* * *
Рывком сев, Иллия ощутила, как закружилась голова, заставляя ее искать опору. Руки уперлись в атлас покрывал. Она был в их спальне. Даниил сидел на подоконнике, прижав одно колено к груди, рассматривая наступающий рассвет. И Хранительница вспомнила, сколько раз в своей жизни она просыпалась и смотрела на его силуэт, проступающий на фоне окна. С самого раннего детства.
- Что это было, малыш? - Оберегающий знал, что наследница пришла в себя. - Где мы допустили ошибку? - Мужчина спустил ноги, поднимаясь. Он приближался к любимой. - Чем это грозит нам, Илли? От какой опасности я должен уберечь тебя?
Дочь подняла трясущиеся руки к лицу, прижимая глаза, пытаясь не упустить образы.
- Нас предали, Даниил. - Хранительница говорила бесстрастно. Но его пламя бушевало за двоих. - Нас так давно предали. Возможно, еще до рождения. Нас используют. Нам не дают избрать наш путь. Но, я думаю, мы можем изменить это.
Теплая ладонь мужчины обхватила ее щеку, согревая замерзшую от предрассветной прохлады кожу. Но голос кашима, когда он заговорил, был холоден и беспощаден.
- Кто?
- Я не знаю. Но мы выясним, Даниил. У нас нет другой возможности. И очень мало времени. - Иллия встала с кровати, становясь напротив Оберегающего. - Приготовления закончены. Тот, кто затеял это все - начал действия. И наш обряд был первым шагом его пути.
- Мальком? - Даниил обнял любимую, словно пытаясь отгородить от всего мира своими руками. Защитить от любой угрозы своим телом. Только вот, от чего именно он должен был уберечь ее?
- Возможно, но я не уверена в этом. - Илли положила голову на плечо мужчины, забираясь ладошками под сорочку, пробегая по контурам шрамов. Повторяя узор кончиками пальцам, читая свою метку.
Дочь размышляла, осязанием пытаясь осягнуть мотив. Она не видела, не понимала причины. Но, ярко ощущала следствие.
- Мы допустили ошибку в символе, Даниил. Теперь, я связана с ним. - Ей не было необходимости уточнять, кто мог легко обнаружить Хранительницу. Девушка почувствовала, как напрягся Оберегающий под ее руками. - Но, сила, доставшаяся мне - превалирует. Пылающий не имеет и сотой доли того, что имеем ты и я. Не вижу цели. В чем смысл? Да и как он смог бы сделать это? - Она вздохнула, пытаясь понять то, что ускользало от ее внимания.
Мужчина перехватил тонкую руку, поднося ладонь к лицу и целуя пальцы.
- Не надо дразнить меня, малыш. Сейчас не лучшее время испытывать мою выдержку. Солнцестояние уже завтра. - Иллия замерла, распахнув свои серебряные глаза, пораженно глядя на Даниила.
- О, Мать! - Прошептала она. - Солнцестояние… Конклав…
Наследница почти рухнула на край кровати, не обращая внимания на то, как удивлен ее реакцией Даниил. Цепочка событий, выстраивалась в ее мозгу, пытаясь стать четкой и стройной последовательностью после этого, незначительного, в общем-то, и второстепенного на данный момент, намека. Она отмела фигуру Малькома со своей доски. Не он играл с ними, наверное…
- Не то, чтобы я заблуждался в твоем желании подарить Конклаву наследницу, в ближайшее время. - Голос Оберегающего был насмешлив, но в глазах стояла настороженность. - Но, такая реакция неожиданна для меня, малыш. Да, и сам факт солнцестояния не был для тебя секретом, как мне казалось? Что такое, Илли?
Но она только качала головой. Чего-то в этом всем не хватало. Что-то еще имело значение. Конклав знал о чем-то. Они всегда все знали, не так ли?
- Даниил, Конклав… - Иллия подняла голову, почти вцепившись пальцами в его ладонь. - Они знают что-то. Они связанны с этим. Вот только, как?
