- Нет, слов нет, штука эффектная, - размахивая рукой с зажатой в ней папиросой, говорил полковник-сапер своему собеседнику, генерал-майору с эмблемами железнодорожных войск в петлицах, - но ведь, если противник залег, ему эти дела до одного места будут!
- Верно, - подхватил знакомый Павлу генерал-майор из ГУПВ, - но ведь для перекрытия подходов вещь незаменимая. А если их цепочкой вдоль тропы расставить - вообще красота выйдет! Они же от электродетонатора могут "заводиться"? - спросил он "демонстратора".
- Конечно. И на МУВ установить можно. Специально универсальными сделали. По требованию, так сказать, заказчика, - и военинженер покосился на Судоплатова.
- А чем еще вы нас порадуете? - вступил в беседу коренастый полковник с бритой "под Котовского" головой. - Этими "хлопушками" с бронетехникой не особо повоюешь.
- Всему свое время, товарищи! - успокаивающе поднял ладони перед грудью инженер. - И сосредоточенные заряды мы продемонстрируем, и новые, основанные на экспериментальных наработках… Не наших, к сожалению. Мы, насколько я знаю, у нас в стране первые, кто работает по этой проблематике. Опять же, спасибо разведке, - он снова покосился на Павла, - открыли нам глаза. К тому же работы профессора Сухаревского по исследованию эффекта Монро сохранились… - Словно поняв, что залезать в технические и научные дебри сейчас не время, докладчик резко осекся. - Ну что? Я вижу, мишени уже заменили, - продолжил он после некоторой паузы. - Все покурили?
Командиры торопливо принялись "добивать", а те, кто пристрастием к табаку не страдал, потянулись к укрытию. Павел шагнул к военинженеру, намереваясь перекинуться с ним парой слов, но в этот момент к ним подошел молоденький старший лейтенант:
- Товарищ военинженер первого ранга, разрешите обратиться к товарищу старшему майору?
- Обращайтесь.
- Вы старший майор Судоплатов?
- Да, я.
- В штаб позвонили из вашего наркомата, товарищ старший майор. Вас просят срочно прибыть в управление.
Берлин, Тирпиц-Уфер, 72. 19 августа 1941 года. 11:25.
- Вызывали, господин адмирал? - Несмотря на дружбу, на службе вошедший придерживался устава.
- Да, Эрвин. Заходи.
- Доброе утро, господин генерал! - так же формально поздоровался Лахузен с сидевшим в кресле в углу Пикенброком.
- Доброе, - мрачно буркнул в ответ заместитель Канариса.
- Присаживайся, Эрвин, - начальник военной разведки показал рукой на стул. - Кофе?
- Спасибо, господин адмирал, я уже пил.
- Ну как хочешь. Как там твои мальчики?
- Воюют, господин адмирал.
- Это замечательно. - Радости в голосе Канариса Лахузен не услышал. - Я вчера был у фюрера, Эрвин. И у меня для тебя есть работа. Опасная, с небольшими шансами на успех… А пока ознакомься с этим, - адмирал достал из ящика стола внушительной толщины папку и протянул ее Лахузену. - Это - отчет комиссии о покушении на рейхсфюрера. Могу сразу огорчить тебя - никаких агентурных данных там нет и со свидетелями пообщаться тебе не дадут. "Баварец" с "Музыкантом" подгребли их под себя, говорят, мол, это внутреннее дело партии.
- И какое это имеет отношение к предполагаемой работе?
- Прямое, - отрезал Канарис. - Фюрер хочет, чтобы мы провернули что-то похожее с одним из большевистских лидеров. Молотов, Берия, лучше всего, конечно, сам Усатый.
В разговор вступил Пикенброк:
- Длинный, - заместитель шефа абвера обратился к начальнику второго отдела, использовав дружеское прозвище, а это значило, что начальство не просто приказывает, а еще и просит, что иногда гораздо весомее любого приказа, - я всю ночь ковырялся в этих бумагах и могу сказать, что русские в данном случае превзошли не только самих себя, но и всех в мире. У Гиммлера не было ни одного шанса, как только он въехал на ту дорогу. Тебе и твоим ребятам придется сотворить что-то похожее!
- Но как же местные проворонили? - удивился Лахузен. - Ладно, контрразведывательная сеть только разворачивается, но, насколько мне известно, там одних только представителей Службы безопасности несколько сотен человек?
