* * *
Лигия сняла золотые серьги и аккуратно положила на стол подле свечи.
– Помоги раздется, – приказала она служанке, расправлявшей постель.
– Конечно, моя госпожа, – бойко отозвалась та.
Проводив арамейское войско в дальний поход, царица не спешила с возвращением в столицу. Князь Литарий отвел своей повелительнице лучшие покои в княжеском дворце и приставил к ней прислугу. Резвая болтливая девица неотступно следовала за царицей и развлекала ее разговорами, пересказывая последние сплетни.
Разложив одеяние госпожи на скамье, служанка расправила складки и стряхнула только ей видимые пылинки. Лигия распустила прическу, ее каштановые волосы волнами рассыпались по плечам.
– Какие у тебя роскошные волосы, моя госпожа! – восхитилась служанка. – Во всей Арамее не сыскать другой такой красоты!
Лигия улыбнулась, незамысловатый комплимент польстил. Тем не менее, она сказала:
– Не болтай. Я давно уже не юная девица, есть и краше. Вот, к примеру, твоя молодая госпожа Иррея.
– Иррея, конечно, красотка, – согласилась служанка. – Но даже ей не сравниться с тобою.
– На мой взгляд, этой девушке стоит больше внимания уделять женским нарядам и украшениям, – продолжала Лигия. – И тогда она будет просто очаровательна.
– Что верно, то верно, – согласно закивала служанка. – Гопожа Иррея с самого детства увлекается верховой ездой и оружием, а доспехи примеряет чаще, чем платья. Да и характер… Говорят, ей стоило бы родиться мальчишкой. Ох, и намучается же с ней молодой князь.
Лигия опустилась на свою постель. Служанка пододвинула скамеечку села сама и устроила босые ноги госпожи на своих коленях. Подложив под спину подушку, Лигия откинулась к стене, завешенной полосатой шкурой махайродуса. Служанка принялась разминать ступни царицы, снимая усталость.
– Сегодня за ужином Иррея выглядела бледной, – заметила Лигия. – Она здорова? Или, быть может, тоскует по мужу?
По уговору Литария с Кадонием до возвращения супруга из похода его молодая жена должна была оставаться в Хоруме, под присмотром отца. Иррея редко проводила время в княжеском дворце, но все же иногда присоединялась к вечерней трапезе.
– Может, по мужу, может, и по брату, – ответила служанка, уверенными движениями разминая пятки госпожи. – А может, и еще по кому-нибудь.
– О чем это ты? – удивилась царица.
Служанка понизила голос:
– Слышала я, будто накануне перед тем, как подошла армия нашего императора, она провела ночь с бродягой.
Лигия насторожилась:
– Тем самым?
– Ну да. Вроде видели, как поутру она из его палатки выходила.
Лигия задумчиво хмыкнула и предположила:
– Ну, мало ли зачем она к нему приходила. Они вместе сражались, им наверняка было, о чем поговорить.
– Так оно, – согласилась служанка. – Может, просто разговаривали, а может, и не просто. Кто ж знает?
Она оглянулась на дверь и еще более понизила голос:
– Только вот сдается мне, что бледность-то нашей госпожи Ирреи не от тоски, а от другого.
– То есть?
– Похоже, в положении молодая госпожа наша.
Лигия даже привстала от удивления:
– Уж не хочешь ли ты сказать?..
– Сохрани меня Дромидион делать предположения, – тут же отреклась от своих слов служанка, но через мгновение многозначительно добавила: – Но все может быть. Где там брачная ночь, а где нет, поди разберись.
– Пустое это, – пренебрежительно отмахнулась царица, снова откинувшись назад. – Иррея приличная девушка княжеского рода. Не стоит тебе болтать про нее всякое.
– Люди говорят, не я, – ничуть не смутившись, оправдалась служанка.
– И людям не след наговаривать на своих правителей, – строго сказала Лигия. – Поди, и про меня чего говорят?
– Только хорошее, – заверила ее служанка.
