Из всего, что было в нашем распоряжении, для зала собраний лучше всего подходила столовая. Поваров выгнали. Смердело несчастьем. Сейчас половина ребят жила в городе, в том числе и я. Некоторые - с женщинами. У нескольких были и приемные дети, которых те содержали.
Такие парни будут молиться на то, что ковер означает, будто Госпожа прислала кого-нибудь с жалованьем. В Алоэ наша плата поступала от людей, которых мы защищали. Никакой нужды везти ее по воздуху за тысячу миль отсюда.
Капитан привычной своей косолапой походкой прошествовал на кое-как сварганенное возвышение. За ним последовал наводящий жуть коричневый узел тряпья. Оно подволакивало ногу. В зале воцарилась мрачная тишина.
Хромой. Самый абсурдный засранец из Взятых. Истовый враг Черного Отряда. Мы хорошенько вздрючили его, когда он попытался пойти против Госпожи.
Теперь он снова был в фаворе. Но и мы тоже. Пока что он не мог отыграться. Но он был терпеливым.
Капитан провозгласил:
- Скуке конец, джентльмены. Теперь мы знаем, почему Госпожа отправила нас сюда. Нам следует захватить капитана повстанцев по имени Стремнина Эльба.
Позже я уточнил, как пишется. Мы не знали этого имени. Он произнес: "Стреймнина Эльба".
Капитан сказал, что Стремнина Эльба одержала несколько побед к западу от нас, но ни одна не была настолько значительной, чтобы привлечь наше внимание.
Занятная хрень, кое-что из нее может оказаться правдой.
Хромой вскарабкался вместе с Капитаном. Это потребовало усилий. У него были эта искалеченная нога и карликовый рост. В злобе и колдовском даре он был худшим из худших. Его окружал смрад ужаса. Вонища из вонищ. В свои лучшие дни он смердел так, словно долгое время провалялся в могиле. Он обвел нас оценивающим взглядом из-под коричневой кожаной маски.
Те, у кого были желудки послабее, протолкались в задние ряды.
Хромой ничего не сказал. Только хотел, чтобы мы знали: он рядом. Об этом непременно следовало помнить. И это явно предвещало нескучные деньки.
Капитан велел командирам и взводным, чтобы сообщили своим людям: скоро мы можем сняться с места. Предстоит следственная работа здесь, в Алоэ. Им необходимо разобраться со своими долгами и личными вопросами. В идеале - порвать с городской жизнью и вернуться в лагерь.
Возможно, будут дезертиры.
Ильмо пихнул меня под ребра:
- Не зевай.
Старикан отпустил всех, кроме меня и владеющих магией. Обратился непосредственно ко мне:
- Каркун, останься со мной.
Колдунам он велел следовать за Хромым.
Капитан загнал меня в штабную комнату. Теоретически у меня был свой угол, где, как предполагалось, я трудился над этими вот Анналами. Чем я, впрочем, не злоупотреблял.
- Садись.
Не приглашение, команда. Я сел на один из двух обшарпанных стульев, повернутых к грубо сколоченному столу, который он использовал как бастион против всего мира.
- Хромой здесь. Он не сказал, но нам-то ясно: это значит, что мы по уши в дерьме. На самом деле он больше ничего не сказал. Может, сам еще ничего не знает. Тоже лишь подчиняется приказам.
Я кивнул.
- Плохи дела, Каркун. Это Хромой. То, что тут затевается, - явно с двойным дном.
Да уж наверняка. Я постарался как можно убедительнее изобразить милое дитя, ожидающее неизбежной мудрости от почтенного старца.
- Я бы сказал, что ты полон дерьма, но тебе не нужны особые напоминания. Тебе знаком этот привкус во рту.
Он собирается за что-то устроить мне разнос?
- Прикидываешься, что от тебя нет толку, как от прочих болванов. Но когда ты вроде бы ходишь к шлюхам или закидываешься в каком-нибудь притоне, на самом-то деле ты суешь нос в здешнюю историю.