Мужчина не пытался разжать ее пальцы, задумываясь над тем, что произнесла девушка.
Именно Килим обучал Иллию. Если она уверена, что все сделала верно, а Селена видит ошибку - значит, Конклав изменил узор обряда, рассказывая его Наследнице. Но зачем? Ошибка? Или они забыли обряд?
Конклав не ошибается, да и не забывает ни о чем. Это Оберегающий знал на своем примере.
Они изменили обряд… для чего?
Мысль, которая появилась у Даниила, заставила пламя взвиться вокруг них стеной. Кашим поднялся, на ходу смешивая измерения.
- Нам есть, что спросить у Килима, не так ли, Иллия? - Его голос был ледяным, но жар распространялся по коже Даниила.
Хранительница не отстранилась, его гнев, его пламя - были направлены не на нее, они пылали для любимой, он не мог бы обжечь ее. Ветер и сила Матери оберегали наследницу. Да и сам Даниил никогда бы не допустил боли наследницы. Ее безопасность была приоритетом для него. Его единственной целью. Ради этого он мог пожертвовать всем…
Но, ведь на это они и рассчитывали, очевидно.
- Есть. - Кивнула девушка, понимая, что советник может не захотеть говорить. Но, у него не будет выбора. Даже Килим не сможет противостоять обоим.
* * *
- Я всегда убеждал Конклав, что нам стоит уничтожить архив. - Килим без эмоций смотрел, как Хранительница занимает единственный имеющийся в его спальне стул.
Его воспитанник стал рядом со своей любимой. Даниил был бесстрастен внешне, вот только воздух плавился и мерцал над его кожей, переливаясь волнами жара. Похоже, что сдержанность Матери силл" инов так и не смогла переломить темперамента Марса.
Что ж, это было хорошо. Много лучше, чем они надеялись. И именно так, как рассчитывал сам Килим, убеждая советников когда-то.
Он вполне мог представить себе, что так рассердило кашима. Килим прожил долгую жизнь, и очень четко продумывал все ходы, принося многое в жертву ради получения желаемой цели. И вот теперь, эта цель была так близка.
И присутствие двоих его воспитанников в этой комнате в столь неподходящее время, только подтверждало его выводы. Он мог бы гордиться результатами своего обучения. Они оба не подвели его ожиданий, обнаруживая все зацепки, которые старый советник оставлял в их сердцах, умах, и которые вырезал на их коже.
- Если бы ты, и правда так считал, Килим, тебе бы не понадобилось разрешение Конклава, не так ли? - Даниил пристально следил за наставником своими зелеными глазами, которые мерцали от гнева. - Ты не позволил бы кому-то помешать своим планам, не включай они эти помехи.
Советник только кивнул, довольной улыбкой признавая правдивость выводов мужчины. Он был горд своими воспитанниками. Они оправдывали все его надежды. Хотя, нельзя не признать, что Даниил умел преподносить сюрпризы. Даже тогда, когда был так молод. И Килиму долго пришлось трудиться, в попытке минимизировать последствие хода молодого Оберегающего. Даже он, не допускал мысли, что кашим решиться поставить на наследнице свою метку.
С одной стороны, это упрощало работу Конклава. С другой - делало ее во сто крат опасней и сложнее. Но, они справились, не так ли? Он имел основания для гордости, наблюдая за ними. Действительно, имел.
- В чем была цель изменения обряда, советник? - Селена рассматривала плетение линий на собственной руке, не удостаивая Килима взглядом.
Он проделал прекрасную работу. Просто великолепную.
- Обряд не был изменен, почтенная. - Улыбка Килима перешла в усмешку. - Этот обряд, во всяком случае. Вы все сделали абсолютно верно…вот, только сам ритуал был другим.
- Прекрасно. Ваша похвала греет мою душу, советник. - Дочь одобрительно покачала головой, словно и в самом деле наслаждалась похвалой наставника. - Так радостно знать, что я не разочаровала своего учителя.
