* * *
Хранительница следила из окна, как машина советников Конклава заезжает в ворота замка. Даниил, лично, встречал их. Оберегающий не собирался позволять им узнать узор. Мужчина не хотел ослаблять защиту дома Наследницы.
Мимо оконного проема пролетел нетопырь. Блик зашипел, принимая охотничью стойку. Наследница почесала за ухом у любимца, возвращаясь к своему наблюдению.
Иллия знала, что у основания лестницы, ведущей в ее покои, максимально близко, насколько смог допустить Даниил, стоял Измиль. Воин должен был исключить любую попытку проникновения, пока Оберегающий проводит советников.
Дальше, начиналось такое сплетение реальностей, что и Иллия, умеющая видеть узор Даниила, потратила бы часы, чтобы выйти самостоятельно.
Вздохнув, девушка отошла от окна. Не стоило показывать Конклаву, что их приезд выбивал ее из колеи, заставляя менять привычное течение времени Хранительницы. Это даст преимущество Килиму. Наставник Даниила не сможет увидеть ее в проеме из-за измененной реальности, но он ощутит, что его воспитанница наблюдает за ним.
Подхватив на руки Блика, и зарываясь пальцами в его серебристо-белую шерстку, наследница размышляла о том, что говорил Даниил.
Они задумались над словами своего Оберегающего. Впервые совершив не разнонаправленные, а единые действия. Впервые подумав синхронно. Две сущности сливались в одну. Пусть медленно, но неизбежно, стирая границу между Иллией и Селеной.
Он хотел доверия. Хотел знать, какой она стала. Как привыкла принимать решения. О чем думала…
Это было так заманчиво - открыться. Раньше, десять лет назад, Даниилу не приходилось спрашивать наследницу хоть о чем-то. Он знал все, каждую мысль, каждое сомнение, приходившее в ее разум. И в этом не было ничего удивительного. Она росла подле него. А мужчина был настолько заинтересован и поглощен Иллией, что уделял девочке все свое время.
Теперь, за такое понимание им обоим придется бороться. Ломать себя, переступая через новые, выстроенные за годы обоюдной борьбы, бастионы защиты.
Селена еще не была уверена, но смирялась с готовностью Илли попробовать, не имея особого выбора.
Котенок мяукнул, прерывая свое довольное урчание, настороженным рыком, задергал маленьким хвостом.
- Что такое, Блик? - Прошептала Иллия, вскидываясь от своих размышлений. Прислушалась, но ничто не привлекло ее внимания. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только шумом и разговорами прибывшей делегации, долетающими со двора. - Что встревожило тебя, маленький? Ты проголодался? Или опять, решил поохотиться?
Котенок спрыгнул с колен хозяйки и подбежал к подоконнику, начиная шипеть, и забрался на подушки, высовывая мордочку в проем окна, издавая все те же, рассерженные, звуки.
Иллия встала, подходя к своему питомцу, подхватила его на ладошку, удерживая маленького хищника и, все же, выглянула наружу, хоть и не собиралась делать этого.
На серой брусчатке двора стояла машина с открытыми дверьми, из которой, очевидно, только что, вышли трое мужчин. Наследница знала их так хорошо, что не испытывала необходимости в освещение лиц приезжих. Но, двор заливало ярким светом.
Даниил встречал врагов, именно так сообщил ей Оберегающий. А значит, он не даст тени скрывать любые их порывы. Все должно быть видно. Каждый шаг, каждый вздох Оберегающих не должен пройти мимо Даниила. И, в принципе, Наследница была полностью согласна с этим.
Она смотрела на фигуры советников, безошибочно выделяя Килима. Сколько раз она всматривалась в его лицо, склоненное над ней, когда рука Армана вырезала узоры на ее коже. С каким тщанием сдерживала злость, ярость, желание мести, превозмогая боль, вслушиваясь в слова, которые Оберегающий говорил монотонным, гипнотизирующим голосом.
Словно почувствовав ее взгляд, направленный на Килима, Даниил скользнул глазами по окну, и Илии, почти, ощутила недовольство любимого. Она сделал шаг назад, согласная с тем, что ее действия не были разумными. Но, успела заметить, как повернулся Килим, пристально глядя туда, где она только что стояла.
А все это время, маленький котенок продолжал шипеть, вонзая в ее ладонь острые коготки.