– Ну-ну…
Служанка принялась втирать ароматическое масло в ступни царицы, между делом рассказывая, как двое крестьян подрались на постоялом дворе, о ценах на рынке, о прочих городских событиях. Лигия уже почти не слушала ее болтовню, погрузившись в собственные размышления.
* * *
Арамейское войско все дальше продвигалось на восход. Отряды разведчиков проверяли окрестности по ходу движения и по флангам, за ними все так же шли рубщики, расширяя лесные просеки для прохода кавалерийских и пеших колонн, а лесные дебри никак не заканчивались, становясь лишь все гуще и непролазнее. Даже старые арамейцы, еще помнившие свои родные леса, с трудом переносили тяготы похода. В отличие от сухих ельников родины предков, здесь, среди испарений торфяных болот и озер, где даже дышалось с трудом, царили вечная сырость и гниение. Кроны деревьев настолько густо смыкались в вышине, что не пропускали и лучи солнца, не то, что свежий воздух. Сырость и укусы насекомых вызывали гнойные нарывы на телах людей, дромидам-врачевателям с трудом удавалось подавлять вспышки малярии и лихорадки. Ядовитые змеи и пауки норовили забраться под одежду во время ночевок, на каждой стоянке приходилось хоронить новые жертвы леса.
Минуло несколько дней с тех пор как арамейцы и гипиты наткнулись на место битвы лесных обитателей. Больше на пути войска не встречались ни мораги, ни харберы. Если они и прятались где-то в зарослях, то лишь наблюдали за передвижением войска арамейцев и гипитов, не осмеливаясь показаться на глаза.
К Рисстанию приблизился один из разведчиков:
– Мой император, мы обнаружили впереди тропу, она уходит вправо. Там большое поселение.
– Насколько велико поселение? – поинтересовался Рисстаний.
– Можно сказать, целый город. Но там нет ни стен, ни других укреплений, просто скопление домов.
– Должно быть, Рангуман, – предположил Аммат. – Лесное княжество.
– Они хоть люди или тоже какие-нибудь зубастые твари? – поинтересовался Аррелий.
– Люди, – заверил его жрец. – Сам я никогда их не видел, но слышал об этом княжестве. Стоит обратиться к ним за помощью, наверняка среди них есть опытные знахари, а многие наши люди больны.
– Могут ли они быть нам союзниками в битве? – спросил император.
– Насколько я слышал, воинов у них нет, эти люди живут охотой.
– Охотники нам тоже сгодятся, – заметил Аррелий. – У нас не так уж много стрелков. Позволь, мой император, я наведаюсь в это поселение. Только мне понадобится переводчик. Сомневаюсь, что здешние обитатели понимают по-арамейски.
При этом он посмотрел на Аммата. Жрец пожал плечами:
– Мне не знакомы местные наречия. Так далеко я в этих лесах еще никогда не бывал. Но с нами идет один хишимерец, возможно, он знает язык рангуменов.
– Действуй, Аррелий, – разрешил император.
– Доставить сюда хишимерца, – приказал князь воинам.
Трое всадников поскакали в хвост войсковых колонн, где шагали пешие отряды и вьючные гиппарионы. Бывшего хишимерского жреца они нашли практически сразу, он резко выделялся среди прочих своим потрепаным видом, к тому же один из немногих был безоружен. Кроме того, рядом с ним шла девушка, эта странная пара давно уже примелькалась, их знали, как приятелей бродяги каданга.
– Эй, ты! – окликнул хишимерца один из всадников, едва не сбив его с ног гиппарионом. – Быстро к князю!
– К которому? – ворчливо поинтересовался Гишер. – У вас князей, как блох на волчице.
– Не тяни время! – огрызнулся всадник.
Схватив хишимерца за ворот, он поднял его над землей, перекинул поперек перед собой и пришпорил гиппариона.
– Эй, я с ним! – возмутилась Коринта.
Она вцепилась обеими руками в подпругу седла другого всадника. Недовольно скривившись, воин подхватил девушку одной рукой и помог ей взобраться на круп гиппариона позади себя.
