Он потащил меня в глубь помещения, а там втолкнул в мою комнату, и с облегчением вздохнул:
- Как я счастлив, сеньора! Глазам своим не верю! Скоро закрою заведение, и вернусь.
Он как маленькую, погладил меня по голове и ушел. Я стащила с себя мокрый и грязный костюм. Все тело было в мелких порезах. Натянула какую-то старую рубаху. Полюбовалась на свой клинок и спрятала его под постель.
Вскоре явился Харан с большим корытом, а с ним и мой пес. Пес налетел на меня так, что я думала, что не устою на ногах. Трактирщик притащил еще два ведра с водой:
- Отмывайся, сеньора, а потом поговорим.
Потом он вернулся с бутылью какого-то противно пахнущего снадобья:
- Надо обработать порезы, сеньора, снимай рубаху.
Я покраснела:
- Что ты, Харан, я сама.
Он возразил:
- На спине самой не получится, сеньора. Раны не глубокие, но смазать надо. Как бы какая зараза не прицепилась. Так что, снимай, и не обращай на меня внимания. Ты для меня, как сестра.
Он протирал мои царапины, а я крутилась и кусала губы, чтобы не закричать. Жгло очень даже здорово. Наконец, Харан подал мне чистую рубаху:
- Надевай. А теперь можешь рассказывать. Но если устала - обсудим все завтра.
- Давай, Харан, лучше сегодня. Завтра с утра у тебя опять будут посетители.
И я рассказала ему обо всем. Про то, как оказалась в яме, как попала в горы, как чуть не стала Невестой Огня, как вспомнила, что была замужем, и это спасло меня от страшной участи, как жила среди оборотней.
Харан, внимательно слушавший меня, заметил:
- Об этих горах на севере ходит много нехороших слухов. Даже охотники стараются обходить их стороной, а люди в предгорьях частенько пропадают бесследно. Но о таком я слышу впервые.
Потом я рассказала, как побывала в имении Лайса. Харан разозлился:
- Сеньора, я слышал, что преступники посещают места своих преступлений, но вот чтобы туда тянуло жертвы… Тебе мало было неприятностей от этого человека? Он все еще тебе нравится?
Я вспыхнула:
- Харан, зачем ты так? Я не настолько безумна. Но я чувствовала, что клинок зовет меня, и я должна его забрать. И я ведь успела спрятаться от Лайса.
- Ладно, ладно, сеньора. Успокойся. Но держись от него подальше. Говорят, он все больше пьет и становится все неистовей. И эта ваша какая-то странная связь. Ты ведь говоришь, он появился в имении, как только ты там оказалась. И в трактире точно так же. Сеньор не был здесь с тех пор, как ты исчезла. А стоило тебе войти, и он - тут как тут.
- Харан, сеньор меня не волнует и не трогает. Я хочу узнать о его паже. Ты не слышал, где сейчас Мэтт? И жив ли он?
Хозяин ухмыльнулся:
- Как не слышать при моей-то работе? Я всегда в курсе всех сплетен и слухов. Он в тюрьме. И, кажется, ждет казни. Когда - не знаю. Постараюсь выяснить точнее.
Значит, нужно что-то придумывать и спасать юношу. Ведь его вина лишь в том, что он бросился на защиту женщины.
- А где Шиал и его цирк?
- Не сегодня-завтра возвращаются с гастролей. Жду их уже несколько дней. А ты отдыхай, сеньора.
Харан ушел, а я почему-то первым делом вытащила спрятанный клинок. Достала его из ножен и долго любовалась, как сверкает и переливается лезвие.
Ночью мне снились тревожные сны. То я видела своего сына, который протягивал ко мне руки и звал: "Возвращайся, скорее, мама, иначе долго меня не увидишь!", то по волнам скользил черный корабль, на борт которого я очень желала подняться, но никак не могла этого сделать. И еще я видела властителей двух держав, сидящих на тронах в окружении подданных. Вот только никак не могла понять, в который из этих миров я должна вернуться. В результате проснулась с сильнейшей головной болью. Виски сжимало, как в тисках.