- У мужчины не должно быть лишь одно увлечение.
- Какое ж это увлечение, если от него нет толку.
- Я темный человек. Мне нужно понимать прошлое. Это проясняет настоящее.
Капитан кивнул. Он сложил пальцы домиком перед квадратным, волевым, рябым подбородком.
- У меня для тебя вопрос, который действительно надо бы прояснить.
Он кое-что знал о намечавшемся.
- Может, если ты с этим разберешься, Отряд не угодит, как обычно, на помойку.
- Вы мне льстите.
- Заткни пасть. Госпоже нужна Стремнина Эльба до того, как та превратится в Белую Розу. А может, она уже - Роза. Не знаю. Хромой хочет, чтобы все было сделано идеально, - так он выслужится перед Госпожой. Если повезет, по ходу дела еще и угробит всех нас.
- Вы теряете меня, босс.
- Сомневаюсь. Помни, у Хромого на тебя особо острый зуб.
Да уж.
- Ладно. И?…
- Хромой думает, что крушить все без разбору - это здорово. Я не хочу, чтобы обо мне вспоминали в связи с уничтожением Алоэ.
- Сэр, намекните мне. Вы хотите, чтобы я сделал - что?… Я не настолько сообразительный, как вы думаете.
- Да и я тоже.
Капитан, подволакивая ногу, вышел из-за стола. Пошагал туда-сюда. Потом:
- Госпоже известно, что Стремнина Эльба родилась здесь, что у нее тут семья. Она часто наведывается к родным. И не родилась под именем Стремнина Эльба. В семье, видимо, даже не знают, кто она на самом деле.
Конечно, эта повстанка не родилась под именем Стремнина Эльба. Если Госпожа завладела бы ее настоящим именем, та еще до заката была бы покойницей.
- Ты уже занимался вынюхиванием. Знаешь, где искать. Помоги нам заполучить ее до того, как Хромому удастся загнать нас в капкан.
- Могу пошуршать. Но сразу говорю: все, что найду, - дыры и пустоты.
- Дыры и пустоты тоже могут кое о чем поведать.
Так и есть.
- Вместо того чтобы переживать об этой женщине, как насчет того, что мы в одной связке с нашим всегдашним…
Он рубанул рукой воздух. Лучше мне было заткнуться.
- Посмотри на себя. Ты такой умный, что нам следовало бы поручить тебе всю восточную кампанию. Проваливай. Делай что должен. И держись подальше от этих идиотских карт.
Я поразмыслил как следует. Выводы пугали. Не было такого места для сговора, где Хромой, если бы ему приспичило, не мог нас подслушать. Так что я выкрал особую колоду, еще более старую, чем та, которой обычно играли, и направился в "Темную лошадь". По дороге рядом со мной нарисовался Ведьмак:
- Пора?
- Пора. Если все здесь.
"Всеми" были несколько избранных: Ильмо и колдуны.
- Что там за большое сборище? Мы двигаем отсюда?
- Они не знают, что именно придется делать. Просто хотят быть готовыми к этому.
- Все то же старое дерьмо.
- Более чем.
Вся честная компания была в сборе: сидели на улице, не играли - дожидались меня. Только Молчуна не было. Я вопросительно взглянул на Гоблина. Он пожал плечами.
Парни потихоньку начали подтягиваться, решив, что у нас тут намечается занятная партия. Я вручил Кори свою колоду:
- Вы, ребята, поиграйте-ка внутри.
- Смекалистые. - Ильмо проследил, как они убирались прочь.
Он подвинулся, чтобы Ведьмаку было где поставить стул. Мы сделали вид, что соображаем партию на пятерых.
Я спросил:
- Все уверены, что хотят в это ввязываться? Мы тут собираемся выкатить яйца на стол и молиться, чтобы никто не шарахнул по ним кувалдой.
Никто не ушел.
Я показал найденный Ведьмаком пергамент. В сложенном виде - квадрат. Если развернуть - в длину раза в три больше, чем в ширину. Я развернул:
- Пустите-ка по кругу. И не делайте вид, что на кону большая ставка.
