- Куда он мог деться? - прохрипел один из них - покрытый шрамами пожилой кубурх с белесой шерстью.
- Не провалился же он сквозь землю?! - злобно хрюкнул другой.
В этот момент третий кубурх, до этого молча стоявший и втягивавший воздух широкими вывернутыми ноздрями, поднял голову. Глаза его широко распахнулись, но он не успел издать ни звука - прыгнувший на него с дерева Кулл в одно мгновение перерезал ему горло.
Не давая опомниться оставшимся в живых тварям, молодой атлант безжалостно вогнал кинжал в грудь стоявшему к нему ближе кубурху. Это оказался собеседник белошерстого. Тот как подкошенный рухнул наземь. И надо же было такому случиться - зазубренное лезвие намертво застряло в кости!
Покрытый шрамами кубурх реагировал мгновенно. Он перехватил копье и стремительным выпадом попытался поразить Кулла в незащищенный живот. Проклиная все на свете, тот был вынужден отпустить кинжал и откатиться в сторону.
Теперь, когда о внезапности нападения не могло быть и речи, положение молодого атланта стало незавидным. Бежать он не мог - отродье росомахи просто послало бы свое копье ему в ногу или руку, а драться было нечем. Чтобы удобнее было бежать, юноша и дубину, и лук бросил на поляне. Так что теперь его противнику оставалось лишь ждать подхода своих.
Здоровенный кубурх это тоже понимал. Мерзкая гримаса исказила его лицо, черные губы разошлись, обнажая острые белые клыки. Он злобно рассмеялся:
- Вот ты и попался, человек! Гунум будет рад с тобой встретится. А вот ты - вряд ли! - Кубурх, ни на мгновение не сводивший маленьких злобных глаз с Кулла, низко пригнулся. Его длинное копье все время было нацелено в грудь юноше.
Слова седого лишний раз подтвердили то, в чем он и так был уверен,- Гунуму он нужен был живым. Ладно, подождем развития событий. В его планы и так входило посещение селения кубурхов.
- Так что считай, ты приглашен на обед.- Смех кубурха больше походил на вой шакала.- И ты будешь его украшением!
- Не лучшим, чем ваши головы на колу! - огрызнулся Кулл.- А из твоей шкуры, старик, выйдет неплохой коврик!
Кулл постарался ничем не выдать своего торжества. Ему удалось увести погоню от своих друзей, и теперь Вадан и Наари были в относительной безопасности. Атлант не сомневался, что рано или поздно они смогут поднять своих соплеменников на борьбу с кубурхами и прийти к нему на помощь.
Кубурх засопел от ярости и прорычал:
- Посмотрим, как ты заговоришь через несколько дней, человек!
- Сюда, дети Сооха! Он здесь! - заорал седой, когда в отдалении послышались крики погони.- Сюда!
* * *
Окровавленного и избитого до бессознательного состояния Кулла привязали к стволу молодого дерева, обмотав невероятным количеством сыромятных ремней. Страх кубурхов перед молодым гигантом был весьма силен. Даже безоружный, он оказался смертельно опасен и продолжал сопротивлягься до тех пор, пока на него не набросили ловчую сеть и не свалили ударами дубин и копий.
Но пока кто-то не догадался воспользоваться сетью, он голыми руками умудрился забить насмерть трех кубурхов и еще нескольких покалечить. В какой-то мере Кулл был благодарен Гунуму, приказавшему доставить его живым, страх перед своим вождем оказался у кубурхов сильнее страха смерти.
О самом переходе до горного селения кубурхов у Кулла остались смутные воспоминания. Сильно побитый, он зачастую приходил в себя, только когда кубурхи бросали его наземь, останавливаясь на привалы. А через узкие щелочки заплывших от побоев глаз он мог рассмотреть лишь вершины гор, синее небо над головой да злобно скалящиеся морды кубурхов.
Окончательно Кулл пришел в себя клетке, собранной из толстых стволов бамбука. Несмотря на то что подобное сооружение не мог бы сломать и слон, его руки оставались связанными.
