А Летиция, похоже, пребывала в своём собственном персональном раю. Всё это время она болтала без умолку, что, надо признать, было предпочтительнее рыданий. Да эта девушка всего-то на восемь дней младше её самой: Тиффани точно знала, что это так, потому что потрудилась выяснить. Но это же просто цифры. Их совершенно не ощущаешь. Тиффани казалось, что она этой девчонке в матери годится. Странное дело, но Петулия, и Аннаграмма, и остальные ведьмы там, в горах, говорили ей одно и то же: ведьмы стареют изнутри. Ты выполняешь необходимую работу, даже если от работы этой накатывает тошнота и в желудке словно прялка крутится. Ты видишь такое, чего никто видеть не должен. И обычно в одиночестве и чаще всего в темноте ты должна делать то, что нужно. В далёких деревнях, где молодая мать впервые разрешается от бремени и что-то пошло серьёзно не так, ты надеешься, что местная старая повитуха тебя хотя бы морально поддержит; и всё-таки, когда доходит до дела и до вопроса жизни и смерти и нужно принимать решение, принимаешь его ты, потому что ты - ведьма. А иногда это даже не выбор между добром и злом, но выбор между злом и злом ещё большим; нет верных решений, есть просто… решения.
Тиффани заметила, как какое-то существо мчится по залитому лунным светом дёрну, легко поспевая за метлой. Заяц! Несколько минут заяц бежал наравне с нею, не отставая, а затем одним мощным прыжком исчез в лунных тенях.
"Зайчиха бежит в огонь, - подумала Тиффани, - и, как мне кажется, я - тоже".
Кипсек-холл стоял в дальнем конце Мела, и это действительно был самый дальний конец, потому что здесь мел заканчивался, сменяясь глиной и гравием. Тут был парк, и высокие деревья - целые леса деревьев, - и фонтаны перед домом, при виде которого понимаешь, что слово "холл" здесь звучит не просто натянуто, но натянуто до предела прочности, потому что выглядел он скорее как полдюжины слепленных вместе особняков. Были здесь флигели и надворные постройки, и огромное декоративное озеро, и флюгер в форме цапли - Тиффани в него чуть не врезалась.
- А сколько народу здесь живёт? - с трудом выговорила она, выравнивая метлу и приземляясь на газон, как оказалось, заросший сухой травой футов пяти в высоту. Кролики бросились врассыпную, напуганные вторжением с воздуха.
- Сейчас только мы с мамой, - отвечала Летиция, спрыгивая на землю. Под ногами у неё захрустели сухие стебли. - Ну, и слуги, конечно. Слуг у нас много. Но не тревожься, в этот час они все уже спят.
- И сколько же нужно слуг для двоих человек? - полюбопытствовала Тиффани.
- Около двухсот пятидесяти.
- Я тебе не верю.
Летиция повернула, ведя к дальней двери.
- Ну, считая семьи, тут у нас человек сорок на ферме, ещё двадцать в маслодельне и сыроварне, ещё двадцать четыре заняты в рощах и семьдесят пять - в садах, это включая банановую теплицу, ананасную оранжерею, оранжерею с лилиями, парник с дынями и пруд с форелью. Остальные работают в доме и в пансионных покоях.
- Что это такое?
Летиция, уже взявшись за позеленевшую медную ручку двери, остановилась.
- Ты думаешь, моя мама - властная грубиянка, да?
Тиффани не видела иного выхода, кроме как сказать правду, даже с риском вызвать ливень полночных слёз.
- Да.
- И ты права, - признала Летиция, поворачивая ручку. - Но она предана тем, кто преданно служит нам. Так было всегда. У нас никого не увольняют за то, что состарился, или заболел, или выжил из памяти. И если эти люди сами себя обслуживать уже не могут, они живут не у себя в доме, а в одном из флигелей. То есть получается, что большинство слуг ухаживают за престарелыми слугами! Может, мы и старомодны, и немного снобы, и отстали от жизни, но никому из тех, кто работал на семью Кипсек, не придётся просить милостыню на старости лет.
