Сбросив с себя дубленку, Даша ринулась в спальню: радиотелефон лежал на той самой неубранной постели. Схватив его, Даша с замиранием сердца произнесла "алло". И дурные предчувствия ее не обманули.
- Ну как, сучара, - раздался знакомый наглый хрип, - еще не угомонилась?
- А ты? - осведомилась Даша. - Еще не сгнил от сифилиса?
- Ну, б…, крутая! Хочешь вслед за своей подружкой? Могу устроить: восемь шершавых обслужишь за ночь.
Даша изобразила смех.
- Не свисти, мудак. У вас на всю братву столько не наберется.
Из трубки послышалось что-то вроде хрюканья.
- А ты мне нравишься, сучка. С тобой и побазарить в кайф. Времени только нет. Короче, будешь гнать волну - сама понимаешь, не маленькая. Отскочи и наслаждайся жизнью. Пусть у ментов об этом деле голова пухнет.
Зажав телефон меж плечом и ухом, Даша закурила.
- Что ж ты так дергаешься, козлик? Выходит, ты меня больше ментов боишься?
В трубке возникла пауза.
- Короче, ты меня поняла, - прохрипел голос. - Последнее тебе предупреждение. - И раздались короткие гудки.
Уронив телефон на одеяло, Даша медленно выдохнула дым. Сигарета в ее пальцах мелко подрагивала. Ткнув ее в пепельницу, Даша взяла телефон и быстро набрала номер. Трубку сняли не сразу, далеко не сразу.
- Отвалите, я занят, - произнес наконец веселый мужской голос.
- Эдик, это я! - сказала Даша. - Ну-ка выполняй свое обещание!
- Дашуля! Милая! - обрадовался невидимый Эдик. Рядом звучала музыка, слышался женский смех. - Что ты имеешь в виду? Я тебе столько наобещал, что…
- Котик, ты знаешь, о чем я, - жестко оборвала его Даша. - Брось разыгрывать придурка.
- Дашуль, конечно, я помню, - признался он, приглушив голос. - Но, ей-богу, я не предполагал, что ты это на серьёзе. Согласись, что для тебя это несколько…
- В общем, так, - отрезала Даша, - если до десяти утра ты не привезешь мне обещанное, можешь забыть мой номер.
- Киса, я в лепешку расшибусь, но до десяти…
Брезгливо скривив губы, Даша дала отбой и тут же набрала другой номер.
- Да-а, - отозвался сонный женский голос.
- Привет, - сухо проговорила Даша. - Илью будь добра.
Из голоса ответившей женщины мигом исчезла сонливость, вместо которой появилось раздражение.
- Он уже лёг. Что за срочность такая?
- Алка, живо! Не то получишь по жопе!
- Очень я тебя испугалась! Хоть бы совесть поимела… Илья, это тебя! Подруга твоя нахальная!
Через полминуты голос Ильи проворчал из трубки:
- Дуська, иди к свиньям. Я правда сплю.
- На тебя напали?! - крикнула Даша. - Почему ты не позвонил, жопа?!
- Не жопа, а тохес, - поправил Илья. - Жопами называют таких антисемиток, как ты.
- Илюшка, что произошло?!
Илья вздохнул.
- Тебе Глеб протрепался? Ну да, кто ж еще?.. Как он их классно вырубил - пальчики оближешь!
- Да ни о чем он не трепался, - в досаде возразила Даша. - Сказал только про тебя. Чтоб я была осторожней.
Илья хмыкнул.
- Таки я его понимаю. Охранять такую идиотку…
- Слушай, тохес! Либо ты сию минуту мне все выкладываешь, либо я сажусь за руль и через полчаса вытрясу из тебя…
- Верю, - перебил Илья. - Он меня просил ничего тебе не говорить, но… Дуська, ша! Не кипятись! Я сказал ему, что никаких секретов от тебя не имею.
- То-то же, - удовлетворенно буркнула Даша.
Илья прочистил кашлем горло. Затем неторопливо и обстоятельно выложил ей то, что считал необходимым.
Однокомнатная квартирка Глеба обставлена была, что называется, аскетически. На кухне - холодильник, стол и две табуретки; чайник - на плите, посуда - в шкафчике. В комнате - семь полок с книгами, раскладной диван, стул и старый шкаф. Радиотелефон помещался на холодильнике, и, когда Глеб доставал кефир, как раз начались звонки.
- Чего трубку не снимаешь? - нежно упрекнула географичка. - И почему не приехал?
Глеб отхлебнул кефир из пакета.