Прижавшись к частой решетке, он огляделся. По соседству с его клеткой стояло еще несколько ей подобных. Однако в них находилось не по одному человеку: они были набиты людьми, как гранат - зернышками.
Селение кубурхов располагалось в небольшой горной долине, с трех сторон защищенной крутыми горными склонами. Вернее, в самой долине находились всякого рода хозяйственные постройки и клетки с пленниками, а сами кубурхи обитали в многочисленных пещерах, более походивших на норы, уходящие в неведомые глубины гор, окружающих Долину Тигров.
Единственный вход в долину перегораживала высоченная каменная насыпь. Сквозь нее вел один-единственный узкий и хорошо охраняемый проход, который в считанные мгновения мог быть надежно завален каменными глыбами. Кулл присвистнул, когда понял, что высотой эта рукотворная стена была в четыре с лишним человеческих роста. Сколько поколений людей отдали свои жизни, чтобы возвести подобное сооружение!
Неудивительно, что за ней кубурхи чувствовали себя в полной безопасности. Кто бы ни возвел этот вал, он хорошо представлял себе, чего хочет. Долина была надежно защищена со всех сторон, взять штурмом перегораживающую ее стену было невозможно. Отряд даже из нескольких дюжин бойцов запросто мог противостоять целой армии.
Осады проклятые твари тоже могли не опасаться. В долине росли плодовые деревья и какие-то овощи, и Кулл был уверен, что в темных недрах пещер находятся немалые запасы пищи. С водой тоже проблем не было: через долину кубурхов протекала узкая, но полноводная речка, низвергавшаяся в долину с одного из горных склонов.
Юноша задумался, против кого потребовалось кубурхам возводить такую стену. Не против же людей, низвергнутых до положения мясного скота?.. Хотя перед смертью Наая что-то говорила о смертельной вражде кубурхов и племени горных саблезубых тигров. Неужели кубурхи настолько их боялись? Как вообще неразумные хищники могли представлять угрозу для злобного и многочисленного племени, владеющего к тому же черным колдовством? Непонятно…
Вокруг по своим делам сновали кубурхи. Заросшие мехом твари совершенно не обращали внимания на своих пленников. Они кричали, дрались, совокуплялись где попало. На утоптанной поляне в центре их селения - это, видимо, была их главная площадь - постоянно кипели гигантские котлы. То и дело к ним кто-нибудь подбегал и черпал бурлящее варево деревянным черпаком на длинной ручке.
Кулл внимательно наблюдал за перемещением детей Сооха. Он понятия не имел, сколько кубурхов может скрываться в пещерах, но прикинул, что племя насчитывало уж никак не менее нескольких сотен голов.
Воспользовавшись тем, что кубурхам, казалось, совершенно не было до него дела, Кулл попытался было заговорить с соседями. Но через какое-то время он понял всю тщетность своих попыток. Живому с мертвецами говорить не о чем, А сидящие в клетках люди были уже именно мертвецами. Черное чародейство зверолюдей напрочь разрушило их мозг. А на следующий день говорить ему уже было не с кем.
* * *
В тот ужасающий первый вечер своего пребывания в плену атлант оказался участником и очевидцем страшных и отвратительных событий.
Прямо в центре утоптанной площадки, по периметру которой были вкопаны закопченные столбы, кубурхи запалили огромный костер. К огню потихоньку стянулось все племя - Кулл насчитал несколько сотен кубурхов пока не сбился со счета. Твари, покрытые мехом всех оттенков черного, белого и бурого, орали и ругались. То и дело возникали драки, каждый хотел пробиться ближе к костру.
Кулл помотал головой, стряхивая набежавшие на глаза слезы: ветер нес дым в его сторону. Когда его зрение прояснилось, он увидел возникшую у самого огня исполинскую фигуру. Юноша не заметил, как и откуда она появилась, и сперва решил, что кубурхи зачем-то установили чучело огромного зверя. Но тут фигура подняла руки вверх, и в одно мгновение на поляне установилась полная тишина.
Гунум, гигантский кубурх - ростом он значительно превосходил даже очень высокого Кулла - проревел:
- Пришло время, дети Сооха!
