- Яльга! - трясли меня близнецы. - Ну Яльга, ну расскажи же! Мы… мы за тебя трижды отдежурим! Мы тебе мешок пшенки дадим!
- Я вам что, лошадь? - возмутилась я. - Хорошо, хоть не овса!
- Три желания выполним! - пламенно пообещал тот из братьев, который стоял чуть ближе. - Яльга, ну расскажи!
Я задумалась. С одной стороны, Эгмонт - это серьезно, и расставаться с Академией мне совсем не хотелось. Вдобавок, после того как магистр помог мне получить законно выигранные деньги, было бы черной неблагодарностью открыть путь в его личную лабораторию полчищам адептов. С другой же стороны, три желания - это вам не мешок пшенки, это серьезно. Эльфы очень редко давали такие обещания, а уж если давали, то держали слово крепко.
А, ладно, была не была!..
Я сделала таинственное лицо. Народ мигом умолк и попытался подобраться поближе. Сзади пискнула алхимичка, которой наступили на любимую туфлю.
- Ладно, уговорили. - Для пущей таинственности я наклонилась вперед: - Только чтобы больше никто не знал, хорошо?
Меня клятвенно заверили в полной сохранности секрета.
- Все просто, господа. - Я замолчала, с удовольствием глядя, как восторг в глазах сменяется сначала просто нетерпением, потом усиленным нетерпением и, наконец, нетерпением из серии "шас убью эту рыжую ведьму!".
- Ну!!! - хором заорали близнецы.
- Яльга! Как ты туда вошла?!
Дальше молчать было попросту опасно.
- Дернула за веревочку, дверь и открылась. Говорю же, все просто. - Я рассмеялась, посмотрев на синхронно вытянувшиеся лица братьев. - Рихтер, наверное, на то и рассчитывал, что это никому в голову не придет.
- Гений! - выдохнул Эллинг (а может быть, и Яллинг, кто их там разберет). - Яльга, ты просто гений! А мы-то заклинаниями долбили, даже отмычку пробовали…
Я со стыдом вспомнила запальчивое обещание взломать дверь шпилькой. Похоже, Эгмонт предусмотрел практически все.
- Ну что? - Предполагаемый Яллинг ткнул брата в бок. - Попробуем?
- Разумеется! - Тот обернулся, отыскивая взглядом фон Геллерта. - Вигго, ты с нами?
Но Вигго не было. Его поискали, в том числе под столом; не нашли, зато кто-то вспомнил, что пять минут назад алхимик ушел под ручку с какой-то блондинкой, судя по всему, той самой вампиршей, которую недоохмурил Куругорм.
- Ну кто хочет посмотреть, как сбываются заветные мечты? - громко спросил один из близнецов, перекрывая оскорбленное бормотание эльфа. - Яльга у нас первая, она героиня, но и вторыми быть неплохо!
- Э-эй, - забеспокоилась я, - вы что, прямо сейчас взламывать собрались? Вас же Рихтер накроет!
- Не накроет, - весело возразил второй близнец. - Он по ночам работает, а днем отсыпается. А лабораторию на охранных заклинаниях оставляет.
- Наивный! - сладко жмурясь, добавил первый.
- Я пойду смотреть! - решительно заявил Хельги.
- Я тоже! - поддержала вампира Полин, словно бы мимоходом прижавшись к его плечу.
- Я тоже! - Отступать было некуда, я и не предполагала, что дело зайдет так далеко. Мрыс эт веллер, как же я стану объяснять их провал? Да и не было там отродясь никакой веревочки…
- Я с вами, - столь же лаконично, как и раньше, сказал благородный Ривендейл, и я всерьез испугалась, что Полин заработает себе хроническое разбегание глаз.
В итоге в замок пошли все. Перед этим было решено захватить с собой с десяток бутылок такого замечательного пива. Половину выпили по дороге, вторую пришлось допивать в срочном порядке, вспомнив, что дверь не пропускает со спиртным. Еще полчаса мы препирались с дверью, убежденной, что один из вампиров есть не что иное, как странной формы бутылка, до краев полная запрещенным алкоголем.
Что характерно, убедили.
В коридоре было пусто и тихо. Из лаборатории не доносилось ни звука. Есть вариант, что близнецы оказались правы и магистр в самом деле отсыпался после вчерашнего. Зато рядом с дверью спокойно висел простенький черный шнурок. Я ошарашенно воззрилась на него, потом сильно дернула себя за кончик уха. Зуб даю, вчера шнурка здесь не было!
Впрочем, никто, кроме меня, не увидел в этом ничего странного. Вампир, обиженный дверью, тихо ругался с каким-то эльфом, на вид трезвым как стеклышко (оба собеседника, однако, обращались друг к другу во множественном числе). Все остальные не сводили взгляда с зачарованной двери.
