- Да, но - о… - начинаю я, но Азамат быстренько перебивает:
- Ты завтра с утра уедешь?
- Да нет, мне наш "Ажги - хян" до вечера велел тут погулять.
- Ну Ли - и-иза! - Азамат воздевает руки к небу. - Я же тебя просил его так не называ - ать!
Я пользуюсь воздетыми руками и тыкаю его под рёбра.
Наутро я честно, как велено, отправляюсь гулять по городу, захватив с собой Алэка - не оставлять же бедную крошку в одиночестве на целый день. С мелким мне, конечно, не очень хочется таскаться по людным улицам, где ездят машины. Замотавшись в слинг и воссев на Пудинга, я делаю круг почёта по окраинам. Очень медленно, потому что Пудинг считает своим долгом пожевать ягод с каждого куста, ну или на худой конец цветочек из - под забора. Хорошо, что муданжцы не держат палисадников с культурными декоративными растениями, а то ещё наорут на меня, а потом, когда узнают, помрут от ужаса.
Двигаясь от куста к кусту, Пудинг постепенно завозит нас на речной берег, где обнаруживает куртину дикой кукурузы и вставляется в неё по самое седло. Поняв, что вытащить его в ближайшие пару часов не удастся, я спешиваюсь, разворачиваю одеяло и располагаю себя и мелкого валяться на солнышке. Города отсюда практически не видно, зато вода так блестит, что смотреть больно. Я лежу, зажмурившись, и пытаюсь отгадать, зачем же Ажгдийдимидин послал меня гулять, и туда ли я пошла, куда надо? Может, он хотел, чтобы я по кабакам пошлялась? Или по улицам, чтобы встретить кого - то? Надо было уточнить… Но с другой стороны, он и сам, наверное, понимал, что дал весьма расплывчатые указания.
Примерно через полчаса мои раздумья оказываются прерваны шорохом шагов по траве и тяжёлым дыханием. Я разлепляю один глаз - нешироко, чтобы не очень много солнца в него попало. Ко мне идёт какая - то полная дама. Поняв, что мне не избежать приветствия и, возможно, светского разговора, я сажусь на одеяле и солнечно, под стать погоде, улыбаюсь. Дама как - то испуганно останавливается. Против света я её совсем не различаю, сколько ни прикрывай глаза ладонью.
- Здравствуйте! - пингую. Может, хоть по голосу опознаю?
- Элизабет? - неуверенно спрашивает она.
- Она самая, - киваю, приподнимая брови. На Муданге меня так не называет никто: либо Лиза, либо Хотон - хон, но никогда не Элизабет. Уж не нарвалась ли я на очередное божество? Это бы объяснило…
- Вы меня, должно быть, не помните, - перебивает мои мысли дама. - Я Эсарнай с Гарнета.
- А - а-а! - хлопаю себя по лбу. - Помню - помню, я только вас против света совсем не вижу!
- Ой, простите, - она обходит меня ниже по склону и наконец - то становится видна. Это несомненно Эсарнай, жена Экдала, но то ли естественное освещение ей не очень идёт, то ли она плохо себя чувствует, в общем, выглядит она похуже, чем тогда, на Гарнете.
- Что - нибудь случилось? - спрашиваю, жестом предлагая ей приземлиться на моё одеяло. Алэк сопит у меня под боком, игнорируя гостью.
- Нет, ничего. Почему вы так решили? - удивляется она, садясь.
- Мне показалось, вы выглядите уставшей, - осторожно отвечаю я.
- Я действительно немного устала, - соглашается она с какой - то нервной улыбкой. - Никак не привыкну, что здесь всё так далеко и дико.
- В смысле? - моргаю я.
- Ну, я ведь всю жизнь жила на Гарнете, - поясняет она. - Там нет таких мест, чтобы нужно было продираться сквозь траву и кочки.
- Это да, - ухмыляюсь я. - А куда вы хотели попасть?
Вопрос её явно напрягает, она поводит плечами и отвечает неуверенным голосом:
- Да так, пройтись… Я недавно приехала и никогда раньше не была на Муданге, вот, хотела осмотреться…
Мне чрезвычайно сомнительно, что такая дорогая женщина, как Эсарнай, на самом деле хотела погулять. Конечно, может, гарнетские муданжцы и отличаются от коренных, но вряд ли настолько. Я скорее поверю, что она пошла собрать цикуты для соседки. Ну ладно, не хочет говорить, не буду выспрашивать.
