В коридоре царит полутьма, хотя многочисленные лампы с зеркальцами, расставленные на подставцы, обязаны давать достаточно света. Едва шагнув через порог, я споткнулся обо что-то большое и мягкое. Ничего себе! Это ж один из наших лейтенантов, Гедрих из Тарбада! Крови на паркетном полу нет, мертвым он не выглядит, скорее, спит или потерял сознание.
Слева - вход в покои Конана и Зенобии. Справа - в комнату графа Вилькона, а сразу за ним поселили Гвайнарда. Именно там я и узрел невнятное копошение, будто в коридор второго этажа "Феникса" пробрались…
Не-ет! Я не верю своим глазам!
- Караул!!! - я завопил так, словно меня резали на куски. Конан однажды говорил, что если попавший в серьезный переплет человек хочет получить помощь или просто привлечь внимание других людей, ни в коем случае не следует орать нечто наподобие "Режут!" или "Убивают!". Нужно или просто голосить, или выкрикивать слова, на которые любой обратит внимание, наподобие "Пожар!" или "Крыша обвалилась!". Ну я и взвыл с новой силой:
- Пожа-ар!!!
И существа, пытавшиеся прорваться в комнату Гвайнарда, тотчас обратили на меня свое благосклонное внимание. Никогда ничего подобного в жизни не видел. Твари совершенно по-обезьяньи припадали на все четыре конечности, облачены были в ужасающие коричневые лохмотья, головы покрывали мотки темной ткани, оставлявшие лишь разрез для глаз, которые оказались маленькими и светящимися болотным зеленоватым огнем. По комплекции таинственные ночные визитеры не уступали взрослому и сильному человеку, только из-за манеры опираться на четыре конечности казались ниже и приземистее.
Я поставил подсвечник на пол и начал осторожно, шажками, отступать.
Два странных существа продолжили взламывать крепкую дверь (наше счастье, что месьор Барт строился основательно и не пожалел денег на обустройство постоялого двора и лучшие дубовые доски!), еще два пристально заинтересовались моей персоной - сиречь, начали медленно и угрожающе наступать, причем одна тварь перебралась на стену, двигалась по которой не хуже любого таракана.
- Помогите, пожар! - снова воззвал я.
Почему на мои отчаянные призывы о помощи никто не откликается? Я в панике обернулся и различил еще три лежащих на полу силуэта - это были "Драконы" оберегавшие лестницу. Что с остальными?
Хоть я и библиотекарь, каковых принято презрительно именовать "книжными червями", но все-таки дворянское воспитание даром не проходит - обращаться с оружием умею недурно. (Не сочтите за хвастовство - любой желающий может проверить.) Посему, когда тварь, двигавшаяся по отвесной стене, будто лошадь по мощеному тракту, внезапно прыгнула, я сумел отразить нападение. По счастью, оказалось достаточно одного точного удара мечом: брызнула кровь, которая в невнятном пламени свечей и ламп показалась мне фиолетовой, существо издало резкий и скрипучий мяв и отпрянуло.
- Хальк! Назад! Быстрее, олух!
Меня дернули за плечо и отбросили в сторону лестницы. Упал, конечно. Фу, хвала богам, Конан проснулся! Выбежал из спальни в одних нижних штанах. Однако почему король не вооружен? Только в левой ладони варвар сжимает некое подобие булыжника - что именно это было, я сумел рассмотреть с трудом.
Нет, не булыжник - всего лишь кошелек! Большой кожаный кошель с королевским вензелем. Киммериец запустил руку в мешочек, выудил оттуда монету и запустил ее в ближайшего монстра. Зеленая вспышка, запах грозы, тварь бесследно исчезает. За несколько мгновений то же самое произошло и с тремя остальными зверюгами - они просто растворились в воздухе, после удачного попадания в голову тяжеленьким кругляшом чеканки тарантийского монетного двора.
- Серебро, - Конан протянул мне свободную руку, помогая подняться с пола. - Обычные полусестерции, еще при Нумедидесе печатали… Живой?
