"Ты тоже любишь читать", – заметила Жасмин, сворачивая в новый извилистый коридор с книгами. "Я поняла это по твоему лицу как только тебя увидела. Мы похожи. Только на тебе лежит бремя королевской власти. Я понимаю. Это должно быть ужасно. Времени на чтение совсем не остаётся. Думаю, это худшее в судьбе королевы. Думаю, тебе здесь нравится".
Гвен улыбнулась.
"Как ты это делаешь?" – спросила она. "Ты читаешь мои мысли".
Девочка довольно засмеялась.
"Распознать книжного червя несложно. У тебя отрешённый взгляд, будто ты витаешь в других мирах. Верный признак. Ты живешь высшими материями, твой внутренний мир много богаче реальности, как и мой. Это мир фантазий. Мир волшебный пьес, где всё возможно и единственное ограничение – это твоё воображение".
Жасмин вздохнула.
"Реальность вокруг нас такая приземлённая", – добавила она. "Кузнецы и мясники, охотники, воины и рыцари – какая бессмыслица! Они хотят только убивать друг друга, побеждать в рыцарских турнирах и тому подобное. Кошмар. Тщета".
Она снова вздохнула и свернула за угол.
"Книги, в свою очередь, – продолжила она, – уносят в бесконечность. Читать, если хочешь знать моё мнение, – это куда более благородное занятие, чем убивать людей. И оно гораздо интересней. Жаль, что в нашем обществе убийцы ценятся выше учёных. В конце концов, без нас, читателей, кузнец бы не знал, ни как выковать меч, ни как сплести кольчугу. Сапожник не сумел бы поменять лошади подкову, а инженер – построить катапульту. А откуда бы Король знал, с кем нужно воевать, если бы был неграмотным и не мог прочесть надпись на знамени на поле боя? Как бы он знал, кого убивать?
Рыцари ведь не в пустоте дерутся", – не унималась она. "Они наши должники, хоть и не хотят этого признавать. Я утверждаю, что воину, чтобы выжить, читать нужно не меньше, чем упражняться с оружием".
Она бегом преодолела ведущий вниз лестничный пролёт. Гвен едва за ней поспевала.
"Но они, не смотря ни на что, обращаются с нами, как третьим сортом, какими-то узниками книгохранилищ. Слава богу, что я девочка. Если бы я была мальчиком, мне бы пришлось сейчас тратить время впустую на полигоне и пропускать всё самое интересное здесь".
Она в очередной раз свернула и остановилась, театральным жестом показав Гвен, что они прибыли к цели. Гвен ахнула. Они стояли посреди огромной круглой комнаты с потолками стофутовой высоты, которые соединялись с полом рядом сияющих мраморных колонн. Ступеньки вели на уровень ниже, где на зеркальном мраморном полу стояли дюжины золотых столов, на каждом из которых лежали горы книг всех форм и размеров. Некоторые сами были со стол величиной. Комнату освещали сотни хрустальных люстр со свечами.
Гвен с трепетом оглядывалась по сторонам, и Жасмин наслаждалась произведённым эффектом. Она явно чувствовала себя здесь так комфортно, будто попала в собственную гостиную.
"Это – главный читальный зал", – объяснила она, и повела Гвен вглубь комнаты. Та медленно последовала за ней, любуясь зрелищем. "Иногда я люблю забиться с книгой в какой-нибудь укромный уголок, но большую часть времени провожу здесь. Тут всё равно всегда пусто, поэтому мне всё равно, где читать. Но бывает так, что, когда одну и ту же книгу читаешь в разных местах, у тебя складывается разное впечатление о ней. Согласна?"
Гвен озадаченно смотрела на столы вокруг.
"Я не понимаю", – сказала она. "Если кроме тебя этой комнатой никто не пользуется, то откуда столько разных книг на всех этих столах. Кажется, что сюда каждый день приходит целая армия читателей".
Жасмин удивлённо рассмеялась.
"Правда?" – спросила она. "Ну, извини. Я знаю, что неряха. Не умею раскладывать всё по местам".
Гвен была потрясена.