- А вы сами - то что тут делаете? - спрашивает тем временем она. Мне кажется, по - муданжски она говорит не так сдержанно и вежливо, как на всеобщем.
- Да вот, князя выгуливаю, - усмехаюсь, теребя завязочку на Алэковой распашонке.
- Князя?.. - она изумлённо смотрит на мелкого и вдруг резко с шумом вдыхает. - Ах! Это же вы - Хотон - хон! Боги, как же я не сообразила! И обратилась по имени, ой, а вдруг кто слышал… - она испуганно озирается.
- Ничего, ничего, - успокаиваю её. - Имя моё все знают, я не любитель этих формальностей.
- Ну надо же было так опростоволоситься, - сокрушается Эсарнай. - Мы ведь слышали всю эту историю на Гарнете, и Экдал мне говорил, что Байч - Харах всех собрал…
- По чужим рассказам трудно помнить, - пожимаю плечами. - Не переживайте, я сама ещё не привыкла к своему положению. Только вчера была смешная чужачка, и вдруг - бац! - Хотон - хон.
- Не знаю, к хорошему быстро привыкаешь, - возражает Эсарнай. - Чужачкой быть не очень сладко.
У меня негромко урчит в животе. Собеседница, кажется, не замечает или хорошо делает вид.
- Не хотите ли присоединиться ко мне за обедом? - спрашиваю я довольно формально, но по - другому вежливый вопрос никак не складывается.
- А вы куда хотите пойти? - спрашивает она, с сомнением окидывая взглядом крутой склон берега.
- Домой.
- Вы хотите сказать, во дворец? А меня туда пустят?
- Конечно пустят! - вытаращиваюсь я. - Ещё бы они моих гостей не пускали!
- Но ведь дворец - это не ваш дом, а вашего мужа, - замечает Эсарнай. - Он не будет против?
- Дворец - это проходной двор, - вздыхаю я. - Дверь в спальню запирать приходится, а то если просто закрыть, подчинённых это не останавливает. Да и потом, Азамат столько работает, что в жилой части почти не появляется. А гостей он любит, особенно моих, потому что ему не обязательно их развлекать. Пойдёмте, у нас вкусно кормят.
Прежде чем куда - либо двигаться мне приходится за гриву выволакивать Пудинга из куста. Скотина у меня послушная, но без пинка не верит, что я и правда чего - то требую. Алэка я приматываю к себе, одеяло убираю в седельную сумку.
Номером вторым нашей программы оказывается вытащить Эсарнай за перегиб склона. Спускалась она где - то в пологом месте, а тут довольно круто, и влезть вверх по берегу Эсарнай сама не может, того и гляди покатится в реку. Пудинг уже ждёт нас на дороге, флегматично жуя дикие финики, и на мои крики не идёт. Можно было бы, конечно, обойти берегом до более удобного подъёма, но я хочу есть, а Эсарнай в длинной юбке и сапожках с каблуками будет ковылять по траве до ужина. Да и не так тут отвесно, я вообще не задумываясь залезла, даже с Алэком. Спускаюсь обратно на пару шагов, протягиваю руку. Эсарнай хватается, но так слабенько, что ничего не получится. Перехватываю её руку за запястье и в два шага вылезаю на дорогу. Надо сказать, слоник она тот ещё. Чуть не падает на меня, когда я перестаю тянуть, и тяжело дышит.
- Ой, Хотон - хон, простите, что я вас так напрягаю… - пыхтит. - Но я бы тут никогда не вылезла.
- Вы на лошадь заберётесь? - спрашиваю, оглядывая её с сомнением.
- Сама?! Не - ет, - мотает она головой. - Только если мужчина посадит.
- Ну тогда пойдёмте, тут минут десять до дворца.
- Сейчас, подождите немножечко, мне надо отдышаться.
Она устало прислоняется к толстому боку Пудинга. Я стараюсь не выдать своего раздражения: я её тащила, а она устала!
- Что же вы так легко утомляетесь? - аккуратно спрашиваю с напускным сочувствием. - Молодая ведь женщина. Не приболели часом?
