Лёха со вздохом скосил глаза влево-вниз, однако ничуть не поспешил озвучить своё негодование по поводу столь откровенного, обретающегося в головах хорошеньких девиц ветра. Он присмотрелся ещё раз к окрестностям, особо – к мягко светящемуся над головами зимнему небу. С виду это немного похоже было сиянием на ту дрянь, что пожрала родной мир, хотя оттенком цвета не то, да и угрозы в себе откровенно не несло. Потому парень прислушался к своим ощущениям и под ручку с Илленой торопливо обошёл свалку, зайдя с другой стороны и поближе.
– С подветренной, – усмехнулась эльфка, и себе повертев головой. – Наверное, это уже у тебя в крови, волчара.
Со стороны забавно было смотреть, как здоровенный парень шагал по полю, оставляя за собой едва не по колено глубиной колею. А рядом с ним, изящным неземным видением скользила девица, не только не проваливаясь в снег – вообще не оставляя за собой никаких следов.
– Но вообще, это напрасно, сэр Алекс – нам всё равно ничто не угрожает.
В какой момент это началось, Лёха не смог бы ответить. Просто, в какой-то момент времени вдруг обнаружилось, что тучи над головой сияют собственным светом, а окрестности и уснувший посёлок облиты этим неверным заревом. Так хотелось ущипнуть себя, да покрепче…
Он не вынырнул из облаков. И даже не просто возник, этот красавец огненный дракон. Чем-то он был похож на уже виденного Пима, зачем-то боявшегося мышей. Правда, этот оказывался ещё даже больше, и весь словно отлитый из огненного марева. С медлительной грацией исполин сделал кружок над местом, словно примеряясь. А затем лениво перевалил через крыло и спикировал.
Лёха откровенно ликовал – он угадал с местом, словно хороший кинооператор. И теперь зрелище несущегося прямо на него дракона одновременно восхищало и пугало. Небольшой и кажущеся безобидным издали силуэт стремительно вырастал в размерах, и только сейчас стало понятно, насколько же он огромен на самом деле… уцепившаяся за руку эльфка тихонько что-то пискнула и даже попятилась, после чего храбро спряталась за парня, словно он тут защита в случае чего и подмога.
Но выглядывала из-за спины, подрагивая и испуганно дыша в ухо, отчего по спине сновь побежали мурашки. Однако не такие, как от присутствия дракона – эти оказались сладкие и будоражащие… а приближающийся исполин одним махом то ли облил своим пламенем свалку, то ли облизал огненным языком предложенное ему угощение. Во всяком случае, когда перед глазами перестали маячить зайчики, там оказалось чисто.
А дракон грациозно выгнул шею, глянул вниз. Ну конечно, правки там не требовалось. Красавец уже миновал свалку, и размахнувшиеся на полувзмахе крылья оказывались как бы не шире самого посёлка… только сейчас, захолодев от решимости, Лёха и признался себе самому, зачем же он пришёл именно на это место.
Руки-ноги сначала отказывались повиноваться, словно признавая, какое же кощунство задумал их обладатель. Но всё же парень пересилил их сопротивление. Стиснув зубы и чуть не волоча за собой слабо трепыхавшуюся эльфку, Лёха шагнул наперерез набирающему высоту дракону и вскинул руку в том жесте, каким обычно голосуют на обочине…
Как ни странно, дракон заметил этих двух тщедушных мошек внизу. Сложив крылья, он крутанулся на месте. И, быстро уменьшаясь в размерах, устремился туда.
– Прокатишь нас немного, друг? Тут такое дело, ни разу мы не катались на драконах, – признался Лёха, сам изумляясь своему нахальству.
Небольшого уже размера дракончик, величиной с однажды виданного в зоопарке орла, медленно парил в воздухе перед застывшей парочкой. Вблизи от него приятно веяло даже не жаром – теплом покладистого пламени. И по всему выходило, что крылья ему скорее для красоты, чем для полёта.