- Извини, Галь, не получилось. Сумасшедший день.
- Ты ужинаешь?
- Как бы.
- А что ты ешь?
Глеб поперхнулся и закашлялся.
- Галка, я пью кефир. Если у тебя ничего срочного…
- С тобой директор жаждет пообщаться. Зинаида ему настучала, что ты проводишь уроки в джинсах и не реагируешь на ее замечания.
Глеб возвел глаза к потолку.
- И когда я должен с ним общаться? Надеюсь, не сейчас?
Галина хихикнула.
- Не нервничай. В среду после уроков.
- Вот и ладушки. До завтра, Галь, - поспешно попрощался Глеб.
В ответ она чмокнула трубку так, что у него отдалось в ухе.
Почистив зубы, Глеб принял ледяной душ, растерся полотенцем и голым вышел из ванной. Тишину квартиры пронзали телефонные звонки. Из трубки зарокотал злой голос олигарха Лосева.
- Что ж ты, крысеныш, не докладываешь?! За что я тебе плачу?!
Глеб с усмешкой отодвинул трубку от уха.
- Виталий Петрович, - залепетал он, - да что докладывать-то? У каких-то плясунов были. Фокстроты, вальсы, конкурсы какие-то… Я, блин, там чуть не засох. Может, если она в булочную пойдет, тоже вам докладывать? Как скажете, мне по барабану…
- Ладно, ладно. - Лосев заметно сбавил тон. - Шут с ними, с плясунами. Больше ничего не было?
- Чего не было? - туповато уточнил Глеб.
- Угроз каких-то, нападений… Мало ли.
- Да каких там нападений, Виталий Петрович! Даже собака не тявкнула! - Глеб аж задохнулся от возмущения. - Племянница ваша, конечно, девушка ого-го… но, по-моему, она сдвинулась на этой почве.
- Но-но, языком-то не мели! Делай, за что заплачено!
- Забрали бы вы меня к себе, - с тоской произнес Глеб.
- Видно будет. Сперва заслужи. - Олигарх дал отбой.
Глеб задумчиво положил трубку на холодильник. Затем прошел в комнату, как был голым, сел на диван в позе "лотоса" и неподвижным взором уставился на дверцу шкафа. И вскоре на дверце заплясали причудливые тени, которые, казалось, пытались сложиться в некий узор… но ни во что не сложились и растаяли.
Просидев эдак около двух часов, Глеб в досаде швырнул на диван подушку. "Слабак! - обозвал он себя. - Бездарь несчастная!"
Глава вторая
В семь утра позвонила Даша. Голос ее звучал бодро и деловито.
- Вы не могли бы сегодня заехать за мной в шесть? Думаю, где-нибудь около девяти вы освободитесь.
- Конечно, Дарья Николаевна, - ответил Глеб. - Никаких проблем.
- Насчет проблем не гарантирую, - пробормотала она, давая отбой.
И тут же позвонил Илья.
- Шолом, - буркнул он мрачно.
- Шолом, коли не шутишь, - улыбнулся Глеб. - Как твои боевые раны?
- Ты не поверишь: рассосались. Можешь со мной встретиться сегодня днем?
- Запросто. О чем пойдет речь?
- О Дашке. Хочу кое-что тебе объяснить.
- Почему ты на это отважился?
- Потому что она совсем сбрендила. Пистолет покупать собралась.
Глеб присвистнул.
- Что за ерунда? Может, это не серьезно?
- Старик, если Дашка сказала… Надо ее знать! - В голосе Ильи прозвучали панические нотки.
- Где и во сколько? - спросил Глеб.
- В четыре возле моего института. Устраивает?
- Да. Диктуй адрес.
Положив трубку, Глеб по-быстрому принял ледяной душ и растерся полотенцем. Его загорелое мускулистое тело стало пунцовым. Перед тем как вскочить в свой "жигуленок", он успел допить вчерашний кефир.
Первым, кого он встретил в школе, был физкультурник. Теребя седеющий ус, он предложил:
- Покидаем в кольцо после уроков? Или морду кому набьем?
- Лучше б в кольцо, - сказал Глеб. - Только не сегодня.
- С тобой каши не сваришь, - махнул рукой физкультурник и широченными шагами направился в спортзал.
По расписанию Глеб давал по вторникам три сдвоенных урока в восьмых классах. И сегодня, как обычно, уроки эти проходили весьма оживленно. Время, однако, ползло так медленно, что Глебу стало уже неловко столь откровенно поглядывать на часы.
