Он опустил руки вниз, подхватил свою рабыню и легко поднял её на спину кайилы, посадив так, что обе её ноги свешивались с левой стороны. Кэнка в данный момент был одет только в бричклаут и мокасины. На поясе висел нож в ножнах.
- Я очень грязная, - смущённо сказала девушка. - Вы же не захотите, прикасаться к моему телу.
Но он по-хозяйски прижал её к себе, одной рукой обхватив за плечи, другой ниже бедер. Она казалась такой миниатюрной в его руках.
- Мне очень стыдно, - всхлипнула она, - как же я выглядела, что же я вытворяла!
Я помнил, что она была с Земли, с её глупым, иррациональным, негативными реакциями, в значительной степени навязанными бесполыми безумцами. Насколько пагубными, ядовитыми и заразными могут быть ценности сумасшедших.
- А мне показалось, что во время танца, Ты не стыдилась, - усмехнулся Кэнка.
- Да, это так, - призналась девушка. - Такое впечатление, что это была не я, а кто-то другая. И эта другая была такой чувственной, бесстыдной, смелой и свободной.
- Свободной? - переспросил Кэнка, улыбаясь.
- Конечно, Господин знает, что любая женщина только став полностью рабыней, может быть действительно свободной.
Кэнка улыбнулся. С одной стороны, конечно, у рабыни вообще нет никакой свободы. Она не имеет никаких прав, и она в полной и абсолютной собственности её Господина. Но с другой стороны, конечно, она также является и самой свободной от женщин.
- Я действительно больше не стыжусь, - призналась девушка.
- Я знаю, - улыбнулся Кэнка.
- Скорее я бесстыдно горда и счастлива.
- Молодец, - похвалил её Кэнка. - Именно так и должно быть.
- Я - всего лишь рабыня.
- Это верно.
- И именно Ваш ошейник завязан на моей шее, Господин.
- Да, это так.
- Я - Ваша рабыня.
- Да.
- Я люблю Вас, Господин, - сказала она. - Возможно, Вы позаботитесь обо мне, хотя бы чуть-чуть?
- Возможно, - пообещал Кэнка.
Она удобно устроилась на его руках.
- Что Вы собираетесь делать со мной теперь, Господин?
- Я собираюсь взять тебя в свой вигвам. И там я буду много раз пользоваться тобой, - пообещал Кэнка
- Хо, Итанканка, - радостно прошептала она. - Да, Господин.
За тем Кэнка ударил пятками в бока кайилы, и, управляя одними коленями, направил животное к деревне.
4. Кайлы собираются на охоту
- Просыпайся! Уже пора, - разбудил меня Кувигнака, тряся за плечо. - Мы уже скоро выходим.
Я перевернулся в одеялах и открыл глаза. Надо мной был виден купол из шестов, обёрнутых шкурами. Сквозь дымовое отверстие просматривалось всё ещё почти тёмное небо.
- Поторопись! - попросил Кувигнака.
Я отбросил одеяла в сторону и сидел. В полутьме я разглядел, как Кувигнака через голову натягивал своё платье. Затем он встал, расправил его на теле и одёрнул подол. Платье было без рукавов, юноша оторвал их несколько дней назад. А подол, он укоротил ещё несколько недель назад на том самом месте, где мы с Грантом его нашли, тогда же он разорвал подол на левом бедре, чтобы обеспечить себе большую свободу передвижения. Мужчины краснокожих, кстати, обычно, спят раздетыми. Был раздет и я, за исключением ошейника Кэнки. Как рабу, мне не разрешали снять его. Конечно, ошейники иногда снимают с рабов. Например, это часто случается, когда их продают или дарят. Но, бывает, что ошейник могут снять и в других случаях, и для других целей, вот только сделано это может быть, исключительно по решению свободных людей. Кто-то, к примеру, по той или иной причине может не захотеть, чтобы другие знали, что данная женщина - его рабыня. В этом случае, она будет носить ошейник хозяина только в его вигваме.