– Тебя могу. Её – нет, – приятно-басовитым голосом отозвался огненный красавец, и длинным изящным хвостом указал на Иллену, всё не оставлявшую своих отчаянных попыток вновь спрятаться за спину парня. – Мы, драконы, с её небесной благодетельницей немного, как бы это сказать, не в ладах.
Как ни была эльфка поглощена борьбой с собственной трусливостью, но всё же поинтересовалась – понятное дело, этим хомо сам чёрт не брат, но отчего эту сэру рыцарю всё сходит с рук?
– Он ел пищу, сотворённую из огня нашего покровителя, и пил его вино, – важно возвестил дракончик, и плавно облетел парочку по кругу.
Лёха мысленно согласился, что довод и в самом деле весьма веский – а затем мысленно присвистнул и стукнул себя по лбу. Ещё тогда, блаженствуя на пиру у Пима, он заначил "на после завтрака" небольшое краснобокое яблоко. И стало быть, если предчувствия не обманывают, оно так и должно обретаться где-то в карманах десантного рябчика… быстренько охлопав себя, парень быстро нашёл искомое.
А затем, наскоро обтерев яблоко о полоски тельняшки, на ладони преподнёс фрукт замершей в нерешительности эльфке.
Вся символичность ситуации не сразу дошла до него. Да и у остроухих вряд ли знали притчу о змее-искусителе и прабабке Еве. И лишь тогда парень опомнился, когда дракон просиял всеми цветами радуги и осторожно поинтересовался – раз уж сказано А, то неизбежно придётся вымолвить и всё остальное.
– Драконье яблочко, Иллена…
Эльфка взяла плод с ладони парня осторожно, словно это была бомба или свернувшийся в клубок ядовитый ёж. А затем, взглянув на Лёху парой так и танцующих в глазах огненных дракончиков, со смачным хрустом впилась в яблоко.
– А ничего, получше многих, что я едала. Сорт джонатан-осенний, я такие как раз люблю!
Эльфка сноровисто обглодала добычу, а оставшийся огрызок аккуратно взяла пальчиками за хвостик и осторожно предложила дракошке. Тот поначалу шарахнулся было от угощения из столь сомнительных рук, но всё же в изящном пируэте крутанулся – и вот так, на полуобороте, снизу вверх цапнул предложенное.
– Скажи кому, смеху не оберёшься – эльфка кормит из рук дракона, – смущённо отозвался он и отлетел чуть подальше. Одновременно он изрядно увеличился в размерах и даже приопустил на зашипевший снег одно огненное крыло. – Ладно уж, залезайте…
Верно вам говорю – в хорошем пламени выгорает всё. А где найти огонь лучше, чем драконий? Потому и не удивительно, что на спине плавно и даже незаметно набравшего высоту дракона Лёха постепенно почувствовал, как его потихоньку отпустило. Под мягким и неудержимым напором необжигающего жара сами собою улетучились из головы все непонятки и недомолвки, стеснённость и предрассудки. Сейчас, рядом со столь мощной и неординарной сущностью, он и был самим собой.
Наверное, столь же основательно проняло и эльфку, потому что через некоторое, весьма продолжительное время деликатно посматривавший в сторонку дракон повернул голову и чуть насмешливо произнёс:
– Я вам что, кровать? Или летающий бордель?
В тот же миг он спикировал вниз столь стремительно, что только засвистел по сторонам обжигаемый воздух. И не успела ещё полная самых нежных чувств парочка опомниться и толком поправить на себе одежду, как уже обнаружила себя стоящей под дверью сарайчика, который потихоньку мысленно назывался домом.
– Спасибо, друг, – непритворно ласково шепнула эльфка, отчего-то оказавшаяся хоть и босиком, но в тельняшке парня. А затем она шагнула вперёд, безо всякого страха взяла ладонями мордочку вновь уменьшившегося дракона и безбоязненно её чмокнула. – Спасибо. Если вдруг понадобится помощь – прилетай… как тебя зовут, кстати?
Оказывается, драконам, и даже огненным, тоже свойственна стеснительность. Во всяком случае, в цветах его сияния отчётливо промелькнул оттенок смущения. А сам огненный красавец проворчал, что по их меркам молод он ещё, иметь собственное имя.
