В городе они остановились в лучшей гостинице. Киборг вывел Джоанну к ней с редкостной легкостью, так, словно заранее разведал дорогу. Когда она спросила его об этом, Артур честно ответил – да, ночью, после того, как закончил задавать вопросы инквизиторам, провел рекогносцировку, сиречь посмотрел, где и что в этом городе есть. Не бегать же ради этого туда-сюда сто раз. Кстати, проехали они и мимо церкви. Артур, пользуясь моментом, вполголоса рассказал девушке, как и где проникал внутрь, и заметил при этом, что раз не наблюдается какого-то шевеления, а следы его визита аккуратно убраны, стало быть, инквизиторы не дураки и предпочли не предавать случившееся огласке. Джоанна промолчала, но мысленно согласилась и подумала, что лучше бы они все же оказались дураками – так было бы проще. Киборг, очевидно, думал так же, и дальше они ехали молча.
Зато гостиница оправдала все, даже самые смелые ожидания. Цену в ней, конечно, ломили несусветную, но сервис того стоил. Даже непонятно было, откуда в этой дыре заведение такого класса, но, надо сказать, судя по виду, оно процветало. Здесь была даже ванна, причем не лохань с водой, которую можно было затребовать в заведении попроще и которую, ворча, пьяные мужики приволокли бы за отдельную плату, а огромная чугунная емкость, выложенная снаружи каменной плиткой, а изнутри покрытая чем-то странным. Киборг, посмотрев, глубокомысленно изрек "эмаль", чуть подумал, столь же глубокомысленно добавил "новодел", и понимай, как хочешь. И вода здесь не стояла рядом в кувшине, а лилась из крана, такое Джоанна видела разве что в столице, в академии. Но там все было попроще, да и вода лилась исключительно холодная, здесь же кранов было два, и если покрутить затейливые барашки, то один давал холодную, а другой горячую. Не кипяток, правда, но все же… Киборг, внимательно посмотрев на это чудо, усмехнулся и показал на двор. Там обнаружилась здоровенная емкость, вознесенная на вышке из толстых бревен на два человеческих роста выше крыши. Из этой емкости вода и шла вниз, в номера. С горячей было еще проще. Как оказалось, кто-то умный догадался провести трубы через кухню, а там постоянно горела хотя бы одна печь. Вот и воду попутно грели, не пропадать же зря теплу.
Пока Джоанна с восторгом отмокала в ванне, смывая усталость и дорожную пыль, Артур куда-то умотал. Вернулся он только к вечеру, бодро и плотно поел, заказав еду в номер, и завалился спать, предупредив девушку, что ей бы тоже не помешало так поступить. А все потому, что ночью он ее разбудит – им предстоит небольшая работа.
И впрямь, разбудил, причем в тот момент, когда самый сон. Девушке хотелось его послать далеко и надолго, однако она сдержалась и, шипя от раздражения, влезла в одежду. Тому, кто считает это простым занятием, можно посоветовать одеться в практически полной темноте, да еще в женский костюм с его многочисленными завязками. Хорошо еще, это было не платье, для верховой езды полагались штаны и куртка, но удовольствие все равно ниже среднего. Девушка с тоской вспомнила времена, когда ходила в мужской одежде – все же та была намного проще и удобнее. Тем не менее она справилась и, благо глаза привыкли наконец-то к темноте, вопросительно посмотрела на киборга. Тот словно бы только этого и ждал, в два шага подошел к окну, аккуратно открыл его и распахнул ставни:
– За мной.
Ну да, ему-то хорошо. Раз – и он уже внизу, а ей что прикажете делать? Сигать со второго этажа, да еще и в темноту? Из окна не было видно земли, и это пугало еще больше. Умом Джоанна понимала, что здесь невысоко, и самое страшное, что может приключиться, это пара синяков, но все равно замерла в нерешительности.
"Ну, прыгай", – прошелестело в ушах. Артур, скорее всего, сказал это шепотом, но в ночной тишине слова, как ей показалось, громыхнули на всю улицу. И все. Не раздумывая больше, только зажмурившись, хотя и без того ничего не видела, девушка шагнула вперед, чтобы через показавшийся вечностью и одновременно краткий, как взмах клинка, миг быть подхваченной крепкими руками киборга. Руки были горячие… Поразившись, как она может отвлекаться на эту ерунду, девушка встала на ноги, аккуратно освободилась из мягкого, но очень крепкого и почему-то не желающего разжиматься захвата Артура и огляделась.
И чего, спрашивается, она ожидала увидеть? Джоанна, поймав саму себя на столь нелогичном действии, едва подавила смешок. Вокруг была кромешная темнота, и на расстоянии вытянутой руки уже не различить было собственных пальцев. Тем не менее привыкшая доводить начатое до конца девушка огляделась, полюбовалась на едва различимую во мраке стену гостиницы и повернулась к киборгу:
– Пошли?
