Дол-Бярды не без оснований полагал, что если Каюк не наступил до сих пор, то вряд ли наступит когда-нибудь еще, но Ыц-Тойбол довольно быстро опомнился и стал готовиться в путь, глядя на него засобирался Гуй-Помойс… В конце концов чувство долга возобладало и над воином.
- Куда это вы? - удивилась Великая Матерь, когда на рассвете, подпинывая Раздолбаев и понукая кляч, путешественники выдвинулись из поселения.
- Смилуйся, Матушка, - запричитали Раздолбаи. - Уводят, бичи, на поиски глюка, а мы уже здесь любим…
- Какого глюка? Кто бичи? - у Матери защемило в груди от предчувствия вечной разлуки.
Вновь пришлось пускаться в объяснения, но тут уж мудрец пустил в ход все красноречие, которым обладал, ибо чувствовал - против любви долг бессилен.
- Если мы ее не найдем, - закончил Тып-Ойжон, - может случиться все, что угодно.
- Даже Всеобщий Каюк, - добавил воин, скорее, для себя, чем для Матери.
- Кстати, - осенило Ыц-Тойбола, - а она мимо вас не пробегала?
Великая Матерь долго переваривала услышанное. А потом начала:
- Раньше циритэли жили на Другом Краю Света…
- Я думал, он общий… - разочарованно протянул мудрец.
- Он думал, - передразнила бабища. - А потом как грохнет: Край лопнул, и в небо какая-то штуковина улетела. И горы начали расти.
Экспедиция напряженно ожидала трагической развязки.
- Мы сначала испугались, а потом пещеры нашли, жить там стали…
- А с Краем-то что? - спросил Ыц-Тойбол.
- Да кто ж его знает? Он же по ту сторону, а мы - по эту.
Казалось, Великая Матерь знает, что с Краем на самом деле, но не хочет говорить. Никто из путешественников не осуждал ее за скрытность: в конце концов, Матерь о них же заботится.
- Это она, макитра, - понял мудрец.
- Я? - глаза Великой Матери заволокло влажной пеленой.
- Да нет, - мудрец замахал крыльями, - нет, что вы… Это зловещая тварь, которую мы преследуем. Она таки провалилась сквозь Среду.
- А как она смогла в небо улететь, если провалилась? - насторожился воин.
- Не знаю, - огрызнулся Тып-Ойжон. - Я практик, мне эксперимент нужен, чтобы понять. Если исходить из того, что пространство - шар, а Среда - это пространство…
- А меня Гын-Рытркын учил, что Среда - это плоскость, - возразил Ыц-Тойбол.
- Это распространенное заблуждение! - вспылил мудрец.
Назревал научный диспут, но воин вовремя прервал дебаты:
- Короче, мы ее ловим, или здесь остаемся?
- Здесь! - в один голос крикнули Раздолбаи и клячи, а вместе с ними - Великая Матерь.
- Ловим! - очнулись ходок с мудрецом, и Гуй-Помойс их поддержал.
- Ну куда вы? - всхлипнула Матерь. - На небо ваша тварь улетела, и не вернется, поди.
- Есть, люсь, такое слово - надо, - Дол-Бярды ласково потрепал ее по щеке.
- Заскучаю я за тобой, - не унималась бабища. - Да и за всеми остальными…
Мудрец деликатно кашлянул:
- Прошу меня простить, но научная мысль никогда не стоит на месте. Мы уходим навеки, но останемся с вами навсегда…
С этими словами он откусил мизинец на левом крыле.
- Посыпайте каждый день тинной трухой, - вложив палец в ладонь онемевшей Матери наставлял Тып-Ойжон. - И вырастет новая сикараська, вылитый я.
Ходоки и воин по примеру мудреца так же оставили по частичке себя на утеху бабам и на посрамление мужикам. Раздолбаи с клячами тоже порывались чего-нибудь оставить на память о себе, но Ботве и Тым-Тыгдыму запретили себя калечить, а сами Раздолбаи как-то боялись себе вредить.
Великой Матери не осталось ничего, кроме как согласиться с решением возлюбленных чад своих. Она проводила путешественников до непримечательной щели, затаившейся в беспорядочном нагромождении каменных плит:
- Это тропа сквозь горы.
- Ничего себе, тропа, - возмутился Гуй-Помойс. - А чего такая кривая? Перпендикуляр где?
- Перпендикуляр в голове, крепыш, - вздохнула Великая Матерь. - Вернетесь?
- Обязательно, - соврал воин.