Лёха тоже погладил дракона по холке. Но не как Мурзика или соседского в прошлом боб-тейла, а как хорошего друга, и тот это оценил. Забавно и непередаваемо оказалось почувствовать под рукой это необжигающее и надёжное огненное нечто!
– А какой ты настоящий?
Дракон весьма покладисто позволил эльфке тоже почесать себя за махонькими изящными ушками, после чего заметил, что в любом виде он и есть настоящий.
– Или вы имеете в виду поведение? – это парившее в ночи огненное диво, оказывается, отсутствием соображения и воображения не страдало.
С сомнением он следил, как эльфка выудила из кармана парня свой многострадальный шарфик и попыталась оторвать от него ленту. Да куда там – эльфийский шёлк это вам порепче алмазной ткани будет! Потому дракон осторожно пыхнул огнём, словно лазером аккуратно отхватив кусок нужного размера. Не без подозрительности, так и плавившейся в его сияющих глазах, он выждал, пока Иллена завязала ему на шее галстук бабочкой. Причём как-то так, что тот обратился в неотъемлемое и довольно изящное украшение, этакий пикантный штрих.
– Прилетай в Вечный Лес как друг – и тебя всегда примут там, – негромко и с таким чувством объявила эльфка, что усомнившийся было в её действиях дракон виновато моргнул и даже, взмыв чуть выше, осторожно коснулся огненным дыханием её лба.
Драгоценный золотой шёлк её волос тут же взвихрился, а сама Иллена легонько вскрикнула и отшатнулась, когда от неё потёк несомненный и чуть пряный аромат жжёного сандалового дерева.
– Потерпи чуть, всё же поцелуй дракона не столь безболезнен… кстати, насчёт двух сторон одной монеты ты почти угадала, остроухая. Ведь оба моих крыла и есть для этого мира заря утренняя и вечерняя, когда я ими обнимаю его… вот и всё!
В самом деле, неистово просиявшая над переносицей эльфки огненная точка быстро угасла. И в довольном ворчании дракона прозвучало, что отныне любой из их братии не станет с лёту атаковать остроухую и превращать её в пережаренную до угольёв котлету, а прежде присмотрится и даже прислушается.
Поскольку эльфка уже приплясывала от холода – босиком на медленно тающем от присутствия огненного гостя снегу – то парень быстренько натянул на её ступни замшевые с узорчатой вышивкой полусапожки.
– Прилетай как нибудь, дружище. Чувствую, впереди без потрясений не обойдётся. Поучаствуешь, глядишь – сообразим тебе что-нибудь с имечком… – на прощание он сердечно обнял этого вдруг ставшего таким близким и понятным дракона.
Тот понятливо ухмыльнулся парню, одновременно коварно пощекотал хвостом взвизгнувшую девицу и даже шуганул высунувшегося было в дверь любопытного Мурзика.
– Что ж, тогда не говорю прощайте – а до свидания, – выдохнул дракон и плавно взмыл ввысь.
По широкой дуге он улетал вдаль, в так зовущие его небеса, оставляя за собой красивую, медленно гаснущую и словно приглашающую за собой огненную тропинку. А вослед дракону зачарованно смотрела эта отчаянная и полудетая парочка…
– Так почему наш сэр рыцарь назван мерзавцем? – с нажимом повторила гномелла, поигрывая в ладони гаечным ключом.
Миг-другой эльфка сосредоточенно поправляла рисунок на борту машины. А затем хоть и поморщилась, но кивнула созерцанию получившегося, и обернулась.
– А если я в него влюблюсь?