Капризная ручка наконец-то повернулась, и дверь открылась в длинный коридор, где пахло… где пахло… пахло стариной. Иного слова и не подыщешь, хотя если хорошенько подумать, то можно распознать запахи сухой плесени, сырого дерева, пыли, мышей, мёртвого времени и старых книг, у которых свой, интригующий аромат. Да, точно, решила про себя Тиффани. Дни и часы мирно умирают здесь, а никто и не замечает.
Летиция пошарила на полочке за дверью и зажгла фонарь.
- Сюда нынче никто не заходит, кроме меня, потому что тут водятся привидения.
- Да-да, - отозвалась Тиффани, стараясь, чтобы голос её звучал сухо и прозаично. - Дама без головы, зато с тыквой под мышкой. Она как раз к нам идёт.
Чего она ожидала? Паники и слёз? К вящему изумлению Тиффани, Летиция невозмутимо пояснила:
- Да это просто Мэвис. Надо будет не забыть заменить ей тыкву, как только новые созреют. Спустя какое-то время они начинают, ну, загнивать. - И громко крикнула: - Это всего лишь я, Мэвис, бояться нечего!
Ъ!
Со звуком, похожим на вздох, дама без головы развернулась и зашагала по коридору обратно.
- Про тыкву это я здорово придумала, - весело щебетала Летиция. - До того с Мэвис вообще невозможно было иметь дело. Она, видишь ли, повсюду искала свою голову. А тыква для неё хоть какое-то утешение, и, если честно, я не думаю, что она вообще видит разницу, бедняжка. Кстати, её вовсе не казнили. Мне кажется, она хочет, чтобы все об этом знали. Это был просто несчастный случай с участием лестницы, кошки и остро наточенной косы.
"И это девушка, которая, чуть что, плачет в три ручья, - думала Тиффани. - Но здесь она - у себя дома". А вслух сказала:
- А ещё призраки будут? Лучше предупреди сразу, чтоб я ненароком не обмочилась.
- Сейчас-то вряд ли, - заверила Летиция, шагая по коридору. - Завывающий скелет завывать перестал, когда я подарила ему старого игрушечного мишку: сама не знаю почему, но это сработало. Ах, ну да, призрак первого герцога теперь обосновался в уборной рядом со столовой; мы всё равно ею почти не пользуемся. Он завёл привычку дёргать за цепочку в самые неподходящие моменты, но это всяко лучше, чем кровавые ливни, как раньше.
- Ты - ведьма. - Слова слетели с уст Тиффани словно сами по себе, не усидев в голове.
Девушка потрясённо воззрилась на неё.
- Да скажешь тоже! - запротестовала она. - Мы обе знаем, как оно бывает, разве нет? Длинные золотые локоны, молочно-белая кожа, благородное - ну, в разумных пределах - происхождение и богатство, по крайней мере формально. Официально я - леди.
- Видишь ли, наверное, не следует строить своё будущее по книге волшебных сказок, - проговорила Тиффани. - Обычно девушки принцессиного склада не утешают горестных безголовых призраков, вручая им тыкву взамен головы. А насчёт того, чтобы заставить замолчать воющий скелет с помощью игрушечного мишки - должна сознаться, ты меня просто поразила. Это ровно то, что матушка Ветровоск называет головологией. Вообще-то, если разобраться, ведьмовство по большей части головология и есть: головология и боффо.
Летиция смущалась и радовалась: лицо её шло бело-розовыми пятнами. Именно такое личико, признавала про себя Тиффани, обычно выглядывает из окон башни, дожидаясь рыцаря, у которого других дел нет, кроме как спасать красавиц от драконов, чудовищ и, если ничего больше не подвернётся, от скуки.
- Тебе ничего не нужно с этим делать, - успокоила Тиффани. - Остроконечная шляпа необязательна. Но будь здесь мисс Тик, она наверняка посоветовала бы тебе не отказываться от своего призвания. Ведьме не следует быть одной.
Дойдя до конца коридора, Летиция повернула очередную истёртую ручку: ручка заскрипела, словно жалуясь, и жалобы её подхватила дверь.
- В этом я уже убедилась, - кивнула Летиция. - А кто такая мисс Тик?..