Его мощный голос необычного тембра прокатился по долине и отразился от окружающих скал. Кулл не понимал, как такое могло быть, но эхо не затухало, а, наоборот, усиливалось. "Соох! Соо-оох! Соооо-оох!" - звучало все громче и громче.
- Очистите ваши души! - взревел Гунум.- Слейтесь в единое целое с огненным дыханием Сооха Ужасающего!
И все время, что он говорил, между вершинами гор металось: "Соох! Соох! Соох!" На мгновение
Куллу показалось, что фигура Гунума разрослась во все небо, закрыв даже освещенные последними лучами солнца скальные кручи. Внезапно парализующий волю рев вновь сменился тишиной.
Что-то невероятно страшное было в этой тишине. Как будто ткань мироздания, не выдержав страшного напряжения, лопнула, а в образовавшееся отверстие заглянул излучающий мертвящий холод глаз бесконечно древнего Бога. Бога Изначального Зла!
Кулл хотел выкрикнуть что-нибудь оскорбительное для кубурхов, но не смог выдавить из себя ни звука. Ледяная рука ужаса на мгновение сжала его горло. Но атлант, не ведавший страха, неимоверным усилием воли стряхнул с себя гипнотическое наваждение голоса Гунума. Однако остальные кубурхи и плененные ими люди, насколько в полутьме мог видеть Кулл, полностью попали под его влияние.
Все племя кубурхов раскачивалось, вперясь невидящими глазами в огненные глубины костра. Казалось, Гунум имел власть даже над огнем, потому что языки пламени окрасились в цвет крови, а в глубине костра метались странные, чуждые человеческому разуму тени. И хотя Кулл не понимал смысла возникающих знаков, он испытывал невероятное отвращение и чуть ли не физическую боль. Однако странным образом он чувствовал и исходящие от огненных рун вибрации силы, заставлявшие сладостно трепетать его тело.
Юноша прижался к прутьям, ненавидяще глядя на Гунума. В один момент расстояние, разделявшее кубурха и человека, исчезло. Куллу казалось, что Гунум сейчас находится в двух шагах от него.
Атлант мог в мельчайших подробностях рассмотреть его странные золотистые глаза. В них не было ничего звериного или человеческого - это были глаза бесконечно древнего существа, многие зоны шедшего по черным тропам хаоса и разрушения. Но самое страшное, что глаза эти смотрели на него, Кулла, чуть ли не как на друга.
"Смотри, человек,- раздалось в голове Кулла.- Смотри! Ты ведь чувствуешь силу! Нас с тобой многое объединяет, человек с душою зверя…"
"Я не зверь, Соох, или кто ты там еще!" - мысленно закричал Кулл.
В ответ в его ушах прозвучали мягкие перекаты смеха.
"Да? Тогда почему же ты чувствуешь отвращение к своим соплеменникам? Почему ты отрекся от племени Приморских гор? - Голос Сооха был ласков и вкрадчив.- Не потому ли, что они омерзительно слабы - и умственно, и физически, не потому ли, что они подвержены странным суевериям и нелепым идеям?"
Кулл с ужасом понял, что слова Сооха перекликаются с его собственными мыслями.
"Пускай это так, Соох, но все-таки я человек!" - не сдавался Кулл, но в голосе его чувствовалась некоторая неуверенность.
"Подумай сам, Кулл,- рассудительно продолжал Соох.- Те, кого ты называешь людьми, обманывают и себя, и других. Вместо того чтобы следовать зову природы, они совершают противоестественные поступки, заставляя слабейших придерживаться их образа жизни. Ты же знаешь, как целостны и мудры звери!"
На этот раз Кулл промолчал. Возражать ему было нечем.
"Посмотри на моих детей, кубурхов.- Голос Сооха все глубже и глубже проникал в душу юноши.- Они едят, когда голодны, радуются, когда сыты. Они живут в гармонии с природой и в мире с собой. Могут ли люди похвастаться подобной целостностью и силой духа?"
Кулл не находил нужных слов, чтобы опровергнуть доводы Сооха, хотя сердцем чувствовал, что слова древнего существа не могут быть истинными.
