*
Волусия в сопровождении многочисленной свиты из советников и генералов приближалась к Западной Бухте. Она быстро шла впереди и первой ступила на мелкую гальку пляжа, направляясь к кромке воды. На берег набегали лёгкие ласковые волны, но на горизонте, на фоне густых туч, окрашенных в багровый первыми лучами заката, виднелась угроза – огромный караван кораблей Ромулуса. Их ненаглядный генерал Ромулус был мёртв, и обезглавленная миллионная армия, очевидно, вернулась из Кольца и объединилась против общего врага, Волусии, по приказу Рыцарей Семёрки. Они до сих пор думали, что Семёрка держит всё под контролем. Им было неведомо, что вся Империя теперь принадлежит одной Богине.
Волусии льстило, что все эти люди покинули своё драгоценное Кольцо и приплыли с другого конца мира ради неё. Ей даже было их жаль. Они и не подозревали, что идут против Богини, неуязвимой и всемогущей.
"Богиня, вы это видите?" – спросил Рори с нарастающей паникой в голосе. "Мы должны немедленно привести армию в боевую готовность. Мы теряем драгоценное время!"
Волусия не обратила на него внимания и пошла дальше, остановившись у самой воды. Она стояла, высоко подняв подбородок, и наслаждалась сильным прохладным ветром, дувшим ей в лицо. Он освежал её после жара пустыни, после невыносимо душного столичного утра.
Под доносившийся с кораблей приглушённый барабанный бой, будто предназначенный для того, чтобы её устрашить, флотилия вошла в бухту. Глупцы и правда думали, будто могут её напугать.
Одна женщина против целой армии, Волусия стояла и смотрела, как они приближаются, заполняя огромную бухту и отрезая ей путь на запад. Именно это ей и было нужно.
"Богиня!" – умолял её Рори, побелевший от ужаса. "Мы должны бежать!"
Волусия подняла глаза и увидела, что на кораблях зажглись факелы, а от них – сотни стрел и копий. Противник теперь просто выжидал нужное расстояние, и она понимала, что через считанные минуты на неё обрушится адский огненный дождь, несущий смерть и разрушения.
Но у неё были свои планы, и смерть в них пока не входила. Меньше всего ей хотелось умереть от рук этих жалкий прихвостней Ромулуса, её предшественника и дурака.
Волусия обернулась к стоявшему рядом Вокину и кивнула. Он кивнул в ответ, и несколько маленьких зелёных человечков, его соплеменников, засеменили вперёд, издавая отвратительный высокий писк, невыносимый даже для неё. Они медленно подняли руки, выставили свои трёхпалые ладони и направили их на море.
Из их пальцев полилось зелёное сияние и начало расползаться по поверхности воды, будто слизь, пока не добралось до вражеских кораблей. Тогда воксы перевернули руки ладонями к небу и начали постепенно поднимать их всё выше и выше.
Таким образом они призывали существ, таящихся в чёрных морских глубинах, и помогали им подняться на поверхность. Вода буквально вскипела от сотен тысяч мелких зелёных светящихся крабов, которые окружили корабли и оглушительно стуча клешнями поползли по ним вверх, намертво вцепляясь в каркас.
Они полностью покрыли собой суда, и всё вокруг огласилось треском ломающегося дерева. Они вгрызались в корабли, как пираньи, разрывая их в щепки.
Волусия с удовлетворением наблюдала за тем, как один за другим корабли начали рассыпаться на части и скрываться под водой, как обглоданные скелеты доисторических тварей.
Солдаты на палубах истошно вопили, тысячами падая в воду, где их уже поджидали другие крабы. Их крики и стоны стали нестерпимыми, а бухта окрасилась алой кровью когда-то несокрушимой армии Ромулуса.
У Волусии это зрелище не вызывало ничего, кроме усмешки.
Она обернулась и обвела взглядом своих потрясённых генералов.