- Это относится как раз к той информации, которую нам "забыли" дать, - невесело усмехнулся адмирал. - Но, по счастью, Носатый подкинул нам кое-какие наметки. С очень большой долей вероятности русские использовали несколько групп, отвлекающих внимание от основной. Причем сделали это так эффективно, что рейхсфюрера повезли именно по той дороге, где ждала засада. Этого в бумагах нет, но, надеюсь, ты поверишь моим словам. Вдоль кратчайшей дороги из Барановичей в Минск за три недели, предшествовавшие визиту, произошло более трех десятков инцидентов, и охрана решила, что спокойнее будет ехать кругом, через Слуцк.
- Какого рода инциденты? Есть ли список? - негромко и монотонно, с большими паузами, спросил Лахузен.
- В основном мелкие, вроде обстрелов колонн и одиночных машин. Но, к примеру, как раз за три недели на сорок километров севернее предполагаемого маршрута была полностью уничтожена зондеркоманда, подчинявшаяся Носатому. Причем русские сработали так чисто, что информация для А… Носатого дошла только через неделю. Эрвин, ты не находишь, что это весьма похоже на то, как работают твои "мальчики"?
- Похоже, но сколько там было до линии фронта?
- Да, для твоих слишком глубоко, - на лету понял мысль подчиненного Канарис. - Но не забывай, что они "шалили" на своей территории, опираясь на уже существующую агентурную сеть. Кстати, а что, если для предстоящей "работы" использовать агентуру "Консула"?
- Штольце сообщает, что между ним и Бандерой сейчас возникли серьезные разногласия, но, думаю, можно их сыграть втемную.
- Эрвин, ознакомься тщательно со всеми материалами и начинай планирование нашей акции. Пики, название уже придумал?
- "Одиссей"! - мгновенно ответил начальник Абвер-1.
Москва, улица Дзержинского, дом 2.
19 августа 1941 года. 12:12.
- Что у нас стряслось, Наум? - Судоплатов быстро вошел в кабинет.
- Много чего, товарищ старший майор, - ответил заместитель, и тут только Павел заметил сидящего в углу Наруцкого:
- Вернулся?
- Да, товарищ старший майор, - просто ответил тот.
- Ты лучше сюда посмотри, начальник, - позвал друга Эйтингон.
На столе Павел увидел довольно странный натюрморт: коричневая командирская сумка, толстая, под сотню листов, тетрадь в темно-синей клеенчатой обложке, еще одна - на этот раз тонкая школьная, цилиндрическая тротиловая шашка, гранатный запал системы Ковешникова, но почему-то с обрезанным рычагом, и несколько листков бумаги, на верхнем из которых чернел заголовок, набранный готическим шрифтом. Разобрать, что там написано, тем более вверх ногами, он не смог.
- Это что?
- Посылка нам от "Странников", - и, отвечая на еще не заданный Судоплатовым вопрос, Эйтингон продолжил: - Ну, не совсем от них, но тетрадка их. Возьми, полистай.
Павел протянул руку, но выполнять просьбу не торопился:
- А взрывчатка зачем?
Ответил Наруцкий:
- Чтобы информация не попала в руки врага, депеша была заминирована. Новиков так и сказал: "Если что случится - дергай за кольцо!"
- Серьезный подход, - заключил начальник Особой группы и взял посылку. - Стоп! Наум, а разве Новиков знал о происшествии на Северо-Западном фронте? - Павел вспомнил, как 18 июля самолет, перевозивший отчет о деятельности партизан упомянутого фронта, сел на вынужденную посадку на занятой противником территории, и в руки немцев попал огромный объем секретной информации.
- Вполне мог… - ответил Эйтингон. - Хоть там у армейцев прокол вышел, но, сам помнишь, шум стоял знатный.
- А, тогда понятно… - Несколько минут Павел листал страницы, где наскоро просматривая написанное, а где и внимательно вчитываясь.
Информация впечатляла: разными почерками, чернилами и карандашом, подробно и в "телеграфном" стиле в тетради были изложены данные о войсках Германии, ее промышленности, тактике и принципах построения войск, методиках работы специальных служб, военной технике, политике и прочем.
Отдельный раздел был посвящен способам ведения партизанской войны. Рисунки и таблицы, экономические выкладки, схемы организации засад… Тетрадь была заполнена практически полностью!
Павел прошел к окну и, сев на подоконник, закурил, продолжая листать "посылку".
- Понравилось? - Эйтингон "приземлился" рядом, когда начальник Особой группы просмотрел уже больше трети материалов.
- А ты как думаешь? - Потушив окурок, Павел снова подошел к столу. - Новиков что-нибудь просил передать?
- Да. Материалы по наблюдению в другой тетради, - ответил седой старлей. - Еще привезли пятерых раненых из отряда. Трое из них тяжелые, но с остальными уже можно работать. Правда, членов спецгруппы видел только один из них, да и то мельком.