Весь день я провалялась в постели, никуда не высовываясь. Отдыхала, набиралась сил и думала: как же спасти Мэтта? В голову не приходило ничего путного. Что я могу в одиночку? Штурмовать тюрьму? Однако я твердо знала, что стоять в стороне не буду.
Вечером услышала в общем зале громкие голоса, шутки и смех. Сначала насторожилась, а потом обрадовалась: поняла, что вернулись артисты. Выглянула в дверь: они усаживались за столы. Я немного удивилась: обычно Харан не любил, когда циркачи приходили в трактир до закрытия. Народ это был молодой, горячий, задиристый. А Харан считал свой трактир заведением пристойным и предпочитал, чтобы посетители вели себя прилично. Впрочем, трактирщика почему-то не было в зале. Вино разливал его помощник. Я подумала, что выйду к циркачам, когда остальные посетители разойдутся. Благо, их уже осталось немного.
Но планам моим не суждено было осуществиться: в трактир ввалились новые гости. И видно, для вошедших сеньоров это было отнюдь не первое питейное заведение, которое они посетили сегодня - все мужчины казались изрядно навеселе. По их боевому настрою было заметно, что они ищут приключений на свою шею. А, может, и на чужую. Артисты сразу же стали объектом их внимания. Не смотря на то, что в зале было полно свободных мест, им понадобился именно тот стол, который занимали циркачи. Один из сеньоров громко потребовал освободить место для приличных господ.
Я подумала, что эти господа вряд ли понимают, с кем хотят связаться. Артисты - это ведь не крестьяне, которые приучены к повиновению сильным мира сего. Парни из цирка привыкли путешествовать по большим дорогам, на которых случается всякое, и могут постоять за себя. Я знала среди них довольно лихих ребят, умеющих прекрасно управляться с оружием.
Вдруг я напряглась. Среди сеньоров я узнала пару тех, кто был "покупателями", когда меня продавали у герцога. Я сжала зубы, с трудом удерживаясь от того, чтобы вмешаться. Остановила мысль, что Харану вряд ли нужна драка в его трактире. Видимо и артисты, по этой же самой причине, молча поднялись и перешли за другой стол. Замешкался лишь самый молодой из акробатов. Юноша попытался что-то возразить благородному сеньору.
Произошло все мгновенно. В руке у одного из знакомых мне сеньоров блеснул кинжал, а спустя мгновение, он уже торчал из груди парнишки. Все застыли. Затем большинство посетителей бросились прочь из трактира. А я рванула клинок из ножен и, молнией пролетев через весь зал, пронзила им сердце сеньора. В руках у артистов тут же оказались табуретки, скамейки, кухонная утварь. Еще два сеньора свалились на пол.
Мы отделались "малой кровью": противник покинул поле боя. Пыл быстро угас, и все растерянно смотрели друг на друга. И тут узнали меня. Я чувствовала, что, несмотря на случившееся, ребята рады моему появлению. Только вот мечтала я совсем не о такой встрече.
В дверях появился Харан:
- Быстро собирайтесь. Уезжаем из города. По пути обсудим все остальное.
- Харан, - поразилась я, - ты что, бросаешь свой трактир?
- А что дороже: трактир или голова?
Эти слова подействовали на меня, как ушат холодной воды. Я, в который уже раз поразилась выдержке этого человека.
- Ребята, разбивайтесь на группы и уходите. Сеньора, забирай собаку и ступай с ними. Я вас догоню позже: отправлю жену к родственникам. Встречаемся на западной дороге.
Я побежала за своей псиной. Куда же теперь?
Мы спешно покидали город. Балаган циркачам пришлось бросить. Уходили налегке. Пока нас никто не преследовал. Сопровождением служил только отчаянный лай собак из окрестных дворов.
Но вот город остался далеко позади. Ждать Харана пришлось долго, а когда он появился, вид у него был мрачный. Он рассказал, что трактир сожгли.
- Что ж, сеньора, усмехнулся он, - придется нам некоторое время пожить под открытым небом.
