Касаемо операции по внедрению в круг знакомых объекта, - тут так же все было продумано. Этот тип - заядлый игроман. Управлению необходимо лишь подтасовать результаты его игры, и он станет чемпионом города - а она, соответственно чемпионом с приставкой вице. Ей станет интересно, кто и как смог ее обыграть, и она найдет его, и задаст этот вопрос напрямую. А дальше дело техники… После того, как она составит о нем впечатление и восполнит пробелы в его личном деле, операция перейдет во вторую фазу.
Их двоих, предварительно снабдив билетами в мифический город Китай, посадят в Левиафан. Якобы их целью является участие в мировом чемпионате, какой-то дурацкой игры, подробности о которой ей еще предстояла прочесть. То, что Левиафан окажется доверху набитым вооруженными до зубов десантниками, объекта волновать не должно - до самого начала непосредственной операции он не должен ничего знать.
Она проведет его к воротам завода-станции, и деактивирует систему защиты. После того, как военные техники разберут завод по винтикам, объект, в целях поддержания секретности, будет уничтожен…
Сандра задумалась. В принципе этого типа можно было бы и не убивать, в конце концов, он узнает лишь о заводе, а не об истинном устройстве мира. Впрочем, приказ есть приказ.
- Вы готовы? - подал голос, закончивший наладку, доктор Сармат. - Пожалуйста, ложитесь на кушетку.
Отложив папку, она смело шагнула к пластиковому столу, который доктор по недоразумению назвал кушеткой, и грациозно уложила на него свое тело.
- Нервничаете? - спросил доктор. - Неужели впервые проходите процедуру?
- Нет. Ну, просто не очень верю в действенность нейропрогрмирования… Не принимайте на свой счет, доктор.
- Вам всё это кажется фокусами, а дело, которому я посвятил всю жизнь, простым шарлатанством? - поинтересовался он, нисколько не меняя тона.
Стол, на котором она лежала, повинуясь упавшим на сенсор старческим пальцам, покатился к угрожающего вида аппарату, занимающему пространство в треть кабинета.
- Не поднимайте голову, - добавил он, перед тем как стол вместе с Сандрой целиком заехал в утробу заурчавшего агрегата.
Центрифуга перед ее лицом закружилась, синие лампы принялись попеременно ослеплять ее, невзирая на закрытые веки.
- Нет, - сказала она, - я не думаю, что вы адепт лженауки, однако…
- Закончили, - перебил он ее.
Пляска света остановилась, центрифуга перестала урчать, а кушетка выкатилась на свободу.
- Теперь полежите десять минут - иначе у вас может закружиться голова.
- Хорошо… Так вот, доктор, не думаю, что ваш аппарат может что-то поменять. Человек может изменить сам себя, или его могут изменить внешние обстоятельства: облучение каким-то светом не может изменить его поведение и психологический портрет. Вы не сможете сделать никого лучше, убрать комплексы или исправить речь….
- Вы так считаете?
- Мур… Что за хрень?!
- Знаете что, я, пожалуй, схожу за кофе, а вы можете идти через десять минут.
- Мур, я… Твою мать! Доктор! Доктор Сармат постойте!..
Дверь кабинета закрылась, и Сандра оказалась предоставлена сама себе.
Прикусив губу, она покосилась на лежащую на столе папку, и едва не упала с кушетки, когда попыталась до нее дотянуться. Нарушить предписание доктора отнюдь не хотела - со старого хрыча станется устроить ей лоботомию, после того как она потеряет сознание от того, что поднялась с кушетки на пять минут раньше положенного.
Тем не менее, папка оказалась у нее в руках, и, закинув ногу на ногу, она стала читать содержимое лежа. Начала с личного дела объекта.
- Саймон Сэт, - произнесла она вслух, - что за идиотское имя.
Она открыла глаза и, сильнее прижав руку к пульсирующей ране, совершила рывок. Боль вспыхнула с новой силой - но эта боль помогла ей выбраться из грез о прошлом. Ей необходимо подняться и продолжить путь.