- Ничего, на косвенных хоть что-то выясним, - махнул рукой Павел. - Ты сейчас иди отдыхать. А ты, Наум, - он повернулся к заместителю, - немедленно передай синюю тетрадь для копирования. Десять экземпляров. Один сразу к графологам, один - Фитину, один - Василевскому… Организацией партизан от армии кто у нас занимается? Полковник Мамсуров? Тогда ему еще одну! Немецкие бумаги - переводчикам. Я - на доклад к наркому.
- Паш, - не стесняясь подчиненного, прервал его Наум, - графологам оригинал нужен будет.
- Наркому покажу, копии сделаем, тогда уже и мелочами, вроде почерков, заняться можно будет, - отмахнулся начальник Особой группы.
- А как испытания прошли? - Вопрос Эйтингона остановил его уже у самой двери.
- Хорошо прошли. Даже отлично! - Судоплатов резко повернулся и, словно вспомнив что-то, быстро вернулся к столу. Схватил тетрадь, торопливо принялся листать страницы… - Вот! - он повернул документ к Эйтингону. - Вот именно такие и испытывали. На расстоянии до сорока метров из любого, кто не залег, дуршлаг делают. А из тех, кто ближе десяти, даже ситечко. Так что еще одну копию в Опалиху послать надо. Но не целиком, а только минные страницы и схемы.
Поселок Палик, Борисовский район, БССР. 19 августа 1941 года. 14:04.
- Ну ты и жук! - Трошин отправил в рот еще одну ложку вкуснейшей, с салом, пшенной каши и, прожевав, погрозил ложкой Новикову: - Тебя за введение Центра в заблуждение не накажут?
- А где же обман-то? - удивился последний, опускаясь на лавку рядом и подвигая поближе котелок со своей порцией.
- "Информация у нас есть…" - передразнил чекиста командир отряда.
- Есть, Слава, есть, - нисколько не смущаясь, ответил тот. - Я просто не успел сказать, что переписал ее всю. Вон, видишь, даже ложку с трудом теперь держу, - и протянул правую руку к лицу Трошина.
На среднем и указательном пальцах краснели внушительные бугорки мозолей.
- Прости, Сергей, - смутился командир. - Не знал, думал, ты начальству решил немного лапши на уши повесить.
- Угу, - буркнул с набитым ртом Новиков и, проглотив, добавил: - Нашему - хрен повесишь, у них кепки с четырьмя козырьками. Кто такую вкуснотищу приготовил? Марина?
- Да, но не она одна. Вся "женская дивизия" старалась. Но о каше потом, ты лучше объясни, зачем?
- Все довольно просто - мне самому нужна вся информация. А если бы в Москву уехало все до конца, то работать было бы тяжелее. Мы же что будем делать, а?
- Ну, если ты чего-нибудь еще тишком от меня не придумал, то на коммуникациях шалить!
- Вот, а экономические выкладки помогут нам правильнее распределять усилия.
- Ты скажешь тоже…
- И скажу, чего же не сказать-то? Анализ на месте проводить тоже не помешает. Вот…
Резкий зуммер немецкого полевого телефона оборвал Новикова на полуслове.
Трошин подумал, что не зря практически сразу, как отряд пришел к озеру, он распорядился протянуть провода и поставить на постах, караулящих три основные дороги к базе, телефоны. О приезде Новикова, кстати, он узнал так поздно только потому, что вели прибывших из столицы гостей тайными тропами через болота. И Куропаткин постоянно про важность связи говорил, а самой лучшей демонстрацией его слов стал бой в Налибоках, когда эсэсовцев били. Так что по личному приказу Трошина бойцы добыли кабель, и теперь у них связь была. Конечно, не такая качественная, как у членов спецгруппы, но всяко лучше, нежели гонцов через болота посылать.
- Четырнадцатый! - бросил он в трубку.
- Товарищ Четырнадцатый, - в голосе говорившего Слава явственно слышал тревогу, - на дороге от Ельницы много немцев на мотоциклах и машинах. Встали перед мостом, но уже броды ищут.
- Много - это сколько?
- Рота точно есть. Пулеметов много. Минимум десяток.
- Точно по нашу душу?
- Точно. Артюхин полицейские эмблемы разглядел. И петлицы у них эсэсовские…
"Да, не зря я народ гонял и натаскивал на вражеские знаки, - подумал Слава. - Черт, но как же все-таки не вовремя! Половина людей ушла со взрывчаткой на запад. Под рукой едва ли сотня наберется… Ну ничего, нас тоже не на огороде нашли!"
- При попытке переправиться открывайте огонь. Но не забывайте про мины. Как понял?
- Есть открывать огонь и не забывать про мины.
- Молодец! Подмогу высылаю.