- Яйца курицу не учат, - проворчал Одноглазый. - Из этого не могу ничего выжать. Похоже на цыплячьи следы.
- Эти следы - Телле-Курре.
Язык Владычества. В живых остались только два носителя, знавшие его с рождения.
- Это имперское предписание Хромому от Госпожи. О чем нам и сообщает идеограмма в верхнем левом углу. Но это копия. О чем нам сообщает идеограмма вверху, по центру, а также что это второй экземпляр из двух существующих. Идеограмма в верхнем правом углу - штамп копировальщика.
- Подотчетность, - сказал Ильмо.
- Именно. После Битвы под Чарами она строго за этим следит.
- Гм. И что же нам сообщает эта копия?
- Не слишком много, честно говоря. Но очень официально. Госпожа велит Хромому отправляться на восток, чтобы найти и взять в плен женщину по имени Стремнина Эльба. Ни почему, ни советов, как сделать это, - просто сделай, после чего доставь живой и невредимой.
- И там ни слова о том, что она новый выдающийся капитан повстанцев?
- Ни намека.
- Хромой солгал.
- Хромой солгал. И не только нам. Он не заинтересован в успехе порученной ему миссии.
Ильмо спросил:
- С чего ты взял?
- Подтверждая, что понял задание, Хромой должен был подписать обе копии. На своей, вот здесь, он накорябал: "Отымей сама себя, сука".
- Оп-па! - прохрипел Ведьмак, скорее напуганный, нежели удивленный.
Ильмо спросил:
- А может это быть западней?
- Имеешь в виду, оставил ли он записку, чтобы мы нашли?
- Угу. Чтобы мы сами себя обдурили.
- Я размышлял об этом. Не думаю. Есть тысяча причин, по которым это не сработало бы. Он ведь не контролировал происходящее. Да мы могли просто не заметить записку. Важнее то, что он нацарапал вместо подписи.
Они задумались. Дважды Одноглазый порывался что-то сказать, но останавливался.
Мы ломали головы над хитрыми ловушками, которые мог устроить Хромой. Искали скрытые стратегии и дьявольские маневры. В итоге самый безыскусный из нас, обычный рядовой, подметил самое важное.
Ведьмак спросил:
- Если он так подписал копию, не струхнет ли, обнаружив, что она пропала?
Мы призадумались над этим, вытаращив глаза, с пустившимися в галоп сердцами.
Ильмо прорычал:
- Если маленький говнюк слетит с катушек, будем наверняка знать, что это правда!
- Не было бы счастья, - оскалился Гоблин, но на лбу у него выступил пот.
Я подвинул пергамент Одноглазому:
- Погляди-ка. Если он помечен, Хромой сможет вычислить. Так что прикинь, есть ли способы, благодаря которым он узнает, кто касался записки.
- Хочешь вернуть ее на место?
- Адово пламя, нет! Хочу где-нибудь припрятать. Когда-то может пригодиться. Если пергамент попадет к Госпоже, он ее не обрадует. Да, к слову, о забвении. Обсудим, как обрубить концы. Гоблин, позаботься, чтобы у Ведьмака не осталось воспоминаний о записке. Капитан видел его слоняющимся вокруг ковра Хромого. Могут возникнуть вопросы.
- И тобой мне тоже придется заняться. Тебя тоже видели слоняющимся вокруг ковра.
Я рассчитывал, что немало парней воспользовались случаем поглазеть. Но страх скользнул по моему хребту, добрался до кончиков пальцев на ногах, свел их судорогой.
- Уж постарайся.
Оба колдуна оторвали свои задницы от стульев, чтобы заняться делом.
Гоблин сказал:
- Нужно вытравить эти воспоминания из нашей памяти так, чтобы лишь Око Госпожи смогло отыскать их.
У меня появилась идея:
- Постой-ка. Подожди минутку. Ведьмак, сходи за Зурабом.
