По дороге от белого особняка, словно толстый жук вдоль соломинки, карабкалась черная машина. Вскоре она превратилась в громоздкий ретро-автомобиль, хорошо знакомый со вчерашнего вечера.
- Эти кучи зла, то есть Златопопские, тоже на распродажи? - тихо спросила я Макса.
- Нет, прямиком на тот свет, - серьезно ответил он.
- Что?!
- Они не починили тормоза у повозки! - пояснил Локи в своем привычном образе ядовито-зеленого хамелеона, - стало быть, это последняя их поездка. Увы и ах!
Между тем, машина уже почти поравнялась с нами - старомодная, громоздкая, но безупречно вымытая и отполированная до блеска. Не знаю, каким образом, но Лекс позаботился об уничтожении малейшего пятнышка, напоминающего о ночном приключении, совершенно не заглядывая под капот. На широкой крыше удобно расположилось семейство полосатых троллей-бурундуков, из багажника высовывался круглый нос домового.
Через лобовое стекло я смогла разглядеть невозмутимого Федора Златоновского в своем лучшем кремовом костюме. Его лицо благородного мраморно-белого цвета, колкие серо-голубые глаза и лысую, как глобус, высокую макушку. Рядом с ним сидела не менее бледная женщина с длинными светлыми волосами. Однако ее внешность очень выручали большие, словно вечно испуганные, голубые глаза.
За ее плечами мелькнула белобрысая голова Алекса. Интересно, как это он смог так быстро вернуться из радиостудии? На бледном лице было такое выражение, словно он позавтракал битым стеклом. Рядом, отгородившись от мира стильными наушниками и гордым надменным видом, скучала его сестра-близнец, Анжелика.
Я взглянула на главное шоссе, лихо убегающее под гору. С неисправными тормозами у них не было ни единого шанса - на том конце их ждала страшная неминуемая смерть. Я вспомнила вчерашний вечер, Тимку под колесами, черный плавник среди волн, поджатые искусанные губы Ника, и все-таки…
- Мы не можем допустить, чтоб они разбились! - в панике закричала я.
- Даже если Лекс будет продолжать издеваться над Ником? - сухо спросил Локи, в его правом глазу блеснул деловой монокль.
- Да! Ник бы их спас!
- Только чтоб разделаться с Лексом собственноручно, - продолжал попугай, - и, даже если Анжелика назовет тебя свеклой?
- Вот дура! - вырвалось у меня, но все равно, - да!
- И если Лекс скажет, что ты целовалась с…
- Да! - отчаянно закричала я, чувствуя, что автомобиль вот-вот пройдет мимо, - тогда вся школа будет знать, что он возится в навозе!
- Какое благородство! Принято! - деловито кивнул Локи, - самое время для небольшого утреннего подвига!
Макс, молча, протянул руку вперед, требуя остановки дорогого автомобиля.
- Что ты творишь? - закричала я под отчаянный визг сломанных тормозов.
Он резко схватил автомобиль за задний бампер, из-под шин повалил черный дым. От инерции семейство троллей скатилось на капот, а Златоновский старший чуть не выбил стекло лысиной. Вот это сила! Макс что и правда супермен? Бампер с треском отвалился, до полной остановки машина прокатилась не менее пяти метров. Макс, не выпуская из рук трофей, рванул к дверце водителя, я обреченно поплелась следом.
В открытое окно высунулся глава семейства, его серые глаза казались больше автомобильных фар, лысина побагровела от гнева.
- … уважаемый Палочкин, прощу у вас секундочку! Тут пара каких-то… - он отложил телефон и сердито рявкнул Максу в лицо, - ждите автобус, молодые люди!
- Совсем озверели? - завопил с капота лохматый папаша-тролль, потирая ушибленный бок, - пешком идите!
- Молчать, скунс! - оборвал его Локи в стандартном образе попугая.
- Что?! Какой еще скунс? - Златоновский, наконец, заметил оторванный бампер и выпрыгнул из машины, как из горячей печи, - что ты натворил? Это частная собственность!
- У вас упало, уважаемый, - спокойно ответил Макс, нисколько не смущаясь повышенного тона собеседника, - Алиса хотела вам что-то сказать.