"Теперь", – сказала она. "Я возвращаюсь смотреть игру".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Годфри вместе с Мереком, Арио, Акортом и Фултоном со всех ног бежали подальше от площади, от ворот, сквозь которые в город продолжали прибывать имперские силы, к дому Силис, чтобы спасти её. Прежде чем нырнуть в тёмный переулок, Годфри на секунду остановился и оглянулся. Ему открылось одновременно отрадное и пугающее зрелище: орды имперцев врывались в ворота и крушили защитников Волусии направо и налево. С одной стороны, это стало возможным только благодаря ему и его команде, и именно такого результата он добивался, но, с другой стороны, ему начинало казаться, что поднятая им буря уничтожит всё на своём пути, в том числе, и его самого.
Он до сих пор не понимал, почему имперцы дрались с имперцами, но, присмотревшись, он заметил отличие в их обмундировании: у захватчиков были привычные ему чёрные доспехи, но странные остроконечные шлемы. Он поднял голову и попытался рассмотреть их знамёна – надписи на них были иные, чем на волусийских, но он не мог их прочесть.
"Что это за армия?" – озвучил Мерек мучивший всех вопрос.
"Зачем имперцам убивать имперцев?" – спросил Арио.
Годфри прищурился, стараясь разобрать надпись на знамени, сделанную на древнем языке Империи. Он учил его в юности, но прогуливал слишком много уроков, пропадая в тавернах. Теперь он жалел, что не был прилежнее.
Годфри всматривался в буквы, но они плыли у него перед глазами – ещё не до конца развеялся хмель после попойки, и не высох пот после их безумного усилия по открытию ворот, с которого всё и началось. Захватчики приближались, и пора было бежать дальше, но любопытство вынуждало его выяснить, кого же он впустил.
Наконец, буквы на знамёнах сложились в понятные ему слова: Рыцари Семёрки.
В его памяти всплыли отрывки из учебника истории.
"Они представляют четыре рога и два шипа", – сказал Годфри. "Они пришли с другого конца Империи. Думаю, они бы не напали на Волусию, если бы она их в чём-то не предала". До него наконец дошло. "Это личная мест", – добавил он. "Они убьют здесь всех, включая нас".
Годфри смотрел, как ещё больше солдат бесконечным потоком вливались в ворота и затопляли город, рубя перепуганных волусийцев мечами, бросая топоры в спины убегающим, давя их копытами своих лошадей. Несметная армия, несущая смерть и разрушение, накрыла Волусию, как стая саранчи.
Годфри увидел, как один отряд приблизился к группе рабов, и понадеялся было, что они хотят их освободить. Но, к его шоку и ярости, имперцы безжалостно расправились с беспомощными, скованными цепью рабами, также как и со свободными гражданами.
Возможно, подумал Годфри, впустив их, они совершили ошибку. Эти чужаки могли оаказаться ещё хуже волусийцев.
"Они пришли не для того, чтобы освободить нас, – сказал Акорт, – а для того, чтобы убить каждого, кто попадётся им на глаза!"
Годфри мысленно с ним соглашаясь, наблюдал за тем, как захватчики повалили огромную статую Волусии. Пятидесятифутовая мраморная громада медленно накренилась, а затем упала, накрывая собой дюжины волусийских солдат. Коснувшись земли, она разлетелась на тысячи мелких осколков, покрыв всё вокруг белой мраморной пылью.
Следующая дивизия пришла с огнём и начала поджигать всё, до чего могла дотянуться.
"Туда!" – крикнул Акорт.
Годфри обернулся и увидел, что тот показывает в сторону залива на другом конце площади. Там стояли в ряд несколько пустых кораблей.
"Мы можем прорваться к заливу!" – добавил он. "В этой неразберихе нас никто не заметит. Это наш шанс!"
Все вопросительно посмотрели на Годфри, и он понял, чего от него ждут. Они оказались на перепутье: слева был вход в переулки и шанс спасти Силис, справа – долгожданная свобода.