Во главе полутысячи конных воинов князь Аррелий направился к обнаруженному разведчиками городу. Отряд арамейцев полукругом растянулся вдоль окраины поселения рангуменов. Оно и в самом деле оказалось довольно обширным. Хижины из связанных лианами жердей и загоны для скота на окраине, сменялись более крупными постройками, а ближе к центру возвышались трехярусные бревенчатые сооружения. Навскидку можно было бы предположить, что в городе обитают не менее трех тысяч жителей.
Отправленные за хишимерцем всадники подъехали к князю Аррелию. Гишера просто свалили к копытам княжеского гиппариона как куль с мусором. Коринта сползла на землю самостоятельно и возмутилась:
– Зачем так с ним? Он ведь тоже живой человек.
С высоты седла князь смерил Коринту недоуменным взглядом и спросил:
– А девчонку зачем приволокли? От нее какой прок?
– Они всегда вместе с этим оборванцем, – ответил один из воинов.
– Ладно, – Аррелий махнул рукой и перевел взгляд на Гишера: – Эй, ты! Так и будешь валяться?
Гишер, кряхтя, поднялся на ноги. Коринта помогла ему, отряхнула рваные полы его одеяния.
– Знаешь язык местных жителей? – снова спросил князь.
– Никак, мои скромные умения понадобились благородным арамейцам, – ухмыльнулся хишимерец. – Что предложишь взамен, князь?
Аррелий усмехнулся:
– В войске императора есть молодой княжич Атрий из Хорума. Знаешь его? Он считает, что тебя стоит повесить. Окажешь мне услугу, и я уговорю его повременить с твоей казнью.
Гишер поморщился, вспомнив пытки в застенках Хорума.
– Смотри, князь, – один из воинов указал на группу людей, приближавшихся к арамейцам из глубины города.
Опираясь на посох, впереди шел высокий поджарый мужчина с проседью в длинных волосах и бороде. Его кожаная безрукавка поверх белой льняной рубахи поблескивала бронзовыми клепками и украшениями. Судя по легким кожаным доспехам, окружавшие его люди были воинами-охранителями, у каждого на поясе висел длинный кинжал, из колчанов торчали оперенные стрелы, в руках они держали луки. За ними следовала разномастная толпа горожан, с любопытством и опаской взирая на арамейцев.
– Скажи им, кто я, – приказал Аррелий Гишеру, не сходя с седла. – Живей! – он толкнул хишимерца в плечо подошвой сапога.
Гишер обратился к рангуменам на незнакомом арамейцам языке. Судя по реакции местных жителей, для них этот язык тоже оказался незнакомым. Аррелий нахмурился и потянулся к плети. Гишер, ничуть не смутившись, тут же перешел на другое наречие, впрочем, с тем же успехом. Лишь с третьей попытки рангумены согласно закивали, переговоры начали налаживаться.
– Что говорят? – поинтересовался Аррелий.
– Это местный князь Тангун, он приветствует тебя и твоих людей, – перевел хишимерец.
– Скажи ему, что армия нашего императора идет на битву с Тенью и нам нужны воины, – приказал князь.
Гишер покосился на Аррелия и хмыкнул:
– Они не знают, что такое император. В местных языках нет такого слова. Что такое Тень, они тоже не знают.
– Объясни, как сумеешь. Главное, чтобы знали, если не дадут воинов, я сожгу и город, и все окрестные леса.
Коринта ахнула при этих словах и бросила на князя испуганный взгляд. Аррелий пожал плечами и, словно оправдываясь, спокойно произнес:
– Я не дромид, уговаривать не умею.
– Как раз ваш главный дромид такую дипломатию не одобрит, – ухмыльнулся Гишер.
– Ты не умничай, – нахмурился Аррелий. – Говори этим лесным ребятам все, что хочешь, но чтобы они дали мне людей. Иначе сам сгоришь вместе с их городом. И скажи, чтоб их лекари дали снадобья против малярии, лихорадки и прочих местных болячек. Поживее!