- Да я поражаюсь, какая вы сильная, - разводит руками Эсарнай. - Я, конечно, на Муданге недавно, но по материным рассказам, тут женщины по буеракам не скачут, как мальчишки!
- Это правда, - киваю. - Но я предпочитаю иметь возможность погулять по городу, не зовя на помощь посторонних людей. Это, знаете ли, повышает самооценку. Ну ладно, пойдёмте уже.
Эсарнай понуро топает за мной до дворца. Поначалу я стараюсь идти медленно, чтобы она не перенапряглась, но потом замечаю, что чем медленнее я иду, тем больше она отстаёт, и расстояние между нами увеличивается. Когда я прибавляю шагу, она очевидно решает, что мне надоело ждать, и семенит пободрее.
Ко дворцу мы выходим с тыльной стороны, где калитка для обитателей, и мне не приходится ни тащить Эсарнай через административную часть, ни объяснять ей, почему мне не хочется этого делать. Подбежавший конюх принимает у меня Пудинга и распахивает двери.
- Ну вот мы и пришли! - объявляю радостно. - Дальше на лифте!
Эсарнай, уже успевшая оценить высоту здания, вздыхает с облегчением.
В гостиной мы располагаемся в больших креслах, и я включаю на столике обеденное меню.
- Ткните во всё, что понравится, - инструктирую гостью, листая картинки с подписями. Когда состав блюд выбран, я жму на отправление заказа на кухню.
- Как у вас удобно устроено, - восхищается Эсарнай, продолжая передвигать по поверхности стеклянного столика электронные изображения.
- Да, мне тоже очень нравится, - соглашаюсь, распаковывая Алэка. - Азамат очень любит оптимизировать всякие мелочи.
Алэка я укладываю в люльку, привешенную к рельсу под потолком. Таких рельсов там целая паутина, чтобы можно было гонять люльку за собой, в какой бы части комнаты я ни сидела.
- Вот, это тоже он придумал, - киваю на потолок. - Чтобы князь всегда был под присмотром.
Эсарнай задумчиво кивает.
Тут привозят наш обед, и разговор переключается на гастрономические темы. Я замечаю, что Эсарнай в дополнение к муданжскому супу заказала пиццу. Дворцовый повар специально для меня старается держать запас земных продуктов, на случай приступа ностальгии.
- Соскучились по гарнетской еде? - спрашиваю между ложками.
- М - хммм, - выразительно кивает Эсарнай. - Я пиццу обожаю, а тут её нигде не делают. Пыталась от слуг добиться, но всё не то. Хоть сама к плите вставай!
- А я и встаю иногда, - усмехаюсь.
Эсарнай поднимает на меня круглые от ужаса глаза.
- Что, прямо во дворце? - спрашивает шёпотом.
- Нет, обычно всё - таки у себя, на Доле. Тут слуг слишком много, они нервничают.
- Так они же сами вам делают, вот…
- Ну, это они пиццу делают. Заказывают на том же Гарнете партию мороженых полуфабрикатов, и пекут при необходимости. Но так не с любым блюдом можно, да и некоторые очень невкусно получаются.
Эсарнай уныло прожёвывает кусочек.
- А я - то думала, это у меня одной такие трудности. А оказывается даже вам самой готовить приходится…
- И мне, и другим целителям с Земли, которых Азамат пригласил. В основном, конечно, местные продукты едим, но если захочется чего - то родного, просим родственников прислать муку и остальное - и вперёд.
- Гарнетская почта с Мудангом не работает, - вздыхает Эсарнай.
- Азамат собирается это исправить, - обнадёживаю я её. - Я помню, он летом договаривался о чистке естественного туннеля от Гарнета в Водоворот. Конечно, не прямо на планету, но получается двое - трое суток пути. Азамат озадачил группу инженеров проектированием челноков разной вместимости, будут курсировать регулярно. Вот тогда и почта наладится, потерпите немного.
Эсарнай мнётся, рассматривая меня оценивающим взглядом.
- Элизабет… вам ведь… вам нравится ваш муж, правда же?
- Конечно нравится, - киваю. - Я бы не стала за него выходить, если бы он мне не нравился.
Она как будто переводит дыхание.
