Откуда она знала? Впрочем, тем, кто пишет стихи, приоткрываются великие тайны… Поэты и безумцы, вот кто видит мир по-настоящему. Вот и еще одна ниточка рвется – Глеб. Не самая прочная ниточка… А лес все ближе… В голове Тани опять зазвучало: "Таня! Таня!". Звали далекие голоса. Таня спала.
Глава пятая
Грезы и воспоминания
Какое странное случилось лето… Оно как будто обнимало сухим и плотным воздухом. Густой и тревожный запах сохнущей травы, казалось, становился запахом собственного тела. Короткая весна промелькнула, перегруженная лихорадкой сделок, всяческих нотариатов, бесконечных поездок в ненавистное душное здание ГБР на Васильевском, щедро одарив комиссионными. Уже после всех бесконечных майских праздников наконец сбылась еще одна мечта агента по недвижимости Марьяны Шахновской: она выкупила предпоследнюю жилую комнату в квартире, где жила с детства, и они с мужем Колей начали делать ремонт. Точнее принимать в нем участие. Делали рабочие, а Коля с Марьяной скорее просто суетились вокруг. Пока шли самые грязные работы, их пустила пожить к себе Таня. Даже не то что пустила, а просто попросила выручить. Сынуля улетел к бабушке в Америку, а ей самой срочно понадобилось куда-то на Псковщину. Заболела то ли родственница, то ли знакомая баба Зина. Кто она Тане, Марьяна так и не поняла, подруга унеслась в деревню на своем маленьком джипе, как ведьма на помеле.
Собаку Таня взять с собой не могла, оставила на их с Колей присмотр. Немецкую овчарку по кличке Берта Марьяна знала давно, со щенков, и легко согласилась. Она вообще любила собак, но пристрастие к жизни в каменном мешке, именуемом центром, не позволяло ей завести настоящую, большую псину, а мелкие породы не цепляли. С Бертой они быстро нашли общий язык. По утрам, почему-то только по утрам, на прогулках с овчаркой на нее коварно нападали мечты. Взрослая и серьезная женщина Марьяна Шахновская, успешный агент по недвижимости со стажем, предавалась грезам. Глядя, как гибко скользит черная спина "немки" среди высокой травы еще некошенных газонов глухого спального района, и вдыхая запахи лета, она физически ощущала, как глупые романтические бредни заливают ее по самое горло, не давая дышать.
Мечтала Марьяна о любви. В общем-то мечтать не о чем – много лет замужем за хорошим человеком, которого искренне любила, и всегда благодарила судьбу за этот подарок – своего Колю. Правда, от долгого владения подарок судьбы стал привычным, поэтому благодарность испарялась, как утренняя роса в сухом воздухе лета, как только запах травы ударял женщине в ноздри. Марьяна пыталась сосредоточиться на том, как обставит квартиру, поставит новый диван, спроектированный Коленькой, и в доме будет так, как они придумали… Но хозяйственные планы казались пустыми и пресными, как подсохший батон, и никак не утоляли того непонятного душевного голода, что мучил ее этим летом. Стоило ей взглянуть на изумрудную зелень, ее опять уносило в потоке тревожных ожиданий и запретных мыслей.
Марьяна работала агентом уже восемь лет. Эта специальность не располагает ни к нежным чувствам, ни к тревожным мечтам, но тем не менее… Именно сейчас, когда квартирный вопрос почти решен и муж-ангел решился и открыл-таки собственное столярно-мебельное дело с изделиями собственного дизайна, Марьяна поняла, как остро ей не хватает любви. Хотя непонятно почему. Муж – добрый и заботливый, мальчики умненькие и беспроблемные. Доходы, правда, нестабильные… Но не всегда. Сейчас, например, все отлично, да и какое отношение имеют доходы к ее теперешним грезам?
Глядя на собаку, плавно скользящую в траве, женщина думала: вот она вернется домой, поставит чайник, приготовит завтрак, потом они с мужем поедут в пахнущие краской и шпаклевкой комнаты на новой удобной машине и… начинала ненавидеть и эту свою квартиру, и своего хорошего человека мужа, и все это жаркое, сухое лето, пахнущее травой.