– Ничего я опошлять не собираюсь. – Даже в темноте было заметно, что Артур усмехнулся, и это простое действо разом сняло нервное напряжение. – Ладно, пойдем.
– А куда?
– Узнаешь. Держись за меня и внимательно смотри под ноги.
Девушка независимо фыркнула и гордо зашагала самостоятельно, стараясь лишь не упустить Артура из виду. Вполне закономерно, что буквально через десяток шагов она споткнулась, и от падения ее спас Артур, немыслимым образом успевший не только развернуться, но и, оказавшись рядом, схватить ее за шиворот.
– Джоанна, ну я же просил…
Тон, которым это было сказано, одновременно строгий и почему-то извиняющийся, заставил девушку пересмотреть свое отношение к ситуации, и дальше она шла, как сказано, не отпуская рукав темной куртки, которая и вовсе заставляла размытый силуэт киборга окончательно слиться с ночной тьмой. Моментально стало больше времени на то, чтобы смотреть, куда ставишь ноги, благо Артур не торопился. У Джоанны осталось время даже на то, чтобы удивиться невероятной молчаливости собак – за всю дорогу ни одна не тявкнула в их сторону, и девушка не без оснований подозревала, что здесь не обошлось без очередного сюрприза от Артура. Уж больно много всякой всячины порой оказывалось у него в рукаве, хотя, конечно, девушке и в голову не приходило выражать протест на этот счет – все, что пока делал киборг, в конечном итоге оказывалось на пользу обоим. В результате весь остаток пути они проделали без происшествий, хотя в конце Джоанна все же не успела среагировать в тот момент, когда Артур остановился, и ткнулась носом ему в спину.
Человек – скотина такая, что привыкает к чему угодно. В том числе и к темноте – Джоанна не могла сказать, что нормально видит, однако контуры предметов различала вполне уверенно, а то, что поблизости, и вовсе могла вполне пристойно рассмотреть. Сейчас этого хватило, чтобы понять – перед ними довольно внушительный дом с прочной даже на вид, окованной металлом дверью. И, судя по тому, как оценивающе Артур этот дом рассматривает, можно было понять: это и есть конечный пункт их ночной прогулки.
– Что это? – шепотом спросила девушка.
– Банк, – таким же приглушенным голосом ответил ей киборг и, предупреждая следующий вопрос, добавил: – И мы сейчас будем его грабить.
Да уж, вот кем-кем, а грабителем банков Джоанна еще не была. Однако, как ни странно, эта роль не вызывала у нее отторжения – наверное, она уже была подспудно готова к тому, что в компании Артура ей много чего придется в этой жизни попробовать. Также она не удивилась, когда Артур протянул ей вибропилу – взял с собой, предусмотрительный. И как она, интересно, не заметила свое оружие раньше? Впрочем, не все ли равно. Не тратя лишний раз время, девушка уже привычным движением включила клинок и провела им по периметру двери, как показал Артур, и, после секундной внутренней борьбы решив не умничать, четко под тем углом, как он приказал. Результат не замедлил сказаться. Дверь с еле слышным шорохом вывалилась наружу, прямо в заботливо подставленные руки киборга. Аккуратно прислонив ее к стене, Артур включил фонарик (а раньше, пока они шли по улице, сделать это, разумеется, не мог, зараза) и посветил в открывшуюся дыру.
За дверью обнаружилась решетка из толстых железных прутьев, немедленно разделившая судьбу внешней двери. Ну а после этого Джоанна воспринимала происходящее какими-то почти не связанными друг с другом кусками.
Вот они с Артуром идут по коридору, и ее спутник подсвечивает фонариком, причем именно ей – сам-то он видит в темноте не хуже совы. Кто-то, наверное охранник, заполошной черной кляксой выпрыгивает из боковой двери, и Артур коротким ударом локтя в переносицу отправляет его обратно. Снова какие-то двери… Их Джоанна рубит, уже не заботясь о том, чтобы не поднимать шума. Еще один охранник, и в его руках звонко тренькает арбалет. Смазанное от скорости движение Артура – и арбалетный болт в его руке. Поймал на лету? Очень на него похоже. Интересно, а охранник это понял? Очевидно, да, вон как замер. А вот то, что Артур, случись нужда, голой рукой загонит эту короткую металлическую стрелу ему между глаз, он понимает? Впрочем, не важно, потому что Артур коротко, одним движением кисти, без замаха отправляет ее в полет, и охранник повисает, как бабочка пришпиленный к дубовой стенной панели. Откуда Джоанна знает, что дубовой? А она и сама на этот вопрос не ответит, но почему-то уверена, что это именно дуб. Дуб висит на дубе, смешно… Боже, какие мысли в голову лезут… А потом комната… Огромный, высотой под потолок, металлический шкаф, и она с каким-то злорадным упоением одним точным ударом сносит его переднюю стенку, и киборг, держащий в одной руке мешок, а другой трясущий ее за плечо – не тормози, мол, заполняй. И она ссыпает в подставленную тару увесистые, аппетитно позвякивающие мешочки, какие-то коробочки, снова мешочки, маленькие и легкие… Бумаги… Артур качает головой, не надо, мол, и девушка, послушно кивнув, просто сбрасывает их на пол.