- Вроде живой, - выдохнул я. - Что это было?
- Нечисть, - кратко ответил варвар. - Самая натуральная нечистая сила, которая смертно боится серебра. Хорошо хоть демоны плюгавенькие попались…
В этот момент потерявшая сознание стража начала шевелиться. Со стороны лестницы, ведущей на первый этаж "Феникса", послышались встревоженные возгласы - проснулся месьор Барт с челядью и домочадцами.
Оказывается, Конан проснулся очень вовремя - заслышал мои крики, а усыпляющая магия на короля почему-то не подействовала. Киммериец выглянул в коридор, увидел обезьяноподобных тварей, моментально уяснил в чем дело и схватил кошелек с серебряными монетами, валявшийся на столе.
- Спасибо амулету Ночной Стражи, - пояснил варвар, похлопав себя ладонью по груди. - когда неподалеку от его владельца находятся порождения Черной Бездны, он становится холодным и начинает вздрагивать, а заодно - оберегает от воздействия чужой магии. Оберег сих пор ледяной, значит в доме осталась нечистая сила… Та-ак, а это что еще за явление?
Наши гвардейцы оставили всякие попытки придти в сознание и снова затихли. Похоже, магия продолжала действовать.
Явление приближалось из темноты коридора и имело обличье очень высокого человека, закутанного в плащ с широким капюшоном. Росточком неизвестный визитер на целую голову превосходил длинного Конана, то есть почти касался макушкой потолка. Разглядеть скрытое под капюшоном лицо было невозможно - под коричневой тканью клубилась непроглядная тьма. Да и передвигался чужак необычно, очень плавно. Создавалось впечатление, что он летел, а не шел своими ногами.
Тень остановилась в пяти шагах от нас, слегка качнулась вправо-влево, а затем торжественно изрекла неестественно низком голосом:
- Я должен забрать ваши души в Бездну…
- Это бывает, - согласился Конан, высыпал в ладонь пригоршню монет и швырнул их в призрака.
Никакого эффекта! Серебро бессильно рассыпалось по полу, не причинив тени никакого вреда - мне показалось, что монеты даже не коснулись нечисти, будто встретив на пути некую невидимую преграду.
- Ай, как скверно, - пробормотал киммериец и осторожно шагнул назад, увлекая меня за собой. - Хальк, если понадобится - беги со всех ног! Этот красавчик будет куда как посильнее обезьян…
Тень сунула руку в складки плаща и извлекла длинный и тонкий клинок. Только меч оказался не металлическим а… Каким-то бесплотным, что ли? Лезвие выглядело чуть светящейся полоской белесого тумана.
- Хальк, - шепнул Конан, - Бегом на кухню! Переполоши всех! Нужна вода. Много - несколько ведер! Попробуем повоевать другими методами…
Я прыжками рванул к лестнице - привык за много лет выполнять приказы варвара немедленно и точно, поскольку в ситуациях, подобных сегодняшней, киммериец почти никогда не отдавал бесполезных распоряжений. Нужна вода - значит, будет вода!
Краем глаза я успел заметить, что Конан сорвал с подставки лампу, наполненную маслом, смешанным с "зингарским огнем", прозрачным и весьма горючим веществом, получаемом из черной земляной смолы, иногда прорывающейся на поверхность из глубин. Подданные королевы Чабелы каким-то образом научились перегонять эту смолу и использовать получившееся зелье для многих целей, от военных до самых прозаических - им можно пропитывать факела или отмывать въевшуюся грязь.
Я кубарем скатился по лестнице в главную залу - хвала Иштар Всемилостивой, хозяин и двое вышибал как раз собирались идти наверх и выяснять, что происходит и кто орет…
- Воду! Ведрами! - рявкнул я и добавил самое убедительное: - Пожар!
- П-пожар? - заикнулся ошарашенный месьор Барт, но внимание хозяина тотчас привлекло то, что происходило на верхней площадке парадной лестницы "Феникса".