Воздух уплотнился вокруг Килима, заставляя мужчину испытывать нехватку кислорода. Определенно, они имели силу. Но опыт… опыт был на его стороне.
Хотя, если задуматься, опыт не очень и поможет, при невозможности сделать следующий вздох. Советник испытывал давление окружающей его призрачной стены. Легкие начинало жечь, а горло судорожно сокращалось в желании сделать новый глоток.
Но Даниил ласково пробежал по светлым локонам любимой, выравнивая стук сердца Илли. Наследница улыбнулась любимому, отпуская стихию, и Килим вздохнул, стараясь сохранять достойный вид.
А его ученик рискнул пойти дальше, чем советник, вообще, мог надеяться. Мужчина впитывал каждую мелочь общения этих двоих. Теперь, у старого Оберегающего не возникало сомнений, что кашим завершил обряд. Это стоило обдумать.
Возникали новые перспективы. Возможно, будет необходимо откорректировать свои шаги.
- С какой целью вы ввели меня в заблуждение, Килим? - Наконец-то, Илли посмотрела прямо в глаза своего учителя, одаряя его всей мерой своего презрения.
- Нашей целью всегда было и будет защита интересов Матери, Селена. Интересы рода на первом месте. - Килим откинулся на спинку кровати, на которой сидел, скрывая предательскую слабость своих мышц, перенапряженных борьбой за предыдущий вздох. - Мы всю свою жизнь отдаем на служение своему народу.
- Вы, возможно. Я - не собираюсь идти по вашему пути. - Иллия не отпускала его взгляд, опаляя плавящимся серебром. Хранительница сильно много брала от своего избранника. Такое слияние - было излишним, чрезмерным. Но, Килиму не было кого упрекнуть… Кроме самого себя.
Однако советник еще имел время в запасе. Он и это сможет обратить в свою пользу.
- Кто я, чтобы пытаться помешать Дочери. - Склонил голову советник, в почтении. Но все, присутствующие здесь, понимали его иронию.
- Мне нравятся эти слова, Килим. - Иллия встала, прерывая затянувшийся разговор. Она испытывала чересчур много эмоций. Даже влияние Даниила не могло помочь ей полностью контролировать их. Нельзя было говорить с советником в таком… взволнованном состоянии. Это было бы ошибкой, которая могла стоить им всего, что удалось отвоевать. Приближение Солнцестояния подрывала все ее резервы. Они продолжат позже. Хранительнице оставалось надеяться, что у нее будет это время, на которое Селена возлагала свои надежды. - Запомни их.
И, опираясь на переплетение их с Даниилом пальцев, Селена вышла из комнаты, просто не имея больше сил.
* * *
Даниил возвращался к наставнику. Он усыпил Илли, которая практически исчерпала свои запасы стойкости сегодня. Слишком много всего была этой ночью Попытки понять Конклав, воспоминания обряда. Ее ярость, силу которой, даже он не мог предугадать.
Оттого, хоть и обещал кашим все делить с любимой, сейчас, только его шаги гулко отдавались в пустоте коридоров, ведущих в спальню наставника. Он ждал своего ученика. У Даниила не было сомнений в этом.
- Кто? - Без вступления спросил кашим, закрывая дверь, и прислоняясь спиной к ее, оббитой кованным железом, поверхности.
- Ты. - Столь же немногословно ответил Килим.
- Молись о том, чтобы так оно и оказалось, старик. - Даниил приблизился к советнику, испытывая гнев. - Я не позволю тебе рисковать ею.
- Даниил, я не имею такой возможности. - Оберегающий безучастно смотрел на ученика. - Она Дочь.
- Тебя это не остановило с ее матерью, не так ли? Тебя ничего не останавливало на этом пути. Ты жертвовал всем. Даже той, которую сам любил. - Длинные пальцы кашима сомкнулись на горле Килима. - Ты ничтожен, Килим. И я не пойду по твоему пути. Не пожертвую ни одной ее гранью. Ни одной чертой. А уж тем более, не дам подвергать жизнь Иллии опасности. А тот, кто хоть подумает о таком - умрет. - Мужчина знал, что нет нужды описывать способ смерти. Мало кто мог усомниться в жестокости Оберегающего, а уж тем более, Гэрема, мстящего за угрозу его любимой. - Уверен, мне нет нужды повторять дважды.
