маминого пса телега переехала. Я всё собрал и затолкал в него обратно, подлатал беднягу - и он теперь жив-здоров, вот только ногу его я спасти не смог. Но я вырезал ему деревянный костыль, закрепил на кожаных ремешках, все дела, так он до сих пор за телегами носится!
Тиффани постаралась, чтобы голос её звучал не слишком скептически.
- Резать кур, чтобы вылечить закупорку зоба, бесполезно, - возразила она. - Я знаю одну поросячью ведьму, она и кур лечит, если надо, но у неё так никогда не получалось.
- Наверное, она просто не знает про кручёный корень, - бодро заявил Престон. - Если смешать его сок с блошиной мятой, всё в мгновение ока заживёт. Моя бабуля здорово в корешках разбиралась, она и меня научила.
- Что ж, - отозвалась Тиффани, - если ты способен зашить желудок у курицы, так, наверное, даже разбитое сердце залатать сможешь. Слушай, Престон, а почему ты не пойдёшь учиться на доктора?
К тому времени они уже стояли у баронского кабинета. Престон постучал в дверь и открыл её, пропуская Тиффани внутрь.
- Вся беда в том, что доктору после имени надо такие особые буквы ставить, - прошептал он. - И эти буквы ужасно дороги. Ведьмовству, может, и бесплатно учат, госпожа, а вот если буквы нужны, так гони монету!
Тиффани вошла: Роланд стоял лицом к двери, и рот его был битком набит проговорками, что сталкивались друг с другом в отчаянных попытках не прозвучать вслух. Однако ему удалось-таки произнести:
- Эгм, госпожа Болен… то есть Тиффани, моя невеста уверяет меня, что мы все стали жертвами магического заговора, направленного против вашей достойной особы. Я надеюсь, вы простите нам это недоразумение; надеюсь, мы не причинили вам слишком серьёзных неудобств, и позволю себе отметить, что меня отчасти утешает тот факт, что вам явно удалось без труда выбраться из нашей небольшой темницы. Эгм…
Тиффани хотелось заорать: "Роланд, ты разве не помнишь, как мы познакомились? Мне было четыре годика, а тебе семь, и мы бегали в одних рубашонках и играли в пыли? Ты мне был куда больше по душе, когда не изъяснялся, как какой-нибудь старик-стряпчий, которому словно метлу в зад воткнули. Можно подумать, ты тут перед народным собранием выступаешь". Но вместо того она просто спросила:
- Летиция тебе всё рассказала, да?
Роланд явно сконфузился.
- Я подозреваю, что рассказала она мне далеко не всё, но она была очень откровенна. Более того, чрезвычайно эмоциональна. - Тиффани сдержала улыбку: судя по виду бедняги, он начинал понемногу понимать суровую реальность семейной жизни. Роланд откашлялся. - Она говорит, мы стали жертвами некоего магического недуга, который в настоящий момент заточен в книге в Кипсек-холле? - В конце фразы явно прозвучал вопрос. Не приходилось удивляться, что Роланд сбит с толку.
- Да, это так.
- И… по всей видимости, теперь всё в порядке, потому что она вытащила твою голову из ведра с песком. - На этом месте Роланд совершенно запутался, и Тиффани его не винила.
- Пожалуй, здесь в рассказ вкрались некоторые неточности, - дипломатично отвечала она.
- А ещё Летиция сказала мне, что намерена стать ведьмой. - На этом месте Роланд слегка пригорюнился. Тиффани ему посочувствовала, но не слишком.
- Ну, мне кажется, врождённые способности у неё есть. А уж станет ли она их развивать, зависит только от неё.