- Да меня вот тут Старейшина Унгуц попросил попереводить со всеобщего на муданжский всяких текстов про здоровье. Конечно, большинство из них сложные, там нужно хорошо разбираться в теме, но есть и простые… - пока говорю, открываю и бужу бук, вывожу на экран оглавление моей подборки. - Вот, например, "Как правильно учить ребёнка ходить". Или ещё "Почему надо мыть руки перед едой". Тут специальных знаний не нужно, только понять, что написано, и изложить по - муданжски. Возьмётесь?
- Не знаю, - мнётся Эсарнай. - Я такого никогда не делала. Даже не знаю, с какого конца взяться…
- Советую начать с начала, - хмыкаю я. - А буком - то пользоваться умеете?
- Ну… у меня есть планшет. Им умею. Это подойдёт?
- Вполне. Давайте - ка приходите вечером, посмотрим, можно ли вас задействовать на благо нации.
Я это сказала в шутку, но Эсарнай, кажется, восприняла всерьёз. Смотрит на меня большими одухотворёнными глазами. Потом спохватывается и откланивается. Не знаю уж, сэкономлю ли я свои силы, усадив её за перевод, или наоборот, ещё больше потрачу… Но было бы очень неплохо приставить тётку к делу, пока она не рехнулась от забористой муданжской женской тоски.
Глава 6
Когда я наконец добираюсь распаковать тюк от Орешницы, понимаю, что она на сей раз превзошла себя не только в мастерстве, но и в материалах. Её скромный подарочек оказался ансамблем из трёх дилей с аксессуарами - на меня, на Азамата и на Алэка, плюс ещё несколько маленьких дилей Алэку на вырост. И каждая вещь расшита драгоценными камнями с такой щедростью, как будто этого добра у неё горы.
В лёгком шоке отправляюсь на рынок с твёрдым намерением затащить - таки мастерицу в свой круг. А то она мне такие подарки дарит, а приближённой подругой ей, видите ли, не по чину быть. Ну уж нет.
- Доброго вам дня, - говорю, тормозя у её палатки. - Ваши подарки меня глубоко потрясли.
- Что ж так? - озабоченно спрашивает она.
- Вам, э - э… камушков не жалко?
Она покатывается со смеху.
- Да что вы, Хотон - хон! У меня два старших сына их промышляют. Вот уж чего - чего, а этого у меня хватает! Семья богатая, вы за меня не волнуйтесь, Хотон - хон.
- Так чего же вы тут за прилавком стоите, если у вас такое состояние? - не понимаю я.
- А так вы думаете, откуда богатство - то берётся? - продолжает потешаться она. - Муж за этим прилавком всю жизнь простоял, на шестерых детей скопил, да их прокормил, да ни одному подрабатывать не пришлось, пока ремёслам учились. Сейчас вот, по старости, тяжело ему одному, а мне дома скучно сидеть одной, вот и помогаю. Дети - то все взрослые, почти у всех свои дома, - она кивает в сторону двоих парней, которые выгружают из машины ящики с сухофруктами. Одного из парней я уже видела, это тот, жирафоподобный. Второй мне не знаком, но жутко красивый. - А одной сидеть, да шить без конца - этак со скуки и помереть недолго. Тут - то, на рынке, и новости узнаешь, и поболтать есть с кем.
- Отлично! - улыбаюсь я. - У меня как раз есть одна подруга, которой жизненно необходимо перенять ваш взгляд на мир. Пойдёмте - ка сегодня вечером ко мне, а? Клуб соберётся…
- Да я занята, лапочка, - мотает головой Орешница. - Сами посмотрите, куда ж я отсюда пойду? Вон сколько всего продать надо!
После того, как я скупаю у Орешницы весь прилавок (а что, товар не портится, отвезу на Дол, будет что погрызть), ей ничего другого не остаётся как примкнуть к вечернему собранию. Её духовник был в полном замешательстве от вопроса, имеет ли она право вступить в мой круг, и не взялся брать на себя ответственность за такое важное решение. Вместо этого он написал Ажгдийдимидину, который всё разрешил. Потому он утром от меня и отмахнулся: знал, что проблема уже решена. Сыновья Орешницы берут на себя доставку и сборы, так что их мать сразу отправляется со мной во дворец.
Янку и Ориву мне удаётся выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в гостиной.
От рынка ближе идти через парадный вход, так что мы с Орешницей поднимаемся по огромной парадной лестнице - и утыкаемся в широкую грудь охранника. Он отходит в сторону, пропуская меня, и тут же снова баррикадирует дверь.
- Ку - уда? - покровительственно спрашивает он Орешницу.
- Это со мной, - говорю.