На перемене к нему подошли Гуля Шарипова и Лёня Рюмин и с подчеркнутым уважением поздоровались. А супостат их Медведев, напротив, прошмыгнул мимо с гаденькой ухмылочкой, и ухмылочка эта подсказала Глебу наиболее вероятное развитие событий.
После уроков географичка перехватила его на выходе из учительской раздевалки.
- Сегодня хоть придешь? - спросила она, мечтательно глядя в пространство. - Я ужин приготовлю. А то питаешься черт-те как.
- Готовь. - Глеб украдкой хлопнул ее по аппетитному задку. - Приду где-то после девяти.
- А пораньше - никак? - закапризничала было Галина, однако ей помешала бесшумно возникшая завуч.
- Глеб Михайлович! - обрадовалась она. - Хорошо, я вас поймала! Завтра после уроков Иван Гаврилович ждет вас у себя в кабинете.
Глеб церемонно поклонился.
- Всенепременнейше буду. Прикажете явиться во фраке?
Завуч с достоинством поправила косу на затылке.
- Не понимаю, к чему этот тон?
Глеб застегнул "молнию" на куртке.
- Зинаида Павловна, вы можете жаловаться в ООН, можете обложить меня красными флажками - все равно я буду приходить в джинсах.
- Но, Глеб Михайлович, при чем тут…
- Все, голубушка. До завтра, я спешу. - С этими словами Глеб распахнул дверь и вышел из школы.
Завуч растерянно посмотрела на географичку.
- Галина Даниловна, что он имел в виду? Директор хочет поговорить с ним о вчерашней драке с подростками. При чем тут джинсы?
Географичка пожала плечами.
- Не знаю, Зинаида Павловна… Говорят, вы настучали… пардон, доложили Ивану Гавриловичу о неподобающей одежде учителя французского.
- Я? - удивилась завуч.
- Так говорят, - пробормотала географичка, поспешно удаляясь.
Зинаида Павловна посмотрела ей вслед.
- Я настучала?! Извините, по этому ведомству я пока не прохожу! - возмутилась она и, зайдя в раздевалку, хлопнула дверью.
Приближаясь к своему "жигуленку", Глеб заметил трех коротко стриженных парней в штанах и куртках "адидас". Парни вылезли из бордового "вольво" и с решительным видом направились к нему. Глеб со вздохом убрал в карман ключи от машины. Здоровяк с четырьмя золотыми зубами на верхней челюсти буркнул:
- Поедешь с нами.
Два его дружка молча жевали жвачку. Глеб деловито уточнил:
- Прокатиться?
- Ну, - кивнул златозубый.
- Не поеду, нет времени, - сказал Глеб.
- Ты француз? - уточнил в свою очередь златозубый.
- Ну, - кивнул Глеб.
- Поедешь, - сказал здоровяк. - Без понтов.
Двое жующих встали у Глеба по бокам. Глеб с опаской взглянул на окна школы.
- Ладно, - согласился он. - Минут за двадцать, думаю, мы управимся.
Он подошел к "вольво", топча хлюпающий снег. Парни вели его толково: двое по бокам, один сзади. Жующие распахнули задние дверцы и, усадив Глеба посерёдке, стиснули его, опять же, с двух боков. Златозубый занял место водителя.
- Ага, мы быстро, - подтвердил он. - Пустырь тут есть.
Глеб вспомнил ухмылочку Медведева из 9-го "А".
- Значит, это ваших писунов я вчера отшлепал?
- Ну, - кивнул златозубый. - Зря ты сунулся, француз. Придется теперь тебя отмудохать. А то пацаны уважать не будут.
Это уже было похоже на речь. Глеб усмехнулся:
- Звать-то тебя как, уважаемый?
- Меня-то? - Златозубый глянул на него через плечо. - Сильвестр. А фамилия Сталлоне. Может, слыхал?
Двое жующих по бокам Глеба заржали.
- Слыхал, - ответил Глеб. - Приятно познакомиться.
- Ну, - подмигнул в зеркальце златозубый. - А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?
Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слегка рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.
- Обратно вези, - скомандовал Глеб.
- Ну па-адла!.. - простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.
- Зови меня просто Француз, - предложил Глеб.
Бордовый "вольво" развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.
- Всё, б…, приехали, - прохрипел он, затормозив около дряхлого "жигуленка" цвета "беж".
- Вот видишь, за двадцать минут управились. - Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.
- Я тебя урою, падла! - пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.
Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.
- Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?.. А черт меня знает! Пока! - Глеб выбрался из машины.