Братья переглянулись. Решительно подошли к двери; еще раз переглянулись, и Эллинг потянулся к шнурку.
Яллинг несильно ударил его по ладони:
- Эй, куда лезешь? Я первый пойду!
- Ты-ы? - Эллинг оскорбленно уставился на брата. - С чего это вдруг, Ялле?
- Я старше и умнее!
- Да ну? А я красивее! - Эллинг все-таки успел дернуть за шнурок, но практически в тот же момент веревочку рванул Яллинг.
Хлопок, щелчок, вспышка. Мы зажмурились, а когда открыли глаза, смогли сделать несколько выводов.
Во-первых, близнецы исчезли без следа.
Во-вторых, дверь осталась закрытой, как и была.
В-третьих, никаких звуков из-за нее по-прежнему не доносилось.
В-четвертых, не было и веревочки. Стало тихо.
- Ну что, третьим будешь? - сладко улыбаясь, спросила я у Ривендейла.
Вампир попятился. Надо думать, он сообразил, что запросто может попасть туда, откуда его не вызволит даже вся герцогская казна вкупе с благородными предками.
Тишину словно прорвало. Все заговорили хором, перебивая друг друга; прислушавшись, я разобрала, как шатающийся вампир, для надежности уцепившись за эльфа, убеждает его в том, что близнецы уже отправлены злокозненным магистром на опыты. Эльф флегматично кивал, пошатываясь в такт козерыйке.
- Их же двое было! - горячась, говорила алхимичка. - А это совсем другой рисунок чар!
- А может быть, они все-таки уже там? - Хельги попытался посмотреть в замочную скважину.
Хлопок, щелчок, вспышка. Все зажмурились еще раз; когда мы открыли глаза, нам предстала совершенно невероятная картина.
Посреди коридора из ничего воздвигся магистр Рихтер. Был он босиком, более того, из всей одежды на нем имелись одни штаны то ли весьма странного кроя, а то ли просто второпях натянутые задом наперед. Волосы у него были всклокочены, а на щеке виднелся явственный отпечаток вышивки. Надо полагать, вышивка сия располагалась на подушке, потому что это была изящная эльфийская розочка.
Но все вышеозначенное совершенно не мешало магистру излучать прямо-таки физически ощутимую ярость.
В каждой руке у него было зажато по уху. К ушам прилагались близнецы аунд Лиррен; братья извивались и тоненько подвывали что-то нечленораздельное, но донельзя жалобное.
В коридоре моментально установилась звенящая тишина, нарушаемая разве только пострадавшими. Даже пьяненький вампир моментально протрезвел и сделал вид, что обнимает эльфа исключительно из обуревающих его братских чувств.
Магистр медленно обвел взглядом всю толпу, сгрудившуюся в коридоре. Толпа съежилась, точно пытаясь таким образом избегнуть его гнева.
- Мне, наверное, следует вспомнить, что я не только магистр боевой магии, - голосом, от которого кровь стыла в жилах, произнес Эгмонт, - но еще и декан вашего факультета. И если ранее никто не удосужился заняться вашим воспитанием, этим должно озаботиться мне.
Он быстро прошептал что-то, что могло оказаться только заклинанием, и брезгливо оттолкнул близнецов. Прошелся взглядом по лицам; на мне этот взгляд задержался на долю секунды дольше, чем на остальных, и я с облегчением успела понять, что ко мне Рихтер не имеет никаких претензий. Напротив, ему даже понравилось мое решение. Мазохист он, что ли? Ладно, мне же лучше…
Близнецы, зажмурившись, терли малиновые уши.
Эгмонт вытащил из воздуха молоток; судя по тому, как синхронно отшатнулись передние ряды, в назначении инструмента не усомнился никто. Маг наклонился и выдернул у кого-то из братьев несчастную веревочку. На конце ее болтался длинный изогнутый гвоздь.
Выпрямив его в два пасса, Рихтер быстро прибил шнурок обратно. Дважды дернул за него, словно проверяя, насколько прочно держит гвоздь; хлопок, щелчок, вспышка, мы привычно зажмурились.
- Что это было?! - раздался дрожащий голос Полин.
- Это был наш магистр, - деревянным голосом ответил протрезвевший вампир.
Близнецы выпрямились и одновременно нащупали меня взглядами. Шагнули ко мне; Хельги быстренько заслонил меня плечом, явно готовясь к драке.