Хорошо, что сам Лёха не слышал последовавшего за этим весьма откровенного женского разговора. Ибо обретался в кабине, где протягивал и прилаживал длинный тросик к переключателю. Ну да, конструкция фар у эльфки получилась диковинная, в другое время стоило бы и отпустить по этому поводу пару-тройку ругательств. В самом деле, на носу машины были прикреплены две небольшие панели. И вот этим протянутым к ним тросиком можно было приблизить или отодвинуть от тех две специально заговоренные волшебные палочки – отчего магические светилки сияли весьма ярко или же гасли. Да уж, электричество тут отдыхает…
Потому-то выбравшийся наружу парень и поспел лишь к самому концу бесконечных в принципе разговоров, когда женщины поверяют друг дружке свои тайны. Но и обрывка услышанного хватило Лёхе, чтобы потрясённо замереть. Оказывается, у гномов всё не как у людей! Ну представьте, мальчишку ещё в пелёнках женят на вполне нормального возраста девице. Ну да, кормит-поит она его, ухаживает… а когда сама обращается в старуху, уже повзрослевший гном присматривает за одряхлевшей подругой жизни. И лишь в кратком промежутке где-то посередине они могут обзавестись потомством…
– Да вижу я, как Бран на меня иногда посматривает. Да, он парень видный и хороший – но, нельзя поперёк закона. К тому ж, мы с ним и из разных кланов вдобавок. Но главное, не от его взгляда у меня сердечко стукотит, – шепнула чуть раскрасневшаяся отчего-то гномелла. Заметив выбравшегося из машины парня, она смутилась и умчалась прочь, забыв здесь даже свой любимый гаечный ключ.
Кстати, Бран с обоими гоблинами над чем-то возились в уголке мастерской. Подклёпывали что-то, спорили и иногда соглашались, и вновь шорхали радужно отблёскивавшими напильниками. Наконец, гном придирчиво осмотрел что-то в своей ладони, и борода его кивнула.
– Стелла, Иллена, а пошли-ка прогуляемся к местному колдуну? – при этом гном с такой хитринкой во взоре посмотрел на Лёху, что тот понял – без него.
И когда вся таинственно перешёптывавшаяся банда вывалила на мороз, он принялся подстраивать положение фар, ориентируясь по пятнам света от них на двери. В самом деле, следовало расположить их так, чтоб светили панели на дорогу, а не бог знает куда. И уж понятное дело, не в лица встречных водителей, буде такие тут объявятся.
Между делом он вспоминал несбывшиеся сладкие безумства пролетевшей как один миг ночи и мимолётно прислушивался к радостно звенящим где-то внутри колокольчикам. Воистину, стоило восславить вселенную, коль есть в ней вот такая девчонка… кстати, о птичках! Чуть обострив постепенно проявляющееся восприятие, уже давно запретивший себе чему-то удивляться парень отложил в сторону отвёртку. И, накинув на себя меховую безрукавку, неслышно выбрался через заднюю дверь…
Он нашёл его там, где и ожидал. Ссутулившийся и словно придавленный горем Гуг сидел на колоде позади одного из домов и мрачно покуривал в кулак. От одного вида этого здоровенного и будто чем пришибленного мужика Лёха поморщился, однако ноги сами вели его вперёд.
– Здоров будь, – негромко выдохнул он вместе с первой струйкой ароматного дыма, уже усевшись рядом. – Ничего не хочешь мне сказать?
Здоровяк вовсе не малость переменился в лице, завидев рядом с собой столь опасного соседа, дёрнулся, но всё же на месте усидел. Наверное, и соображением оказался не обделён, потому как после очередной затяжки всё же отозвался.
– Раньше я недолюбливал эльфов, а теперь, так просто ненавижу, – он сплюнул в сторонку.
Оказалось, что некая златокудрая бестия объявилась в посёлке автомобилистов где-то с неделю назад или чуть больше. Ну да, поначалу из-за неё чуть не передрались… но эльфка сама подхватила под локоток самого крутого из местных – его – и удалилась с ним под восхищёнными и завидующими взглядами.
– Но самое паскудное не это, – на лицо собеседника выскользнула такая злобная гримаса, что Лёха на всякий случай немного забеспокоился.
Оказалось, что презрение и ненависть мужика к соплеменникам Иллены вполне понятны и даже вызывали сочувствие. Оказалось, что в лазарете, как назвал маг-реанимацию Гугль, с него заодно сняли и навешенные коварной эльфкой чары. Выяснилось, что мерзавка, пользуясь кое-какими способностями своего роду-племени, попросту отвела ему глаза. И ночью с ним была не она, а вполне себе подходящая по комплекции девка из непотребного заведения.