Это походит на тайное рабство, которые иногда встречается на Земле, когда женщина, вернувшись домой, становится на колени и ждет, что ей наденут ошейник. Насколько же были бы поражены коллеги в её офисе, если бы узнали, что их аккуратная и соблазнительная сотрудница, столь холодная, отчужденная и недоступная, дома становится рабыней другого мужчины. А уж насколько были бы поражены женщины, живущие по соседству, или члены организаций и клубов по интересам, узнай они, что одна из их самых известных соседок, или активных участниц, в своей частной жизни превращается в рабыню. Рабыню, которая по кодовому слову, полученному в совершенно невинном телефонном звонке, бросает все свои дела и готовит себя для своего господина. Она тщательно намывается и причёсывается. Она наносит макияж и духи. А когда Он прибывает домой, она ждет его, голая, стоящая на коленях, на коврике рабыни, в ногах его кровати, с ошейником, лежащим перед ней. "Приветствую Вас, Господин", - говорит она, и зубами поднимает ошейник с пола, чтобы её хозяин мог закрыть символ своей власти на её горле.
- Wakapapi, - сказал мне Кувигнака. Этим словом на языке Кайила называют пеммикан. Мягкий пирог из этого вещества был сунут мне в руки. Я отломил кусочек и отправил его в рот. Зимой, такие пироги замораживают, и они становятся твёрдыми, как камень. Тогда его колют на маленькие кусочки, отогревают в руках или во рту, и постепенно съедают. Есть различные способы приготовления пеммикана, различающиеся, прежде всего тем, что добавляется в смесь, какие при этом используются травы, специи и фрукты. Наиболее распространён следующий способ приготовления: полосы мяса кайилиаука, тонко нарезают, подвешивают на шестах и высушивают на солнце, затем толкут, доводя почти до порошкообразного состояния. К мясу добавляются перемолотые фрукты, обычно, черемуха. За тем полученную смесь смешивают с жиром кайилиаука, и обычно, разделяют на небольшие, гладкие, круглые лепёшки. Фруктоза делает пеммикан высококалорийным блюдом, в то время как мясо, снабжает организм белками. Сушенное или вяленое мясо, из которого его делают, также годится в пищу, причём как сырым, так и в качестве полуфабриката для разных блюд. На охоту и на тропу войны дикари обычно берут с собой оба продукта. Даже дети берут их с собой, когда в своих играх удаляются от стойбища. Тонко нарезанное, высушённое на ветру и на солнце мясо хорошо не только своей способностью не портится долгое время, но и тем, что оно оказывается непривлекательным для мух, которые не могут отложить в нём свои яйца. Краснокожие, находясь в стойбище, едят вяленое мясо и пеммикан в приготовленном, варёном виде. В настоящее время, для варки используют кастрюли или котелки, устанавливаемые над огнём. А в прежние времена для приготовления мяса использовали другой способ. В земле, в вигваме, либо за пределами, делали лунку, выстилали её кожей и заполняли водой. В воду помещали нагретые на огне камни, отдававшие воде своё тепло, в конечном счете, доводя её до кипения. Остывшие камни удалялись и заменялись горячими, подобная процедура повторялась до полной готовности мяса.
- Я пойду, проверю кайил, - сказал мне Кувигнака. - Надо запрячь их в волокуши.
Я кивнул. Мой краснокожий друг сидел рядом со мной, и его белое платье ярко выделялось в полутьме вигвама. Доев пеммикан, он вытер рот тыльной частью руки.
Я улыбнулся сам себе. Обе кайилы, одна отданная Кувигнаке его братом, Кэнкой, и вороная кайила, бывшая когда-то моей, а теперь предоставленная в моё распоряжение, с разрешения Кэнки, моего хозяина, моим другом, торговцем Грантом, были привязаны в нескольких футах от полога нашего вигвама. Там же неподалёку лежали две волокуши, приготовленные для сегодняшнего утра. Кувигнака весь извёлся от нетерпенья, и выскочил из жилища. Я же спокойно сидел на одеялах, в сумерках и доедал пеммикан.