Еще недавно казавшаяся безграничной зеленая пустошь сильно изменилась за время проведенное ею в кратком беспамятстве: густорастущие луга, не знающие поступи стад жвачных животных, стали разнообразить проплешины - камни и галька не давали растениям заполонить весь мир, и валуны попадались на встречу все чаще.
Она продолжала истекать кровью и не забывала каждый миг проклинать Саймон Сэта. Но даже образ самого ненавистного ей человека блек и размывался с новым пройденным шагом, и очередным вытекшим из раны миллилитром жизненной силы.
В конце концов, она потеряла нить, связывающую её с этим миром - забыла во имя чего продолжала так яростно бороться за свою жизнь. Ее нога будто бы подломилась, она упала на колено и холодная галька с размаху ударила ей в лицо.
Она перевернулась на спину. В ушах звенело, краски мира угасли - трава больше не была зеленой, небо - синим, а солнце - оранжевым. Лишь белые как мел пальцы из последних сил сдерживали скользящий по груди красный ручеек.
"Небо серое, как сахар, в нем расплывается белый круг. Белый - как ванильный шоколад. Это сумрачный мир - мне предстоит умереть здесь. Кто я? Как здесь оказалась? Почему так холодно?… Мне говорили в Академии. Я уже отвечала на этот вопрос… Надо лишь вспомнить. Образы. Еще более размытые, чем раньше. Но эти голоса…
Они так отчетливы:
- Кто ты?
- Я агент СБГ.
- Что есть СБГ?
- Служба Безопасности Города.
- Каков смысл твоей жизни?
- Защищать Город до последней капли крови.
- Тогда носи этот жетон с гордостью…
Не то. Все не то. У меня нет больше крови, у меня нет больше сил. Я забыла, почему должна защищать Город… Забыла, для чего должна жить. Должна быть иная причина. Должна быть… То заклинание. Да, заклинание… Саймон Сэт. Саймон Сэт. Саймон Сэт - вот она причина. Именно он убил отца, именно он растоптал меня - вот почему я здесь, в этом сумрачном мире.
В глазах темнеет, тело трясет, но сердце бьется сильней и дыхание учащается. Саймон Сэт - это хорошее заклинание.
- Саймон Сэт, - прошептали губы, - клянусь, что не умру, пока не оторву твою проклятую голову.
…Но что это? Почему пропало небо, и тело стало легким, невесомым и холодным? Что это передо мной?"
- Нет! Не надо! Отпусти! - зашипела она, поняв, что оказалась во власти потусторонней силы. Призрак из ада добрался до нее раньше, чем она умерла. Теперь она висит над землей, и ледяная рука сжимает её горло. Руки царапают невидимую плоть, а болтающиеся ноги изо всех сил пытаются найти опору.
- Нет! - шипит она, пытаясь ослабить ледяную хватку, и одновременно повиснуть на прозрачной руке.
Сквозь ужас и панику из подсознания пробиваются чуждые мысли.
"Вот она - смерть. Хвала богам. Она наконец-то пришла…"
Перед смертью обострились все чувства: она ощущала дуновение ветерка и слезинку, катящуюся по грязной щеке.
Она широко раскрыла рот - но сжатое горло не пропустило в легкие воздух, и не трансформировала его в пронзительный крик. Она увидела его пасть. Прозрачную, почти невидимую - и это не от того что перед глазами все расплывается.
Демон кусает себя, и она видит, как его прозрачные клыки вонзаются в полуматериальную руку, - но кровь капает вовсе не прозрачная. Она настоящая - такая же, как ее.
Что он делает? Нет, не хочу!
Кровоточащая рука оказалась перед ее лицом и капли ледяной крови полились на нее сверкающим дождем. Кровь оросила ее губы, соленая влага попала в рот.
Он бросает ее на землю как тряпичную куклу и исчезает без следа… Совсем как Саймон Сэт.