- На приём к Императору положено записываться в Доме Старейшин, - сообщает охранник, не реагируя на меня.
- Она не к Императору, а ко мне, - поясняю.
- А всё равно пускай записываются, - возражает он, наконец - то обернувшись ко мне. - Это же нужно, чтоб проверить, кто они такие, и лишних людей во дворец не пускать.
- Здравствуйте, - развожу руками. - Я - целитель, ко мне умирающих привозят, какая ещё запись?
- Хотон - хон, может, действительно не стоит мне во дворец ходить? - говорит Орешница. Ей очень неловко стоять на всеобщем обозрении посреди крыльца. Я выхожу обратно к ней.
- Ничего подобного, тут просто кому - то голову напекло. Сейчас всё решим.
Набираю Ирнчину, который теперь глава госбезопасности.
- Привет, - говорю, - а что это за быдло стоит у нас на главном входе и не пускает моих приближённых подруг?
- Здравствуйте, Хотон - хон. А вы список подруг в мой отдел подавали? - размеренно спрашивает Ирнчин.
- Ещё чего, - информирую я его. - А мне кто - то сказал, что это надо сделать?
На том конце небольшая пауза.
- Ваша правда, Хотон - хон. Не сказали… Ну так вы подайте, тогда пропустим.
- Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.
- А кто с вами? - подозрительно интересуется Ирнчин.
- Приближённая подруга, - раздражённо вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.
- А имя?
- Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть! - рявкаю я. - Стоим тут на солнцепёке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что моё слово - закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я ещё должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!
- Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон - хон, сейчас всё будет, - быстро меняет тон Ирнчин и кладёт трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.
Сплёвывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.
- Ох, не надо было мне приходить, - бормочет она. - Вот и Ахмад - хон против…
- Он тут ни при чём, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.
В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.
- О, вы уже тут! - удивлённо говорю я последней.
- Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днём входили… Дорогу запомнила, вот, и пришла…
- Отлично! - я театрально вскидываю руки. - Через парадную дверь меня саму еле - еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это… - и тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более, что Орешницу я представила по прозвищу, а имени её я не знаю…. А - а-а - а!!! Взрыв мозга!
- Гарнетка, - прерывает мои метания сама Эсарнай.
Я с облегчённым вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.
- Что сегодня будем делать? - оживлённо интересуется Орива.
- Я надеялась, что вышивать, - говорю. - Потому что на более сложное я сегодня не способна.
- Можно и повышивать, - соглашается Орешница. - Только вы контуры наметали?
Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.
- Я придумала лучше!
Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.
- Вот глядите, - перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги. - Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по - муданжски.
- А что такое абзац?
Интересно, как их учат всеобщему, а?
- Вот досюда, - тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то ещё не сообразит, кто её знает…
Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров - попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю, она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать - то научится.
Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.
"Наблюдающий их ребёнка рост вверх есть великий опыт для родителей", - печататет Эсарнай по - муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.
- Погодите, - говорю таким убитым голосом, что все вскидываются. - У вас получается бессмыслица!
- Да, - охотно соглашается Эсарнай. - Мне тоже так показалось.
- Ну? - не понимаю я. - А зачем вы переводите бессмыслицу?
- Тут так написано… - растерянно сообщает Эсарнай.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.
Отбираю у неё планшет и кладу экраном вниз.
- О чём было первое предложение?
- Ну - у… - она мнётся. - Ну что - о… Для родителей очень важно, как растёт их ребёнок…
- О! - говорю, поворачивая планшет обратно. - Вот это и пишите.
- Но там ведь не так…
Я кладу ей руку на плечо.
- Наша задача - донести до обычной муданжской матери, как надо и как не надо учить ребёнка ходить. Нам не надо каждое слово переводить, достаточно, чтобы было понятно. Пишите.
Она хмурится, но пишет. Потом замирает и молча смотрит на экран.
- А можно, - говорит наконец, - я напишу "Для родителей смотреть, как растёт их малыш - ни с чем не сравнимый опыт"?
- Можно! - широко улыбаюсь я. - Нужно!
Она тут же радостно поправляет. Потом приступает ко второму предложению.
В этот момент у меня заводится радионяня, и я вскакиваю кормить Алэка, который спит в детской. Между прочим, дверь не заперта, а в чёрный ход может войти кто угодно… Не то чтобы кто - то на Муданге хотел бы причинить вред наследнику трона, но… кто его знает. А вдруг джингош какой завалялся на планете…
Когда я возвращаюсь, Эсарнай добирается уже до третьего абзаца. При этом работает она в таком режиме: читает предложение, откладывает планшет на стол лицом вниз, думает, снова берёт планшет и записывает.