– Мало того, ещё и гоблинша зелёная, – сокрушённо признался мужик и с такой силой затянулся своей самокруткой, что та затрещала.
Лёху просто обдало жаром. Да уж, оскорбление первостатейное – и наверняка от мести этого мужика удерживало лишь воспоминание о первом знакомстве с парнем. Вот тебе и эльфы, вот так светочи и образчики…
– Тебе с ней нормально было? – неделикатно поинтересовался он. И получив чуть горьковато-смущённый ответ, что как никогда в жизни, решительно предложил. – Да забери ту девку к себе, и будь с нею счастлив! А станет кто что вякать или возражать, зови меня – на пару с тобой мы начистим рожи всем и даже ментам.
Судя по физиономии мужика, сомнения того обуревали нешуточные. И всё же стоило признать, тонкий маневр Лёхи удался – мысли Гугля послушно потекли в нужную сторону. А вовсе не в ту, которая могла бы привести вновь к руко-ного-махательству и соответственно, прикладству.
– Я подумаю, – неожиданно покладисто кивнул здоровый и сильный мужчина после непродолжительного размышления. – Но подумай и ты, паря – кто эта остроухая пташка и по чью душу сюда прилетела…
Из-за угла налетел порыв ветерка, сыпанул со стрехи пригоршней колючих в лицо снежинок. Давно уже сосед, смущённо переминаясь с ноги на ногу в стоптанных валенках, скомканно попрощался и ушёл – а парень всё так же неподвижно сидел и прислушивался, как под одежду медленно и вкрадчиво забирался мороз. В голове оказывалось так же пусто и холодно, как снаружи.
И лишь когда за домами что-то ярко сверкнуло, а спустя несколько мгновений донёсся грохот, парень стряхнул с себя оцепенение и кое-как поднялся на ноги. Да уж, судьба щедра и на подарки, и на плюхи. Впрочем, не стоит на то роптать? Спасибо, что хоть какая-никакая, а есть она, жизнь…
– О, сэр рыцарь – а мы вас уже по всем окрестностям оборались! – обрадовалась вся румяная и возбуждённая компания, когда Лёха в клубах крепчавшего к вечеру мороза ввалился в дом.
Эльфка, как-то таинственно улыбаясь и что-то пряча за спиной, подобралась поближе. Обожгла щёку прикосновением никогда не приедающегося поцелуя, а потом протянула на ладони что-то блестящее. Присмотревшись, парень признал в этом браслет от своих часов, к которому оказалось приделано нечто непонятное.
Под восхищённые голоса обступивших, Иллена обернула это вокруг запястья парня, а гном с блестящими молоточками и щипчиками быстро приклепал застёжку наглухо.
Справедливо ожидая, что прямо-таки распиравшая всех непонятная гордость рано или поздно непременно выплеснется наружу, парень пока помалкивал. И оказался прав – первой не выдержала гномелла. Оказалось, что у эльфки откуда-то завалялась чешуйка дракона (ну, мы-то с вами знаем, откуда) – вот её-то после некоторой обработки и с соответствующим заклятьем на браслетку и прицепили!
В самом деле, в вернувшемся на место изделии что-то приятно согревало руку, медленно перетекало и вроде как изучало своего хозяина. И вот наконец решившись, над тёмно-алой пластинкой в форме сердечка вдруг вырос в воздухе небольшой то ли столбик, то ли треугольник. И вообще, от этого всего повеяло чем-то нездешним, вечным. Где-то там светило никогда не заходящее солнце, а от того на чешуйку падала небольшая, но отлично заметная остренькая тень.
"Да ведь, это солнечные часы!" – наконец сообразил парень и осторожно потрогал никогда не виданное маленькое диво. К его удивлению, палец не встретил ничего, словно в пространстве над драконьей чешуйкой сама собою обреталась объёмная голографическя картинка. Но стоило только убрать помеху, как всё оказывалось на прежнем месте. Ясное дело, и ночью подсветка не нужна! А уж сама идея заводить такие или менять батарейки казалась вовсе уж ненаучным бредом…