И это было так странно! Потому что последние четыре года агент Шахновская только и делала, что материализовала мечты своей юности. И получалось! Еще как получалось! Перевести в общее пользование темную комнату с окном в стену – пожалуйста! Кстати, выпало удачное знакомство, документы оформили без проблем. Мальчикам каждому по отдельному жизненному пространству, они ведь такие разные; сосед продал комнату – срочно понадобились деньги на новый дом. "Ну что тебе еще надо?" – уговаривала себя измученная собственным недовольством Марьяна. Однако смутные предчувствия, мучительные ожидания снова заставляли ее просыпаться по ночам. Трава, лето, шелестящая листва, распустившийся под окнами Таниной квартиры душистый чубушник… Хотелось чего-то… И это что-то было совершенно нематериально…
Но лето кончилось, приехала Таня, они с Колей вернулись в свой любимый "каменный мешок", где нет и в помине ни запаха травы, ни белых лепестков, облетающих на газон, ни черной собачьей спины среди некошеной травы, только "ароматы" выхлопных газов и мощеные мостовые. Был еще Таврический сад, но окна Марьяниной квартиры выходили на вышку "Водоканала", сад не считался… Отремонтированное пространство заполнилось Колиной мебелью, такой удобной и красивой. Как и предполагала Марьяна, удачно и без задержек прошла августовская сделка, и они с мужем внесли первый взнос за однокомнатную квартиру для бабы Люси, последнего коммунального жильца родового гнезда. Если честно, баба Люся отдельно жить не хотела, квартира предназначалась для сыночка склочной племянницы Светланы. Светка обещала забрать тетушку к себе и окружить заботой. Тетя почти верила, что так и будет.
Все постепенно вошло в свою колею, любовные фантазии быстро и хищно съели быт и бизнес. Можно вздохнуть спокойно и жить простыми радостями. Что она и сделала, полностью погрузившись в оживший после летнего затишья рынок жилья. Хватит мечтать, надо работать! Однако тревожное лето хранилось где-то на пыльных полках Марьяниной памяти вместе с любовными грезами с пометкой: "Полная ерунда, кризис среднего возраста"…
Этим утром Марьяна Шахновская проснулась от духоты и бросилась открывать створку стеклопакета. Включили отопление. Как всегда, внезапно и на полную мощность. Стало невыносимо жарко. А еще смутно и тревожно. Как тем летом… Два года назад… Когда безупречно спокойная гладь Марьяниной души странным образом вспенилась и заколебалась…
И вот они вернулись. Глупые летние грезы. Внезапно и нелепо. На пустом месте. В китайском ресторане с приятелем самой близкой, можно даже сказать, родной, подруги. Какой ужас! Никогда, даже в ранней юности, когда у нее и в помине не было Коли, Марьяна не заглядывалась на парней своих подруг – такое поведение находилось за гранью ее представлений о порядочности. Это для таких, как Сухова, им всегда в чужом саду малина вкуснее. А теперь, когда есть Коля! Такой безнадежно родной и неправдоподобно хороший и талантливый! Шестнадцать лет идеальных отношений! Да она и не взглянула ни на кого за годы их супружества. Никто даже сравниться не мог с горячо любимым мужем. А тут Глеб. Почему? Ей никогда не нравились самовлюбленные красавцы! Уж кто-кто, а Марьяна прекрасно знала им цену. Самые невыгодные клиенты. Такие, как он, всегда пытаются расплатиться с агентом личным обаянием, эксплуатируя шарм, чтобы сэкономить на комиссионных. Это Марьяну Шахновскую никак не могло устроить. Она предпочитала деньги. Тем более что мужского обаяния в семье завались – симпатичный муж и два красавца сына. Но она точно знала, что сейчас встанет, подотрет пол в туалете за своей коммунальной бабушкой, выпьет кофе и будет обзванивать всех своих, чтобы организовать просмотр Глебу. Почему? Она не знала. Ей просто хотелось его видеть…
К пяти часам у нее уже подобралось четыре варианта квартир в центре города, готовых к просмотру. Она сбросила сообщение Глебу. Он перезвонил ей на домашний телефон.
– Здравствуйте, это Титов. Ну так что у нас с вариантами?
Марьяна рассказала подробно и обстоятельно. Глеб одобрил:
– Отлично. Когда можно посмотреть?
– Завтра вечером, начиная с семи.
– Очень хорошо, договоритесь, я схожу посмотрю.
– Хотите один?
– Да… А что?
– Да нет, ничего, смотрите. Понравится что-нибудь – звоните.
– Договорились. Назначайте просмотры с семи и сообщите мне.
– Хорошо.
Марьяна поставила слабо пикнувшую трубку на базу. Как холодной водой окатили! Боже! Какая глупость! Как стыдно! С тобой пококетничали для разминки, а ты и растеклась! Щеки горели, будто поймали за руку в чужом кармане. Давя нечаянный стыд, стала лихорадочно обзванивать варианты, координировать просмотры; когда последовательность выстроилась, а самой удалось немного успокоиться, набрала номер Титова. Сухо сообщила время просмотров и места встреч. Тот вежливо поблагодарил:
– Спасибо Марьяна. А что у вас такой голос? Кто-то обидел?