"Хочешь сказать, ты одна читаешь все эти книги?" – спросила она недоверчиво, озираясь на сотни томов, столы. Все книги были открыты, и явно использовались.
Жасмин расплылась в улыбке.
"Тут не так много", – ответила она невинно. "Это мои любимые. Вообще-то, в этом году я пообещала себе читать гораздо больше".
Жасмин побрела вдоль столов, тут же забыв о Гвендолин – всё её внимание захватили книги. Потом вдруг она метнулась к ближайшему столу, схватила с него огромную книгу и стала быстро просматривать страницы. Гвен не верила своим глазам, глядя, как Жасмин молниеносно глотает текст. Гвен никогда не видела, чтобы кто-то так быстро читал. Жасмин бормотала себе под нос, с головой уйдя в книгу, и гостья будто перестала для неё существовать.
Через пару мгновений она захлопнула фолиант и с улыбкой повернулась к Гвен.
"Одна из наименее скучных книг по истории", – прокомментировала она со вздохом. "Я обожаю этот предмет. К тому же, я знала, что ты придёшь и будешь меня расспрашивать, поэтому решила подготовиться. Предполагаю, тебя интересует всё, что связано с историей Кольца и нашими общими предками. Такова человеческая природа, верно? Людям всегда нравится узнавать что-то о себе".
В глазах у Жасмин мелькнула хитрая искорка, и Гвен улыбнулась, пытаясь прийти в себя и найти подходящие слова. Она протянула руку и положила ладонь девочке на плечо.
"Ты поразительное, невероятное человеческое существо", – только и смогла сказать она. "Если у меня когда-нибудь родится дочь, я хочу, чтобы она была похожа на тебя".
Впервые с их встречи, Жасмин расслабилась, просияла от гордости и бросилась к Гвен обниматься. Затем она также спешно вернулась к своим книгам и взялась за новый том.
Гвен подошла к ней сзади, наклонилась и начала читать через её плечо. Это была книга внушительных размеров, в кожаном переплёте, написанная на древнем языке Кольца, который Гвен, к счастью, хорошо понимала, потому что Абертол учил её ему с рождения. Для Гвен было волнительно попасть сюда, в этот тихий священный храм книг. Она могла бы весь остаток жизни просидеть в этой библиотеке, отгородившись от всех мирских невзгод. Этого ей хотелось бы больше всего.
Однако, читать вместе с Жасмин она не успевала – слишком быстро та перелистывала страницы.
Жасмин быстро закончила книгу и потянулась за следующей.
"Она всё равно скучная, так что я сэкономлю тебе время", – сказала девочка. "Суть этой книги в том, что у народов Кольца и Перевала общие предки. Но тебе это уже известно. Дальше там рассказывается о том, как они разделились. Ничего стоящего".
"Расскажи подробней", – всё ж попросила Гвен.
Жасмин пожала плечами, будто это знал любой ребёнок.
"Однажды, около семи веков назад, их пути разошлись. Случился массовый исход с Перевала. Предки по твоей линии ушли отсюда, пересекли Великую Пустошь и как-то смастерили, или нашли корабли, чтобы переплыть море. За ними, конечно, гналась Империя, многие погибли – кто в Пустоши, кто в джунглях, кто на море. Те же, кто добрался до Кольца, тоже выжили не все. Большинство погибли в так называемых "Диких дебрях".
Гвен смотрела на неё, ошеломлённая точностью книги.
"Да", – подтвердила она. "Это такая местность за Каньоном, по внешнему краю Кольца".
Жасмин кивнула.
"Главным испытанием для твоего народа было построить мост, чтобы перебраться через Каньон. Первым остом стал Западный Переход, потом появилось ещё три. Тысяча рабочих трудилась тысячу дней, чтобы вырубить для него плиты. Дикие звери тоже пытались перейти, но твой народ сумел защитить мост. Другие чудовища прыгнули в Каньон, чтобы подняться с другой стороны, но есть теория, что их сожрали монстры, жившие на дне".
Гвен увлечённо слушала, и в неё рождались всё новые и новые вопросы, но она не решалась перебить рассказчицу.