А потом они уходят, и Артур обливает пол, мебель, плещет на стены из здоровенной бутыли… Откуда она у него? Мерзко воняет сивухой. Короткий щелчок огнива, маленький, веселый огонек – и вдруг почти разом вспыхнувшая комната. И они уходят, оставляя позади себя неспешно разгорающееся здание, чтобы через несколько минут, прежней дорогой, через окно вернуться в комнату.
Как ни удивительно, заснула Джоанна мгновенно, а когда утром проснулась, обнаружила киборга безмятежно сидящим за столом и поглощающим завтрак. Увидев, что она открыла глаза, Артур заулыбался:
– Ну что, как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – фыркнула девушка и, прислушавшись к своим ощущениям, вдруг поняла, что не соврала ни полусловом. – Лучше и не бывает.
– Это замечательно, – серьезно ответил Артур. – Ты извини, я думал, спать будешь дольше, так что завтракать сел без тебя. Умывайся давай да составь мне компанию.
Есть хотелось неимоверно, и девушка недолго думая последовала его предложению. Не прошло и пяти минут, как она уже воздавала должное мягко и уютно шкворчащей яичнице с салом, поражаясь в душе собственному аппетиту. А когда обнаружилось, что тарелки пусты, киборг, уже давно сидевший откинувшись на спинку стула и с улыбкой за ней наблюдающий, небрежно махнул рукой и сказал:
– Ну что же, теперь можно и посмотреть, что мы сегодня заработали.
Джоанна хотела было возразить, что, на ее взгляд, зарабатывают все же немного иначе, но уловила ехидно-ироничный взгляд киборга и поняла: все ее душевные метания для него – открытая книга, все он видит и отлично понимает. Оставалось мысленно плюнуть и, не вдаваясь в споры о терминологии, с ушами залезть в мешок с добычей, который Артур по возвращении как бросил небрежно в угол, так, наверное, и не трогал. Все же любопытство было одной из самых важных черт характера девушки, и, что они добыли этой ночью, ее тоже весьма интересовало.
Артур
Разумеется, Артура не особенно интересовал этот банк. Денег у него было еще более чем достаточно, и в других обстоятельствах он бы, наверное, проехал мимо, а при нужде справиться с задачей в одиночку ему было бы даже проще. Однако он все же решил задержаться, и, как ни странно, из-за Джоанны. Почему? Да все просто, ему надо было, чтобы девушка хотя бы раз побывала "в деле".
Честно говоря, на эту идею Артура натолкнуло изменение поведения спутницы после того, как он ее вооружил. Глядя на то, как резко изменилась ее самооценка, он быстро провел анализ происходящего и решил, что для еще большего улучшения душевного состояния Джоанны требуется, чтобы у нее были свои деньги. Не выданные им, волей-неволей заставляющие чувствовать зависимость от спутника, а собственноручно заработанные. Ну а раз так, визит в банк становился вполне оправдан, тем более торопиться было, как считал киборг, некуда. Все равно он намерен был в этом городе отдохнуть денек, не без основания полагая – уж здесь-то искать его точно не будут. Вот и прогулялись ночью, раздобыли цацек-бряцек – уж кто-кто, а Артур моментально определил, что в эффектно вскрытом Джоанной сейфе хранится, помимо денег, куча драгоценных камней, сапфиров и рубинов, причем, что интересно, необработанных. Похоже, кто-то сдал в банк на хранение добычу с каких-то приисков, и теперь банк влетел на кругленькую сумму. Тем более, уходя, Артур подпалил там все – огонь шикарно заметает следы, а о местных криминалистах можно было говорить только и исключительно с иронией.