Ее сумрачный мир, наконец, померк. Несколько мгновений она гадала, придет ли ему на смену какой-либо другой… А потом ее полностью поглотила тьма.
Глава 3 Перерождение
Она вновь бежит. Бежит долго - с того самого момента как очнулась после нападения демона. Травянистая местность осталась позади - впереди лишь валуны, достигающие ее роста, и крутые сопки предгорья.
Самочувствие оставляло желать лучшего - однако она бежала. Демон думал, что она мертва. Но он просчитался.
Как-то давно, когда она еще была маленькой девочкой, спросила отца, который вышел из душа обернутый полотенцем.
- Папа, почему у тебя на груди и спине такие большие шрамы? Ты вправду сражался с чудовищем?
Отец продемонстрировал свою чарующую ухмылку, но не отшутился как обычно. Посмотрел прямо в глаза и сказал:
- Ты уже большая девочка и должна знать, что чудовищ нет. Нет ни монстров, ни магии.
Она указала своим тоненьким пальчиком, на большие, белые как водяные змеи шрамы, тянущиеся от ключиц до живота.
Он вновь усмехнулся:
- Однажды, когда я путешествовал вне стен, мой путь перегородил медведь. Огромный, черный, зубастый. Он был столь страшен, что все мои товарищи побросали оружие и понеслись без оглядки, а я выстрелил - но наверно промахнулся. И тогда медведь меня настиг. Он разодрал меня своими когтями, и следующее что я помню, как очнулся в яме среди корней и листьев - медведь думал, что я мертв. Но он просчитался. Он собирался подождать, когда мое тело распухнет и станет мягким и сладким, но я перехитрил его. Не смотря на раны, мне удалось уползти за пределы его территории… Но тебе нечего бояться - этот медведь остался там, далеко за стенами и туманом - ему никогда до тебя не добраться…
Царство камней и валунов вдруг сменилось вотчиной взмывающих в небо скал. Могучая гора заступила дорогу, но она почти сразу нашла расщелину - почти что каньон, будто указывающий путь. Угадав в этом добрый знак, она, наконец, остановилась чтобы отдышаться - конечно, этого делать не стоило, демон в любой момент может обнаружить пропажу ужина и пуститься за ним в погоню. Но силы были на пределе.
Просто невероятно, что она вообще сюда добралась: настоящее чудо, что она могла бежать - еще час назад она изнемогала, и сил не оставалось даже на обычный шаг.
Она неожиданно вспомнила безумие, творившееся в мозгах, когда она падала, поднималась и снова ползла, как заклинание, произнося ненавистное имя. Возможно, это имя и вправду помогло активировать скрытые резервы организма, а возможно это сделал демон - напугав, быть может, до седины.
Кровь перестала течь - Сандра не стала раздвигать края материи, опасаясь разбередить рану. Теперь казалось, что ранение было не столь уж опасным - просто не верится, что она жевала сопли, как последняя девчонка. Немного подумав, она списала то состояние на шок и острую боль от открытой раны.
Закрыв глаза, она прислушалась к себе: действительно, рана давала о себе знать лишь тупой редко пульсирующей болью, к которой, впрочем, она привыкла настолько, что могла и не обращать внимания.
Но это относилось лишь к боли. Чувство голода настолько разбушевалось, что стало проблемой. Конечно, можно было все же немного отдохнуть, исхитриться перевязать рану и наловить этих сусликов, которых она в избытке видела, пробегая по равнине - но она чувствовала, что это ей дорого обойдется. На этот раз демон разорвет ее на части.
Чуть выровняв дыхание, и немного охладив тело, она продолжила путь - шагом.
Ее цель - Левиафан - где-то здесь, за этими скалистыми гребнями. Достигнув его, она окажется в безопасности, и все её проблемы останутся в прошлом.