Снаружи доносился шум пробуждающегося стойбища. А я, тем временем, вспоминал о множестве рабынь, которых я имел когда-то, когда я был свободным. Все они были распутными девками, и Констанция, и Арлин, и Сандра, и Вэлла с Элисией. Все они были страстны и прекрасно смотрелись в ошейниках. И вряд ли нашёлся бы мужчина, что отказался почувствовать на своём теле их нетерпеливые и покорные губы и языки. Все они теперь знали, что на Горе были ничем, и не могут быть ничем большим, чем никчёмными рабынями. А ещё я вспоминал о другой женщине, зеленоглазой и черноволосой смуглянке Талене, когда-то бывшей дочерью Марленуса, Убара Ара, пока тот от неё не отрёкся. Насколько же гордой она была. Как она презирала меня, когда она полагала, что я беспомощен! Гнев переполнял мой разум, даже сейчас, через столько лет после случившегося. Я задавался вопросом, как она будет смотреться, раздетая, закованная в цепи, лежащая на боку у моих ног, и испуганно смотрящая на плеть в моей руке. Обычно для наказания гореанских рабынь используется плеть с пятью мягкими широкими прядями. Она доставляет женщине ужасную боль, но при этом не оставляет следов на коже, таким образом, не снижая её цены.
Я сидел на одеялах, доедая кусочки пеммикана. Я думал о Талене. Когда-то она попала в руки Раска из Трева. Несомненно, он хорошо преподал ей, что значит быть рабыней. Я полагаю, что мог бы преподать ей это не хуже. Теперь она, свободная, но изолированная и опозоренная, жила в Центральной Башне города Ар, возможно, самой укрепленной и лучше всего защищенной башне, что имеется в том огромном городе. Практически невозможно, или, может быть почти невозможно, даже думать об том, чтобы похитить её из такого места. Нет, я должен выбросить подобные мысли от своей головы. Я помнил её тщеславие, её высокомерие и гордость. В Центральной Башне, как нигде больше на Горе, она, конечно, была защищена от цепей и верёвок удачливого тарнсмэна. Пожалуй, никому не удастся достать её там. Она может считать себя в полной безопасности. Но я помнил её насмешки и презрение, и я ничего не простил.
Однажды, я решил было, что возможно, я мог бы испытать удачу в Аре. Говорят, что там попадаются красивые женщины. Мне было интересно, смог бы я найти место для одной такой женщины в моём собственном доме, скажем, на кухне. Ну и конечно, я всегда мог бы сдавать её в аренду, как ничего не стоящий пустяк, такой, которым я лично не интересовался, одному из самых бедных и скупых владельцев таверн Порт-Кара. Подобные мысли развлекли меня. Но я подумал, что следует выбирать таверну и её владельца самым тщательным образом. Хозяин должен быть грубым, требовательным, мелочным, алчным и бескомпромиссным с рабынями. А местоположение его заведения должно быть одним из самых худших в городе, думаю, лучше всего в районе нижних каналов, и оно должно быть вонючим, тёмным, запущенным и дешёвым. Но популярным среди местного отребья, и постоянно переполненным посетителями, сплошь неистовыми бузотёрами и моряками, только, что вернувшимися с рейса, особо нетерпеливыми до нежной плоти рабынь. Вот в такой таверне для гордячки Талены, когда-то бывшей дочерью Убара, и будет самое место, чтобы познать ошейник своего Господина. Вот там ей придётся, одетой в прозрачные шелка, а то и вовсе раздетой, это уж как решит хозяин, прислуживать и ублажать его клиентов.