На самом деле Алиса сейчас больше всего хотела провалиться сквозь асфальт, не оставляя после себя дыры. Внутри все похолодело.
- Я хотела сказать, - начала я, пытаясь хоть как-то закончить начатое предложение.
- Что вы катитесь прямо в ад! - весело продолжил Макс.
- Прямо к черту! - прокричал во всю глотку зеленый попугай.
Эффект был потрясающий: Федор Златоновский со звоном выронил бампер, хлопая стеклянными глазами. В багажнике домовой громко вспоминал всех горгулий.
- Тысяча химер! - возмутилась мамаша-троллиха, сгребла в охапку потомство и пинком спихнула мужа с капота, - нам не надо в ад! Это слишком далеко и небезопасно! Лысый обещал в центр отвести! Тьфу!
Макс обернулся по направлению дороги, ведущей в городской центр, и стал спокойно, словно рассказывал, как пройти в библиотеку, объяснять:
- Если вы сейчас тронетесь, то к концу спуска скорость вашего драндулета достигнет ста десяти километров. А если продолжите болтать за рулем по телефону, то не заметите, как выжмете все двести. С такими тормозами машина не остановится на перекрестке и впишется прямо в переполненный сорокатонный бензовоз.
- Будет громко! - заорал попугай, захлопав крыльями.
- Лысая горгулья! - ругалась троллиха, прижимая к себе пушистых троллят, ей было все равно, что люди нисколько не подозревают о ее присутствии, - предупреждать надо, что в ад едете! Сейчас же везите нас обратно!
- И, к тому же, - продолжал Макс, словно диктор, ведущий прогноз погоды, - у вас со вчерашнего вечера масло течет. Спасибо Алексу, он позаботился, чтобы никто не узнал!
- И шина была лопнута, - добавила я, - кажется, задняя левая… или правая.
В этот момент, согласно моим словам лопнули сразу обе вышеперечисленные шины. Я смущенно покраснела. Попеременно хлопая глазами, Златоновский нервно открывал и закрывал рот, в правом виске пульсировала венка.
- Папуля, поехали от этих сумасшедших! - подключилась Анжелика, - я не успею на встречу с Тони!
Златоновский старший медленно сполз по стенке двери, плюхнувшись в новом костюме прямо на пыльный асфальт. Я поймала направление его взгляда. Дорога к городскому центру, на которой мы сейчас стояли, упиралась в перекресток. В данный момент его пересекал огромный бензовоз, тот самый, о котором предупреждал Макс. На его ярко-красном кузове сияла крупная надпись "ОГНЕОПАСНО! 40.000 литров".
- Вот бы мы влетели! - пищала троллиха, - все, теперь ездим только на автобусе!
- Спа… пасибо! - промямлил, задыхаясь, Златоновский и перекрестился.
Из салона показалось перекошенное лицо Лекса, словно у белой холеной мыши, угодившей в мышеловку. Указательным пальцем он провел линию поперек своей тонкой шеи. Это могло значить только одно - мы нажили себе нового врага, несмотря на то, что минуту назад значительно продлили его короткую жизнь. Багажник с грохотом распахнулся, и оттуда выскочил маленький коренастый домовой с взлохмаченной белой шевелюрой. На нем были мягкие тапочки и светлый детский костюмчик, из которого Алекс уже давно вырос.
- И это накануне моего трехсотлетия! - возмущался домовой, он снял лохматый парик и протер лысину платочком, - куда катится мир! А все потому, что кто-то (не будем показывать тапком) всю ночь вспоминал Диодору! Лопни она зигзагом по диагонали!
- Не знаю я никакую Диодору! - ответила я, - но хотелось бы ей рассказать, какого вы о ней мнения!
Последнее было явно лишним. Семейство троллей тут же запрыгнуло в салон, папаша повис на руле, дети скакали по сиденью, а мамаша вдавила газ. Машина с орущими пассажирами резко развернулась, и едва не раздавив Златоновского старшего, покатилась обратно к вилле. Домовой, подхватив парик и тапочки, едва успел нырнуть в открытый багажник.
- Стойте, идиоты! Стойте! - кричал Златоновский, преследуя собственный автомобиль, - тяните за ручник!