В том, что арамейский князь выполнит любое свое обещание относительно расправы с кем-либо, Гишер ничуть не сомневался. Он вновь обратился к рангуменам, очевидно, призвав на помощь все свое красноречие. Когда не хватало слов, хишимерец начинал жестикулировать. Внимательно наблюдавшей за ним Коринте показалось, что к основному аргументу князя Гишер прибегать не спешит. Впрочем, вооруженные всадники в тяжелой броне выглядели достаточно внушительно в глазах лесных жителей, а местные охотники наверняка уже сообщили своему правителю о продвижении через лес большой армии, все это не могло не придать словам бывшего жреца значительного веса.
Наконец, Гишер обернулся к Аррелию и сообщил:
– Они дадут тебе три сотни своих лучников. Мази и настойки против болезней тоже дадут.
– Неплохо, – кивнул князь. – Ты заслужил право пожить еще немного.
* * *
Стоя в тени колонны храмового зала, Лигия украдкой наблюдала за дочерью правителя Хорума. Иррея молилась, сцепив пальцы рук на груди и склонив голову, перед статуей Биры, богини плодородия.
Скромное простое платье плотно обтягивало подтянутую стройную фигуру девушки. С некоторых пор она рассталась с мужскими элеметами своей одежды, возможно, из-за отсутствия угрозы со стороны хишимерцев, возможно, почувствовав себя взрослой замужней женщиной. Внешне в ее облике не было заметно никаких изменений, однако предположение, высказанное служанкой, крепко засело в душу Лигии. Подозрения еще более усиливались от того, что Иррея молилась богине дарующей не только богатый урожай крестьянам, но и здоровое потомство женщинам.
Окончив молитву, девушка поклонилась богине и покинула молельный зал храма через боковой портал. Лигия последовала за ней.
За порталом оказался небольшой храмовый сад. Вообще храм Хорума отличался от столичного лишь размерами, внутренним расположением он был схож с обителью культа Дромидиона любого другого арамейского города. Адепты новой веры, пришедшей на побережье, не утруждали себя строительством, а использовали в своих целях культовые сооружения павшей империи, лишь слегка изменив внешний вид.
Кроме женщин в саду никого не оказалось. Иррея склонила голову перед Лигией:
– Моя царица.
– Я увидела тебя в молельном зале, – произнесла Лигия. – Прости мое любопытство… Ты ожидаешь потомство?
Иррея вздрогнула:
– Как ты догадалась, госпожа? Я сама лишь недавно узнала.
Лигия улыбнулась:
– Я ведь тоже женщина, дорогая, женщина и мать. Думаю, стоит обрадовать твоего мужа. Первая же брачная ночь сделала его отцом, это ли не радость для мужчины?
– Ты права, моя царица, – согласилась Иррея. – Но князь Кадоний сейчас далеко с войском нашего императора. Вряд ли гонцы смогут добраться до него.
От Лигии не укрылось некоторое замешательство девушки при упоминании о муже. Взяв Иррею под локоть, царица сказала:
– Пусть гонец тебя не беспокоит. Я найду подходящего человека.
– Не стоит, моя царица…
– Не возражай, дорогая. Мне все равно нужно отправить сообщение для князя Аррелия, пусть гонец послужит и тебе.
– Благодарю тебя, госпожа, – Иррея поклонилась своей царице.
Снова улыбнувшись, Лигия ободряюще похлопала девушку по плечу и покинула ее. Оставив княжну в одиночестве в саду, царица направилась в покои настоятеля храма.
– Позови Демилия, – распорядилась царица, остановив первого попавшегося служителя.
Столичный жрец все еще оставался в храме Хорума, помогая местному настоятелю выхаживать нескольких тяжело раненных в минувшей битве бойцов, что до сих пор не могли покинуть город. Вскоре он явился на зов царицы.
– Демилий, мне нужна твоя услуга.
– Слушаю тебя, моя царица.