"Так отбрось же те ложные представления, которые люди называют "совестью", "долгом", "состраданием". Для них это лишь способ оправдать собственное несовершенство и ущербность! - Соох больше не уговаривал Кулла, он подгонял его, заставлял принять решение.- Встань над ними, приди ко мне! Я дам тебе подлинную силу, подлинную власть!"
"Я… человек…" - прошептал Кулл из последних сил. В глазах его все плыло, он уже не понимал, кто он и что с ним сейчас происходит.
"Сделай последний шаг и служи мне! Служи Зверю в себе! - Соох уже не скрывал торжество.- Ты будешь моими руками на Земле! Ты поведешь человечество к истинной цели! Возлюби меня!"
Кулл уже был близок к тому, чтобы сказать: "Да!" Все существо его сладостно содрогалось в такт словам древнего Бога.
В этот момент его гаснущий разум инстинктивно уцепился за одно-единственное слово. "Возлюби меня! Люби меня… Любовь…" -– промелькнуло в его голове. И тогда золотая патина слов Сооха, опутавшая его душу, взорвалась облаком адского огня.
Корчась от нестерпимой боли атлант прижался к бамбуковым прутьям.
"Врешь! Все ты врешь, тварь! - бросил он в излучающие гипнотический блеск глаза древнего божества.- Я человек! Только человек может любить! Именно поэтому вы, демоны и боги, в нас нуждаетесь. Вы питаетесь нашей любовью!"
Кулл шатался, из носа и ушей его лилась кровь, но он яростно смеялся в лицо Сооху.
"Ты, повелитель падали, наслаждайся страхом кубурхов, правь зверями! Я слишком для тебя силен, пещерная слизь!"
Атлант бесстрашно глядел в золотистые зрачки Сооха, снизошедшего в тело Гунума. Ему теперь было наплевать на всех богов, вместе взятых, зачем ему небожители, когда у него есть Наари? Он чувствовал ее прохладные ладошки у себя на плече, ее теплое дыхание щекотало ему шею.
И презрение, наполнившее взор человека, заставило древнего Бога отшатнуться.
"Ты все равно будешь моим, человек! - Теперь глаза Сооха горели дьявольской злобой.- Ты сам сделал свой выбор. Ты мог быть повелителем, но станешь презренным рабом!"
Иллюзия рассеялась и обессиленный Кулл рухнул на грязный деревянный пол клетки. Казалось, их разговор с Соохом длился безумно долго, однако чуткие инстинкты атланта говорили ему, что с момента появления Гунума прошло несколько мгновений. Поединок человека и Бога проходил в неком невероятном месте вне времени и пространства, так как в мире ничего не изменилось.
Все так же продолжал пылать костер, все так же молча раскачивались кубурхи. Но Кулл знал, что дух Сооха теперь покинул их мир и у костра сейчас стоит Гунум.
- Братья, теперь совершим приношение великому Сооху! - между тем воскликнул вождь кубурхов. И от злобных кровожадных гримас, исказивших звероподобные лики детей Росомахи, по телу Кулла пробежала волна ледяного ужаса.
- Жертвы Сооху! Жертвы Сооху! Жертвы Великой Росомахе! - взорвалась впавшая в неистовство толпа.
По знаку Гунуму несколько дюжих кубурхов сбили замки с клеток, в которых сидели пленники. Злобно ругаясь и раздавая во все стороны пинки и удары, кубурхи погнали людей племени Долины Тигров к костру. Ревущая толпа раздалась, освобождая место у огня, и покорные пленники были привязаны к врытым в землю столбам. Людей оказалось больше, чем свободных столбов, и к одному ошкуренному древесному стволу привязывали порой по несколько человек.
Когда все пленники - а их оказалось без малого три дюжины - были надежно опутаны веревками, Гунум взмахнул рукой, показывая на Кулла.
- А этого сюда! - проревел он приказ.
Все еще не пришедшего в себя после поединка с Соохом атланта выволокли из клетки и, не снимая с него веревок, волоком подтащили к Гунуму.
