Самое интересное, из разговора она поняла если не все, то большую часть – общение с Артуром расширило ее словарный запас до неузнаваемости. И что Артур будет их защищать, она тоже поняла. И что Джарефа опасается, но не боится. Но вот что они будут делать дальше… Впрочем, довольно скоро киборги перешли на малопонятные ей воспоминания, которые быстро наскучили Джоанне. Девушка даже не поняла, в какой момент она провалилась в сон, и проснулась только утром, когда Артур, бодрый до отвращения, заорал: "Рота, подъем!" Пришлось, зевая, вставать, ворча на то, что не дали выспаться, и на то, что мужчины бессердечны. Однако Артур, хохотнув, лишь заявил, что сострадание не входит в число его недостатков, зато скверный характер, несомненно, является важнейшим из достоинств, после чего, не мудрствуя лукаво, погнал всех умываться. Карине, заснувшей только под утро, он для оживления процесса вылил на голову кружку ледяной воды и потом весело наблюдал, как она с визгом подпрыгнула до потолка из позиции лежа. И вообще, он был сегодня какой-то нервно-бодрый, чего раньше за ним не было заметно в принципе. Словом, надо было с ним поговорить, но вот случая остаться наедине никак не подворачивалось – уж слишком быстро они собрались, да и ехали весь день без остановок. Создавалось впечатление, что Артур все более торопится, хотя зачем – совершенно непонятно.
В тот вечер они остановились ночевать на поляне, чуть в стороне от дороги – Артуру не хотелось заезжать в деревню, и Джоанна хорошо понимала причину. Точнее, думала, что понимает. Слишком уж велика была вероятность того, что Джареф решит переиграть ситуацию и устроить какую-нибудь гадость. Не то чтобы лес в этом случае послужил бы защитой, но зато и никто посторонний, случись драка, не пострадает, а значит, можно бить в полную силу, не заботясь о том, чтобы кого-нибудь не задеть. Артура это раньше нисколько не волновало, но все бывает впервые. Ну что же, ей не впервой было ночевать в походных условиях. К тому же совсем рядом, за кустами, неторопливо несла свои воды узкая лесная речушка, и в ее плеске было что-то убаюкивающее. Джоанне это нравилось.
Карина, разумеется, покривила губы – как же, как же, ее, аристократку, заставляют спать в лесу, в шалаше… Впрочем, Джоанна тут же сказала, что если та не хочет в нем размещаться, то может спать под открытым небом. Артур, по обыкновению, промолчал, но и Кариной, и самой Джоанной его многозначительное молчание было воспринято как одобрение слов магички. В общем, Карина надула губы и полезла в шалаш, уже привычно деля постель с Дией, а Джоанна легла во втором. Артур сказал, мол, сейчас приду, только об охране позабочусь и дров еще принесу. Джоанна кивнула и попробовала его подождать, но глаза после вчерашней бессонной ночи слипались, и вскоре девушка сама не заметила, как ее сморил сон.
Когда она проснулась, было уже совсем темно. Артура рядом не было, зато видны были неяркие отсветы костра и слышен треск сгорающих на огне смолистых поленьев. Девушка высунулась наружу, посмотрела – ну да, так и есть, сидит. Устроившись у неспешно догорающего костра, рядом с горкой мелко наколотых сухих чурбачков, явно принесенных из лесу, Артур не мигая смотрел на огонь, механически шевеля палочкой источающие ровный, чувствуемый даже у шалаша жар угли. Те недовольно потрескивали, но активно протестовать не пытались. Судя по высоте поленницы, киборг разрубил на куски средних размеров дерево, и получившихся в результате дров ему должно было хватить на всю ночь. Словом, лезть в шалаш он явно не собирался. Ну что же, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет в гарем – поговорить им надо было в любом случае.
Джоанна вылезла из шалаша, подошла к Артуру и села, поджав босые ноги. Киборг, не оборачиваясь, ловко развернул свой плащ, накинул его, прикрывая обоих. Последнее было нелишним – ночью в лесу, да еще недалеко от реки, было прохладно. Благодарно кивнув, Джоанна прижалась к теплому боку киборга, и некоторое время они сидели рядом, наслаждаясь тишиной.