Конан выманивал призрака из коридора на ступени. Оно и понятно - всход был отделан мрамором, а стены коридора обшиты деревянными панелями, если будет использована смесь из лампы, спустя квадранс от роскошного постоялого двора останутся одни головешки. Так полыхнет, что зарево в Тарантии видно будет!
- Ну, давай, забирай душу! - подзадоривал киммериец гостя из Черной Бездны, одновременно пытаясь достать его острием меча. - Иди, иди за мной, чучело!
- Воду! - шикнул я на месьора Барта, сделав зверское лицо. Хозяин неразборчиво пискнул, но вкупе с обоими помощниками тотчас побежал на кухню.
Киммериец уже спустился на девять ступенек вниз, попутно уворачиваясь от ударов туманного клинка - тень перешла от пустых угроз к нападению. А когда перепуганный, но сумевший взять себя в руки месьор Барт сотоварищи приволокли сразу шесть ведер воды, по одному в каждой руке, Конан попросту швырнул лампу под ноги призраку…
По счастью, столб пламени не достиг деревянных балок высокого потолка. Горящая жидкость потекла по каменным ступеням вниз. Демон все-таки оказался отчасти материален - он вспыхнул будто связка просушенного хвороста, зловещий басовитый рык сменился тоненьким визгом… Тогда Конан снова использовал серебряные монеты, остававшиеся в кармане штанов.
На сей раз серебро достигло цели, скорее всего, пламя серьезно ослабило колдовскую защиту призрака. Вой немедленно прекратился, объятая оранжевым огнем фигура размылась, а затем превратилась в полосу немедленно исчезнувшего черного дыма.
- Тушите, тушите огонь! - заорал киммериец. - Тварь больше не вернется!
Следующий квадранс мы посвятили борьбе с разгоравшимся пожаром - зингарская смесь вкупе с маслом плохо гасилась водой, пришлось использовать толстые ковры, лежавшие в зале. Нам на помощь прибежали бдившие снаружи городские гвардейцы и конфиденты Латераны. Общими усилиями удалось сбить пламя и вытащить на улицу тлеющие остатки некогда роскошных иранистанских ковров. Разумеется, все это сопровождалось воплями, руганью и грозными командами короля - переполох получился знатный, наверное весь квартал перебудили.
- Ох, ваше величество, - едва не плача пожалобился несчастный месьор Барт, когда все кончилось. - Не в обиду будь сказано, но навлекли вы напасть на мой дом…
- Трон Льва возместит тебе все убытки, - ухмыльнулся Конан. - А насчет напастей скажу, что они меня всю жизнь преследуют. Аквилонии достался крайне оригинальный король… Вот что, любезный, не мог бы ты налить всем присутствующим по доброму кубку вина? За мой счет, разумеется!
Глава третья
Неприятности только начинаются
5 день первой осенней луны 1296 г.
Табронийская провинция - замок Ройл
- Судя по вашему описанию, привидение с туманным клинком является так называемым "Черным отшельником", демоном-мстителем, которого любой знающий некромант может вызвать из Черной Бездны, - размеренно повествовал месьор Гвайнард, покачиваясь в седле. - А вот с тварями, которых Хальк назвал "обезьянами", будет посложнее, такие монстры мне не известны, хотя до нынешнего утра я был уверен, что знаком с большинством порождений Первородной Тьмы…
- Кажется, ты кому-то очень серьезно насолил, - сказал в ответ Конан. - давненько я не сталкивался с использованием черной магии в центре крупного города. Совсем обнаглели! Как думаешь, чья работа? Стигийцы?
- Почему обязательно стигийцы? - покачал головой Гвайнард. - У нас на Закате хватает и своих, доморощенных черных магов. Есть у меня одно нехорошее подозрение…
- А именно? - хором спросили Конан и Зенобия.