- Мне мой тоже нравится. И я всегда думала, что так и должно быть. А тут вот пошла в местный клуб и…
- О - о-о - о! - не удерживаюсь я. - С почином, моя дорогая! Я себе представляю, сколько нового вы о своём муже там узнали!
- Нет, ну, в принципе, на мужа посетовать - дело святое, - замечает Эсарнай. - Но всему должен быть предел. Моих соседок послушать - получается, что они были бы рады, если бы вообще все мужчины с планеты исчезли. Мне жутко делается, как подумаю, что они там сидят каждый день и сквернословят. Так и сглазить недолго.
- Эти могут. Хотя, с другой стороны, они такие бесполезные, что и силы слова у них никакой нет. Но слушать их всё равно омерзительно, очень вам сочувствую.
- А как
вы
это терпите? - Эсарнай смотрит на меня с надеждой. - Вы же тут давно, наверное, приспособились как - то?
- Ага, ушла из клуба через месяц, - фыркаю. - А надо было ещё раньше.
Она вздыхает.
- Да - а, вы - то можете себе позволить просто уйти, вы же Хотон - хон. А я так не могу…
- Ну, положим, когда я уходила из клуба, я ещё не была никакой Хотон - хон. Просто взяла и перестала там появляться. Даже духовник не возмущался, правда, у него были другие заботы. Так что мой вам совет: уходите без раздумий. Ничего вам никто за это не сделает.
- Боюсь, соседки меня тогда совсем запрезирают, - снова вздыхает Эсарнай.
- Что значит "совсем"? - удивляюсь. - С какой это стати им вас презирать? Вы же красивая женщина с гласным именем и богатым мужем. Какое они имеют право к вам плохо относиться?
- Так я же гарнетка. Они считают Гарнет такой глухоманью, что любая северная деревня в сравнении с ним - почти столица. Я не с Муданга, не своя, и место мне на коврике у двери.
- Очень интересно, - качаю головой. - Я вообще - то тоже немного из другой галактики.
- Вы с Земли, это совсем другое, - печально поясняет Эсарнай.
- Знаете, я думаю, в таком раскладе вам тем более надо бросать этот гадючник. Я помню, как мне там было паршиво, но меня хотя бы уважали. А вам там совсем тоска. Так и рехнуться недолго.
Эсарнай с грустью отправляет в рот последний кусочек пиццы и молча жуёт.
- Понимаете, - говорит она наконец, - вы уж простите, что я вам тут жалуюсь, но мне и поговорить - то не с кем особо… Сижу целыми днями дома одна, со слугами. Экдал меня навещает хорошо если раз в месяц, а то и реже. На Гарнете у меня мать, сёстры, подруги, а тут - то совсем никого. И вот я или в клубе сижу, слушаю, как меня и моего мужа грязью поливают, или дома одна в тишине размышляю надо всеми этими словами. И не знаю, что хуже.
По - моему, она сейчас заплачет.
- Может, вам обратно на Гарнет поехать? Я хочу сказать, если вам там лучше… Какая Экдалу разница, где вас раз в месяц навещать?
- Ему - то есть разница! - с неожиданным ожесточением выпаливает Эсарнай. - Он тут родился и вырос, он хочет отдыхать на родине, а не на чужой планете.
- А вы с ним обсуждали эту проблему?
- С Экдалом? - удивляется она. - Нет, конечно. Он же мужчина. Как я могу с мужчиной обсуждать свои женские дела?
- Ну, мне кажется, что если вам так плохо, его это тоже касается, - мягко говорю я, стараясь не показать, как меня вымораживает очередной аспект муданжского мировоззрения.
- Не - ет, - она категорически мотает головой. - Он согласился на мне жениться, потому что у меня никогда не было никаких проблем. Если сейчас я потребую, чтобы он возился с моими женскими трудностями, он вообще перестанет меня навещать, и останусь я совсем одна.