Последним, что я видела, была черная, будто выжженная, надпись на капоте автомобиля "Убийца".
- Значит, Алекс правда сбил сына Черной графини! - прошептала я, - его призрак вернулся, чтобы отомстить. Теперь Лекс точно увидит и сотрет эту надпись.
- Алиса! Кровь дракона не стирается! - завелся Локи, он снова стал хамелеоном, - ты только что спасла этим Златоновским жизнь, простив все, что было и еще будет! Слепое благородство, но кто подумает о нас?
Я молча смотрела, как черный автомобиль снес дорогие ворота и нырнул в первый встречный бассейн, вызвав кучу брызг и почти инфаркт у своего хозяина.
- Алекс будет наказан так, как ему и не снилось, - вздохнул Макс, оборачиваясь и вглядываясь в небо, - нам тоже пора уносить ноги.
Он указал на маленькую черную точку, маячившую на горизонте. Быстро приближаясь, она становилась все больше и темней. Словно клочок черной грозовой тучи.
- Что это? - недоумевала я, - тучка?
- Это большие проблемы! - рявкнул Локи, - движется против ветра со скоростью газели. Уносим лапы!
Макс послушно взвалил меня на плечо, словно старый тюфяк, и помчался в центр города со скоростью мотоцикла. Мелькали перекрестки, оборачивались прохожие, сигналили машины. За нами неустанно, словно тень, следовали черные клубы дыма.
Ничего себе! Моя голова кружилась от скорости и удивления. Даже Ник со своими вчерашними тигропсами сейчас казался таким обычным и нормальным. Неужели Макс - тоже типичный представитель Мироморска? Либо я сильно отстала от жизни, либо все, что сейчас происходит - сон. Впрочем, я тут же убедилась в реальности происходящего, едва моя голова задела фонарный столб. Я громко возмутилась. Локи постоянно предлагал Максу скинуть Петровну, то есть меня, в ближайший кювет. Однако, когда я потеряла туфель, попугай отстал и притащил мне его обратно в клюве. И я сразу же поняла, кто бегал за моим тапком к Столбиным.
С каждым поворотом дома подрастали на этаж, объединенные одним и тем же "дресс-кодом" - каменный белый низ и темно-коричневый бревенчатый верх. Резные деревянные ставни были широко распахнуты, на первых этажах находились различные лавки, частные магазинчики и кафешки.
Глава пятнадцатая, погоня продолжается. Вопли в шкафу
- Макс, хватит! - кричала я, голова кружилась от скорости, он бежал так ровно, что я совершенно не чувствовала его шагов, - меня укачало! Отпусти! Эй, вот как я сейчас…
Он резко остановился, и от инерции я плюхнулась в ближайшую клумбу с шикарными белыми розами. Оттуда едва успели разлететься визжащие от испуга эльфы.
- Ты не волшебник, ты идиот! - ворчала я, осматриваясь по сторонам, - что происходит?! Надеюсь, никто не видел, как ты меня тащил!
- Мы улепетываем, неужели не ясно? - проворчал Локи, Макс пожал плечами.
Мы топтались в чьем-то цветнике в тупике узкой улочки, нашу дорогу преграждала старая облезлая стена. Старую штукатурку, то тут, то там обнажающую рыжие кирпичи плотно овивал плющ, разбрасывая везде, где только мог достать, крупные нежно-розовые цветы.
Черный дым, что преследовал нас, затерялся где-то в переулках. Макс оторвал у Локи хвост, который тут же обернулся в его загорелых пальцах куском белоснежного мела. Он быстро начертил большой прямоугольник прямо на серой штукатурке. Секунда, и я увидела низенькую деревянную дверь на кованых петлях со старинной медной ручкой, темный порожек полностью зарос изумрудным мхом. Над ней появилась искусно выкованная вывеска "У дедушки Зака". Недолго думая, Макс приоткрыл старенькую дверь, наружу вырвался теплый свет.
- Ну, заходи! - подтолкнул меня Локи, в конце улицы мелькнул черный дым, - живее!
Я послушно вошла в лавочку, словно заглянула в старую забытую шкатулку. Макс крепко захлопнул за нами дверь, тут же пририсовав к ней пару прочных стальных засовов. Снаружи послышались тяжелые глухие удары, из-под порога внутрь потянулись тонкие, едва заметные, клочки дыма.