Ещё н е так давно Годфри бы не задумываясь ухватился за шанс на собственное спасение. В похмельном тумане он бы запрыгнул в лодку, оттолкнулся от берега и позволил бы течению нести его на все четыре стороны.
Но теперь Годфри изменился, в нём зарождалось что-то новое. Эта его часть доставляла ему немало неудобств, но он не мог её контролировать. Эта досадливая штука была подозрительно похожа на рыцарство. На честь.
"Силис", – сказал Годфри. "Она спасла нас, хоть и не должна была этого делать. Она была к нам очень добра". Он посмотрел на товарищей и сам вдруг понял, что говорит от чистого сердца. "Мы поклялись помочь ей и не можем бросить её сейчас. Она погибнет".
"Мы ей уже помогли", – возразил Акорт. "Мы помогли ей разрушить этот город – она получила, что хотела".
Годфри покачал головой.
"Она не хотела умирать", – сказал он. "Она не была к этому готова. Они убьют её, убьют всех, до кого доберутся". Годфри вздохнул, ненавидя себя за то, что собирался сказать, но зная, что не может иначе. "Мы не отвернёмся от неё".
Они смотрели на него, разинув рты.
"Там свобода", – сказал Акорт, отчаянно маша рукой в сторону моря. "Ты что, не понимаешь?"
"Ты меня разочаровываешь", – сказал Фултон. "Годфри, неужели и ты подцепил эту заразу под названием честь?"
Годфри вытерпел его взгляд и не поддался.
"Я не покину город, – сказал он, – пока не спасу её. Если вы не захотите идти со мной, я это пойму. Я не стану ни останавливать, ни винить вас".
Его товарищи переглянулись между собой, и Акорт покачал головой.
"Мы такие глупцы, что не позволим тебе умереть в одиночестве", – сказал он.
"Если мы выберемся отсюда живыми, – добавил Фултон, – ты будешь мне должен океан лучшего эля".
Годфри расплылся в улыбке, когда все по очереди ободряюще похлопали его по плечу, а затем они синхронно нырнули в ближайший потайной переулок, улизнув у имперской армии из-под самого носа.
Они понеслись, петляя по закоулкам, срезая путь, прижимаясь к стенам и прячась в тени, пока наконец не добрались до дворца Силис на дальнем конце города, где всё ещё было мирно и спокойно. Имперская армия не успела туда дойти, но Годфри уже слышал их крики у себя за спиной и понимал, что они будут там совсем скоро.
Годфри пробежал под большой парадной аркой, служившей входом во дворец, перескакивая через три ступеньки, взбежал по лестнице, никак не отреагировал на крики стражи, и помчался прямо к Силис в покои. Хватая ртом воздух, он взбирался на этаж за этажом, а стражники дышали ему в затылок.
Добравшись до цели, он ногой выбил нужную дверь и обнаружил Силис отдыхающей на кушетке. Она подскочила, когда вся компания ворвалась к ней в комнату, и в тот же момент её стражники схватили Годфри сзади и повалили его на пол.
"Что это всё означает?" – требовательно спросила она.
Ещё несколько слуг вбежали в комнату и окружили Годфри и его друзей.
"Волусия захвачена!" – крикнул Годфри, задыхаясь. "Идём с нами! Быстро! Ещё есть шанс спастись!"
Глаза Силис широко раскрылись от ужаса, она развернулась выбежала на балкон. Стоило ей распахнуть двери, как внутрь ворвался гам с улицы – беспорядочные вопли захватчиков и жертв.
Когда она вернулась в комнату, её лицо было искажено ужасом. Годфри понимал, каково ей было видеть гибель родного города.
"Отпустите его", – приказала она своим людям, и Годфри с облегчением почувствовал, как они убрали с него руки.
Силис повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза. В её взгляде читались удивление и благодарность.
"Вы вернулись за мной", – сказала она, понимая, чего это ему стоило. "Вы рискнули своими жизнями ради меня. Почему?"