- Что случилось? - спросил Новиков.
- Немцы. Полицейский батальон. Наверное, на рацию навелись - мы много болтали, - отрывисто сообщил Трошин и громко скомандовал: - Резниченко! Гуща!
Секунду спустя хлопнула дверь и в горницу влетели ординарцы.
- Общая тревога! Комиссара сюда! 5-му взводу усилиться двумя пулеметами и немедленно выдвинуться на пятую точку! - принялся отдавать приказы Слава.
В принципе, схемы действий давно отработаны, и, положа руку на сердце, ничего внезапного или неожиданного в прибытии врагов не было. Просто сейчас возникла угроза срыва задания Центра, и именно от этого Слава нервничал.
Посыльные умчались, а командир отряда нацепил гарнитуру телефониста и принялся названивать на дальние "точки":
- Семерка? Это Четырнадцатый. Общая тревога! - За окном словно в подтверждение его слов часто застучали по рельсу, но этот пост располагался на северном берегу озера - почти в двух километрах от основной базы, так что рассчитывать на то, что там быстро услышат сигнал, не стоило. - Усилить бдительность!
Новиков тем временем выскочил из избы, бросив на ходу, что он "на радиоузел".
- Третий, Третий! - перекинув контакты на полевом коммутаторе, вызывал другого абонента Трошин. Боец-телефонист, как назло, полчаса назад ушел проверять барахлившую линию, проложенную в Осовины, где стояла вторая рота и куда сейчас пытался дозвониться бывший майор, но пользоваться коммутатором Вячеслав умел. Да и чего тут уметь, если в сети всего четыре абонента?
"Эх, если бы линию не из кусков собирали, а из цельного кабеля…" - подумал Трошин, потом снял наушники и бросился на крыльцо.
Район озера Палик, Борисовский район, БССР. 19 августа 1941 года.
14:43.
- Унтерштурмфюрер! - к Освальду подбежал высокий тощий обершарфюрер, командовавший одним из взводов. - Мы нашли брод, но, боюсь, мотоциклы придется тащить на буксире: берега очень топкие.
- Что на той стороне?
- Пока никого не обнаружили, но надо больше людей, одним отделением там не обойтись - подлесок очень густой.
Бойке покосился на стоявшего рядом Нуттеля, командира полицейской роты:
- Ну что скажете, гауптштурмфюрер?
- Здесь решаете вы, унтерштурмфюрер. - Несмотря на то что Нуттель был старше по званию, к посланнику самого Мюллера он относился с нескрываемым пиететом. - Если время терпит, то лучше починить мост и спокойно переправиться.
То, что мост был разрушен, стало для Освальда неприятной неожиданностью - они и так с трудом продрались через заторы на шоссе, потратив почти четыре часа на преодоление несчастных шестидесяти километров, а тут снова потеря времени! Но ругаться на русские дороги, как Освальд понял за последние два месяца, - дело бессмысленное. Однако обгорелые сваи, торчавшие над спокойной водой этой безвестной речушки и засыпанные старыми углями берега, вызвали у него приступ непонятного беспокойства.
"Вообще-то сейчас можно уже не лететь сломя голову - судя по данным функабверовцев, передачи идут из этого района регулярно. Что в принципе немудрено. Несмотря на близость к штабу группы армий, о которой сами русские могут и не подозревать, район этот на карте выглядит сплошным зеленым пятном с редкими вкраплениями синих пятнышек озер и голубых ленточек рек, а вот дороги здесь попадаются не в пример реже… К тому же, как сообщили мне в армейской контрразведке, наших войск здесь почти совсем нет - и русским диверсантам в этих краях, по идее, полное раздолье…"
- Давайте ремонтировать, гауптштурмфюрер!
Командир роты достал жестяной свисток, и над лесом разнеслась команда "Собраться!" - один длинный, один короткий, один длинный.
От выстроившихся длинной змеей мотоциклов к ним подбежали командиры взводов и отделений. Впрочем, не все - один обершарфюрер ушел, насколько Освальд помнил, с разведывательным дозором на другой берег, а другой командовал пулеметчиками, устанавливающими свои "машины смерти" в кустах на этом.
- Господин криминалькомиссар, какие будут приказания? - пожилой для своего звания командир 2-го взвода, фамилия которого была Менк, вытянулся перед ними. "Хм, а командира своего ты называешь полицейским, а не эсэсовским званием, - подумал Бойке. - Скорее всего, еще до войны вместе служили".
- Командуйте, унтерштурмфюрер, это ваша операция! - "перевел стрелки" Нуттель.
- Переправьте на тот берег еще два отделения. На всякий случай. Остальные занимаются ремонтом моста. Задание ясно? Выполняйте!