Экспедиция, сопровождаемая бесконечным нытьем Раздолбаев, брюл-брюла и пан-рухха, вклинилась в межгорное пространство. И когда наконец после пятидневного похода где-то далеко меж скал показался выход, Тып-Ойжон понял, что Великая Матерь похожа на Патриарха.
Это его несколько обескуражило, ибо философы прямо говорят, что Патриархи не живут среди сикарасек, не обжигают горшки, и уж тем более не рожают детей (о последнем философы, скорей всего, вообще ничего пока не знали). Патриархи всеблаги и всезнающи, Патриархи сотворили Среду и сикарасек, а потом ушли, что-то такое важное сказав напоследок… Что же они сказали? "Тащитесь и развлекайтесь"? или "Плодитесь и размножайтесь"? Мудрец понял, что совершенно не помнит последних слов, так что это вполне могли оказаться "Разделяй и властвуй" и "Рога и копыта"…
А еще Патриархи держат власть над миром.
Вспоминая все, что ему известно о Держателях Неба из обязательного курса философии, Тып-Ойжон совершенно не заметил, как их компания вышла из скальных нагромождений и оказалась на высоком песчаном холме.
- А может, вернемся? - Тым-Тыгдым жалобно заглянул в глаза мудрецу.
- Не думаю, - пробормотал тот, созерцая пейзаж.
Внизу шумела вода. Очень много воды. А у воды сидел Патриарх.
На следующий день спор о смысле жизни продолжения не возымел, поскольку заказчики и подрядчики потянулись в контору Диболомов, и в ближайший период то Уй на Скипе, то наоборот, выезжали молодые архитекторы проводить рекогносцировку, проследить за соблюдением технологии строительства на развернувшихся уже площадках, и вообще много у них теперь появилось дел.
Едва посыпались заказы, Ваз-Газижоку отпоили до полной регенерации грибным взваром и велели убираться, но несостоявшийся шеф Диболомов внезапно попросился помощником.
- Ты же ничего в архитектуре не смыслишь! - осмеяли его Уй и Дуй.
Тогда Ваз-Газижока обиделся и заявил, что, создавая новый облик города, необходимо, конечно, использование современных технологий и последних тенденций, но при этом очень важно опираться на культурное наследие, и тут же набросал несколько витиеватых проектов, несущие конструкции которых вполне могли выдержать свет Блямбы.
Диболомы почесали затылки: краткая речь архитектора поразила их гораздо сильнее, чем эпохальные открытия философа.
Так, оставшись в конторе совершенно один, Лой-Быканах перебирал четки, медитировал и продолжал думать о бытии и о месте сикарасек в Среде Обитания, порой искренне сожалея, что выбросил кальян.
Как-то под вечер усталые хозяева со своим помощником вернулись в "Стандарт" и застали философа в крайнем возбуждении.
- Что такое? - спросил Скип, наблюдая лихорадочные зигзаги Лой-Быканаха по студии.
- Я нашел, нашел!.. - бормотал эксцентрик. - Я нашел его!..
- Лично мне кажется, что он что-то потерял, - тихо, чтобы не отвлекать философа, высказал свое мнение Ваз-Газижока.
- Нет! - торжествующе проревел Лой-Быканах. - Нашел его! Смысл жизни нашел!
Скип понял, что тревога ложная и вернулся к кульману. Уй последовал его примеру. Но Ваз-Газижока полагал, что не выслушать философа будет невежливо и участливо поинтересовался:
- И в чем же?
Философ ткнул пальцем куда-то в бок:
- Вы его видите?
- Патриарха? - все проследили за направлением пальца. - Не видим.
- Вот именно! И я не вижу. Как только до меня доперло, для чего живет сикараська, он слинял.
Это становилось любопытным. Патриарх Лой-Быканаха успел изрядно всем надоесть своим присутствием, постоянно отвлекал внимание от работы, но при этом ничего не говорил, а только загадочно колыхался в эфире.
- Я могу легко объяснить его исчезновение, - Дуй, глядя в чертеж, отчаянно грыз стило. - У тебя, Лой, закончилась интоксикация балданаками, вот глюки тебя и покинули. Теперь окончательно становится понятно, что Патриархов не существует.
- Нет, они существуют, - философ уселся на задние ноги, передние закинул одна на другую, а руки скрестил. - Иначе откуда появились сикараськи?
- По-моему, этот вопрос мы уже решили, - заметил Уй. - Все на свете из дерьма.
- А логически подумать? - усмехнулся эксцентрик. - Оно-то по любому не само по себе лежало, его кто-то оставил.