– Ты знаешь, – первым нарушил молчание Артур, подбрасывая в огонь пару толстых сухих поленьев, – говорят, что человек может бесконечно смотреть на три вещи – горящий огонь, текущую воду и на то, как работают другие. Не знаю, как насчет третьего пункта, но по первым двум я с человечеством солидарен.
– Ты себя от людей поменьше отделяй – проще жить будет, – зевнув, посоветовала Джоанна.
– Возможно. – Артур протянул руку, сорвал пучок удачно подвернувшегося щавеля, кинул добычу в рот и принялся жевать, жмурясь от удовольствия. Его любви к этой кислятине девушка не понимала и, естественно, не разделяла, но у каждого свои привычки. К тому же Артур объяснил ей, что кое-каких витаминов ему не хватает, а синтезировать их самому – мучение. Так что в данном случае невзрачную травку можно рассматривать как лекарство. Только вот Джоанна ему не совсем поверила – лекарства-то пьют по необходимости, а значит, удовольствия они не доставляют по определению. Щавель же Артур просто любил, и не скрывал этого. – А какая мне разница? Надо будет – вообще все упрощу наглухо, сил хватит.
– Какой-то ты не такой сегодня. Что, из-за того, что этот хмырь в мантии тебе болезнь предсказал?
– Подслушивала? – без удивления спросил Артур.
– А хоть бы и так, – с вызовом ответила девушка. – Это что, совсем запрещено?
– Да нет. – Артур пожал плечами, едва не сбросив этим движением плащ. – Смогла – молодец. Я предполагал, что ты можешь уметь нечто подобное.
Ну вот, предполагал. И ни слова не сказал. Даже мешать не пытался. И кто он после этого? Впрочем, спросила девушка совсем иное:
– И все же ты из-за этого волнуешься?
– Нет. – Артур мотнул головой так, что волосы, на миг взметнувшись, окружили его голову полупрозрачным ореолом, самыми кончиками мазнув Джоанну по лицу. – Я ему не верю.
– Почему?
– Джареф изначально программировался как аналитик и специалист по операциям, не подлежащим огласке. Это накладывает свой отпечаток. Для него что правду сказать, что солгать – особой разницы нет. Так что, пока сам не удостоверюсь, данная информация будет проходить по разделу непроверенных слухов. Разумеется, придется ее подвергнуть анализу, но это не относится к задачам первостепенной важности.
– Но зачем ему было говорить тебе это?
– Не знаю. У таких, как он, фактически любое действие в перспективе может иметь два, а то и три уровня задач. А может и не иметь. Возможно, и впрямь я ему нужен для того, чтобы разобраться с источником магии… И, с той же вероятностью, я могу ошибаться. Словом, простор для фантазии огромен, но кое-что ясно уже сейчас.
– И что же?
Киборг задумчиво поворошил угли, посмотрел, как мириадами светлячков взлетает в небо сноп искр, и усмехнулся:
– Он знает, что в нынешнем состоянии имеет весьма скромные шансы противостоять мне в открытом бою. И еще Джареф очень боится за своих потомков. Я даже поражаюсь, откуда у него столь могучий отцовский инстинкт.
– То есть ты думаешь, что насчет короля он сказал правду?
– Насчет того, что король – его потомок? Разумеется. Иначе он вообще не стал бы его защищать, рискуя нарваться на драку со мной. Марионетку, которую можно посадить на трон, найти несложно. Если же его интересует именно этот король – значит, с высокой степенью вероятности, он и впрямь является генетическим потомком Джарефа.
– Кстати, – сменила тему Джоанна, – это получается, что такие, как ты, могут иметь детей?
– Теоретически никаких проблем я не наблюдаю.
– То есть, если ты…
– Да, – ответил на недосказанный вопрос Артур. – Но давай пока не будем об этом.
– Хорошо. Тогда что мы будем делать дальше?