Да Елка, допрыгалась. Уже и вне закона оказалась. И ладно бы - одна.
- И куда же мы теперь, Харан?
- Не беспокойся, сеньора. Есть у меня друзья, они не выдадут. И места там прекрасные: степи и табуны коней. Переждем немного, а потом попробуем перейти границу.
Спустя несколько дней мы сидели на берегу ручья, а табунщики угощали нас жареным мясом. На первый взгляд эти знакомые Харана мне понравились. В них чувствовались сила и воля. Старший долго не отводил от меня своих пронзительно черных глаз, а затем спросил:
- А парнишку-то зачем с собой тащите?
При этом мне показалось, что слово "парнишку" он как-то особо подчеркнул.
Харан отрезал:
- Не задавай ненужных вопросов, Синал. Мы у вас ненадолго. Скоро пойдем своей дорогой.
Больше пастухи не интересовались моей личностью. Но на пристальный взгляд Синала я время от времени натыкалась.
Мы позавтракали, и я отправилась к ручью умыться. Отошла подальше, сняла шляпу, обувь, закатала штанины и вошла в ручей. Вода была приятно прохладной и дарила отдых усталым ногам. Я забыла обо всем. Очнулась только тогда, когда под чьей-то ногой хрустнула камушек. Я вздрогнула и обернулась.
В нескольких шагах от меня стоял Синал. Великолепные белые зубы сверкнули в улыбке.
- Был уверен, что никогда не спутаю кобылицу с конем, - заметил он.
Я усмехнулась:
- С чем меня только не сравнивали. А вот с кобылицей - впервые.
Впрочем, для человека его занятия, это, наверное, комплимент.
- Насмотрелся? - я натянула сапоги и убрала волосы под шляпу.
- Да я не прочь и еще посмотреть. А кое-что и потрогать.
- Много хочешь - мало получишь, - засмеялась я, - а теперь пропусти, мне нужно идти.
Он шагнул ко мне и, смеясь, протянул руку.
Я спокойно взглянула ему в глаза:
- Не ищи приключений на свою задницу, парень.
Видно было что-то в моем голосе, что заставило его сделать шаг в сторону, освобождая дорогу.
А мне навстречу уже спешили Харан и его брат. Они пропустили меня вперед, а сами остановились с Синалом. Я слышала, как он спросил:
- Чья?
Что ответили братья, я разобрать не смогла, но на то, как удивленно присвистнул Синал, внимание обратила. Впрочем, выяснять, что же именно его так удивило, я не стала.
А вечером на берегу ручья пылал огромный костер. Мы сидели вокруг него, и внезапно опять в голове зазвучали стихи:
Не стая воронов слеталась
На груды тлеющих костей.
За Волгой, ночью, вкруг огней
Удалых шайка собиралась.
Какая смесь одежд и лиц,
Племен, наречий, состояний!
Из хат, из келий, из темниц
Они стеклися для стяжаний!
Не знаю почему, но стихи, последнее время приходившие мне на ум, неизменно получались пророческими. Наши новые знакомые оказались вовсе не законопослушными гражданами. Циркачи тоже присоединились к их набегам и нападениям на богатых сеньоров.
Пылали имения. Многие видели бешено мчащихся черных коней, но никто не мог их найти, когда они растворялись на просторах степей. Иногда и я принимала участие в набегах, но чаще Харан был против. Поэтому я отсиживалась с табунщиками. А еще - занималась с ребятами боевыми искусствами. Отрабатывала с ними различные приемы, броски, упражнения с холодным оружием. Присоединились к занятиям и некоторые наши новые знакомые.
Мою жизнь также разнообразил один новый приятель. Непонятно откуда взявшийся вороненок выбрал меня объектом своей странной дружбы. Внезапно появляясь, он без зазрения совести впивался когтями мне в плечо и болтался на нем некоторое время. А потом так же бесследно исчезал. Артисты посмеивались над этой необычной симпатией и отпускали по этому поводу множество шуток.
Сегодня я заметила, что ребята опять оживленно что-то обсуждают и куда-то собираются. Я подошла к Харану:
- Я с вами.