Как ни странно, выплывшие вдруг дополнительные заботы о спутнице Артура не напрягали и настроение ему не портили. Это было нелогично, однако за последнее время нелогичностей накопилось уже столько, что Артур перестал обращать на них внимание. Одной больше, одной меньше – да какая, в сущности, разница? По поводу же моральной составляющей, как и в прошлый раз, и вовсе не было каких-либо сомнений – грабить врага абсолютно не аморально. Хотя, надо сказать, если бы банк оказался собственностью других людей, Артур бы не расстроился и экспроприацию не отменил. Ну, не было в его программах каких-либо запретов на этот счет, не было, и все тут. И это, как полагал киборг, являлось не ошибкой программистов, а вполне сознательной политикой военных. Не любили они финансистов всех мастей, вот и не закладывали в боевые машины запретов на их ликвидацию. Просто очень уж любили, ну прямо обожали люди с деньгами лезть во власть, абсолютно не понимая, что рулить страной или, к примеру, править законы – это совсем не то же самое, что управление бизнесом, пускай даже очень крупным. И вообще, опыт из финансовой сферы в политическую переносить чревато. От этого порой случались всевозможные казусы с жутковатыми последствиями. Взять, к примеру, начало эпохи Имперских войн – там ведь, если вдуматься, именно такие непонятливые и виноваты были, хотя военные, отлично знающие, как это неприятно, когда на мостике твоего корабля рвутся вражеские снаряды, и пытались всеми силами избежать вооруженной конфронтации. А ведь как все безобидно, казалось бы, начиналось…
Президентом Земной федерации был тогда избран человек с редкой фамилией Смит. Вполне законно, кстати, избран, без подтасовок – уж больно много посулил, доказав при этом, что умеет исполнять свои обещания. Как? А в этом ему помогли колоссальные деньги, которые вокруг него вертелись. И поначалу все шло просто замечательно, народ его чуть ли не на руках носил, поскольку опытный финансист, тесно связанный с банковскими кругами, сумел резко, практически скачком поднять уровень жизни населения. И ни у кого не хватило при этом ума посмотреть, какое же прошлое даже не у самого президента, а у его семьи, и сделать далекоидущие выводы, ибо корни многих грядущих неприятностей следовало искать как раз в прошлом.
Дело в том, что на тот момент в освоенном человечеством космосе существовало два основных полюса – Земная федерация и Империя. Именно так, с большой буквы и без названия. Сосуществовали они в общем-то мирно – два хищника, примерно равные по силе, не желали ссориться, и потому мелкие конфликты разрешались, что называется, в рабочем порядке. Однако эта парочка находилась отнюдь не в гордом одиночестве – вокруг них была куча мелких государств из тех, что труба пониже, дым пожиже. И вот они-то мутили воду вовсю, постоянно конфликтуя и воюя между собой, благо гигантам в большинстве случаев было все равно, у них своих проблем хватало, и отвлекаться на мелочовку никто не собирался. И все могло продолжаться так до бесконечности, если бы не один нюанс – президент Смит ненавидел Империю.
Вообще, если вдуматься, ненавидеть Империю лично ему было не за что. Ненависть была, можно сказать, генетической – когда-то давно планета, на которой жили предки Смита, была атакована войсками Союза исламских государств и обратилась к Империи за помощью. Вернее, сначала ее правители обратились к федерации, но там промолчали – связываться с плохо вооруженными, но многочисленными и наглыми фанатиками никто не хотел. К тому же у них был очередной политический кризис, и это беспокоило правительство Земной федерации гораздо больше, чем проблемы зачуханной периферийной планеты. А вот Империя ответила – благодаря нешуточной мощи своих эскадр она могла себе позволить относиться к исламистам с пренебрежением. Вот только ответ был несколько не таким, который ожидали услышать.
Помогать кому-то от широты душевной имперцы не хотели принципиально – это было противно всей политики Империи. А планета, не имеющая за душой практически ничего, кроме банковской системы и торговых домов, не могла предложить что-либо, всерьез нужное имперцам. Поэтому предложение Империи было простым и незамысловатым – входите в состав нашего государства, и будет вам счастье. Это, кстати, было довольно щедрым предложением. К тому же статус протектората автоматически позволял защитить жителей планеты, не прилагая к тому усилий, – нападение на имперскую провинцию означало войну, а драться с огромным и сильным государством исламисты в тот момент совершенно не жаждали. Вот только самих жителей планеты, точнее, ее правящую верхушку такой поворот не устраивал совершенно. Нет, в состав Империи они войти были не против, но при этом желали сохранить в неприкосновенности свой национальный состав, традиции, финансовую систему. Империи же все это было не нужно – зачем чужой этнос, если есть свой? Ассимиляция, ассимиляция и еще раз ассимиляция – это был девиз Империи с момента ее создания. И естественно, никакого полноправного статуса, пока не закончится карантин на три поколения. В общем, не договорились.
Правда, всего через две недели, когда войска Союза исламских государств, разгромив слабый флот обороняющихся, начали высадку на планету, ее жители были согласны уже на все. Но – поздно, именно тогда император и сказал свою историческую фразу: "Империя не торгуется и не предлагает дважды". Это быт приговор, и с обреченной планеты удалось вырваться немногим. Одной из таких счастливиц была и бабушка Смита, Ноэми Нордяян.