До того как стать владельцем таверны, Маркеб Зураб повидал жизнь. Уже одно его лицо свидетельствовало о нескольких отчаянных битвах. И он был мужчиной внушительных размеров, его часто принимали за вышибалу. Но прошлое несколько подуменьшило его храбрость.
Он спросил меня:
- Я вам нужен?
- Мне нужно кое-что сделать, не оставив и ниточки, которая вела бы ко мне. Хорошо заплачу.
- Опасно?
- Может быть. Но наверняка нет, если точно выполнишь, что скажу.
- Слушаю.
Я показал ему предписание:
- Мне нужна точная копия, выполненная профессиональным переписчиком, который тебя не знает.
- Что это?
- Объявление о розыске. Но чем меньше знаешь, тем лучше для тебя. Можешь это сделать?
Он мог - как только договорились с ним о деньгах. Я не стал предлагать столько, чтобы он решил, будто я тревожусь. Надеялся, он решит, что я готовлю очередной розыгрыш - из тех, что мы постоянно устраивали друг над другом.
Он спросил:
- Как быстро вам это нужно?
- Лучше всего прямо сейчас.
Зураб принес мне копию. И оригинал.
- Годится, Каркун? Он не смог подобрать точно такой же пергамент.
- Хорошо. Хочу, чтобы было очевидно, что это копия.
Я заплатил оговоренную сумму. Протянул ему копию:
- Припрячь. Гоблин скажет, когда вернуть. За что получишь отдельное вознаграждение.
Ильмо проворчал:
- Если мы когда-нибудь затащим сюда эту самоуверенную жопу с ручками.
Отыгрывал намек на планируемую шутку.
Недоумевающий Зураб сложил копию и ушел, чтобы позаботиться о своих монетах.
Ильмо поинтересовался:
- Думаешь, он сделал больше одной копии?
Я сказал:
- Рассчитываю на это. Чем больше, тем лучше. А теперь займемся-ка забвением.
Я сказал:
- Не знаю. Забыл. Должно быть, это не важно. Слушайте. Мне нужно, чтобы вы, парни, помогли мне нарыть сведений о Стремнине Эльбе.
Ворчание, ворчание. Стулья нехотя отъезжают.
Я сказал:
- Надо сделать.
- Н-да. Н-да.
Я спросил:
- Ведьмак, ты читаешь на местном?
Он потряс головой. Когда мы отошли на пару шагов, Ильмо сказал:
- Не уверен, что он вообще умеет читать.
Я крякнул.
- Ну, по пивку напоследок.
Все, кто был в "Темной лошади", терялись в догадках о том, что затевается. Самая многочисленная фракция не верила, что Стремнина Эльба существует. Те, кто поопытнее, пережившие затяжное отступление от Весла до Чар, думали, что все это подстроил Хромой.
Когда спросили моего мнения, я сказал, что никогда не слышал о Стремнине Эльбе и у нас есть лишь слово Хромого, что она существует.
Алоэ был городом-государством. Республика, обычный уклад для этого края мира. Город процветал. Им хватало времени и денег, чтобы вести гражданские акты, чертовски полезные для взимания пошлин, призыва людей под знамена или облагания оброком.
Алоэ хранил эти записи в маленьком каменном здании. При нашем появлении распространилась паника.
Неожиданный визит не имел смысла. Ничего не надыбали. Там было до черта записей, расположенных в соответствии с системой, для нас неочевидной; чтобы разобраться, потребовались бы дни.
Ильмо сказал:
- Я поищу тех, кто умеет читать этот хлам.
Сам-то он и по складам - едва-едва.
Вошел Молчун. Прежде чем я пристроил его к работе, он жестом остановил меня и медленно огляделся, убеждаясь, что тут нет вонючих людей в коричневом, прячущихся меж стропил. Потом просигналил:
"Я знаю, где ее найти".
Все засыпали его вопросами, игнорируя Молчуновы предостережения. Он просигналил:
"Заткнитесь! Или не терпится получить кулаком по зубам?! Идиоты".