Но Хранительница не замечала этого, погрузившись в воспоминания. Она так давно привыкла к боли, что не чувствовала этих царапин. Ее отстраненность не дала ей возможности удивиться странному поведению своего питомца.
Глава 16
- Нас настораживают новости, которые вы сообщили. - Килим, небрежно откинувшись на высокую спинку резного стула, задумчиво наблюдал за своими воспитанниками, поставив, сложенные "домиком", пальцы перед лицом.
Они стали сильнее. Оба. Оберегающий ощущал это.
Уж очень хорошо он знал этих двоих. Не каждый родитель так знает своих детей.
Многие годы он следил за каждым их шагом, запоминал каждый поступок, отмечал любое принимаемое решение. И вот теперь, они стали сильнее. Даже он, не смог бы противопоставить что-то Дочери и ее избраннику по силе сейчас. Но, разве сила - главное?
У Килима было одно преимущество. Даже два, в общем-то, проистекающие одно из другого. У советника был опыт, и было знание. А это - очень много.
- В вашей настороженности нет ничего удивительного, Килим. - Хранительница безучастно смотрела в огонь, который ярко пылал в очаге главного зала. - Даже забавно, если подумать, как много гаррунам известно о самых тайных ритуалах и обрядах моей расы. Не правда ли? И, откуда только, Пылающий черпает информацию? По звездам, что ли, читает? - Селена посмотрела на советника, не показывая мыслей, но мужчина знал, что имела в виду наследница.
- Очевидно, предатель постарался. - Вмешался в разговор Арман, ставя на стол бокал с вином.
- Очевидно. - Дочь облокотилась на своего избранника, сидящего на поручне ее кресла, переводя безмятежный взгляд на второго наставника.
Они не скрывали своих отношений, так разительно отличающихся от всего, что требовали традиции силл" инов. Килим скользнул взглядом по пальцам Даниила, которые были погружены в платиновые волосы Селены.
Вот так было и раньше. Эти двое презирали все, что требовали от них. Отрицали навязываемые пути, выбирая другой, свой собственный. Но, советник не волновался по этому поводу. Скорее, наоборот…
- И скольким воинам известны такие тонкости ритуала Обладания? - Дочь подняла руку, переплетая пальцы с рукой избранника.
Бледная кожа, испещренная узорами, резко контрастировала со смуглой рукой кашима. Казалось, что это делалось в насмешку над Конклавом, но советник знал, что это не так.
Отставив свой бокал, Килим прервал собиравшегося что-то сказать Армана едва заметным кивком головы. Посмотрел на молчаливого Сартана, сидящего неподалеку с бесстрастным выражением на лице. Тот только безучастно встретил взгляд главного советника. Хотя, Килим был уверен, что предательство племянника и известие о прошлом преступлении брата - задело Оберегающего за живое. Но об этом, стоит поговорить позже, как и о переговорах с людьми.
- Никому, более, не известно. Конклав допустил ошибку, мы признаем это. Уверен, что Колин понес заслуженное наказание. - Он посмотрел на спокойное лицо Даниила. - Но, сейчас, мы хотели бы обсудить иные вещи…
- Уж очень много ошибок совершил Конклав в последнее время. Возможно, мне пора обновить состав советников? - Селена прервала советника, ничуть не смутившись от этого. Окинула всех насмешливым взглядом. - Вы выбрали странное время, Килим. И, как мне кажется, сделали это сознательно. Практически, нанося оскорбление Дочери своим визитом.
Наследница и сама поднялась, продолжая держать за руку Даниила, который встал за ее спиной.
- Вы можете остаться здесь. Я не буду выгонять вас. Хорес поможет уважаемым советникам. - Она смотрела скептично. - Но, говорить мы будем тогда, когда я посчитаю это возможным. Сегодня, у меня нет настроения, слушать вас.
И с этими словами, не дожидаясь ответа мужчин, Хранительница покинула зал, сопровождаемая Оберегающим.
Измиль, стоявший все это время у дверей, почтительно склонил голову, выходя вслед за ними.
Даниил практически подхватил Иллию, стоило им закрыть дверь зала. Мотнул головой воину, чтобы тот проследил за советниками, и повел любимую наверх. Он знал, как трудно давалась ей эта невозмутимость. Ощущал, как слабость накрывает наследницу, замедляя дыхание и останавливая ритм сердца. Мужчина старался поддержать ее, но нельзя сказать, что сильно преуспел. Уйти в этот момент - было лучшим выходом. Конклав не знал о нынешнем состоянии Дочери, и не стоило посвящать Килима в это.