Советник безучастно смотрел на кашима, но Даниил ощущал как сомнение и неуверенность появляются там, где давно уже не было души.
- Мы не всегда имеем выбор, Даниил. Мать направляет нас по пути. И нет возможности свернуть, когда этот путь не имеет ответвлений.
- Ошибаешься, советник. Всегда есть возможность пойти по бездорожью.
Глава 17
Килим знал, что Даниил разгадает этот план. Он был его воспитанником. И, было бы наивно полагать, что имея такое количество зацепок, мужчина окажется не в состоянии проследить их изначальный путь.
Да, это Килим и Арман подтолкнули отца Колина к предательству, и именно они, принесли Дочь и двух ее наследниц в жертву, зная, что только одна из трех имеет силу, чтобы сломить гаррунов. Чтобы навсегда избавиться от Пылающего, подчиняя ненавистный народ Матери.
И ради того, что предсказала Луна при рождении кашима, Килим пожертвовал однажды и Хранительницей, и той, которую любил… он сам отошел, когда проклятый гаррун убивал старшую дочь.
Но за это, спустя несколько мгновений, Килим вырвал его сердца, презрев силу, верша возмездие лишь собственной яростью и болью. Только вот, и его сердце осталось лежать там, окровавленное и остановившееся, с непониманием и осознанием предательства, смотрящее на него из глаз любимой, которой он так никогда и сказал о своей любви.
Оберегающий, который нарушил все законы своей касты, встал, подходя к окну, и пристально всмотрелся в абрис Луны, тающей в предрассветном небе.
Даниил был прав, у него давно не было и души, она истаяла от неутихающей боли.
Душа ушла… боль осталась.
Он стольким жертвовал, чтобы достичь своей честолюбивой цели, что давно не задумывался над тем, чего будет стоить это советнику однажды.
Его друг, который отказался идти на поводу. Он умер вместе с наследницей, до конца защищая ту, которую любил. Знающий о планах Килима, но не имеющий возможности изменить их.
И у Даниила не будет шанса, что бы кашим себе не возомнил.
Это была их единственная возможность.
Иначе, Мальком с успехом использует свои резервы, которые, так или иначе, возникали при исполнении планов обеих сторон. Когда силл" ины получали что-то, часть силы, мельчайший нюанс, переходил и к гаррунам. Но, Пылающий был достаточно умен, чтобы и из золотой пыли создать самородок.
Нельзя было упускать этот шанс. И советник совершенно не собирался делать этого. Ни за что.
Мужчина сел на пол, и себе не признаваясь, что, просто, почти на пределе.
Нет, это было абсурдом, подумать о себе такое. Его тело было сильным, его разум был так же остр, добавился только опыт, и манящая близость цели. Так, отчего бы ему опускать руки, и молить Мать о покое?
Если только… Он хотел бы унять эту боль.
* * *
Хранительница не спала, хоть и знала, что именно так считал Даниил. Она слышала, удаляющиеся по коридору, шаги Оберегающего, но не сделала и попытки остановить любимого.
Иллия могла не понимать. Часть Селены в ней, умела использовать любую, полученную о ритуалах, информацию.
Они вспоминали вместе, и их не утешали выводы, которые рождались в сердце Дочери.
Конклав… Иллия могла понять их мотив. Но, она не могла принять их методы. Понимание того, что, скорее всего, советники сотворили с ее семьей, с нею самой и, что, без всякого сомнения, желают сделать с ними… Это рождало гнев и неприятие. Ярость загоралась в ней, подпитываемая подобным, но во стократ сильнее, чувством Даниила.