Марьяна хмыкнула про себя: "Кто-то! Вы, уважаемый. Причем, скорей всего, ненамеренно. Я сама об вас обиделась". Но свои чувства озвучивать не стала. Вот еще!
– Всего лишь устала. До свидания! Удачных просмотров.
– Устали? Так рано? Вы слишком много работаете Марьяна. Вам надо отдыхать.
– Да, конечно. Вот найду вам квартиру и отдохну.
– Нам? Нас разве много? Давайте на "ты"?
– Я попробую, извините, мне немного некогда. До свидания!
– До скорой встречи. Буду рад видеть. Очень приятно было пообщаться.
От этих дежурных, ничего не значащих фраз, сказанных почему-то интимно-доверительным тоном, Марьяна разозлилась еще больше.
"Вот ведь козел! Правильно его Юлька терпеть не может! Да и я тоже хороша!"
Она перезвонила Юльке – поделиться впечатлениями о "Танькином журналисте". Не всеми, конечно, и не до конца, но почти искренне. Юлька поддержала. Они с Титовым давно на ножах, и никогда не отказывала себе в удовольствии пнуть Глеба. Они посплетничали вволю, и на душе ощутимо полегчало. Марьяна уже стала отходить от того бурного перепада настроений, вызванного разговором с журналистом, но не в меру прозорливая Юлька перечеркнула достигнутое одной фразой:
– Будь с ним осторожна. При всем при том не стану отрицать: у Титова море шарма. Смотри не влюбись.
Опять заалев лицом и радуясь, что по телефону подруга ее не видит, Марьяна лицемерно отреклась:
– За кого ты меня принимаешь! Я же, как ты выразилась, сухарь, помешанный на сделках.
– Так-то оно так, но знаешь, "весной вода ломает лед, и вдруг становится не важно, куда теперь тебя несет, кружа корабликом бумажным. А лед сминает все мосты и разбивает все преграды, и вдруг внезапно видишь ты – все происходит так, как надо…"
– Что это?
– Стихи.
– Новые?
– Вчерашние. Тебя вспомнила, и вдруг пришла метафора: ледоход на реке. Похоже?
– Нет.
– Врешь.
– Хватит. Знаешь, как не люблю, когда без спроса в душу лезут, а ты туда же! Не мучай меня, Юлька. Я сама разберусь, если смогу. Не смогу – тебя попрошу. Ладно?
– Шоколадно. Хорошо, хорошо. Успокойся.
– А что там дальше?
– Где?
– В стихах.
– Хочешь послушать?
– Хочу.
– А не боишься? Танька говорит, что поэты – ясновидящие, им открыты многие тайны.
– Хватит дразниться. Раз так – тогда не хочу. И вообще мне работать надо. Не отвлекай меня.
– Ты мне сама позвонила, нахалка! А между прочим, это все: "Все происходит так, как надо…" Финал. Поняла?
– Поняла, поняла. Зачем я тебе позвонила?
– Душу отвести, как я понимаю. На Титова пожаловаться. Кстати, полегчало?
– Нет. Ты все испортила своими дурацкими стихами. Все, хватит. Пошла я работать. Ясновидящая ты моя. Лучше бы ты… Эх, да ладно…
Юля Вишневская положила трубку и перечла стихотворение. Вот позвонила Марьяна, и Юля как наяву увидела ее взволнованную, с пылающими щеками… Похоже…
Она закрыла тетрадь. Зачем она полезла стихи читать? Пока непонятно, куда утащит ледоход бумажный кораблик. Может, он мокрым комком упадет на дно или прилипнет к льдине. Неизвестно. Не у каждой сказки хороший конец. Зачем она Марьяшку еще сильнее растревожила? Но как жить дальше, если некому прочитать свои стихи? Совсем никак.
Юля села на диван и заплакала, хотела потихоньку, но потом перестала сдерживаться. Хотя уже плакала над ванной, притворяясь, что стирает детские вещи. А что еще ей оставалось делать? Сегодня зарубили сюжет. Про ведьму. Зря она гоняла Таню на крышу. Да, Наташка Сажина была права, когда говорила, что в этот проект она не попадет. А еще до этого отклонили сценарий. Она чудом, благодаря своей свекрови, попала на центральный телеканал со своими идеями. Точнее – общими с Кириллом. Сначала ей тактично намекнули, что взять могут только одного. Потом предложили переделать веселую молодежную передачу под скучную ведущую… Юлька, как сама думала, ловко отказала. Но ее поняли правильно и дали понять, что проекты надо похоронить. Собрав волю в кулак, она в открытую напросилась написать сценарий одной из передач исторического цикла. Дали добро. Сломя голову она бегала по однокурсникам, собирала литературу по гвардии. Собрала. Написала. Велели переписать. Переписала. Три раза. После четвертого муж прочитал и сказал: пора остановиться. Получается только хуже. Пора отсылать. Отослала. Отклонили с отзывом: "Слишком серьезное историческое исследование. Нам нужен быт". Какой еще быт им нужен? Быта навалом! Как офицеры портянки стирали? Не стирали они портянок, у них на то денщики имелись.