- И вернётесь на Гарнет, - усмехаюсь я, хотя и понимаю, что для Эсарнай такой сценарий будет полной катастрофой. Развода - то нет, значит, нового мужа не найдёт, и кто её будет содержать? А Экдал, видимо, без женского внимания не очень страдает, раз жену навещает хорошо если раз в месяц. Я с ним поговорю, конечно, когда увижу, но с этой несчастной надо что - то делать. А то у меня уже нехорошие подозрения, на кой ляд она попёрлась к реке. Не исключено, что это из - за неё Ажгдийдимидин заслал меня погулять. Ладно, в принципе, для муданжки она тётка неплохая, а у меня всё равно нехватка "подруг", можно и её пригласить. Может, мы на неё подействуем в лучшую сторону.
- А вы рукоделием каким - нибудь занимаетесь? - спрашиваю.
Она поджимает губы.
- Вообще - то нет. Ради клуба попыталась научиться вышивать, но выходит плохо, только все пальцы исколола. А что?
- Да я вот подумала, - говорю, - мне духовник дал задание создать так называемый круг приближённых подруг. По сути тот же клуб, только из дам, с которыми мне самой приятно общаться. Мы собираемся иногда по вечерам, шьём что - нибудь или плетём… Обычно весело бывает. Но я пока пригласила только троих, а надо хотя бы четверых. Вы не хотите примкнуть?
- Ой, ну что вы, Хотон - хон, я ведь совсем не хотела навязываться! - всплёскивает руками она. - Да и какая я вам подруга? Один раз вместе за столом посидели… Спасибо большое, что вы ко мне так добры, но не стоит беспокоиться, я как - нибудь привыкну.
Я устало тру глаза. Отлично. Она просто хотела пожаловаться. Что самое худшее, она теперь так и будет приходить в гости и жаловаться, игнорируя разумные решения проблемы. А мне совершенно не интересно выслушивать её жалобы, зная, что ничего менять она не хочет.
- Эсарнай, - говорю я по возможности веско. - Когда мы с вами встретились на Гарнете, вы ко мне хорошо отнеслись. Я это запомнила. Я всего лишь предлагаю вам ответную любезность, поскольку вы же сами только что в течение часа рассказывали мне, как вам трудно здесь, на Муданге. Я сочувствую и хочу помочь. Но у меня, в отличие от вас, нет свободного времени, чтобы обдумывать, кто что сказал, и что он имел в виду. И я не буду за вами бегать и настаивать, чтобы вы как - то изменили свою жизнь к лучшему. Я вас приглашаю в альтернативный клуб: никто никого не презирает, мужей не ругает, зато могут научить чему - нибудь интересному. Не хотите - как хотите. Если вас устраивает положение дел, кто я такая, чтобы судить. Можете обратно идти гулять у реки, никто вам больше не помешает.
Кажется, последний мой комментарий попал не в бровь, а в глаз. Эсарнай заметно бледнеет и сглатывает. Повисает напряжённое молчание, пока моя гостья с затравленным видом изучает подол своей блузки.
- Я… - наконец выдавливает она. - Я… бы… хотела вступить в ваш круг, Хотон - хон. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста, - совсем тихо заканчивает она формальной фразой.
- Обязательно, - улыбаюсь я. - Пожалуйста, называйте меня Лиза, мне так удобнее. Я постараюсь сегодня вечером всех собрать, чтобы вас с ними познакомить. А пока вам лучше будет пойти домой отдохнуть.
- Хорошо, - послушно кивает она. - Мне вечером… вышивание брать?
- Как хотите, - пожимаю плечами. - Если вам это не интересно, можете и не заниматься рукоделием.
- Да? - оживляется она. Но тут же озадачивается: - А чем мне тогда заняться? Получится странно, если все будут шить, а я - так сидеть.
- А что вы любите делать? - спрашиваю, чувствуя, как у меня начинает болеть голова.
Эсарнай надолго задумывается. Я успеваю извиниться, сходить в другую комнату за таблеткой, налить себе воды и выпить прежде чем она наконец выдаёт:
- Мне нравится говорить на всеобщем.
Классно. Может, отправить её в помощь Унгуцу? Хотя если она может говорить, это вовсе не значит, что она может преподавать.
- Вы ведь им хорошо владеете, не так ли? - тяну время.
- Мне кажется, что неплохо, - пожимает плечами она. - И я много песен на нём слушаю.
- Хм, - говорю я. - А может, вы мне поможете в одном полезном деле?
- Я? В каком? - удивляется она. Видимо, мысль, что можно принести пользу, ей совершенно нова.