Он замялся:
- Не женское это дело, сеньора. Лучше останься.
Но я упрямо заявила, что мне надоело отсиживаться за чужими спинами и я все равно поеду. Оказалось, планировался налет на одну таверну. Там по вечерам играли в кости и в карты, заключались крупные сделки. Вот ребята и решили "пощипать" хозяина и его гостей.
Перед походом "на дело" мы собрались и обсудили все подробности. Каждому была отведена своя роль. Мне поручили караулить один из выходов.
Мы окружили здание. Часть наших вошла внутрь, а я стояла в темном переулке, следила, чтобы никто не выскочил наружу, и представляла, как сейчас парни с виртуозной ловкостью освобождают посетителей от "лишнего" имущества. И допредставлялась.
Мои руки прижали к телу, а в горло уперлось острие ножа.
Мысли заработали с лихорадочной скоростью: что делать? Выскользнуть из такого захвата я не смогу.
А поймавший меня мужчина тихо произнес:
- Не шуми. Сейчас аккуратно проведешь меня мимо ваших патрульных.
Я вздрогнула, услышав этот голос, и прошептала:
- Здравствуйте, сеньор Бэйр.
Этот сеньор был одним из тех, к кому я испытывала настоящее уважение. Я помнила, что он не присутствовал на моей казни, и искренне обрадовалась встрече.
Я почувствовала, как рука сеньора дрогнула. Он заколебался. В темноте разглядеть мои черты было достаточно трудно, поэтому я повторила:
- Осторожнее, сеньор Бэйр, Вы повредите мне горло.
И тут же нож исчез, а крепкие объятия разжались.
- Сеньора? Вы живы? Но как Вы оказались здесь?!! И в такой компании? - сеньор не верил своим глазам.
- Эта история слишком длинна, чтобы рассказывать ее сейчас.
- Хорошо. Но поклянитесь, что мы встретимся завтра и поговорим.
- Обещаю.
Вскоре мы покинули таверну, и никто не сделал попытки нас задержать. Я рассказала Харану, что встретила Бэйра, и что завтра у нас свидание.
Харан разозлился:
- Я никуда не отпущу тебя, сеньора. Хочешь попасть в ловушку?
- Бэйр не такой.
- Ты уже поверила одному из них. И что получилось?
Удар был ниже пояса, и пришлось промолчать. В чем-то Харан был, безусловно, прав. Спорить я с ним не стану, но увидеться с Бэйром мне все равно придется. Я должна узнать про Мэтта.
И на следующий день мы встретились и долго ехали рядом молча. Наконец, Бэйр произнес:
- Рассказывайте.
- Что ж, слушайте, сеньор - и я начала свое печальное повествование.
Бэйр вздохнул:
- Я считал Лайса лучшим другом, но после того, как он поступил с вами, сеньора, перестал подавать ему руку. Я думал, что лучше знаю его.
- Мне безразличен сеньор Лайс. И я не хочу о нем говорить. Но меня волнует судьба его пажа. Что с ним?
- В следующее воскресенье его казнят при всем народе.
- Казнят?!! И Лайс ему не поможет?
- Даже если и захочет, вряд ли сможет переубедить герцога. Но я думаю, он не станет и пытаться.
После того, как я узнала время и место казни, я не находила себе места. Мэтта казнят, и его смерть навсегда останется на моей совести. Ведь это именно меня он бросился спасать. Я должна быть там. Не представляла, что стану делать, но где-то в глубине души надеялась, что что-нибудь обязательно произойдет.
И вот уже я гнала коня по направлению к столице княжества. Прощаться с друзьями не стала. Была уверена, что Харан попытается отговорить меня, а может и запрет где-нибудь, чтобы не наделала глупостей. Оставила и собаку. Вряд ли я вывернусь из этой переделки живой. Пусть охраняет табуны, на просторах степей ей будет хорошо.