Я дожевывал последний кусочек пеммикана, а меж тем думал, что прежде,
чем сдать женщину такому кабатчику, стоит проникнуть её мочки ушей. Это
будет надёжной гарантией того, что на Горе она навсегда останется только
рабыней. Для гореанских мужчин проколотые уши, впрочем, как и для многих
мужчин Земли, являются весьма возбуждающим фактором. Только для
гореанина, это ещё и очевидный символ рабства. Проколотая плоть женщины выставляется на всеобщее обозрение, и все знают, что эти раны нанесены ей преднамеренно, чтобы подготовить её тело к ношению варварских украшений. Эти проколы говорят любому гореанину всё о рабыне лучше, чем ошейник. Для женщины, если она действительно свободна, подобное, конечно, было бы невероятно. Многие свободные женщины, зная, как гореанские мужчины рассматривают такие отметины, боятся их даже больше чем клейма и ошейника. Рабыня же, как только она начинает познавать свой ошейник, и как только начинает осознавать, что она - действительно рабыня, и что это для неё означает, после прокалывания шей становится крайне тщеславной и гордой. Ведь теперь она знает, что эти метки делают её ещё более привлекательной для мужчин, и она радуется возможности носить серьги, делающие её более красивой и возбуждающей. Теперь рабыня склонна гордится, и наслаждаться своей сексуальностью. Подобные удовольствия, обычно непозволительные свободным женщинам, вероятно, являются ещё одной причиной того, почему они так ненавидят своих беспомощных и порабощённых сестёр.
- Ты что, всё ещё не готов? - удивился Кувигнака, заглядывая в вигвам. - Ты даже ещё не одет!
- Я почти готов, - успокоил я моего нетерпеливого друга.
Я потянулся, поднял свою тунику и через голову набросил её на себя. Встав, я поправил свою скудную одежду на теле.
Кувигнака, тут же снова исчез за пологом вигвама.
Кстати говоря, большинство гореанских мужчин и их рабынь, а не только мужчины краснокожих, обычно спят голыми. Если же девушке разрешают какой-либо предмет одежды во время сна, то он обычно короткий, открытый спереди, и закрепленный с одинарным узлом. Таким образом, если рабовладелец, посреди ночи, пожелает зажечь лампу, он может избавить свою рабыню от одежды, стремительно и без труда для себя. Впрочем, даже в темноте, такая одежда ничуть не защищает рабыню от ненасытных рук и тела её Господина.
После пеммикана меня мучила жажда.
- Готовьте свои стрелы, - услышал я крик снаружи вигвама. - Готовьте свои стрелы! Готовьте свои ножи! Мы идём добывать мясо! Мы идём добывать мясо!
Это был глашатай Солдат Слинов, Аглескала - Полосатая Ящерица. Он шёл через деревню, и выкрикивал свои призывы.
Я подошёл к кожаной стене вигвама и нащупал там бурдюк с водой. Это был тот самый, что когда-то я держал в своём вьюке. Его присутствие здесь, как и кое-какой другой посуды и предметов быта в нашем вигваме, объяснялось добротой Гранта. Кое-что из вещей было передано Кувигнаке Кэнкой, или другим мужчинами клана Исбу, в основном членами сообщества Всех Товарищей. Сам вигвам, как уже было сказано, был предоставлен ему Акихокой, одним из Всех Товарищей, и близким другом Кэнки. Это обычно для краснокожих, помогать друг другу. Наше личное имущество, таким образом, было хотя и несколько скромным, но вполне достаточным. Один предмет одежды даже был пожертвован Махпиясапой, гражданским вождём клана. Таким способом он подал пример своим людям, и что было ещё более важно с точки зрения Кувигнаки, признал его право остаться среди Исбу.
Я услышал топот нескольких кайил, проскакавших снаружи мимо вигвама. Вероятно, это были следопыты, покидавшие стойбище и направлявшиеся на встречу к хранителям стада.