Конечно, ей надо будет еще организовать поисковую команду, и изловить одного субъекта с дурацким именем, но сложностей возникнуть не должно. Она справится. Саймон Сэт никуда не денется. Расплата не заставит себя долго ждать. О нем можно забыть…
И как только она могла в самом начале принимать его за студента-неудачника? Что с ней было не так? Может быть, дело в той мистике, что окружила его словно плащом-невидимкой, или дело и вправду в ней самой? Может быть прав был шеф, говоря, что она возомнила о себе слишком много: убежденная в том, что от ее глаз ничего не скроется, просто позволила быть одураченной. С самого начала, она считала, что ведет игру, и эта самоуверенность не позволяла разглядеть тревожные признаки, проскальзывающие из-под маскарада этого чудовища… А потом было слишком поздно.
Там в игровом зале, среди бесчисленных людей желающих уйти от реалий этого мира, он показался ей безобидным, чуть замкнутым в себе, и даже немного пришибленным тихоней. Ему только что подсунули в лотерее баснословный выигрыш - и теперь он не знал, что делать: исполнять долг честного гражданина, который велел бежать в полицию и сообщать о невнятном подлоге, или умолчать, оставив себе весь выигрыш и подвергнуться риску быть посаженным в тюрьму.
И вот он встречает ее: такую загадочную, такую блистательную - просто не от мира сего - богиню. И, конечно же, она заговорила с ним - с ним - жалким неудачником, который и живых девушек-то видел только издали. И все благодаря этому "лотерейному билету" - если он его лишится, то навсегда потеряет не только её, но и целый мир, который она олицетворяет - прекрасный, сияющий, манящий.
Разумеется, она подыграла его тайным желаниям, спросив, каким это образом он обыграл ее - чемпиона прошлого сезона игры. Ему пришлось лгать - а ложь это паутина, липкая и стойкая, лишь задев которую опутываешься с ног до головы. Он сам перекрыл себе путь к отступлению.
Вот собственно и все - она мысленно протирала руки, радуясь как легко жертва попала в расставленную ловушку, и так же мысленно показывала язык шефу, который усомнился в ее актерском таланте… Теперь, чтобы не сорвался с крючка, оставалось втянуть его поглубже: погулять полночи, а наутро прислать транспорт с билетами на выдуманные игровые соревнования в такой же выдуманный город Китай.
Все было под полным контролем… По крайней мере, так казалось тогда. Но что на самом деле происходило - она не знала даже сейчас.
Был ли он на крючке хоть несколько секунд? О чем он думал на самом деле?
Она не узнает этого никогда. Возможно, она сама с самого начала была на крючке, возможно, всю комбинацию, которую задумал шеф, Саймон Сэт разгадал в тот самый миг, когда в игровом зале увидел поджидающую его красивую девушку. Возможно, что вся эта операция служила его целям - возможно, он сам устроил её, чтобы просто попасть за стены города! Ведь это его ДНК совпало с ДНК древнего хранителя довоенного завода?
"Стоп. Стоп. Стоп! Не сходи с ума, Сандра. Ты даже не переоцениваешь, ты - перегибаешь.
Саймон Сэт, кто бы он ни был - всего лишь человек. Или скрывающееся под его маской чудовище, например каннибал, или быть может серийный убийца. То, что у него есть неординарный талант, возможно даже гений, еще не делает его всезнающим богом - он не мог инициировать и просчитать всю эту операцию, только для того, чтобы выйти за стены, подышать свежим воздухом. Ты ведь помнишь, что он терялся в догадках, и именно поэтому полез среди ночи в Управление?
Конечно, помнишь, ты ведь сама там была…"
Она вздрогнула и вскрикнула. Её прошиб ледяной пот, когда она обнаружила себя сидящей на камне среди безмолвных скал. Она не помнила момента, когда заснула, как и не помнила, чтобы решилась на отдых.
- Проклятый Саймон Сэт все же сведет меня с ума, - сказала она, вставая. - Надо идти.
Теперь путь стал значительно труднее. Каньон по которому она шла, уже не был прямым и плоским. Путь постоянно перегораживали растущие из земли камни величиной с дом. А иногда ей приходилось взбираться на фасады особо массивных скал, и даже перепрыгивать со скалы на скалу и как акробат балансировать на краях уступов.