- Она путешествует по свету в поисках девочек, наделённых способностями к нашему ремеслу, - объяснила Тиффани. - Говорят, если ты не распознаешь ведьмовства, оно само тебя распознает, обычно через мисс Тик: она просто похлопает тебя по плечу. Словом, она охотится на ведьм. Но не думаю, что она частая гостья в особняках и дворцах. Там ведьмам не по себе. Ух ты!
Дело в том, что Летиция зажгла масляную лампу. Комната была сплошь заставлена книжными шкафами и полками; книги матово поблёскивали. Не современные дешёвые издания, о нет; книги, переплетённые в кожу, и не просто в кожу, а в кожу высокоинтеллектуальных коров, которые отдали жизнь во имя литературы, проведя блаженные дни на самых тучных пастбищах. Книги матово поблёскивали; Летиция обходила просторное помещение по кругу, зажигая всё новые светильники. А потом поднимала их к потолку, потянув за длинные цепочки, а лампы между тем мягко раскачивались, и блеск книг смешивался с сиянием латуни и меди, пока вся комната не потонула в густом медовом золоте.
Тиффани, застыв недвижно, глядела во все глаза, и Летиции это явно нравилось.
- Мой прадедушка был завзятым коллекционером, - сообщила она. - Видишь, вокруг сплошь отполированная медь, аж глаза слепит! Это не показухи ради, это всё из-за книжного червя калибра 303. Он движется так быстро, что способен за долю секунды проесть целую книжную полку. Ха, а вот если он со скоростью звука врежется в твёрдую медь - то увы ему! Раньше библиотека была больше, но мой дядя Чарли стащил отсюда все книги про… кажется, это называется Эротика? Я не уверена, я такой страны ни на одной карте не нашла. Как бы то ни было, наверное, я единственная, кто сюда ещё заходит. Мама считает, чтение лишает людей покоя. Прости, а почему ты принюхиваешься? Неужели мышь опять сдохла?
Что-то с этим местом серьёзно не так, подумала про себя Тиффани. Ощущается что-то напряжённое… напрягающее. Может, это знания, заключённые в книгах, так и рвутся на волю. Она слыхала рассказы про библиотеку Незримого университета - про одушевлённые книги, плотно стиснутые в пространстве и во времени: говорят, по ночам они разговаривают друг с дружкой и между ними даже молния иногда проскакивает. Если собрать в одном месте слишком много книг, кто знает, что они способны натворить? Мисс Тик когда-то объясняла ей: "Знание - это сила, сила - это энергия, энергия - это материя, материя - это масса, а масса меняет пространство и время". Но Летиция казалась такой счастливой среди книжных полок и конторок, что у Тиффани не хватило духу возразить.
Летиция поманила её за собой.
- А вот здесь я немного занимаюсь магией, - сообщила она так, как будто рассказывала: "А вот здесь я в куколки играю".
Тиффани прошиб холодный пот; крохотные волоски на коже подрагивали, сигнализируя: беги! Но Летиция весело щебетала, даже не замечая, что гостью того гляди вывернет наизнанку.
Вонь стояла невыносимая. Она неотвратимо разливалась по уютной библиотеке: словно всплывал на поверхность давно сдохший кит, насыщенный трупными газами и гнилью.
Тиффани отчаянно заозиралась, пытаясь отвлечься от воображаемого образа. Госпожа Пруст и Дерек изрядно обогатились за счёт Летиции Кипсек. Она купила целый набор бородавок и прочего.
- Прямо сейчас я только бородавки использую. Мне кажется, они как раз то, что нужно, и ничего лишнего, правда ведь?
- Я на них никогда не заморачивалась, - слабо проговорила Тиффани.
Летиция принюхалась.
- Ой, мамочки, как тут воняет: извини, пожалуйста. Думаю, это мыши. Они питаются книжным клеем; хотя я бы предположила, что прямо сейчас им на зуб попалась какая-то особенно неприятная книжка.
Библиотека начинала пугать Тиффани. Это всё равно что, ну, открыть глаза и обнаружить, что ночью к тебе забрела семейка тигров и устроилась поспать в изножье кровати. Прямо сейчас всё тихо-мирно, но кто-нибудь того и гляди лишится руки. Но это же только боффо, зрелищное ведьмовство ради внешнего эффекта! Оно производит впечатление на обыкновенных людей и, наверное, помогает начинающей ведьме настроиться на нужный лад, но не могла же госпожа Пруст рассылать по-настоящему волшебные вещи, правда?