Он сказал, что пламенная рыжулька, которую мы видели пару дней назад, - та, кто нам нужен.
"Как ты узнал?" - вопросил я знаками.
Молчун постучал по голове, указал на свои глаза, на нос. Это значило, он обратил внимание и воспользовался своей башкой, когда учуял, что что-то не так.
Он увидел, что перед ним не просто очередная телка. Поэтому проследил за ней. До храма Оккупоа. И с тех пор не спускал глаз.
"Предсказуемо, - показал я. Во всех краях повстанцы делали схроны под своими культовыми зданиями. - Устроим-ка налет. - Мне было плевать на гнев Оккупоа. Боги редко себя защищают. - Отправим ее в Башню".
Ильмо поддержал:
"Вместе с нашим ненаглядным Взятым".
Мы с Ильмо были единственными, кто рассуждал ответственно и здраво. Нам предложили заткнуться. Гоблин аж запрыгал. Из его жестов каждый пятый был выставленным средним пальцем.
Одноглазый потребовал:
"Наиграем мотивчик, прозвучавший в Розах".
"Зачем?"
"Обдурить Хромого. Может, подставим его как-нибудь".
"Или просто дадим ему девушку, чтобы убрался из города".
Их энтузиазм подуменьшился, когда они вспомнили о той горькой зимней операции в Розах. Об обстоятельствах, направивших Хромого по нынешнему его пути, крайне не-удачному для Отряда.
Молчун просигналил:
"Каркун хорошо обрисовал положение. По-слабаковски, однако основательно и веско".
Но Одноглазый не был бы самим собой, если бы не учуял шанс. Вот только Одноглазый - уже сотню с лишним лет Одноглазый.
Поэтому воодушевление быстро прошло.
Я отказался идти с их идиотским планом к Капитану или Хромому. С планом, который всецело строился на том, что почти бессмертный, практически полубог, Хромой будет настолько туп, что не раскусит его.
Я сказал:
- Даже чтобы начать все это, нам нужно что-нибудь принадлежавшее нашей цели. То, что можно использовать для магии. У вас, ребята, есть прядь ее волос? Обрезки ногтей? Грязное белье? Думаю, нет. Так что давайте-ка просто добудем и перевручим ее.
Как уже говорилось, я оставался в живых достаточно долго, для того чтобы не соглашаться на роль человека, которому предстоит впарить кому-нибудь "гениальный план". Эта честь выпала Молчуну.
Молчун - не заика, но сделки не добился. Вердикт Капитана:
- Девушку найти и доставить. Все. Ничего больше.
Никто после возвращения Молчуна и слушать не желал, что я думаю.
Одноглазый заявил:
- Слишком беспокоишься, Каркун. Слишком высокого мнения о мелком засранце. Он не настолько гениален. Он всего лишь жопистый задира, чьи магические способности настолько велики, что ему не приходится шевелить мозгами.
- Почти то же можно сказать и о присутствующих.
Гоблин сказал:
- Посмотри, через что он прошел с тех пор, как его вытащили из-под земли. Ни одна из передряг не сделала его ни на каплю умнее; только стал осторожнее с уликами, которые оставляет.
И почему это заставляло меня так нервничать?
- Он может прихлопнуть нас, как неуклюжих таракашек, и даже не вспотеет.
Одноглазый заявил:
- Хромой ведь тупожоп настолько же, насколько и ты, - и он выжил. Он из тех парней, которых раз пять издевательски дуришь одним и тем же фокусом, а они никак не возьмут в толк, что же случилось.
Идиот.
Хромой мог быть тупым, как набитая камнями бочка, но здесь он имел дело отнюдь не с первоклассными мастерами. И явился сюда уже с готовым планом.
Я настоял, чтобы мы продолжали рыться в архивах. И велел сообщать мне обо всех упомянутых там смертях девочек.
Когда меня вызвали к Капитану с Хромым, я уже давно и по праву отдыхал, но возмущение попытался скрыть.