Ваз-Газижока сморщился:
- Ну сколько можно об этом говорить? Противно даже…
- Путь к истине всегда лежит через нечистоты, такова специфика, - извинился Лой-Быканах.
Но Диболомы то ли слишком загрузились массовыми застройками, то ли устали за день, а может, их вообще разочаровала философия - увы, дальнейшего развития разговор не получил. И это эксцентрика рассердило.
- Ну и ладно, - вышел вон и дверью хлопнул.
Тотчас архитекторы увидели перед собой Патриарха.
- Эх, вы, преобразователи, - плюнул он.
Диболомы даже слова в ответ вставить не успели: глюк унесся в окно и грохнул ставней.
- Псих какой-то, - фыркнул Дуй, не отрываясь от плана застройки.
Дел, в общем-то, действительно было немало.
Мудрец хотел уже с радостным криком бежать навстречу Держателю, но воин вовремя захлопнул Тып-Ойжону клюв:
- Куда?!
- Но это же Патриарх!
- Сам вижу. Но откуда мы можем это знать?
- Он мир держит, разве не заметно? Вон, видите? - у него на гребне светило привязано.
Действительно, на спинном гребне Патриарха, привязанная к переднему шипу на веревочку, висела яркая блямба, которую мудрец назвал светилом. Сам Патриарх, подперев чешуйчатой лапой щеку, меланхолично вглядывался в водную гладь.
- Почему же он держит мир, если он держит светило? - прикопался Тым-Тыгдым. - Как-то все это антинаучно.
Мудрец в сердцах чуть не врезал брюл-брюлу шпор:
- Потому что свет - одна из основ Среды. Без света мы долго не протянем…
Ходоки пошептались и Ыц-Тойбол выразил следующую претензию:
- Все равно что-то у вас не сходится. Патриарх внизу сидит, а светило, - он ткнул пальцем вверх, - на небе. Как такое возможно?
Этот вопрос поставил Тып-Ойжона в тупик. Он долго морщил лоб и теребил шапку, потом вздохнул:
- Я же говорил, что я практик… Ну, давайте понаблюдаем за ним, что ли, и вы сами увидите!
Решили, что наблюдать некогда, но сейчас спускаться все равно не будут: кто его знает, этого Держателя, а вдруг сожрет?
Устроились на ночлег. И тут мудрец высказал свои предположения насчет Великой Матери.
- Не понял, - помотал головой Дол-Бярды. - Получается, что я с Патриархом любовью занимался?
Его успокоили: не он один, да и Великая Матерь такая баба, что никак не откажешься. Что сикараська перед Патриархом? - да просто недоразумение, все равно что плотник супротив столяра. В конце концов, не воин выбрал Великую Матерь, а она его. Не стоит этим вопросом грузиться, все уже позади.
- А она-то как мир держит? - удивился Тым-Тыгдым. - Это так антинау…
- Заткнись, бич, - цыкнули Раздолбаи, тихо грустящие по бабам.
- По-моему, все мы прекрасно понимаем, как она это делает, - ухмыльнулся мудрец.
Вечером все обалдели от погружения блямбы, наутро, едва что-то начало шипеть, вскочили и увидели подъем светила. И озадачились: ведь восход был слева, а закат справа, а тут снова, выходит, все поменялось? А еще оказалось, что Раздолбаи с клячами сбежали.
Пока мудрец и воин поносили Тым-Тыгдыма и Ботву, Ыц-Тойбол внимательно следил за Патриархом.
На берегу разыгралась трагедия: какой-то мудрец-теоретик грохнул двоих таких же мудрецов, настолько похожих на него самого, что в глазах рябило. Ыц-Тойбол узнал в грозном мудреце Гын-Рытркына, наставника в лесном стойбище.
- Жрать хочет, - посочувствовал Гуй-Помойс.
Добив коллег, теоретик поковылял к Патриарху, но, едва потоптавшись рядом с Держателем, стал возвращаться.
- Он что, Патриарху сначала предлагал? - старый ходок уважительно хмыкнул.
Но вот теоретик вернулся к телам, сложил рядком, начал производить какие-то манипуляции, и Тып-Ойжон догадался:
- Он их тинной трухой посыпает!
- А зачем бил? - удивились остальные.
- Вы меня спрашиваете? - в голосе мудреца звенела железная ирония.
Вот другие теоретики поднялись, обменялись с первым какими-то репликами, и первый пошел прочь, а двое направились к Патриарху.