– Я – разбираться с проблемой. – В голосе киборга лязгнул металл. – Люди Джарефа не смогли добраться до корабля, но это не значит, что они прекратят свои бездарные попытки сделать это. Скорее уж, наоборот. И рано или поздно у них может получиться. Стало быть, для того, чтобы решить эту проблему, я обязан разобраться с первопричиной. И мы опять возвращаемся к тому, что придется устраивать большой тарарам в столице.
– А зачем Джарефу корабль? – с интересом спросила Джоанна.
– Не знаю. Но сколь бы ни была велика его потребность в нем, до окончания дезактивации доступ к линкору никто не получит. Это был приказ командира, и ослушаться его я не собираюсь – просто не имею права. Так что Джареф может хоть задавиться, но, пока я жив, "Халхин-Гола" ему не видать. Умирать же я, вот незадача, пока что не намерен. А самое паршивое, что понимает это и Джареф. Да и как он им собирается воспользоваться – ума не приложу. Разве что как оружием последнего шанса, потому как при его уровне износа излучение Джарефа попросту убьет. И при том минимуме относительно достоверной информации, которым я располагаю, предсказать его дальнейшие действия не представляется возможным. Именно поэтому, девочка, я хочу, чтобы ты вернулась к матери. Полагаю, там для тебя будет несколько безопаснее.
– Нет.
– Ну, нет так нет, – согласно кивнул Артур, и Джоанна испытала стойкое ощущение дежавю. Такое уже было – Артур озвучивал разумные вроде бы мысли, но не пытался настаивать на их реализации. И бывало это в те моменты, когда он сам не хотел, чтобы процесс шел согласно логике.
– И не называй меня девочкой, – сварливо пробурчала Джоанна. – Я давно взрослая.
– Взрослая, взрослая. – Артур обнял ее, и Джоанна опять с готовностью привалилась к нему. – Обещай только, что не полезешь под стрелы очертя голову. А то слишком тяжело будет вас всех защищать.
Это Джоанна пообещала с легким сердцем и уже через пять минут спала, свернувшись калачиком и положив голову на колени Артура.
Карина
Первое, что она увидела, выбравшись утром из шалаша, были Артур и спящая под его плащом Джоанна. Совсем уже стыд потеряла, выскочка деревенская! Высказать все, что она думает по этому поводу, ей помешали только ломота во всем теле и мрачный взгляд Артура, который она интерпретировала совершенно правильно. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – язычок-то стоит попридержать. К тому же мысли быстро переключились на изрядно ноющие мышцы – все же шалаш не самое удобное место для ночевки. Впрочем, несколько минут энергичных движений если и не привели ее в порядок совсем, то, во всяком случае, вернули способность нормально двигаться.
И вновь поползла дорога под копытами лошадей. Артур с Джоанной по-прежнему держались впереди, раздражая Карину до зубовного скрежета. К тому же молча ехать было просто скучно. В результате герцогиня сама не заметила, как разговорилась с Дией и, к своему удивлению, обнаружила, что вести словесное фехтование с малолетней деревенской простушкой не так уж и скучно. Дия оказалась весьма острой на язычок, по молодости лет не заражена избыточным почтением по отношению к дворянам, да вдобавок видела Карину в весьма неприглядном статусе. А потому относилась к ней без какого-либо стеснения, и это помогало Карине скрасить дорогу. И раздражение на Артура и Джоанну, что интересно, не то чтобы улетучилось, а отошло куда-то на задний план, где и засело, чуть портя настроение, но не мешая больше мыслить трезво. И хотя Карина по-прежнему не считала себя виновной в том, что произошло, затопившая ее сознание вселенская обида стала потихоньку спадать.
А вот что ей не нравилось всерьез, так это упорное нежелание Артура делиться своими планами. В ответ на прямой вопрос: "Куда мы едем?" – следовал не менее прямой ответ: "Придет время – увидишь". – "Какие планы?" – "Придет время – узнаешь". И все бы ничего, в конце концов, на ее памяти Артур еще не ошибался, но вот дорога… Карина очень хорошо знала, куда она ведет. Значит, на вопрос "куда" можно с уверенностью ответить "в столицу". А зная характер Артура, на вопрос: "Какие планы?" – ответ может быть лишь один: "Поубивать всех к чертовой матери". Весьма, кстати, правдоподобно.