"Потому что я дал слово", – откровенно признался Годфри.
Она положила мягкую ладонь ему на запястье.
"Я никогда этого не забуду", – сказала она.
"Идёмте уже!" – крикнул Мерек. "Мы ещё можем успеть на корабль!"
Она покачала головой.
"Нам до них не добежать", – возразила она. "Мы ни за что не прорвёмся к заливу".
Годфри вдруг осознал, что она была права, и что самоотверженно придя сюда он, на самом деле, спас свою собственную жизнь.
Она посмотрела на них заговорила уверенным тоном.
"У меня есть отличное место, построенное как раз для такого случая. Потайная комната, спрятанная под дворцом. Вы пойдёте со мной".
"Моя госпожа!" – вмешался один из её слуг. "Там не хватит места для всех!"
Она холодно взглянула на него в ответ.
"Они вернулись за мной", – сказала она. "Я найду место".
Она развернулась и поспешила в другой конец комнаты и открыла секретную дверь в стене, за которой открылась спиральная лестница. Когда Годфри и остальные вошли туда вслед за ней, каменная стена за их спинами вернулась на место, и они погрузились во тьму. Силис схватила факел со стены и повела всех вниз, глубже и глубже под землю. Пока они шли спускались, Годфри уже слышал, как приближаются войска и окружают дворец.
Когда они наконец остановились, Годфри растерялся, потому что увидел впереди только сплошную каменную стену. Но Силис дала знак свои стражникам, те потянули за рычаг, и стена отъехала в сторону и за ней оказалась дверь восьми футов в толщину. Слуги всем весом налегли на дверь, и под изумлёнными взглядами остальных, она отворилась, впуская их в убежище.
Силис с улыбкой обернулась к Годфри.
"Преданность, – сказала она, – имеет свои плюсы".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Эрек стоял на носу корабля в первых лучах утреннего солнца и ему было радостно снова пуститься в путь. После долгого ночного празднества они наконец-то вернулись на реку и снова поплыли вверх по течению в направлении Волусии. Алистер стояла рядом с Эреком, и он бережно сжимал её ладонь в своей. Она взглянула на него и улыбнулась, а он подумал об их будущей дочери и мечтательно улыбнулся в ответ. Стать отцом было для него самой большой честью, на которую он мог рассчитывать, и вся его жизнь должна была теперь подчиниться новой цели.
Эрек оглянулся через плечо и увидел, что вдали, на горизонте, жители деревни всё ещё стояли вдоль берега и махали им вслед, желая доброго пути. Он смотрел, как они отдаляются и исчезают из виду, и сердце его разрывалось на части. Он вспоминал, как добры были эти люди к нему и его воинам, как благодарны были за подаренную им свободу. Они сердечно провожали его, не смотря на то, что он честно признался им о своём решении: плыть прямо в Волусию, вместо того, чтобы свернуть на развилке реки к соседней деревне и спасти их от имперцев раз и навсегда. Эта безусловная благодарность с их стороны заставляла его чувствовать себя виноватым.
Тем временем ещё дальше на горизонте, за деревней, на реке появились еле заметные очертания имперской флотилии. Сотня кораблей была от них на расстоянии доброго дня пути, но быстро приближалась, пустившись в погоню на всех парусах. Очевидно, они прорвались сквозь блокаду ночью, но, избегая встречи с речными змеями, как и Эрек, пустились вплавь с первым проблеском рассвета. Эрек знал, что не сможет бегать от них вечно, и решающий бой был уже не за горами.