Жасмин вздохнула.
"Стоит ли говорить, что для тех, кто всё же попал в Кольцо, – продолжила она, – тоже поначалу пришлось нелегко. Оно кишело хищными тварями, земля была дикой, горы – неприступными. Почти сразу же возникло разделение на Западную и Восточную провинции, которые позже превратились в Западное и Восточное королевства. На востоке почвы были беднее и суше, а климат – жёстче. Там жили дикие племена, которые, как я понимаю, до конца составляли большую часть населения Восточного королевства.
Только когда твой народ смог защитить Каньон, ситуация изменилась. А это отсылает нас к, пожалуй, самому важному эпизоду всей вашей истории – к созданию Щита. И к Мечу Судьбы. Без Щита Кольцо было бы таким же уязвимым, как и любой другой остров, опасным и враждебным местом, ничем не отличающимся от остального мира. Первые великие колдуны, которые соорудили Щит, обеспечили твоему нарожу основу для выживания и благополучия".
Гвен никогда настолько не погружалась в историю. Она прочла немало учебников, но никогда не слышала ничего подобного. Она задумалась о том, насколько ценными были летописи Перевала и как их не хватало её народу в Кольце.
"Расскажи ещё", – попросила она.
Её неожиданно перебил колокольный перезвон, шедший откуда-то снаружи и приглушённый толстыми стенами зала. Жасмин подняла голову, впервые отвлёкшись от книги. Гвен увидела, как потемнело её лицо, но не могла понять, почему.
"Не выношу этот звук", – сказала девочка. "Они звонят без перебоя".
Гвен недоумевала.
"Зачем? Кто в них звонит? Это разве не церковные колокола?"
Жасмин отрицательно покачала головой.
"Если бы", – ответила она. "Это колокола на башне. Вестники ложной веры, культа, который держит в заложниках моих брата и сестру. Не физически, конечно, но морально и духовно, а это хуже, чем кандалы. Я очень люблю их обоих и всё бы отдала, чтобы их вернуть".
Жасмин резко сменила тему, забыв об истории Меча Судьбы и Щита, и Гвен кое-что о ней поняла: девочка ни на чём не могла долго концентрироваться. Её мозг работал так быстро, что она скакала с одной темы на другую с пугающей ловкостью. Она была гениальной, но рассеянной. Гвен всё еще безумно хотелось дослушать о щите и Мече Судьбы, но она решила оставить это на другой раз. В конце концов, она пришла в первую очередь для того, чтобы выполнить просьбу Короля и узнать больше о башне.
"Расскажи о своих брате и сестре", – нетерпеливо сказала Гвендолин.
"А что тебе сказали мама с папой?" – спросила Жасмин.
"Немного".
Жасмин покачала головой.
"Ещё бы. Они боятся того, о чём ничего не знают, и стыдятся того, что выходит за рамки их понимания. Как и большинство людей. Очень провинциально, ты не находишь?"
Гвен не совсем понимала, к чему она клонит.
"Моему брату, – продолжила Жасмин, – промыли мозги. Он всегда был очень страстным и легко увлекался, но, увы, выбрал неподходящую идею. Моя сестра… с ней всё сложнее. Она такой родилась. Нам она всегда была немного чужой. Зато там она нашла своих".
Гвен пыталась сообразить.
"Она страдает кататоническим ступором", – пояснила Жасмин, видя озадаченное выражение Гвен. "Смотрит в окно и не говорит ни слова. С самого рождения. У нашего благородного народа Перевала – со всем его пристрастием к совершенству, к рыцарству, воинской славе и прочей чуши – таких, как она, принято стыдиться. Отвратительно. На мой взгляд, это самый большой недостаток моих родителей. Каждый, кто не совершенен, считается угрозой нашего обществу. Но я люблю свою сестру. Всегда любила. И находила способы с ней общаться. У неё есть свой язык, просто нужно быть открытым и слушать".
Картина в голове у Гвен начала проясняться, и она искренне сочувствовала этой семье.
"Твой отец попросил меня навестить их", – сказала Гвен. "И попытаться их оттуда забрать".