- Понимаете, вскоре после немедийской войны, в которой вы принимали самое непосредственное участие, Хранители нашей гильдии начали получать очень невнятные и противоречивые сведения о некоей организации темных магов, появившейся в Бельверусе и некоторых других городах Немедии и Кофа. Король Нимед II был тогда слишком озабочен укреплением собственной власти, знаменитый пятый департамент оказался частично разгромлен во время правления принца Тараска и перестал следить за событиями… Вот и ожили тщательно истребляемые властями культы.
- Какие-нибудь подробности известны? - живо заинтересовался киммериец, отлично понимавший, что если подобная зараза объявилась в соседнем королевстве, то она может запросто перекинуться и на Аквилонию.
- Крайне немного, - сказал Гвай. - Это какая-то новая или слишком хорошо забытая старая форма поклонения Тьме. Весьма рафинированная, я бы сказал. И довольно привлекательная для обычных людей. Идея состоит вот в чем: жил лет восемьсот назад в Иранистане некий пророк по имени Мэних, который создал свое учение. Он утверждал, что существует два мира - мир материальный, греховный, созданный темными злыми богами, и мир духовный, бестелесный. Души людей - чистые и светлые субстанции - заключены в материальные тела, в которых пребывают словно в тюрьме. Следовательно, человеку надо избавиться от всего тварного, отречься от плотского зла, чтобы прийти в бестелесный мир Света. Так вот, это учение некие современные философы творчески переработали: раз плоть - это зло, то плоть и виновна во всех злых делах, которые происходят на земле. Ясно?
- Уж куда яснее, - понимающе хмыкнул король. - Убил, ограбил, снасильничал - виновато греховное тело, а душа остается чистенькой… Ничего себе! Это же самая натуральная проповедь вседозволенности! Твори чего хочешь, все равно после смерти человеческий дух уйдет в мир света!
- Совершенно верно, - кивнул Гвай. - Секта, возникшая в Немедии, действует полностью в соответствии с данным правилом. Разрешено все - черная магия, убийства, любая подлость и низость, использование любых методов для достижения цели. Все это делает не человек, не его благородный дух, а мерзкая телесная оболочка, заставляющая людей делать зло во имя плоти. Нескольких последователей секты Мэниха выловили в прошлом году митрианские монахи в Нумалии, был суд. Выяснили очень немногое - в сети попалась слишком мелкая рыбешка. Они называют себя "фатаренами" от иранистанского слова "очищенный", исповедуют отречение от низменной материи, что совершенно не мешает им заниматься темным колдовством - мол, все приходящие в наш мир бестелесные твари вроде недавнего Черного Отшельника являются из чистого нематериального мира, следовательно зла в себе не несут.
- И что монахи сделали с сектантами? - поинтересовалась Зенобия.
- А что с такими обычно делают? Вспомнили наставления Эпимитриуса и указ какого-то немедийского короля о борьбе с поклонением злу, приговорили к смерти через очищающее пламя, сунули в корзину из ивовых прутьев, обложили соломой и благополучно сожгли…
- Туда им и дорога, - заключил Конан. - Вернусь в Тарантию, обязательно переговорю с настоятелем храма Неугасимого Пламени Митры и начальником тайной службы, пусть внимательнее следят за нашими добрыми подданными - чует мое сердце, скоро эта пакость объявится и в пределах Трона Льва.
- Если уже не появилась, - пессимистично сказал я. - Особенно если вспоминать события прошедшей ночи. Если уж опытный Ночной Страж не смог определить, каких именно демонов на нас натравили…
- Это ты про "обезьян"? - переспросил Гвай. - Думаю, если покопаться в старинных книгах по колдовству, мы найдем их описание. Хотя всякое может быть - зло, настоящее Зло, слишком многолико и многообразно. Если за моей головой охотятся именно фатарены, то я могу предположить, что они открыли некие доселе неизвестные врата в Черную Бездну, из которых может вылезти какая угодно гадость, в Хайбории доселе невиданная. Заметьте, магию использовали довольно безграмотно - сначала усыпили всех возможных свидетелей, причем только на втором этаже "Феникса", а потом натравили демонов. На большее умения не хватило. Окажись колдун более сильным, постоялый двор просто загорелся бы с четырех концов синим пламенем. Я не подозреваю стигийцев именно потому, что они предсказуемы - какой-нибудь Тот-Амон использовал бы старые испытанные методы времен Кхарии, вроде Белого Пламени Оридата, а тут появился Черный Отшельник, демон весьма редкостный и к Сету Змееногу не имеющий ровным счетом никакого отношения. И обезьяны эти странные… Боюсь, ждет нас веселенькое путешествие!