- Можно просто файл свернуть, - говорю.
Результатом я остаюсь вполне довольна, мне остаётся только показать ей толковый словарь, чтобы искать в нём неизвестные слова: муданжско - всеобщих словарей пока не составили. Клуб расходится в приподнятом настроении уже ночью. Узоры вышиты, статья переведена.
Азамат приходит из офисной части дворца во время вечернего кормления и тут же зависает посюсюкать над отпрыском.
- Котик, - говорю я медовым голосом, - что ты знаешь о дворцовой охране?
- Что ею занимается Ирнчин, - тут же отвечает муж, щекоча Алэкову пятку.
- Не отвлекай человека, - ворчу. - А знаешь ли ты, что задняя дверь никак не охраняется?
Азамат поднимает на меня взгляд и задумчиво хмурится.
- Наверное, не успели ещё никого поставить…
- Зато на парадную дверь успели поставить лба, который пытался не пустить Орешницу
вместе со мной
.
- Ну ты разрулила это с Ирнчином?
- Частично. Мы договорились обсудить это позже. Вот скажи, ты знал, что нашим гостям надо записываться заранее? Что я должна составить список своих подруг и подать в отдел безопасности?
Азамат тяжело вздыхает.
- Не знал. Понимаешь, Лиза… Традиционно у Хотон - хон был личный телохранитель, а то и не один. Ирнчин мне об этом напомнил, но… В общем, я подумал, что ты будешь не в восторге от того, что за тобой постоянно будет хвостом ходить посторонний мужик. Поэтому я попросил Ирнчина придумать какую - нибудь другую систему охраны тебя, да и Алэка заодно. Очевидно, он ещё не проработал новый план как следует. Не сердись на него, у него и кроме этого забот по горло, а доверять твою безопасность подчинённым он не хочет.
- Боюсь, что его план мне не подходит в принципе, - говорю. - Ладно сейчас, когда я не работаю. Но потом - то я должна быть доступна для пациентов. Конечно, кому не срочно, могут прийти по записи. Но практика показывает, что кому не срочно - те не приходят вовсе или уж по крайней мере не ко мне. Тем более, я ведь и на дом выезжаю, заметь, безо всякой охраны. И по улицам хожу одна, а узнать меня может любой младенец. Какой смысл в этих охранных мерах? Одна бюрократия!
Алэк преркащает причмокивать и громко тявкает в поддержку моей позиции.
Азамат отводит взгляд.
- Я бы, конечно, предпочёл, чтобы ты не ходила одна и не ездила по чужим людям. Но я знаю, что так не будет! - быстро добавляет он, заслышав, как я набираю в лёгкие воздуха, чтобы высказаться. - Однако, честное слово, Лиза, мне было бы настолько спокойнее, если бы за тобой кто - нибудь присматривал… Ну сама подумай, а вдруг ты в тоннель провалишься опять, одна? А я даже не буду знать, где он был, этот тоннель? Да и не могу я гарантировать, что на планете не осталось ни одного джингоша. Муданжцы, конечно, все тебя любят… по идее. Но я не поручусь за каждого, понимаешь? Люди бывают разные и странные. Бывают и сумасшедшие. Бывают злые на весь мир.
- Хорошо, хорошо, я тебя поняла, можешь не продолжать, - останавливаю его. - Я подумаю. Пока что я собираюсь свалить на Дол, там ты за меня не боишься?
- Нет, - улыбается Азамат. - Там у тебя сторож есть.
- Вот и отлично. А здесь ты бы предложил Ирнчину сделать видеофон у двери, чтобы желающие могли позвонить, поговорить со мной от дверей, и я бы сама решила, кого впускать. Мне, надеюсь, ты веришь?
Азамат быстро трёт пальцем нижнюю губу, но кивает.
- Верю. Хотя лучше бы тебе не оставаться наедине с чужими людьми, даже если они пациенты… Но ладно, хорошо, договорились. С Ирнчином я этот вопрос проработаю.
- Вот и славно, - улыбаюсь я.
Азамат внимательно смотрит на уснувшего Алэка.
- Ты прямо сейчас полетишь? Или мы успеем… попрощаться?
Я тоже изучаю мордочку мелкого.
- Думаю, если прямо сейчас, то он проснётся. Лучше через часок, когда он крепче всего спит…
Примерно через неделю я снова приезжаю в столицу предъявить Янке чадушко и заодно дошить начатый проект в клубе. Эсарнай освоила пересылку файлов по Сети, и за это время от скуки одолела пяток статей по гигиене, а потом взяла отгул с целью почитать толковый словарь и поправить свои представления о грамматике всеобщего, а то у неё возникли трудности с некоторыми конструкциями. В целом мне уже кажется, что приставить её к делу было хорошей идеей. Муданжский она знает, естественно, лучше, чем я, так что мне остаётся только поправить пару терминов или распутать слишком сложное предложение.