Она проделывала это молча, до тех пор, пока не соскользнула и не рассадила себе колено.
Вдоволь посквернословив, вновь перешла к излюбленной теме:
- Интересно, Саймон Сэт, был ли ты открыт хоть раз? Был ли ты честен, когда рассказывал, о том, что мечтаешь помочь угнетенным в трущобах? Или это была всего лишь игра? Маска, за которой я не разглядела твоего истинного обличья?
Она закрыла глаза и вспомнила момент, когда они вдвоем пролетали над городом, направляясь в фальшивый ночной клуб. Воспоминание было ярким, будто это произошло пять минут назад…
- Раньше у этой реки было название, - сказала она, - но потом в названии отпала необходимость и про нее так и говорят: Река.
- Как же её называли? - уточнил Сэт.
- Если ничего не путаю - Нева. А этот город называли Городом на Неве.
- Глупое название.
- Да уж.
Сидящий рядом парень вновь ушел в себя, и чтобы его растормошить Сандре пришлось задействовать личный, а потому искренний и живой интерес.
- Саймон Сэт, - произнесла она, - а ты знаешь кто такая няшка?
Молодой человек покосился, но ничего не спросил, сказав то же, что написано в энциклопедии:
- Это нечто милое - играющийся котенок, или странная, но забавная девушка. Так можно назвать, например девушку, которая постоянно мурчит…
- Мур, я так и подумала…
Чтобы не чертыхнуться и не выйти из образа, она закусила губу и вновь повернулась к окну - это неуместное мурлыканье начинало бесить! Да и парень стал раздражать.
Она провела с ним весь вечер, а до сих пор не смогла раскусить. То есть, он конечно опасности для операции не представлял, да и был, в общем-то, вполне разговорчив, разоряясь о своем тяжелом прошлом, но было одно "но". Она пятой точкой чувствовала, что с этим парнем далеко не все так просто.
Нет, конечно, в характеристике она напишет, что он уникум - хотя бы на том основании, что создал прецедент, когда из трущоб поступил в Академию. Но все же он что-то скрывал. Что-то не сходилось. Что-то неуловимое, эфирное - чего нельзя ухватить.
Воспользовавшись тем, что ее подопечный был поглощен рассматриванием городской стены и молочным океаном, плещущимся за ней, она прикрыла веки и привлекла все свои способности к концентрации.
Ей известно, что объект не ординарен - каким-то образом он получил в трущобах знания необходимые для успешного зачисления в Академию. Но даже прохождение конкурса триста человек на место, само по себе ничего бы ему не дало, если бы он не мог оплатить учебу. Большая удача, что его мать-алкоголичка в этот самый момент приглянулась какому-то шишке с Верхних уровней. И приглянулась настолько, чтобы "вывести ее в люди", затянуть с ней продолжительный роман, и согласиться спонсировать учебу Саймон Сэта. А еще подарить ему право иметь на бумаге официального отца - очень удобно для последнего.
Личность сего благородного человека для Управления пока оставалась неизвестной: этот примерный гражданин вскоре бросил свою пассию, но продолжал регулярно перечислять деньги на счет. Анонимность отправителя этих денег была настолько надежной, что без дополнительной информации даже отделу финансовой разведки пока не удалось узнать их источник, а стандартные процедуры и опросы свидетелей не могли быть проведены, чтобы не насторожить объекты. Впрочем, это не важно.
Саймон Сэт обладал комплексом героя - заставлявшим его спасти людей в трущобах, но еще был ленивым. Он почти не учился, и не стремился найти хорошую работу. Вся его жизнь умещалась в крохотных процессорах генерирующих вымышленную реальность.
Его можно было бы назвать конченым игроманом, с полной аналогией к неизлечимому наркоману, но он умудрялся удерживать достигнутые позиции на протяжении нескольких лет - ведь его так и не вышибли из Академии.