- Пока хватит, - выдохнул Макс, быстро стирая нарисованную дверь, на ее месте образовалась глухая стена, - он будет ждать нас с той стороны.
- Но что ему надо? - прошептала я, - не проще ли вызвать полицию?
- Он не остановится, пока не заберет все, - ответил Локи, приставляя обратно свой хвост, - ты что, никогда раньше не слышала о черных магах? Сказки не читала?
Я тяжело вздохнула, оглядываясь по сторонам. На стареньких деревянных полках, словно в многоэтажных игрушечных домиках, толпились самодельные сувениры - неведомые зверюшки, куклы, домики, цветы и деревца. Все было искусно сделано из подручного природного материала - камешки, ракушки, морские звезды, веточки, палочки и листочки. Пахло свежескошенной травой, хвоей и тайнами. Должно быть, в сезонное время эта лавочка была весьма популярна у туристов, норовящих по частичке разобрать весь Мироморск.
Магазинчик освещался толстыми восковыми свечами, их спокойное желтое пламя было ярче электрических лампочек. По стенам прыгали загадочные танцующие тени, отчего казалось, что все игрушки живые, и замерли только при виде нас.
Из покупателей внутри была только белокурая хрупкая девочка в ярком сиреневом сарафане и такого же цвета босоножках.
Я громко ахнула от ужаса: ее снежные кудрявые волосы, ресницы и брови сливались с бледной, словно фарфоровой кожей. На болезненно худом лице горели, словно огромные аметисты, добрые печальные глаза загадочного сиреневого цвета.
- Ори громче! - подбодрил меня Локи, - все равно не услышит!
И действительно, девочка совершенно не обращала на меня внимания. Блеклые тонкие губы застыли в немой улыбке. Слишком наивный чистый взгляд и четкая густая тень на полу тут же развеяли все мои подозрения - она не приведение.
- Привет! - улыбнулась я незнакомке, словно своей старой знакомой, - ты не видела продавца? И, может быть, тут есть запасной выход?
Ответом было молчание, девочка едва заметно покачала головой. Я пробежалась по комнате дежурным взглядом. На стареньком деревянном столике стоял миниатюрный сундучок с узорными выкованными буквами "Большое спасибо!". В его крышке было соответствующее узкое отверстие для монет. Бери все, что хочешь, плати, сколько можешь. Весьма странно, что из магазинчика до сих пор не вынесли все сувениры бесплатно. Должно быть здесь стоит куча скрытых камер и отличная сигнализация. Или все-таки есть продавец.
Тут я решила обо всем догадаться сама.
- Скажи, может быть, ты - продавец?
- Лысый хрюнопень! Конечно же, нет! - проворчал Локи, - и она не будет с тобой разговаривать, Петровна! Пятнадцать лет ни с кем не говорила, а тебе сейчас споет!
- Я Павловна! И я хочу, чтоб она со мной поговорила! - настаивала я.
До сих пор удивляюсь своему тугоумию - наверное, девочка просто была немой.
Макс загадочно улыбнулся, Локи, довольный собой, засверкал от носа до кончика хвоста. Спрошу при удобном случае, где он оставил свой гребень.
- Вам тоже нравиться, сколько здесь бабочек? - спросила белоснежная незнакомка, словно пропела, ее голос оказался таким звонким и музыкальным.
- Привет! - закричал попугай, да так громко, что от неожиданности вздрогнули даже сувениры. Эльфы заметались на полках, самый впечатлительный свалился на пол. Лишь одна незнакомка стояла на месте, как вкопанная, и улыбалась.
- Мне кажется, этот автомат не исправен, - с этими словами она повернулась к объемному деревянному шкафу, такому же антикварному, как и все остальное.
Высокий и пузатый, он скромно стоял, прижавшись широкой спиной к стене. Его единственная дверь с блестящей медной ручкой была плотно закрыта на небольшой старый, но еще надежный замок с дужкой. Вверху сияла кованая надпись "Именные браслеты. Опустите монету и громко назовите свое имя. Ругаться запрещено".