Я плыву по улице, сидя на спине у Пудинга, и уже предвкушаю вечерние посиделки (после недели в обществе Алэка, Тирбиша и Ийзих - хон общения хочется ужасно), но тут мне внезапно звонит Сашка.
- Лизка, привет! Ты сейчас где? - произносит на том конце энергичный Сашкин голос.
- Домой еду… - моргаю.
- Ну ты в столице?
- Да… А зачем тебе?..
- Отлично, топай к космопорту, мы через пятнадцать минут приземлимся.
- Чё?.. Кто "мы"?
- Мы с мамой!
Я моргаю и мотаю головой. Что за бред. Мама не летает в космос. С Сашкой я разговаривала пару дней назад, он ничего не говорил про визит на Муданг, да и лететь земными средствами три недели!
- Мы тебе устроили сюрприз, - поясняет Сашка в ответ на моё офигевшее молчание.
- Он вам удался, - выдыхаю я. - Ладно, сейчас свистну Азамата и пойду встречать, раз так…
Я разворачиваюсь и несколько бодрее, чем обычно, гоню Пудинга к дому. Он не слишком доволен, что его заставляют напрягаться, но раз в полгода можно, уж не утомишься. Торможу перед окнами кухни, стучу в стекло и передаю верёвочку, повязанную на шее у Пудинга, возникшему в проёме мальчику с вытаращенными глазами. Потом отправляюсь в кабинет Азамата в Канцелярии.
Когда в этот кабинет входишь, всё твоё внимание тут же поглощает огромный, массивный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями деревянный письменный стол с толстенной столешницей из зеленоватой яшмы. Только те, кто пережил моральную атаку стола, способны заметить, что за ним вообще - то сидит Император и благосклонно улыбается очередному несчастному, подавленному величественным предметом интерьера. Азамат - то, может, и предпочёл бы что - то покомпактнее и попрактичнее, но это стол, за которым сидели по крайней мере четыре поколения Императоров, он хранился два века в тайном музее сокровищ короны, и вот, наконец, дождался своего часа, так что отказать ему в месте в кабинете Императора было совершенно невозможно.
- Лиза, ты чего такая пришибленная? - с порога озабоченно спрашивает Азамат, отвлекая меня от созерцания рубиновой подставки под письменные принадлежности.
- Я просто очень удивлённая. Только что позвонил Сашка, оказывается, они с мамой вот сейчас приземляются у нас в космопорту. То есть, здесь, на Муданге!
Азамат удивляется несколько меньше, чем я. Он - то не знает, что вытащить мою матушку из родного сада под силу разве что экскаватору.
- Ну это же отлично, ты ведь давно хотела их навестить! По - моему, очень мило с их стороны нанести нам визит.
- Не вопрос, я очень рада, только как - то уж совсем неожиданно… Да и как они досюда добрались? У Сашки нет денег снять звездолёт на пару недель.
- Я думаю, - загадочным голосом начинает бесшумно возникший у меня за спиной Эцаган, - их кое - кто подвёз. Алтонгирел мне по секрету рассказал, что ваш брат с ним договорился о перелёте с Гарнета сюда. Пойдёмте встречать?
- Обязательно, - Азамат подхватывается с места и, уцепив меня за руку, несётся по коридору, я едва за ним поспеваю. Он резко тормозит у какой - то двери, засовывает голову внутрь.
- Ирнчин, я отойду, тут Лизины родственники приехали. Отложи заседание на завтра.
И мы мчимся дальше.
К высадке мы всё - таки опаздываем: из кабинок канатной дороги у подножия горы - космодрома уже вылезают люди. Первыми прибывают капитан Экдал, его брат Эндан, Алтоша и Орвой. Экдал как - то странно выглядит. Азамат вот тоже принялся его рассматривать.
- Да ты никак постригся, друг, - ухмыляется Азамат.
Экдал слегка розовеет.
- Ну, я же вернулся из изгнания и с братом помирился…
- И каково тебе старшим братом командовать?
- Нормально, - Экдал тут же обретает уверенность. - Он ведь всего на год старше.
- Мне надо будет с тобой поболтать, - бросаю я Экдалу, следя взглядом за кабинками.
Из следующей как раз выпадают Сашка с мамой. Вот ведь и правда маму приволок! С ума сойти. Я подхожу поближе.
-
Лизка! Ну наконец - то! Мы чуть не сдохли во время полёта, так далеко!