Эрек проверил свои паруса и удовлетворённо отметил, что они все они были туго надуты, и корабль шёл с максимально возможной скоростью. Он посмотрел вперёд и увидел, что они быстро приближаются к развилке. Ему было известно, что правый рукав вёл в Волусию, а левый, как объяснили ему местные жители, – в соседнюю деревню, к имперскому форту, куда они так умоляли его отправиться. Эрек знал, что если свернёт направо и оставит всё как есть, освобождённые им селяне вскоре будут мертвы, но если он всё же свернёт налево, то подвергнет риску жизни своих людей, даст Империи шанс догнать их, и отложит своё прибытие в Волусию на неопределённый срок, а то и навсегда. Выбрав второй вариант, он втянул бы своих подданных в чужую борьбу. К тому же, в левом рукаве реки было больше монстров – даже сейчас, при свете дня, он видел, как мелькают у поверхности блестящие змеиные спины.
"Что думаешь делать, братишка?" – раздался вопрос.
Эрек обернулся и увидел рядом с собой Строма. Тот стоял, уперев руки в бока, и тоже озабоченно смотрел на развилку.
"Я знаю, что ты думаешь", – продолжил Стром, не дожидаясь ответа. "Хоть мы и провели детство порознь, я всё равно знаю тебя лучше, чем ты сам. Тебе хочется спасти тех селян. Любой ценой. Каковы бы ни были шансы на успех. Я уверен в этом, потому что иначе ты был бы не ты".
Эрек внимательно посмотрел на него и понял, что тот прав.
"А ты, братец?" – спросил он. "Ты бы смог поступить по-другому?"
После долгой паузы Стром отрицательно покачал головой.
"Мы с тобой одинаковые", – ответил он. "Нами движет честь. Не смотря ни на что. Это не просто то, что мы делаем – это то, как мы живём".
Эрек смотрел на бурлящие у развилки волны, не находя, что ему возразить.
"Разница только в том, что я лучше дерусь", – добавил Стром с улыбкой.
"Это будет немудрым решением, мой господин".
Эрек обернулся и увидел одного из своих доверенных генералов. И он тоже был по-своему прав.
"Мудрость важна, – ответил Эрек, – но иногда её затмевает долг чести. Жизнь священна, но честь – ещё священнее".
"Много людей погибнет", – добавил генерал.
Эрек кивнул.
"Мы все погибнем", – ответил он. "Рано или поздно. Ты до сих пор не понял, что мне не страшны никакие и опасности, и я готов отправиться на любую миссию, если честь поставлена на карту. Миссия во имя чести мне в радость. Мы должны бросить вызов судьбе, бросить вызов этой реке и попытаться – ради этого мы живём на свете".
Эрек отвернулся к реке. Утро было тихим, и единственным слышимым звуком был плеск воды о борт корабля. Только на развилке встречались разные течения, и река там бурлила и пенилась. Эрек оглянулся назад и увидел, что Имперская флотилия уже успела значительно сократить разрыв. Он принял решение.
"Полный вперёд!" – приказал он, взошёл на капитанский мостик и повернул руль влево, к деревне, прочь от Волусии.
Алистер следила за ним одобрительным взглядом, а Стром улыбался, уже держа руку на рукояти меча. Их корабль вошёл в левый рукав реки устремился к неизвестности, и Эрек знал, просто знал, что именно так должно быть.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Небольшой отряд имперских солдат на полной скорости гнал своих зертов через Великую Пустошь, поднимая за собой густое облако пыли. Впереди скакал их командир, жестокий, безжалостный ветеран Империи, которому выпало удовольствие пытать Бокбу до последнего вздоха и узнать. Он заставил беднягу признаться, куда и зачем Гвендолин повела своих людей.
Теперь командир возглавлял отряд имперских следопытов, которые всё дальше и дальше углублялись в Пустошь по оставленной Гвендолин и её спутниками тропе, бравшей начало от рабской деревушки. Они шли по следу уже много дней, намеренные выяснить, что стало с беглецами. Приказ об этом отдала лично Волусия, и командир знал, что в случае провала его ждёт смерть. Он должен был найти Гвендолин живой и или мёртвой, любой ценой. Если бы ему удалось привезти её в Волусию в качестве трофея, он бы непременно получил повышение и стал генералом одной из армий. Ради этого он был готов на всё.