Сколько уж теоретики болтали с Держателем, никто не знал, но мудрец не вытерпел и заявил:
- Все, ничего не хочу ждать, я пошел, - и припустил вниз по струящемуся песку.
Ходокам и воину оставалось подхватить нехитрый скарб и пуститься вдогонку.
Теоретики ничуть не удивились, увидев подбежавшего со стороны гор практика в сопровождении ходоков и воина. Патриарху же, похоже, и вовсе было плевать.
- Скажите, пожалуйста, - начал Тып-Ойжон, поскольку впервые за несколько периодов встретил коллег. - Это Край Света?
- Нет, - ответили мудрецы. - Середина.
Лой-Быканах стремительно мчался по Среде Обитания. Великий вопрос: в чем смысл жизни сикарасек? - он разрешил на мах, но вслед за этим вопросом следовало реализовать ответ.
Сикараськи живут, чтобы понять замысел Патриархов. А понять Патриарха можно только одним способом - отыскав его и задав волнующие вопросы. Где искать Патриархов, философ не знал, но предполагал, что если бежать очень быстро, то в конце концов на кого-нибудь из них да наткнешься. Можно было, конечно, и балданаков накуриться, но этак недолго снова в благоговение впасть. Свобода трезвой мысли торкала сильней, чем чача из борзянки или сушеные грибы, так что возвращаться к кальяну и четкам эксцентрик не собирался. Единственное, что осталось у него от прошлого - это мантра "Вышли хваи". Ее он в данный момент и повторял про себя, чтобы не сбить дыхание.
Что-то мелькнуло под ногами, Лой-Быканах споткнулся, полетел кубарем, и ткнулся носом в чей-то зад. Торопливо отстранившись, философ увидел спину Патриарха. Тот сосредоточенно кряхтел.
- Э… Здравствуйте? - философ поспешно отполз в сторону.
- Я занят, - напрягся Держатель.
- Понимаю, понимаю, - Лой-Быканах тактично отвернулся, и даже уши закрыл.
Вскоре специфически запахло. Кто-то похлопал философа по крупу, и он оглянулся.
Из всех неаппетитных процессов процесс творения оказался самым неаппетитным. Но отворачиваться было неудобно, приходилось терпеть.
- Что тебе, родимый? - Держатель, зачерпнув из кучки немного вещества, что-то такое лепил.
- Да вот… пришел…
- Да? А мне почему-то показалось, что ты несся куда-то, как угорелый.
- Искал. Кого-нибудь… из ваших.
- Так хапнул бы борзянки, - усмехнулся Патриарх. - Самый верный способ.
- Спасибо, я уж как-нибудь так.
- Спросить, что ли, хотел? - пальцы Держателя так и порхали, и в них постепенно угадывалась маленькая сикараська с крыльями. Последний штришок - длинный хвост - и сикараська встрепенулась и порскнула в небо.
- Точно.
- Валяй.
- Я угадал смысл жизни?
- Откуда я знаю, что ты угадал, - оставшееся вещество Держатель сгреб, слепил огромный комок и зашвырнул куда-то далеко.
- Ну, типа… Смысл жизни заключается в поиске Патриархов, - выпалил философ.
- Не в поиске, а в познании. Зачем нас искать, мы рядом, и даже ближе, чем ты думаешь.
- Где?
Патриарх вытер руку о бедро, а потом постучал пальцем по голове философа.
- Думай. Вы же по образу и подобию леплены…
При одной мысли, из чего именно, Лой-Быканаху стало дурно, но, едва приступ брезгливости отступил, его осенило:
- В сикараськах?
- Молодец, - похвалил Держатель. - Только не надо все буквально понимать, потрошить сикарасек не надо. И так жрете друг друга почем зря.
Все ответы - в сикараськах, философ почти в эйфорию впал. Во мне - все ответы!
- Я понял! - прошептал он. - Смысл не в поиске, главное - понять замысел Патриархов. Все с самого начала было так просто… так гениально просто…
В экстазе философ побрел, не разбирая дороги, но тут его окликнул Патриарх:
- Эй! Благоговеть только не надо. А то знаю я вас…
Это замечание встряхнуло философа. В мозгу что-то щелкнуло, и он вспомнил Главный Вопрос.
- Куда делась, куда делась, - Держателю уже изрядно надоело отвечать докучливым сикараськам, но положение Патриарха все-таки обязывало. - Вот она.
И он ткнул пальцем в жарко пылающую на небосводе блямбу.
- Сотворили вас на свою голову, креатив так и прет изо всех щелей, - Патриарх смерил взглядом Тып-Ойжона. - Если б вы еще понимали, что делаете.