Я стояла в толпе на площади. Пробилась в первые ряды, и прямо передо мной находился помост, на котором состоится казнь юноши. Невдалеке возвели ложу для знати. В центре ее уже расположился герцог со своими лизоблюдами. Сидят, шутят, весело смеются. Такое чувство, что собрались не на казнь, а на веселое представление. Среди придворных я заметила и сеньора Лайса. Помост и ложу от толпы отделяли солдаты.
Показался Мэтт, окруженный конвоем. Боже, что они сделали с мальчишкой! Он еле держался на ногах и с трудом поднялся на эшафот. Здоровенный упитанный палач, стоявший рядом, поддерживал его. Я всмотрелась в опухшее черное лицо Мэтта, и любовь, нежность и жалость к этому юноше захлестнули меня. А со дна души начала подниматься черная волна ненависти к герцогу. Эта туша, кажется, была очень довольна всем происходящим. Я почувствовала, как кровь отлила от моей головы, и в ушах зазвенело.
Я рванулась вперед, так, чтобы Мэтт мог меня видеть, сдернула шапку с головы.
- Мэтт, милый, я с тобой.
Мне было все равно, что меня узнают. Если Мэтт сегодня умрет, то будет знать, что он ушел не один. Я рванула клинок из ножен. И тут же услышала крик:
- Ведьма! Взять ее живьем!
Нет, живой я не дамся. И снова мелькнуло воспоминание: два сцепившихся в схватке корабля. Яростные крики, лязг мечей. И сквозь шум битвы с палубы противника я ясно слышу: "девку брать живьем"! Я тогда тоже готовилась к смерти. А потом…
- Регина!!! - мой отчаянный крик перекрыл гомон толпы.
Вот кого я никак не могла вспомнить! Моя золотая красавица. Ослепительная и страшная в своей ярости.
Огромные крылья закрыли небо. Золотая чешуя пылала в лучах солнца.
Спустя несколько мгновений площадь была почти пуста. Толпа разбежалась. Те из стражников, кто соображал получше - тоже. А на месте трибуны со знатью осталось лишь выжженное пепелище.
Глава 18
Елка.
К Мэтту подбежал пожилой человек, обнял его и зарыдал. Я догадалась, что это - его отец. А больше ничего уже не видела. Я смотрела только на свою девочку. Она широко раскинула крылья, от которых исходило золотое сияние, длинный хвост, увенчанный острым шипом, слегка подрагивал. Регина склонила ко мне голову и обдала своим теплым дыханием. Да, прекраснее и лучше моей Регины нет никого на всем белом свете. Как же я могла забыть ее?!!
Я прижалась к лапе дракона и не сдержала слез радости:
- Милая моя, хорошая, какое счастье, что я нашла тебя!
Изумрудный глаз блеснул легкой насмешкой:
- А мне-то казалось, что это я тебя нашла, Елка.
Потом Регина вздохнула:
- Впрочем, какая разница. Главное - мы опять вместе. А сейчас нужно поскорее покинуть этот мир. Проход может закрыться.
- Я тоже не хочу здесь задерживаться, Регина.
Регина протянула лапу, помогая взобраться на привычное место.
- Куда?
- В замок Кэрола.
Огромная голова повернулась ко мне, а в голосе послышалось изумление:
- Ты не хочешь сначала увидеть своего сына?
- Хочу. Очень хочу. Но пока - не могу. Все расскажу тебе дома.
Не могу описать захлестнувшие меня чувства, когда Регина сделала первый взмах крыльями. Следующие несколько мгновений не сохранились в моем сознании. Пришла в себя я уже над островом Кэрола. Регина медленно опускалась на землю.
Я подумала, что сердце мое сейчас остановится. Но не от трудностей только что перенесенного полета. Ни с чем несравнимое счастье охватило меня: я дома!
Слуги бежали к нам со всех сторон, а я, не отрываясь, смотрела на двери замка. Мне казалось, что сейчас случится чудо: они распахнутся, и появится хозяин этих мест. Я даже тихонько позвала: "Кэрол".
Но он не вышел меня встречать…
Вдруг я почувствовала, как кто-то царапает мне плечо. Посмотрела: на рукаве болтался вороненок. Вот ведь настырный! Ему-то зачем понадобилось покидать свой мир?