"Безнадёжная затея", – вздохнула Жасмин. "Тебе не проникнуть в закоулки их сознания".
"А ещё он думает, что в Башне скрыта какая-то подсказка. Там прячут какое-то древнее знание, какой-то тайный эпизод истории".
Жасмин вздохнула ещё тяжелее, и впервые надолго умолкла, глядя куда-то вдаль, будто в чём-то сомневаясь.
"Этому слуху не одна сотня лет", – нарушила она тишину. "Многие думают, что Искатели Света прячут утраченные книги. Я этих книг никогда не видела, равно как и каких-либо доказательств их существования. Я постоянно умоляю брата и сестру дать их мне – если они действительно существуют, я всем бы пожертвовала, лишь бы их прочесть. Но они настаивают на том, что никаких книг нет. По крайней мере, они о них не знают. Но даже если эти книги правда спрятаны где-то в недрах башни, никто ведь не может поручиться, что в них записан рецепт спасения нашего народа, который все так старательно ищут".
Она выглядела расстроенной.
"Это очередная глупая мечта моего отца", – продолжила она. "Может, он просто стареет? И поэтому так хочет собрать вместе всех детей?"
Гвен отвела взгляд, разочарованная ходом беседы, и попыталась во всём разобраться. Жасмин была неистощимым источником знаний, и Гвен осознавала, что пройдут месяцы, прежде чем она начнёт понимать всё, что та говорит. Она впервые пережила интеллектуальное унижение, и это был неприятный опыт.
Жасмин, должно быть, почувствовала её настроение, потому что взглянула на свою гостью с сочувствием и положила ладонь ей на запястье.
"Хватит о Башне", – сказала она. "Пойдёшь туда и сама всё увидишь. В твоих глазах я вижу, что тебя по-настоящему волнует совсем другое. Торгрин и Гувейн, так?
Гвен посмотрела на неё с надеждой, гадая, что ей может быть известно.
"Разве Аргон ничего тебе не сказал?" – спросила Жасмин.
Она снова поставила Гвен в тупик.
"Аргон?" – переспросила та. "Что он мог сказать? Он болен. Он не отвечает".
Жасмин покачала головой.
"Уже нет", – возразила она. "Наши целители хорошо знают своё дело. Он пошёл на поправку и уже сейчас в сознании".
Перед Гвен снова блеснул луч надежды.
"Откуда ты знаешь?" – спросила она изумлённо.
Жасмин улыбнулась.
"Все придворные новости мне приносит мой ворон. Я известна своей любознательностью".
Гвен искренне ею восхищалась.
"Так что рассказал тебе Аргон?" – спросила Гвен.
"Старики…", – протянула Жасмин. "У них много всяких секретов с самого начала времён. И много знаний, которыми они не спешат делиться".
Она пристально взглянула на свою гостью.
"Поговори с Аргоном", – сказала она. "Спроси его о Торгрине. И о Гувейне. Спроси о том, что он скрывает. Не сомневаюсь, что даже для тебя это станет сюрпризом".
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Кендрик стиснул зубы и зажмурился, когда когти древесного прилипалы на бешеной скорости просвистели у его лица. Существо так быстро спрыгнуло с искорёженного дерева и бросилось в атаку, что у Кендрика не было ни малейшего шанса защититься. Когти монстра были такой же длины, что и его тело, острые, как бритвы, а сам он напоминал огромного мохнатого ленивца с жёлтыми глазами-бусинами и мощными клыки. Он жаждал крови, и ясно было, что под этим деревом он погубил уже не одного беспечного путника.
Кендрик знал, что через секунду ему отрежут голову и приготовился к развязке. Напоследок он успел подумать, какая никчемная ему досталась смерть – в глуши, посреди пустыни, вдали от Гвендолин и всех любимых.
Однако, лязг металла над самым ухом заставил его открыть глаза и увидеть рядом с собой Брандта, остановившего смертоносные когти своим мечом. В тот же момент Атме сделал выпад вперёд воткнул свой клинок чудовище в сердце.