Вот только, и это Карина понимала совершенно отчетливо, такая попытка была бы, как минимум, невероятно рискованной. Да, Артур в одиночку громил армии и захватывал вражеские замки, но все же столица – это столица. Под сто тысяч населения. Соответствующий гарнизон. Мощные, регулярно обновляемые и ремонтируемые стены. Сам королевский дворец – крепость в крепости. Девушке приходилось когда-то бывать там вместе с отцом, и она помнила, какое впечатление все это на нее произвело. А еще там были маги и кардинал – тот, кто почти равен гомункулусу. Словом, предсказать исход схватки достаточно сложно, даже если предположить, что в рукаве киборга целый набор сюрпризов.
Конечно, может статься и так, что ослепленный собственными силами Артур и впрямь готовится в одиночку снести этот город. Точно так же она готова была допустить, что у него это даже получится, – мало ли, какие могут оказаться козыри в рукаве пришельца из прошлого. Но как-то очень уж ей не хотелось оказаться рядом с Артуром в тот момент, когда он начнет реализовывать свои утопические планы. Хотя бы потому даже, что, будучи в центре событий, она поневоле окажется под ударом всего, что нацелят на гомункулуса, всех этих камней, стрел, арбалетных болтов и прочих бревен. А уж защитники столицы церемониться явно не будут. Вопрос лишь в том, смогут ли они зацепить самого киборга. В том же, что спутников Артура щадить не будут точно и что спутники киборга в бою наверняка окажутся более уязвимы, чем он, Карина даже не сомневалась.
В общем, она боялась, и страх для нее становился уже привычным. Артур, судя по всему, это заметил – иначе чем объяснить, что во время очередного привала он подошел к ней и негромко сказал:
– Не трусь, мелкая, – после чего отошел и больше, казалось, не обращал на Карину внимания.
Тем не менее сам факт того, что гомункулус увидел ее страх (ха, будто раньше не наблюдал!), придал девушке сил. Во всяком случае, взбесил точно. А еще ее взбесило, что Артур упорно не обращался к ней по имени. После того разговора Карина сидела в седле ровно, словно кол проглотила, и с каменным выражением лица. Самое паршивое, что страх никуда не делся, и Карина понимала: Артур видит, что она боится по-прежнему. И то, что держится она сейчас только и исключительно на силе воли, для него тоже не тайна. Тем не менее подобные расклады, весьма похоже, устраивали Артура, и он не произнес больше ни слова.
И все же вид столицы в очередной раз вывел Карину из равновесия. Внушительное было зрелище – город располагался на трех холмах, господствуя над окружающей местностью. Два ряда стен, сложенные из обвитых плющом неподъемных гранитных глыб, красно-коричневой массой давили на сознание, хотя до самой столицы было пока что ехать и ехать. Карина помнила, как в свое время ее поразило, что камни даже не скреплены между собой, просто имеют такую форму и настолько точно подогнаны, что образуют монолит, несокрушимый для любого тарана. Как это было сделано? Никто не знал – секреты древних строителей были надежно утеряны.
Наверное, последний вопрос она задала вслух, поскольку Артур, повернувшись в седле, дал пояснения. Просто кивнул на по-прежнему висящую у пояса Джоанны вибропилу и честно сказал: бригада из дюжины опытных каменщиков, вооруженных такими вот инструментами, нарежет блоки любой формы быстро и качественно. Сложнее доставить сюда материал, но при наличии реки (а она, кстати, если кто не заметил, протекает в несчастной полумиле от города) эта проблема вполне решаема. И установить блоки один на другой несложно, простейшие механизмы вроде рычагов и блоков позволяют творить чудеса. Без Джарефа, конечно, тут не обошлось, но и сами могли бы, прояви чуть-чуть смекалки. Все это Артур объяснил, так выгибая левую бровь, удивляясь, как можно быть такой глупой и не понимать элементарнейших вещей. Это взбесило и, как ни странно, помогло успокоиться, чего, похоже, киборг и добивался. Удовлетворенно кивнув, он спешился и начал обряжаться в свои доспехи.