Позади звякнула ведёрная ручка: из-за книжного шкафа появилась Летиция, таща ведро в обеих руках. Плюхнула его на пол - аж песок через край посыпался - и покопалась внутри.
- Ага, вот ты где, - проговорила она, вытаскивая нечто, похожее на морковку, обгрызенную не слишком голодной мышью.
- Это что, я? - удивилась Тиффани.
- Боюсь, в резьбе по дереву я не сильна, - призналась Летиция, - но в книге говорится, главное - это то, что ты при этом думаешь? - Фраза прозвучала неуверенно, а в конце неё повис тонкий и гибкий вопросик, уже готовый включить поток слёз.
- Извини, но книга не права, - покачала головой Тиффани. - Всё далеко не так радужно. Главное - то, что ты делаешь. Если хочешь навести на кого-то порчу, тебе нужно что-то, принадлежавшее жертве, - скажем, волосок или зуб. Но браться за такое не стоит, потому что ничего хорошего в этом нет - и очень легко ошибиться. - Тиффани внимательно пригляделась к грубо вырезанной фигурке. - Вижу, ты на ней ещё и "ведьма" карандашом написала. Эгм… я сказала, что в этом деле очень легко ошибиться, да? Ну так вот, иногда слово "ошибиться" и близко не передаёт того, как сильно можно поломать жизнь кому-то другому.
Летиция кивнула. Нижняя губа её дрожала.
Голова у Тиффани раскалывалась всё сильнее, отвратительная вонь набрала такую силу, что ощущалась физически. На библиотечном столе стопкой лежали книги; девушка попыталась сосредоточиться на них. Низкопробные томики, - про такие нянюшка Ягг, что под настроение могла и съязвить, говорила: "Грибли-грабли-пукс" для малолетних дурёх, играющих в ведьм потехи ради…
Но Летиция, по крайней мере, подошла к делу обстоятельно: на подставке, занимающей большую часть стола, стояла пара тетрадей. Тиффани попыталась было обернуться к девушке, но голова её решительно отказалась поворачиваться. Второй Взгляд властно тянул голову назад. Медленно, почти машинально поднялась рука и сдвинула стопку глупых книжонок. То, что Тиффани приняла за верхнюю часть подставки, на поверку оказалось огромной книгой, такой толстой и такой тёмной, что она почти сливалась с самим деревом. В мозг Тиффани словно чёрный сироп сочился ужас, внушая: беги, и… Нет, это всё. Просто беги, продолжай бежать и ни на миг не останавливайся. Никогда.
Тиффани постаралась, чтобы голос её прозвучал ровно:
- Ты об этой книге что-нибудь знаешь?
Летиция заглянула через её плечо.
- Она очень древняя. Я даже почерка не разбираю. Зато переплёт роскошный. И вот что интересно: она всегда чуть тёплая на ощупь.
Здесь и сейчас, подумала Тиффани; вот она, передо мною, здесь и сейчас. Эскарина сказала, у него была книга. Не копия ли это? Но книга ведь не причинит мне вреда, не так ли? Вот только книги содержат в себе идеи, а идеи могут оказаться опасными.
В этот миг книга на подставке открылась сама собою: скрипнула кожа, с тихим стуком перевернулась обложка. Зашелестели листы - точно в воздух взвилась голубиная стая. И вот, наконец, та самая, нужная страница - с неё в полуночную библиотеку хлынул слепящее-яркий солнечный свет. И в этом свете навстречу Тиффани по выжженной пустыне бежал чёрный человек…
Тиффани машинально захлопнула книгу и, обхватив её, словно школьница, крепко стиснула переплёт в ладонях. "Он меня увидел, - думала она. - Я знаю, что увидел". Книга дёрнулась в её руках - в ней билось что-то тяжёлое, и Тиффани услышала слова… слова, которых она, к счастью, не понимала. Книгу сотряс новый удар, обложка взбугрилась, чуть не опрокинув Тиффани. Когда громыхнуло снова, Тиффани рухнула вперёд, на обложку, подмяв под себя книгу.