– Ты единственный здесь, кто уже бывал в подгорных степях. Только ты сможешь отыскать войско императора и не сгинуть в пути. Завтра утром я вручу тебе свиток, его будет нужно доставить князю Аррелию.
– Я исполню твою волю, моя царица.
– Даже не спросишь, что в свитке? – слегка удивилась такой послушности Лигия.
– Полагаю, у тебя серьезные причины отправить меня в путь, – просто ответил дромид.
Царица обняла жреца за плечи:
– Я знаю, насколько опасна и трудна будет дорога. Прости меня, Демилий. Но ты прав, от сведений, которые ты повезешь, зависит судьба всей Арамеи. Храни тебя Дромидион, мой верный друг.
* * *
Чем дальше продвигалось войско на восход, тем реже становились лесные заросли, все больше широких полян попадалось на пути, с каждым днем рубщикам все легче было прорубать дорогу. Вымотавшиеся и уставшие люди воспрянули духом, вновь увидев синеву неба сквозь просветы зеленого купола листвы. Наконец, леса сменились перелесками, а еще через пару переходов взорам открылась одна сплошная степь.
– Бродяга здесь, – сообщил императору один из разведчиков.
Он указал рукой вдаль. Посреди степи стояла косматая лошадка каданга, опустив голову в высокую траву, сам он сидел на ее крупе, поджав под себя одну ногу.
– Я так понимаю, ждать, пока он сам подойдет, бессмысленно, – произнес Рисстаний.
– Пора уже избавиться от этого наглого парня, – процедил сопровождавший его князь Кадоний.
– Пока что он нам полезен, – не согласился Аррелий.
– Разбивайте лагерь, – приказал император. – Пусть люди отдохнут хотя бы до завтрашнего утра.
– Привести бродягу? – осведомился Кадоний.
– Мне он не нужен, – отмахнулся Рисстаний. – Мой шатер поставьте вон там, – указал он сопровождавшему его Атрию.
Несмотря на свое увечье, молодой княжич отправился с войском в поход. Сблизившись с Рисстанием еще в столице, Атрий возглавил его личную охрану.
Слегка поотстав от императора, Аррелий кивком указал Кадонию на каданга и процедил:
– Присмативай за этим парнем.
Отряды арамейцев и гипитов растеклись во все стороны, вскоре в степи запестрели шатры и палатки, к небу потянулись дымки походных костров. Рангуманские лучники расположились под открытым небом обособлено от всех прочих воинов. Уже заходя в разбитый для него шатер, Рисстаний бросил взгляд в сторону рангуменов и вдруг остановился. Оглянувшись на Аррелия, он произнес:
– Мне сказали, ты угрожал их князю сжечь лесной город.
Аммат так же устремил пытливый взгляд на старого друга.
– Я убедил лесного князя, что лучше быть союзником Арамеи, – спокойно ответил князь.
Рисстаний нахмурился. Опустив полог шатра, в который собирался войти, он сурово сказал:
– Я не одобряю таких методов, ты это знаешь.
– Знаю, – все так же спокойно кивнул князь. – Но иногда требуются решительные действия, а не слащавые разговоры.
Император перевел взгляд на верховного жреца:
– А ты что скажешь?
– Что сделано, то сделано, – ответил Аммат. – Теперь только от тебя зависит, пожелеют ли рангумены о своем союзе с нами.
Рисстаний немного помедлил, затем снова откинул полог и, наконец, вошел в шатер.
Не только его покоробили методы князя Аррелия заводить союзников. Встретившись с Тангендергом, Коринта первым делом обняла его кобылу, затем поделилась своими впечатлениями от переговоров князя и рангуменов, свидетелем которых стала несколько дней назад.
– Ты уже дружишь с князьями? – с обычным равнодушием поинтересовался каданг, слушая ее сетования.
– Я случайно там оказалась, – ответила девушка. – Гишера взяли переводчиком, я пошла с ним.
– Гишеру тоже на месте не сидится? Ну, кто бы сомневался.
– Ты вообще слушаешь, о чем я тебе рассказываю?! – возмутилась Коринта.