- Тебе надо отдохнуть, малыш. - Даниил помог любимой сесть на кровать, присаживаясь на корточки у ее колен.
- Ну, уж нет. - С улыбкой прошептала Иллия. - Ты обещал отвести меня в архив. Я помню. И, никакая слабость не сможет помочь тебе избежать этого обещания, Оберегающий.
Ее руки вцепились в его плечи, в поисках опоры, но мужчина знал, что Илли не отступит.
- Хорошо, малыш. - Он поцеловал ее губы. - Мы пойдем. Но сначала, ты отдохнешь пару часов. Да, Блик? - Усмехнулся кашим серебристому котенку, запрыгнувшему на подушку рядом с хозяйкой. Котенок мяукнул и свернулся клубочком. Но, не преминул рыкнуть в сторону окна, с которого только что слез.
- Что это с ним? - Удивился Даниил, щекоча пальцем ухо котенка.
- Не знаю. - Иллия не могла сильно противиться желанию лечь. Ей, в самом деле, стоило отдохнуть. - Он весь вечер такой.
Оберегающий внимательно присмотрелся к котенку, перевел задумчивый взгляд в окно, а потом, укрыл Иллию, так ничего и не сказав.
- Отдыхай, малыш. - Мужчина лег рядом, обнимая любимую, прижимая ее к себе, с наслаждением вдыхая запах кожи девушки, отводя шелковый ворот ее блузы. Прижался губами к шее, лаская ее. - Спи.
* * *
"Это было занятно".
Мальком не стремился уничтожить следы своих забав, с наслаждением растирая кровь между длинными изящными пальцами.
Пылающий задумчивым взглядом окинул останки того, кто еще недавно был воином его врагов.
"Действительно забавно", - хмыкнул гаррун.
Отвернувшись, мужчина пошел прочь, идя дальше за тем, что вело его этой ночью.
Его сын думал, что смог уйти от него. Ха, это Мальком отпустил своего наследника. Для Пылающего несложно было предугадать поступки Даниила. Потому что он сам направлял их. И теперь, стоило только сделать следующий шаг, оставить еще одну зацепку, которая повернет кашима и Дочь в нужном направлении.
Пылающий очень давно придумал этот план. И, пусть не сразу учел в нем сына, теперь, все было просто идеально. Безукоризненно. И все разыгрывалось им правильно. Комбинация за комбинацией. Ведя гарруна к давно поставленной цели.
* * *
Не то, чтобы Иллия плохо видела в темноте. Отнюдь. Хранительница великолепно ориентировалась без света. Но, в этом мраке, укутывающем коридоры подземных переходов, даже она не видела ни единой грани. Ни один силуэт или образ не проступали в бархатистом покрывале тьмы, настолько плотном, что проще было рассмотреть красные всполохи собственного пульса перед распахнутыми глазами, нежели увидеть стену, мимо которой они шли. Девушка ощущала себя слепой.
А вот Оберегающий, спокойно и уверенно вел ее по лабиринту тоннелей.
Что это было, как не проверка ее полного и безоговорочного доверия ему, спрашивается? Не в опасении предательства, а в испытание воли? Во всяком случае, именно так казалось той части Дочери, которая еще до недавно могла выделить себя в Селену.
Даниил не пожелал зажигать свет. Извинился, когда отказывал в ее просьбе. Почтительно и мягко попросил не применять свою силу, вызывая разряд молнии, до того, пока он сам не скажет, что это возможно сделать. Предложил понести любимую. Но, Иллия отказалась, не испытывая сейчас усталости. Она хотела идти сама. А теперь, была вынуждена передвигаться, абсолютно забыв о глазах, ориентируясь лишь на крепкую большую ладонь кашима, которая держала ее ладошку, и вслушиваясь в мягкий и уверенный звук его дыхания.
- Ты не передумала, малыш? - Он остановился, предусмотрительно обхватив ее за плечи, чтобы она не ударилась, врезавшись в движении в его тело. - Я могу понести тебя.
- Нет, Даниил. - Иллия не боялась и, не смотря на все неудовольствие от нехватки зрения, испытывала трепет предвкушения и возбуждения перед тем что, так или иначе, было приключением для нее.