"Огонь, - думала Тиффани. - Он ненавидит огонь! Но боюсь, далеко я эту книгу не унесу, а в библиотеке костров не разводят, нельзя - значит, нельзя. Кроме того, вся эта бумага вспыхнет как спичка".
- Из книги кто-то пытается вылезти? - спросила Летиция.
Тиффани подняла глаза на бело-розовое личико.
- Да, - с трудом выговорила она и с силой шмякнула книгой об стол, едва та опять забилась у неё в руках.
- Это ведь не тот гоблин из волшебных сказок, нет? Я всегда ужасно боялась, что он протиснется между страниц наружу.
Книга взвилась в воздух и снова с грохотом ударилась об стол, едва не вышибив дух из Тиффани.
- Думаю, это куда похуже того гоблина! - пробормотала девушка.
Это наш общий гоблин, подумала она не к месту. В конце концов, у них с Летицией была одна и та же книжка. Книжка не самая лучшая во многих смыслах; со временем ты вырастаешь и понимаешь, что это всего-навсего глупая картинка, но какая-то часть тебя всё помнит.
Наверное, у всех в прошлом такое было. Когда Тиффани рассказала Петулии о том, как её напугала иллюстрация к сказке, Петулия призналась, что в детстве до смерти боялась улыбчивого скелета из книжки с картинками. Как выяснилось, все девочки помнили что-то похожее. Такова суровая реальность. Для начала книги тебя хорошенько пугают.
- Кажется, я знаю, что делать, - вмешалась Летиция. - Можешь подержать её ещё немного? Я быстро.
Девушка исчезла, а спустя несколько секунд Тиффани, отчаянно пытавшаяся не дать книге раскрыться, заслышала не то писк, не то скрип. Юная ведьма и внимания-то особого не обратила: её руки, крепко сжавшие прыгучую книгу, раскалились докрасна. И тут из-за её спины послышался тихий голос Летиции:
- Послушай, я тебя провожу к нашему переплётному прессу. Когда я скажу, суй туда книгу и сразу убирай руки - как можно быстрее! Это очень важно - быстро убрать руки.
Тиффани почувствовала, как Летиция осторожно её разворачивает - так, вместе, шаг за шагом, они подобрались к какой-то металлической громадине, что смутно маячила во мраке. Книга яростно тряслась и колотила Тиффани в грудь. "Это всё равно что попытаться удержать слоновье сердце, пока оно ещё бьётся", - думала девушка.
В стуке и грохоте она едва расслышала крик Летиции.
- Положи книгу на металлическую плиту, подтолкни её чуть вперёд и быстро убирай пальцы - давай!
Что-то завертелось. Кровь застыла у Тиффани в жилах: она увидела, как сквозь обложку просунулась рука, а в следующий миг на книгу обрушилась металлическая плита, отхватив кончики ногтей Тиффани.
- Помоги мне вот с этим зажимом. Давай затянем его как можно туже. - Голос принадлежал Летиции, а опиралась она на… что? - Это старый переплётный пресс, - объяснила она. - Дедушка то и дело с ним работал, когда приводил в порядок повреждённые книги. Вырванные страницы вклеивал, например. Сейчас мы им почти не пользуемся - вот разве что на Страшдество. Очень удобно грецкие орехи колоть, видишь? Просто закручиваешь винт до тех пор, пока скорлупа не затрещит. Грецкие орехи, они такие смешные, на крохотные человеческие мозги похожи.
Тиффани опасливо глянула на пресс: его верхние и нижние плиты теперь плотно прилегали друг к дружке. Не вытекают ли наружу человеческие мозги? Нет, не вытекают, но легче не стало, потому что в это самое мгновение из стены вышел детский скелетик, прошагал сквозь библиотечные полки точно сквозь дым и исчез. Скелетик прижимал к груди игрушечного мишку. Такие зрелища мозг обычно регистрирует под рубрикой "дайте мне это развидеть".
- Это призрак какой-то, да? - поинтересовалась Летиция. - Я не про скелет - я же тебе про него рассказывала, правда? Бедный малыш. Ну то есть я про другого. Про того, который в книге…