В своем любимом девушка ощущала смирение, согласие с таким вариантом. Она ощущала это в прерывистых, надрывных, но усмиряемых, волей кашима, ударах ее - его сердца. В рвущемся, стремящемся убежать из-под его воли, его - ее дыхании.
Она не могла переносить этого.
Однажды Иллия сдалась, поверив в безнадежность и невозможность изменить путь. Даниил же боролся, не давая отчаянию отвернуть его от цели. И в том, что стояло перед ними сейчас, кашим, скорее всего, видел логичное продолжение этой борьбы.
Иллия не была согласна с этим. Похоже, настал ее черед доказать, что все предыдущее сражение любимого, не было бесцельным.
* * *
Даниил стоял на вершине восточной башни, упираясь кулаками в холодный камень парапета. Он пытался совладать с собой. Старался напомнить о том, что это было, и есть целью самого его существования. Но, не мысли о задуманном наставниками пугали его. Кашим всегда был готов к смерти. Тем более, он готов был умереть для нее…
Ужас рождало незнание того, что будет с нею после.
Кто защитит его любимую? Кто будет оберегать ее?
Килим давно создал этот расклад, и не было причин сомневаться, что план был идеален. Есть ли хоть малейший шанс, что можно свернуть на бездорожье, чем, в таком запале, Даниил грозился ему?
За десять лет своей борьбы мужчина считал, что шанс есть всегда. Но, разве не была и его победа над ними, учтена в этой схеме?
Оберегающий с силой ударил холодный камень, понимая, отчего Иллия так тяготела к боли. Теперь и Даниил был готов прибегнуть к этому методу, в попытке прояснить разум, найти решение.
Однако, даже боль от многочисленных ударов, не помогала ему.
Он так хотел бы изменить что-то. Но, зная все стороны своих учителей, кашим просто не видел выхода.
Где та лазейка, которую всегда оставлял ему Отец? Где их вариант?
Раз за разом, с силой опуская руки на шершавые и неровные края камней, окрашивая их в кровь, Даниил готов был кричать от ярости, как тогда, стоя в Круге священных камней. И не видел выхода.
Даже то поражение, то блуждание по слоям реальности Круга, было, без сомнения, предусмотрено ими. Кашим понимал теперь каждый шаг, каждую мелочь, каждую веху пройденного пути.
Рождение… его… ее…их становление…. их путь…
Предательство и смерть…
Их любовь…
Поражение Даниила, и его борьба…
Дружба с Колином… и снова предательство…
Нападение Малькома…, их уход, окропленный силой ритуала…
Как можно сбежать, вырваться оттуда, где все продумано за тебя?
И удел идущего, лишь отмечать своей кровью каждую версту пути во славу Матери?
Как?!
Но, он готов был идти дальше, готов… лишь бы знать, что Иллия будет в безопасности и после…
Только, кто мог обещать это Даниилу?! Килим?! Ну, а кто решиться поверить ему?!
Пламя взвилось в замке, покоряясь его ярости, которую и боль не могла обуздать. Ветер кружил вокруг стен замка, развевая его волосы, только… и стихии не находили выхода бушевавшей в нем энергии.
Он все готов был сделать ради нее, но… будет ли это гарантией хоть чему-то?!
Мужчина не слышал слабого скрипа двери, просто теряющегося в вое ветра его стихии. Не видел тихих шагов, приближающих ее к нему.
Но, он застонал от отчаяния и безнадежности, ощущая руки любимой, обнимающие его. Почти уверенный, что у них нет иного выхода, не видя его.
Мужчина прижал Иллию к себе, чтобы ощущать, как стучат их сердца. Он позволял ее рукам скользить по его шрамам, опуская свое лицо в платину ее волос.
Даже то, что он взял себе ее метку, было предусмотрено ими…
И эта мысль, разрушила контроль и выдержку Даниила. Кашим покрывал ее лицо порхающими поцелуями, понимая, что девушка знает, чувствует его ярость и боль. По серебряному шторму в глаза - он читал, что и ее ярость не меньше его.
Он любил ее.
И готов был на все.