Оно испустило душераздирающий вопль, закашлялось, забрызгав Кендрика жёлтой слизью, и замертво свалилось в песок.
Внезапно, всё вокруг наполнилось жуткими криками этих существ. Они вопили хором, как стая обезьян, и, выпустив длинные когти, прыгали с дерева в толпу воинов.
Кендрик, благодарный Брандту и Атме за свою спасённую жизнь, сорвался с места и начал действовать, намереваясь отплатить им за услугу. Когда он заметил, как одно из чудовищ нацелилось Брандту в спину, он тут же оттолкнул товарища с дороги и проткнул зверю брюхо. Тот издох раньше, чем успел коснуться Брандта.
Боковым зрением Кендрик увидел, как ещё один прилипала выбрал жертвой Атме, и, достав свой второй короткий меч, сразил монстра прямо налету, отхватив ему голову и не дав дотянуться клыками до шеи друга.
Рядом раздался стон, и Кендрик, обернувшись, увидел, что чудовище повисло на плече одного из рыцарей Серебра и впилось в него своими клыками. Кендрик поспешил на помощь и рукоятью меча ударил зверя в морду, заставляя ослабить хватку, а затем, размахнувшись, разрубил другого, чьи когти уже были в дюйме от лица воина.
Его люди вокруг взяли с него пример и вступили в бой. Они расправлялись с прилипалами по одному, стоило тем покинуть ветки. Бездыханные туши монстров валились наземь, но воины получали немало укусов и царапин. Твари были слишком проворными, и за каждого убитого прилипалу кому-то из соратников Кендрика доставалась ужасная рана. Те, кому повезло быть в полной броне, использовали это как преимущество, загораживаясь от ударов накулачниками и щитами.
Кендрик вертелся на месте, закрываясь металлической перчаткой, и рубил нападавших. Затем широким взмахом щита ему удалось сбить сразу троих тварей в воздухе. На миг он поверил в благоприятный исход битвы, но, подняв голову, увидел, что монстрам не было конца – они всё прыгали и прыгали из гущи сухих веток. Отряду не повезло наткнуться на гнездо этих чудищ, и было ясно, что те не привыкли так просто отпускать незваных гостей. Кендрик понимал, что необходимо что-то предпринять. Его люди получали слишком много ранений, и такими темпами их силы скоро должны были иссякнуть.
После секундного размышления он вспомнил о своём длинном кистене, оставшимся в седле. Это было его турнирное оружие, которое отличалось сверхдлинной пятнадцатифутовой цепью с тремя металлическими шариками на конце. Кистень был смертоносным, но в бою он редко его применял из-за риска самому запутаться в цепи. Однако, в теперешних обстоятельствах это было именно то, что нужно.
Кендрик схватил кистень за рукоять, цепь со звоном взмыла в воздух и закрутилась у него высоко над головой, с первых же движений причиняя противнику урон. Но не успел он поднять руку с оружием, как острая боль пронзила его плечо, а над ухом раздался мерзкий писк. Он ощутил, как один из монстров грузно свалился на него сверху, уцепился в спину и, обжигая своим дыханием, впился ему зубами в лопатку. Он пытался ухватить тварь сзади, но не доставал.
Кендрик вскрикнул и упал на колени, как вдруг боль ослабла также быстро, как и началась. Существо с визгом отлетело в сторону, и Кендрик, подняв глаза, увидел стоящего над собой Колдо, на мече которого повисла дохлая тварь.
Благодарный Кендрик не стал терять ни секунды. Он выпрямился в полный рост и размахнулся кистенём, запуская его как можно выше, чтобы не задеть своих. Тяжёлые шарики с заточенными шипами просвистели в воздухе и задели нескольких прилипал, с хлюпаньем разрывая их плоть. Монстры рухнули на землю, один из них – за миг до того, как коснуться спины Колдо.
Кендрик развернулся и снова раскрутил кистень, увеличивая круги и расширяя зону поражения. Он перебегал с места на место и сбивал всё больше тварей, а те отчаянно вопили и падали вниз, как мухи.
Вскоре у него под ногами скопилась целая куча трупов.