- Я этого тоже побаиваюсь, - мрачно отозвался Конан. - Придется теперь отрастить глаза на затылке и таскать с собой кучу серебра.
Между прочим, нынешним утром киммериец лично съездил в шамарское казначейство и забрал оттуда ("волею короля"…) изрядный мешок с монетами чистейшего беспримесного серебра - каждому нашему гвардейцу была выдана своя доля, а заодно было приказано непременно носить серебряные митрианские амулеты. Засим Конан имел долгую беседу с орлами из тайной службы, проморгавшими черного мага в столице герцогства, - громкая выволочка не прошла даром, и в Шамаре едва не объявили осадное положение. По крайней мере, Латерана взялась проверить всех до единого приезжих и принять самые строгие меры - случившееся в "Фениксе" было расценено как покушение на царственную особу, а тяжелее преступления в Аквилонии не бывает. Разве что святотатство.
Оставив взбудораженный удивительными событиями Шамар позади, мы перебрались на пароме на противоположный берег Тайбора и поехали на Полуночный Восход, в сторону мрачной темно-синей полосы немедийских гор, отделявших Аквилонию от соседнего великого королевства. Гвайнард, как и решили вчера, присоединился к нашему отряду - Конан приказал графу Вилькону выдать месьору охотнику запасную форму "Черных Драконов" без знаков различия, чтобы Гвай не слишком выделялся среди остальных путников, да и сам переоделся в облачение легата гвардии - черный колет с серебряным шитьем. Теперь мы выглядели как обычный гвардейский гран-платунг. Картину портили только я и Зенобия, к "Драконам" никак не принадлежащие, а посему одетые в статское платье. Королева выбрала темный костюм охотницы-амазонки, а мне пришлось таскать скромное дворянское блио без всяких украшений, кроме небольшого герба баронов Лингена - инкогнито приходилось ревностно соблюдать даже после блестящего провала в Шамаре.
Первая половина дня вплоть до краткого отдыха в придорожной таверне прошла на диво спокойно - лошади шли размеренной привычной рысью, мы разговаривали, выслушивали воспоминания Гвайнарда и Конана об их приключениях в Бритунии, спорили о магии, как темной так и светлой, и любовались суровыми пейзажами предгорий. Встречных путников было немного, никто раздражающе не орал "Да здравствует король!", поскольку монарший штандарт благоразумно решили не доставать.
Места тянулись диковатые - вековой лес, редкие деревеньки лесорубов, быстрые речки, стекающие с Немедийского хребта, редкие придорожные столбы. Мы благополучно миновали развилку (поедешь налево - попадешь в городок Таброний, направо - в замок Ройл) и решительно направили лошадей к горам. Лесные животные человека почти не боялись, олени и лоси запросто пересекали дорогу перед отрядом, один раз в чаше промелькнула бурая шкура медведя, тявкали волки. Словом, обычнейшая картина аквилонского захолустья. Любопытно, почему маркграф Ройл почти никогда не покидает эти угрюмые и малонаселенные земли? Столь блестящему дворянину можно было бы жить и в городе…
Самое применимое слово к маркграфу - "очень". Очень богат. Очень родовит. Очень умен. Очень влиятелен. В его жилах течет кровь не только Первых Королей, но и самого Эпимитриуса, в числе прямых предков тоже есть монаршие особы - аквилонский государь Аэций Меченосец и немедийский король Гуннар IV.