Меня по-прежнему мучил вопрос, почему кайилиауки в этом году появились столь рано.
Я встал, потянулся и осмотрелся внутри жилища. Открывшийся мне интерьер, был весьма типичен для Прерий. Вигвамы краснокожих были приблизительно двадцать пять футов высотой. Их жерди изготовлены из равномерно и длительно высушенных стволов дерева тэм. Кора с них удалена, а сами жерди на большей части их длины, обтёсаны до равной толщины - обычно до приблизительно двенадцати дюймов в обхвате. Вершины шестов на длине около ярда заужены, чтобы облегчить их соединение и связывание вместе. При сборке вигвама три или четыре главных шеста связывают вместе и поднимают, устанавливая в необходимое положение. Далее, остальные шесты, укладывают на получившуюся своеобразную треногу. Прямо с земли, место пересечения шестов обматывается несколько раз длинной, сделанной из сыромятной кожи верёвкой, таким образом, связывая главные и дополнительные шесты вместе. Конец этой верёвки, обычно свисает около входа в вигвам, ожидая момента, когда он понадобится. Покрытие вигвама представляет собой несколько кож кайилиаука, сшитых вместе. В зависимости от размера вигвама и размера доступных шкур, на одно жилище может потребоваться до девятнадцати - двадцати шкур. Полотно привязывается к двум длинным шестам, более тонким, чем жерди вигвама. Посредством этих лёгких шестов кожа укладываются на место. По окончании этой процедуры эти два шеста свисают у входа в вигвам, Кроме установки и снятии покрытия, в дальнейшем они также используются для регулировки заслонок дымового отверстия в верхней части вигвама, изменяя его размер в зависимости от ветра и наружной температуры. К земле покрытие прибивают колышками. Зимой внутри вигвама может быть добавлен ещё один ряд шкур, который обычно достигает приблизительно пять футов в высоту. Кроме того, для дополнительной теплоизоляции на стену могут намести слой снега. Летом стены вигвама, как я уже упоминал, могут быть свернуты, превращая его, в тент. Снаружи вигвам может быть разрисован, как это нравится его обитателю. Так что каждое жилище неповторимо и является своего рода визитной карточкой своего хозяина. Основные темы - охота и военные подвиги. Разные племена для строительства вигвамов применяют различное количество жердей. Пересмешники обычно используют двадцать, Слины двадцать два, а Кайилы двадцать четыре. Кроме того у каждого племени есть свои предпочтения в выборе места своих стойбищ. Кайилы всегда встанут лагерем около воды, но на открытом месте, не меньше, чем в одном пасанге от леса. Полагаю, что таким образом они стараются снизить возможность засады. Пересмешники предпочтут разбить стойбище на открытом месте, но неподалёку от леса, вероятно для удобства добычи дров. Жёлтые Ножи чаще всего поставят свои вигвамы в редколесье. Слины, что интересно, обычно встанут стойбищем в густом лесу, и даже скорее чаще леса. То, что одному племени покажется представляющим опасность засады, для другого станет превосходным укрытием и убежищем.
Кстати, разных племена, отличаются не только конструкциями вигвамов, но, например, даже мокасины все шьют по-разному. Соответственно, по свежему следу можно сказать, прошёл здесь мужчина носящий, скажем, мокасин Пересмешников или Кайил. Конечно, это можно сделать далеко не всегда, так как военные отряды, вторгаясь на земли соседей, зачастую, в качестве военной хитрости, могут надеть мокасины вражеского образца. Кожа, используемая для покрытия вигвама, выделывается достаточно тонко так, что становится почти полупрозрачной. Таким образом, днём, внутри достаточно светло, и вполне можно рассмотреть интерьер. Точно так же ночью на стенах, можно наблюдать своеобразный театр теней. Вигвам ночью, освещенный изнутри его костром, представляет удивительное зрелище. А уж как потрясающе это смотрится, когда вигвамов целое стойбище.