- Скоро встретимся! - выкрикнул златозубый. Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.
- А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.
Он сел в свой "жигуленок" и, сорвавшись с места, укатил.
- Я тебя урою, - повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.
Один из парней на заднем сиденье оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.
- Чем он мне врезал? - виновато спросил незадачливый конвоир.
Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.
- Хером.
- Нет, без понтов?
- Гадом быть: твоим собственным.
Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый "вольво" отъехал от школьного двора.
Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем были нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.
- Заседание кафедры перенесли на полпятого, - проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. - Так что давай в темпе.
- Я весь внимание, - ответил Глеб, включая обогреватель.
Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:
- Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…
- Погоди, погоди! - затряс головой Глеб. - Давай по порядку. И я буду перебивать тебя вопросами.
- На здоровье. Только времени у нас мало.
- Ничего, так мы его только сэкономим. Даша и Ольга были подругами?
- Еще какими. Притом, как я уже говорил, Самарская была ученицей Дашкиного отца. Так вот, совершенно очевидно, что ее изнасилование и убийство в недостроенном доме - полная лажа. Но милиция на этом зациклилась…
- Почему лажа?
Илья сдернул с головы шапку.
- Ну, старик, ты меня удивляешь! Что Ольке там было делать?! И как она туда попала?!
Глеб пожал плечами:
- Мало ли. К примеру, хотела получить информацию у кого-то из братков и недооценила степени риска. Или просто шла мимо тех мест и…
- Бред! Сивой! Кобылы! - проскандировал Илья. - Она брала интервью у кого-то вполне респектабельного. И от этого господина или дамы, веселая и довольная, она позвонила Дашке. "Сейчас, - говорит, - выпью кофе, поймаю такси и приеду к тебе". Это было около трех часов дня. Дашка ждала до восьми, потом начала обзванивать общих знакомых, милицейские участки и травмпункты. Теперь ответь мне: как могла оказаться Олька в недостроенном даме?
Глеб задумчиво почесал переносицу.
- Даша говорила со следователем?
- Еще бы! Ее показания аккуратно записали - и тишина!
Глеб вздохнул:
- Ясно. Тебе известно, над чем работала Ольга?
Илья покачал головой.
- Дашка пыталась, но не могла у нее выпытать. Самарская обожала напускать туману. "Материал, - говорит, - забойный. Пока до сути не докопаюсь, трепаться не буду". Однако она забыла у Дашки листок с именами людей, у который брала или намечала взять интервью, с их адресами и телефонами. Забыла именно в день убийства… Она в общем-то и собиралась заехать к Дашке за этим листком.
- Понятное дело, - хмуро кивнул Глеб. - Разуверившись в органах МВД, Дарья Николаевна принялась лично прочесывать этот список. И тут же начались телефонные угрозы. И разумеется, потребовался телохранитель, хоть плохонький.
Илья криво усмехнулся:
- Теперь еще и пистолет.
- Друзья детства! - Глеб хлопнул ладонью по рулю. - Два клинических идиота.
"Жигуленок" в ответ бибикнул, и стайка студенток кинулась врассыпную от неподвижного автомобиля.
- Ша, - буркнул Илья, - не устраивай кипеж.
- Ты видал этот список? - спросил Глеб.
- Дашка не показывает. Говорит, чтоб я в это не лез.
- Черт бы вас драл, Илья! Где ваши мозги?! Ну хорошо, допустим, она даже вычислит того, кто заказал Ольгу! Дальше-то что?!
- Что ты на меня орешь?! - заорал Илья. - Думаешь, я это ей не вдалбливал?! Она уперлась, как… Найду, говорит, эту сволочь и сдам куда следует!
Глеб выдержал паузу, пытаясь усмирить гнев.
- Угу, найдет и сдаст, - понизил он голос. - А этой сволочи между тем известен каждый ее шаг… Ладно, вопрос последний: Дашин дядя знает… как бы мягче выразиться, об этом частном расследовании?
- Нет, кроме меня и Дашки, никто не знает. Теперь еще и ты.
- Ну да, когда приперло аж до пистолета.
- Все равно она меня прибьет за то, что я тебе протрепался.
Глеб положил руку Илье на плечо:
- Слушай, хватит ваньку валять. Ее надо отговорить.
Илья обреченно вздохнул:
- Это невозможно.
- Ой, только не нагнетай, ладно?! - вновь разозлился Глеб. - Почему-то я уверен, что ты сумеешь найти слова, доходящие до сердца! Напрягись, Илья!
Илья принялся вертеть на пальце свою шапку.