Ровно в центре дверцы находилось узкое отверстие для мелочи, чуть ниже торчал маленький выдвижной ящичек. Сейчас он был почти полностью вытащен, чудом удерживаясь в проеме. Девочка вынула оттуда небольшую блестящую монетку и тут же опустила ее в монетоприемник. Раздался громкий звон колокольчика, затем лязг металла, стук, скрежет, вздохи, охи и, наконец:
- Дуррында-с! Мы не работаем-с!! Сколько можно-с повторять-с? - взорвался внутри ворчливый мужской голос, я невольно отпрыгнула назад, - засуньте-с свою монетку-с!
- Дундучисла тупорысла! - добавил звонкий мальчишечий писк, имевший самые большие проблемы с произношением, - совсем-сла обалдела-сла, ослина-сла!
После десятков шумных недовольных возмущений, половину которых мы не поняли из-за исковерканных слов, свиста и непонятных звуков, монетка шлепнулась в открытый ящик.
- Видите! Не работает! - развела незнакомка руками, и тут же опустила ее в монетоприемник по второму кругу, - кстати, меня зовут Анна! Анна Рустина!
- Чтоб-с вас тролли разжевали-с и выплюнули-с!
- И уши оторвасла!
- А как ваши имена? - как ни в чем не бывало, спросила девочка, намереваясь отправить многострадальную монетку в очередной экспресс-тур, - жаль, что мы не встречались раньше. Я иду в экстра-класс. А вы?
- Алиса! - выпалила я, с ужасом следя за перемещением ее руки, - и Макс! А хамелеон, то есть попугай, то есть все подряд - это Локи!
- Стой!! - закричали мы в один голос, но её тонкие белые пальчики уже опустили монетку в щелку.
- Да чтоб-с вас горгулья-с поцеловала-с! Сотню-с раз!
- Наверно-сла язык не понима-сла! Иностран-сла!
- Мама мия-с! Идиото-с дурачелло-с! Гоу хом!
- Машин капут! Фирштейн? Плакало фортуно! Коза носта! Дубино синьоре!
Я рассмеялась, хоть и была не особо сильна в языках.
- Надо постучать, - предложил попугай, глядя на шкаф, - посильнее!
- Сейчас я-с тебе постучу-с! - визжали изнутри, голос скрипел и срывался, - головой-с о стену-с!
В наказание монетка пошла по третьему кругу, затем по четвертому и пятому. У девочки были огромные проблемы со слухом. Казалось, один лишь Макс догадался об этом и потому терпеливо молчал. Мне вдруг стало жутко стыдно за себя и за свой глупый смех. Я уже было решила извиниться, как, вдруг, передумала, оправдывая себя тем, что девочка, возможно, просто меня не услышит.
Макс спокойно подошел к ней, молча протянув руку ладонью вверх. Она с любопытсвом на него посмотрела, как щенок, чуть склонив свою белесую голову на бок, и робко опустила туда погнутую монетку. Он кивнул в знак благодарности, бесцеремонно выдернул перо из хвоста попугая и медленно повернулся к опасно притихшему шкафу.
- Ты что это творишь? - закричал Локи, оглядывая свой поредевший хвост.
- Благодарю! - передразнил Макс, ловко вставив кончик пера в крохотную замочную скважину.
Пара нехитрых движений и медный старинный замок, лязгнув, поддался. Я затаила дыхание, Макс осторожно открыл старую деревянную дверцу, словно ожидая, что оттуда кто-то выпрыгнет. Анна, затаив дыхание, не сводила с него своих ярко-сиреневых глаз.
Внутри шкафа на стареньких деревянных полках, увитых плющом, как в миниатюрных комнатках, расположилась целая мастерская. Среди стульчиков и столиков копошились очередные маленькие жители Магиверии. Телосложением они чем-то напоминали большеголовых домовых, только ростом были в полтора раза меньше. У каждого работяги была теплая телогрейка, подбитая чьим-то рыжим мехом. На ногах - красные кожаные сапоги с высокими загнутыми носами. На головах - разноцветные треугольные колпаки, из-под которых во все стороны торчали жесткие темные волосы, словно чей-то мех. Я насчитала пятерых сусликообразных человечков.