В общем, пока эта тварь убегала, она достигла критической массы. Среда не выдержала, и тварь провалилась сквозь нее.
- И упала за Край Света, да? - догадались теоретики.
- Нет, сначала она выпала с Другого Конца Света, - поправил Держатель. - Это трудно объяснить, потому что в Среде все относительно, но попробую.
Он поднял камень, раскатал в колбаску, а потом расплющил. Получилась длинная узкая лента.
- Вот Среда, какой воспринимают ее сикараськи - плоская и долгая. Не такая узкая, конечно, иначе вы свалились бы в Небытие, но в общем - примерно такая. Однако подобная модель пространства конечна, поэтому нам пришлось ее закольцевать, - лента превратилась в кольцо. - Тут возникает другая проблема: те, кто снаружи, никогда не пересекутся с теми, кто внутри, поэтому разрываем кольцо, одну сторону переворачиваем, лепим - и получается бесконечная односторонняя поверхность. Теперь никто не одинок.
- Я понял! - вскричал Тып-Ойжон и выхватил из рук Патриарха модель Среды. - Вот тут она провалилась, - он проткнул ленту ногтем, - а отсюда - выпала, - палец мудреца, пролезший в отверстие, пошевелился. - Это с той стороны гор. Она прорвала Другой Край Света, улетела в небо, но, так как все относительно, в результате упала сюда, - и в ленте образовалась еще одна дырочка.
- Соображаешь, - согласился Держатель. - А я как раз тут сидел… думал, чего бы такого новенького запампасить… вдруг как сверху упадет что-то, как бабахнет! Я испугался даже, вот и получилось - целое море. Хорошо получилось.
Все с уважением посмотрели на взволновавшуюся стихию и без лести согласились - действительно, хорошо.
- А я это… - подал голос Ыц-Тойбол. - Ну, вот улетела она за Край Света, провалилась… а обратно-то почему вылезла?
Тут Патриарх смутился. Оказалось, любопытство присуще не только сикараськам, поэтому он заглянул следом за упавшей блямбой, мол, что это?
- Она же голодная! А у меня солнышко над головой болтается - чем-то же надо было до сих пор Среду освещать. Вот вашамакитра и погналась за солнышком: едва голову убрать успел, она из воды как сиганет - и вверх. Так и играю с ней, по утрам и вечерам…
Что потом спрашивали Дын с Бздыном, путешественники уже не слушали. Поход оказался напрасным - Патриархи все решили наилучшим образом, ничего исправлять не пришлось.
- Может, обратно пойдем? - предложил Гуй-Помойс.
- Ходоки назад не возвращаются, - хмуро ответил Ыц-Тойбол.
Старый ходок лишний раз убедился, какого правильного спутника выбрал.
Дол-Бярды отрабатывал удары. Мудрец вообще растерянно кусал края шапки, и флюгер на ней вертелся, как заведенный.
Ыц-Тойбол неожиданно остановился:
- Зато Тып-Ойжон стал Патриархом.
Все уставились на ходока:
- Что?
- Ну, Патриархи ведь творят мир. Тып-Ойжон мир изменил, и стал Патриархом.
Мудрец подумал, потом посмотрел на спутников и заявил:
- В таком случае мы никуда не возвращаемся. Что нам делать там, где мы уже есть? Вперед!
Подумал немного и добавил:
- А кляч я новых вылеплю.
- Что еще? - Держатель с опаской отодвинулся от надвигающегося Лой-Быканаха.
- А ну, - философ был настроен весьма решительно, - говори: что вы напоследок сикараськам сказали?
Эпилог
По дороге обратно Раздолбаи вдрызг разругались с клячами.
- Вам жалко, если мы немного откусим? - психовал Желторот. - Жрать охота!
- От себя откуси, бич, - надменно отвечал Тым-Тыгдым. - Вот вернемся - все Великой Матери расскажу.
- Я та-арр-чуу! - возмутился Торчок.
Тут оказалось, что куда-то исчезли Старое Копыто с Ботвой.
- Пан-рухх бича завалил, - обрадовался Желторот. - Побежали, может, и нам кусочек достанется?
Идти предстояло долго, а жрать хотелось уже давно. Решили экспроприировать у Ботвы хоть половину Старого Копыта.
Но из этой затеи ровным счетом ничего не получилось. Еще по звуку все догадались, что едой здесь и не пахнет. Заглянув за ближайшую скалу, беглецы увидели, что никто никого не ест.
Ботва и Старое Копыто самозабвенно занимались любовью.