- Ты будешь главным зрителем на нашем представлении,- издевательски оскалился вождь кубурхов.- Сейчас мы устроим тебя поудобнее!
- Развяжи меня,- кровью сплюнул ему под ноги Кулл, которого держали не то пятеро, не то шестеро стражников.- И я сам устрою тебя поудобнее - на самом дне преисподней!
- Да нет, человек,- брызгая слюной, рассмеялся Гунум.- Туда отправятся твои сородичи! А ты…- гигантский кубурх посмотрел на Кулла сверху вниз,- будешь завидовать их участи!
По его кивку двое кубурхов откуда-то притащили странное сооружение. Два толстых бревна длиной в человеческий рост образовывали крест, к которому в свою очередь крепилось еще одно, более длинное бревно.
Могучие кубурхи, заросшие белым мехом с рыжими подпалинами,- должно быть, личная стража Гунума - сноровисто прикрутили руки и ноги Кулла к деревянному кресту. Судя по всему, подобная работа была им не в новинку. Затем раму с распятым на ней человеком поставили прямо перед линией столбов с пленниками.
Гунум на мгновение задержался рядом с юношей. Кубурх ощупал его могучие мускулы, полоснул по плечу острым когтем и слизнул выступившую кровь атланта.
- Из тебя выйдет хороший раб,- довольно сказал Гунум.- Сильный и послушный. А когда ты надоешь моему господину, то тобой займусь я. Сейчас ты оценишь мои способности.- Гунум облизнулся.- Может, что-нибудь и для себя выберешь!
Вертикальные зрачки кубурха сжались в одну линию.
- А после того, как я тебе отрублю руки и ноги, и когда ты превратишься в один кусок кровоточащего мяса, пропитанного болью, я вырву тебе кишки и помещу внутрь тебя росток нового Дерева Боли. Ты не находишь, что это будет только справедливо? Отняв у одного дерева существование, ты дашь жизнь другому…
- Гунум,- покачал головой Кулл,- ты мертвец. А мертвецы не должны грозить живым. Да и с живыми шакалами я не часто разговариваю. Пошел вон, урод!
После этого он не сказал Гунуму не слова.
- Ну что же,- ощерился в безумной пародии на улыбку кубурх,- через неделю мы повторим представление. Ты даже не представляешь, как я рад, что могу развлечь гостя! Итак, начнем!..
Кулл, понимая, что сейчас ему предстоит стать свидетелем отвратительных и жестоких пыток, утешал себя одной-единственной мыслью, что разум соплеменников Наари и Вадана давно уже мертв, выжженный непотребным колдовством кубурхов. Но даже этому слабому утешению атланта не суждено было сбыться.
Гунум обошел пленников, безучастно замерших в ожидании своей участи. Он поочередно останавливался перед каждым человеком на несколько мгновений и пристально смотрел им в глаза. Наконец он завершил круг и остановился, довольно скалясь. Его звериные глазки маслянисто блестели, а острый розовый язык то и дело пробегал по черным блестящим губам.
Некоторое время все было спокойно, а потом с привязанными к столбам жертвами начали происходить странные метаморфозы. Люди мотали головами, будто приходя в себя после тяжелого болезненного сна. Они удивленно оглядывались по сторонам, дергались, стараясь освободиться от оков.
Выражение тупой покорности на их лицах сменялось запредельным ужасом, по мере того как несчастные постигали, что с ними происходит и где они находятся.
"Проклятый Гунум! - подумал Кулл, безуспешно пытаясь разорвать удерживающие его путы.- Этот изверг полностью снял с людей чары кубурхов, позволив осознать истинное положение дел в Долине Тигров!"
Душная, жаркая ночь огласилась человеческими криками и стонами. Страх, мольба и чисто животный ужас смешались в адскую какофонию звуков. Но крики и стенания несчастных лишь вызвали новую волну ликующего воя у их палачей. На мгновение Куллу показалось, что сбылись его слова и он уже находится в аду. И что вокруг него торжествующе прыгает на задних лапах неисчислимое сонмище адских легионов полузверей-полудемонов. Он помотал головой, стараясь отогнать прочь ужасающее видение.