Ближайший ко мне близнец открыл рот:
- Не соблаговолит ли высокорожденная госпожа Ясица, славная своими красотою, храбростью и умом, объяснить двум презренным эльфам истину, каковую им не под силу…
Эльф в ужасе зажал ладонью рот. Народ смотрел очень странно, явно не понимая, что происходит. Я полностью разделяла его мнение.
- О светлая дева, нареченная Яльгой! - вступил второй близнец. - Раскрой же истину презренным… - Он споткнулся на полуслове, в панике попытался заткнуться, но не преуспел. Язык явно действовал автономно, без всякого участия мозга: - …Презренным эльфам, ибо несказанно высока твоя мудрость! О, они искренне верят, что она глубока, подобно океану, и широка, подобно небесам, но все же объясни им, если будет на то твоя высочайшая воля, что же они во тьме своего невежества сделали не так, как должно?
На лице у Генри отразился священный ужас.
Я, кажется, начинала понимать, в чем был смысл угрозы Эгмонта.
- Он их что, заколдовал? - нерешительно спросил Хельги.
- Нет! - в панике пискнул один из близнецов. - Нет, о светлейший! Судьба не может быть к нам столь жестока…
- Заколдовал, - тем же деревянным голосом подтвердил протрезвевший вампир.
Близнецы переглянулись, но дальновидно промолчали.
- Где вы были? - насела на них опомнившаяся Полин.
Близнецы не хотели отвечать, но отбиться от заинтересованной алхимички им не удалось. Вдобавок к Полин пришло подкрепление в виде Хельги, Генри и протрезвевшего вампира; поняв, что сейчас их станут бить, возможно даже ногами, близнецы хором икнули и обреченно начали говорить.
Опуская все эпитеты, эпифоры, анафоры, метафоры, сравнения, олицетворения, гиперболы и литоты, смысл их получасовой речи сводился к следующему.
Телепорт и впрямь сработал, но вместо лаборатории обрадованные братья ухнулись прямиком в спальню магистра, точнее, аккурат на его койку. В принципе Эгмонта можно было понять: никому не понравится, когда на тебя во время твоего законного сна из ниоткуда падает гвоздь - небольшой, но все-таки очень острый.
Близнецы, рухнувшие вслед за гвоздем, понравились Рихтеру еще меньше. В связях, порочащих его, наш магистр замечен не был - мрыс бы его знал, как у Эгмонта обстояло с девицами, но двум эльфам мужского полу в его постели делать было явно нечего. Нехороших наклонностей у него определенно не имелось.
В принципе этому близнецы были только рады.
Одним щелчком спихнув с себя всех троих, включая гвоздь, магистр натянул штаны, вцепился в чужие уши (на этом месте ладони близнецов непроизвольно дернулись к головам) и телепортировал туда, откуда приперлись незваные гости. Продолжение же истории разыгралось у нас на глазах.
Выслушав близнецов, народ молча уставился на меня.
- А я тут при чем? - Я демонстративно пожала плечами. - Сказано же: дернула за веревочку. Кто вас просил дергать дважды?
Народ зашушукался. Вспомнили, что близнецы и впрямь дергали два раза - да и Эгмонт, возвращаясь в спальню, сделал то же самое.
- Выходит, каждый рывок поднимает на одну ступень? - дрожащим голоском предположила Полин. Она только что поучаствовала в Настоящем Приключении и теперь ажно светилась от счастья.
Я только выразительно подняла брови. Врать не хотелось, а этот жест можно было расценить как кому захочется.
Близнецы тоскливо переминались неподалеку. Уши у них горели как новогодние фонарики. Генри Ривендейл смотрел на меня с таким неизбывным ужасом, что я немедленно возгордилась. Ха, а говорил: мол, женщины ничего путного сделать не могут!..
Тяжелый кошелек приятно оттягивал карман.
- Ну что, идем в трактир? - громко предложила я, отвлекая адептов от взволнованного обсуждения. - Я угощаю!
Все одно платить мне придется только за первые кружки. Дальше пойдет по уже накатанной колее, так что большая часть денюжек все равно останется со мной.
Адепты повалили вниз по коридору; Полин трусила позади, цепким клещом вцепившись в руку разом протрезвевшего вампира. Тот протрезвел, но не до конца, так что пока ему было все равно.