Видок у него в этой броне показался Карине даже более внушительным, чем раньше. Если раньше, даже понимая, что стоящий к ней спиной Артур все равно ее контролирует, девушка не ощущала психологического дискомфорта, то сейчас ей казалось, будто он непрерывно смотрит на нее. Как ни странно, остальным это, похоже, никакого дискомфорта не доставляло. Джоанна лишь посмотрела, кивнула и приникла к биноклю – хотя она, обучаясь в академии, в столице и жила, но все же наблюдать за городом издали ей, похоже, нравилось. Ну а Дия и вовсе ходила вокруг неожиданно оказавшегося на расстоянии вытянутой руки от нее благородного рыцаря, осторожно, с некоторым даже благоговением щупала его доспех и восхищенно закатывала глаза. Ну да, она-то о возможностях Артура даже представления не имеет, так что объяснимо, а магичка его и так уже видела со всех сторон и во всех ракурсах.
Последняя мысль еще более ухудшила герцогине настроение, однако к сколь-либо активным действиям ее не подвигла. Слишком хорошо она понимала – ее выживание сейчас зависит от других. Из всей их троицы (Дию она заслуживающей серьезного внимания вполне логично не считала) она сейчас была слабейшей. Впрочем, Карина успела убедиться, как может играть людьми судьба, и комплексов по этому поводу не испытывала. Сегодня на коне ты, завтра я, а там посмотрим, кто прав.
Между тем Артур, несколько раз присев и подвигав руками, поднял забрало шлема и легко запрыгнул на коня.
– Поехали, дамы. Постарайтесь молчать – это к тебе, Джоанна. Немного уберите брезгливость с лица. Это к тебе, герцогиня. Дия, можешь вести себя естественно, ехать с открытым ртом и глазеть по сторонам. Наша задача – без боя добраться хотя бы до дворца. Сносить город и устраивать массовую резню нерационально.
Ну вот, все и стало на свои места. Гомункулус и впрямь хочет воевать и считает, что может победить. Карина почувствовала, как задрожали руки, но показывать это было нельзя. Вместо этого она выпрямилась в седле и мрачно посмотрела по сторонам. Артур, видя это, чуть усмехнулся:
– Вот как-то так примерно и держись. А теперь вперед, женский батальон!
Карина скривилась. Джоанна усмехнулась. Дия от полноты чувств врезала каблуками по бокам своего мерина, отчего тот дернулся вперед, едва не сбросив наездницу. Артур рассмеялся, в два счета восстановил порядок, и небольшая кавалькада двинулась вперед.
Вблизи стены крепости выглядели достаточно неряшливо, а лежащие внизу камни деформировались, расплющенные давящим сверху в течение сотен лет неподъемным весом. Словом, остатки того очарования, которое давал вид города издали, улетучились довольно быстро. К тому же заполненный мутной, протухшей водой, украшенный густо плавающими на поверхности отходами жизнедеятельности ров с оплывшими краями, возможно, и был эффективен в плане обороны, но вот атмосферу миазмами отравлял зверски. Правда, как пошутил Артур, оставался шанс, что он сможет отпугнуть любого врага одним только запахом, но в это верилось слабо.
Ворота, массивная конструкция из дубовых плах, оббитых листами железа, были открыты нараспашку. В столицу неспешно вливался поток карет, телег, всадников и пеших, и примерно такой же поток шел наружу. Пара сонных мужиков в доспехах, едва не зевая, взимала пошлину с въезжающих и выезжающих – интересные правила здесь, однако. И никакого ажиотажа, никакого почетного караула, даже лучников на стенах нет, и архимаги к сражению не готовятся. Такое впечатление, что никому не интересно наблюдать, как в город въезжает смерть.