Да, у них была серьезная цель, да, она была Дочерью. Но, никто не мог помешать ей быть собой, рядом с ним. Никто теперь не смог бы подавить характер самой Иллии, пусть и ошлифованный сдержанностью Селены.
- Я пойду сама.
- Как пожелаете, почтенная. - В низком голосе мужчины она услышала такую же усмешку, которая переливалась в ее хриплом голосе.
И они продолжили свой путь в полной тьме, не видя даже, куда идут, ориентируясь лишь на знания и опыт Даниила.
* * *
- Я была уверена, что это интересней. - Отложив десятый, просмотренный ею за последние часы, фолиант, девушка потянулась, разминая затекшие мышцы.
Даниил усмехнулся, рассматривая любимую в бледном, холодном свете отблесков шара, зависшей над ними, молнии.
- Мы ищем неизвестно что, в бесконечном количестве страниц. Не очень веселое занятие, малыш. Потому, я и не звал тебя раньше. - Он нежно коснулся ее щеки, отбрасывая пряди, выбившиеся из косы, за спину.
- И все-таки, я буду считать это приключением. - Усмехнулась Иллия, радуясь уже тому, что не испытывала пока слабости. Еще раз, посмотрев на улыбку мужчины, она протянула руки к следующему свитку. Даниил последовал ее примеру.
Знаки и символы уже теряли свое значение перед ее, утомленными длинным поиском, глазами. Казалось, что все их попытки бессмысленны и безуспешны. Она уже хотела отложить и этот документ, так и не просмотрев до конца, когда, одна из страниц скользнула под ее пальцами, перелистнувшись и знакомые, кинжалом врезанные в память, символы, ощерились на Хранительницу с пожелтевших страниц.
Тонкий палец уперся в начало описания обряда Обладания, и теплое дыхание Оберегающего всколыхнуло платиновые пряди. Ей не нужно было говорить Даниилу. Он ощутил, как запнулось ее дыхание, почувствовал, как сильнее забилось его собственное сердце.
Две пары глаз внимательно всматривались в строчки символов, опускаясь все ниже, просматривая описание. Но, перед внутренним взором обоих, стоял не желтый лист с коричнево-красными надписями, а поляна и жертвенный стол, где эти символы они чертили кроваво-красным цветом, своими руками и силой вырезая их на белом фоне кожи предателя…
…Нажим кинжала, порыв ветра - и полумесяц Матери выступает на груди мужчины, просвечиваясь белизной ребер и пульсируя сокращением сердца жертвы.
Полыхание жара и полумесяц расплывается, округляясь, обзаводясь стрелой Отца, однако не несет в себе силы, нанесенный лишь для обмана. Мужчина еще молчит. Такую боль он приучен терпеть.
Поворот, отблеск стали в лучах Луны, крик жертвы, маленькая молния, скользящая по острию - и начертание силы проступает на коже живота, глубоко врезаясь в мышцы, вскрывая полости. Кровь стекает струей, но ветер управляет ею, а колебания жара изменяют поток…
Шаг за шагом, узор за узором, они идут по воспоминаниям той ночи, присоединяя узор на кожи Анри, покрывая в мыслях им кожу предателя, сливая и смешивая начертания, и…
Селена взрывается криком в сознание Иллии. А наследница кричит вслед за ней, обхватывая голову руками. Она не ощущает уже, как Даниил подхватывает ее, не давая упасть на грубый камень пола, не чувствует, как Оберегающий прижимает ее к себе.
Хранительница не слышит собственного крика, не чувствует биения сердца.
Она там… Дочь в Круге, стоит над мертвыми телами своих жертв, рассматривая символы и воскрешая обряды, проведенные во славу Матери за тысячелетия. И руки Селены сжимаются, до боли вонзаясь ногтями в собственную плоть. Ее обманули…? Их предали? Или, нет…?
Она не понимает… Они не могут понять…
Боль осознания и… непонимания - обжигает разум…
Ошибка или правильно написанный символ….?
Иллия все сделала верно…
Селена ошиблась…
Кто был неправ?
Откуда у них это знание? Когда они получили его? И кто добавил его в копилку Хранительницы - Иллия или Селена?
Они еще не знают. Но Дочь подавляет боль, призывая покой и холодность Матери.
Им стоит обдумать это. Их предали. В очередной раз. Вот только, кого?…и когда?…