О господи! Все рухнуло! Никаких надежд! Опять никуда не взяли. Остается идти ишачить на бабку Алевтину, торчать с утра до вечера на выставках в гавани, напрашиваясь на рекламные сюжетики. Как это унизительно! Вчера бывший однокурсник, успешный модный телеведущий, даже не поздоровался, а когда-то восхищался ее стихами. Дружили. У Юльки до сих пор в папке с институтских времен хранятся его "произведения": стихи и маленькие рассказы. Неплохие, кстати. Обсуждали когда-то… А теперь в упор не видит. Ну ладно, не видит, и не видит… Может, у него зрение испортилось. Или не узнает. Что ж теперь делать… Не та нынче Юля Вишневская, не та красотка-поэтесса, что училась с ним на одном курсе, в одной группе. Между 46-м и 54-м размером прошли девять лет и двое девочек. Обычная мамаша-клуша, разве что стихи пишет… Пока… Сама себе в тетрадочку и на листочках, что постоянно разбросаны по всему дому. И сценарии для мужа да закадровый текст. И обвязки к рекламным сюжетикам для бабки Алевтины. Бабушка российского телевидения, старая пройдоха – платит через раз. И приходится это глотать. А все почему? Элементарно, Ватсон: больше никому ее творчество не требуется. И деньги нужны. Правда, деньги приходят еще от гадания, даже больше, чем от Алевтины. Но… Во-первых, никогда не знаешь, будут они или нет, а во-вторых, как-то стыдно быть гадалкой. Хотя гадает она хорошо. Многие благодарили. И ходят часто, особенно зимой и осенью. Как люди, интересно, про нее узнают? Не по рекламе же! Рекламы Юлька не давала. Значит, сарафанное радио. Один другому сказал: мол, есть тетка такая, гадает хорошо и еще колдовать умеет. Может помочь. Вот и приходят, и просят. И действительно помогает, Юля не раз убеждалась, что колдовать она и вправду умеет. Сила есть, реальная сила, не плод больного воображения. Хотя куда ей до Тани! Так, на курсах научилась. Правда, все усвоенное переработала творчески. И прабабушка умела грыжу заговаривать. Только и всего. Даже неловко как-то в этом признаваться. Хотя приняли в семью, несмотря на то что "со странностями". Хорошо, что жилье свое. Часть мама выделила, а часть сама заработала под Марьяшкиным началом. Чем только она не занималась в своей жизни! И всего два года по специальности: учитель. Хорошая работа, кстати, жаль только, зарплата маленькая. А нервов теряешь море. Юлька порылась в столе и достала папку с документами. Сколько у нее разных корочек! Просто классический набор неудачницы! Все умеет, ничего применить не может. Диплом о высшем образовании, диплом секретаря-машинистки, диплом прядильщицы-мотальщицы, диплом психологических тренингов, курсов ДЭИР, вот еще эти.
Нет, эти особенные. Стругановские курсы Юлька никогда не забудет.
Затащила неистовая Феоктистова. Подруга детства. Точнее, отрочества. В одном драмкружке занимались. Когда-то Юльке выпала честь почитать ее стихи, они были записаны аккуратным, странно округлым почерком в старом блокноте. И Юлька влюбилась. В стихи и в автора. И стала верной "оруженосицей" Ольги на много лет. Это было непросто! Феоктистовой помимо таланта достался ужасный характер. Мнительная, вспыльчивая. Чуть что не по ней или, не дай бог, показалось… Она гнала, а Юлька возвращалась. Ссорились, мирились… Вишневская собирала разорванные листочки Феоктистовских стихов и перепечатывала. Сборник сделала. Зачем-то. Да нет, понятно зачем. Стихи Ольги ей всегда казались невероятно хорошими. Гораздо лучше ее собственных. А Юля Вишневская была рабой любви к прекрасному. Странная получилась дружба. Кстати, Феоктистова жила почти на самом Невском проспекте, в двух шагах от метро "Канал Грибоедова". Очень удобно зайти, если пошел гулять на Невский. Заходили часто. Иногда Ольку это раздражало, иногда радовало.