Забегая вперед… История эта закончилась месяца через два - перед самым Новым годом Рихтер все-таки снял наложенное заклятие. Этого времени близнецам достало на то, чтобы сделаться очень молчаливыми и приучиться общаться между собой языком жестов. На уроках их почти не спрашивали, заранее зная, что ответ затянется на добрых полчаса. Напротив, адепты из их группы всеми силами толкали преподавателей к такому решению - после близнецов ни на кого другого у магистров все равно не оставалось времени и сил. Тем не менее эти два месяца выдались самыми тяжелыми в жизни аунд Лиррен. Во-первых, все устные задания им теперь задавали письменно, и после уроков они по нескольку часов делали домашнюю работу (до того они обычно отделывались парой общих фраз, начинавшихся с недоуменного "Так вы же, магистр - имя подставить, - устно задавали!"). Во-вторых, им пришлось готовиться абсолютно ко всем контрольным, практическим и прочим проверочным работам, потому что попросить шпаргалку они теперь не могли. Там, где раньше хватало потыкать соседа в спину и в двух словах обрисовать свой вопрос, теперь нужно было разворачивать полуторачасовую речь, изобилующую тропами, риторическими фигурами и прочими литературными изысками.
Близнецы крепились. Они были не герцоги, но фамильную честь все-таки берегли. Однако к концу второй недели, когда уроков ими было сделано больше, чем за весь предыдущий учебный год, гордость уже не показалась им столь существенной помехой. Братья отправились к Эгмонту с повинной. Тот выслушал и сказал, что предупреждал заранее: каждому сунувшему нос в его лабораторию будет воздано по заслугам. Учитывая же, что все учителя очень довольны нынешним старанием близнецов, он, Эгмонт Рихтер, совершенно не видит причин снимать с них столь удачное заклинание. Вот если, скажем, они окончат полугодие без единой тройки… Тогда, быть может, что-нибудь и изменится. Может быть. Он ничего не обещает.
Близнецы взвыли и отправились готовиться к завтрашним лекциям.
Талисман я, как и было сказано, принесла Рихтеру в понедельник.
В кабинете, куда я пошла в первую очередь, магистра не нашлось. Я подергала дверь, даже постучала в нее сапогом - все, чего я добилась, была заспанная элементаль, высунувшаяся из дверной доски и подробно объяснившая, кто именно я есть на самом деле.
Выслушав, я подробно и в деталях объяснила ей, кто я есть в действительности. Для наглядности я сотворила небольшой пульсар - ну и еще кое-чего по мелочи.
Элементаль попалась на диво понятливая и обучаемая. Мне даже не понадобилось располагать ее дверь под углом сто двадцать девять целых и пятьдесят шесть сотых градуса дважды. Правда, добиться от нее, куда ушел Рихтер, у меня все равно не вышло.
В принципе я могла бы развернуться и уйти. Но мне сказали прийти именно в понедельник и именно после уроков - а я была существом честным и обязательным. И жизнелюбивым: задерживать у себя чужие талисманы без воли на то их владельца чревато множеством печальных сюрпризов.
Поразмыслив, я отправилась вниз, к лабораториям.
Дверь была знакомая, почитай что родная. Долбить по ней сапогом я уже не рискнула; в дело включился рефлекс, и я осторожно постучала по косяку согнутым пальцем.
- Входите, студентка Ясица, - откликнулись изнутри.
Помедлив, я толкнула тяжелую дверь.
Она распахнулась так же легко, как и позавчера. Как и позавчера, ударилась о стену: я опять не успела ухватить ее за ручку. Все-таки элементали - это очень удобно. Не зря же их поселили практически во всех дверях.
Эгмонт, стоявший у стеллажа, поставил на место большую книгу и обернулся ко мне.
- Добрый день, - вежливо сказала я и вытащила из кармана амулет: - Вот. Спасибо.
- Здравствуйте, - кивнул магистр. - Заходите, студентка. Вы же все равно здесь уже были… - Он усмехнулся, заметив, что я нерешительно застыла на пороге.
Я зашла, закрыв за собой дверь.
- А теперь скажите, студентка, как вы зашли сюда в первый раз?
Несколько секунд я молчала, покусывая нижнюю губу. Но наказание мне явно не грозило, идти сюда второй раз мне было незачем, и потому я честно призналась:
- Да вообще-то очень просто… Попробовала заклинаниями, потом - еще раз заклинаниями. Не подействовало, я разозлилась, ну и ляпнула что-то вроде: "А ну откройся немедленно!"
- Эта точная формулировка? - после долгой паузы спросил Эгмонт.
Я подумала.
- Кажется, да. А что?
- Ничего… - Он чуть прищурился, что-то прикидывая. Если это означало "ничего", то я наследная лыкоморская царевна. - Подойдите сюда, студентка.
Я подошла. Рихтер провел кончиками пальцев по корешкам книг, выбирая нужную. Это оказался средней величины том, переплетенный в коричневую кожу. "Магическая безопасность", - выхватил мой взгляд надпись на корешке.
- Это вам на неделю, - обыденно сказал магистр, передавая мне фолиант. - В библиотеке таких книг нет, там вообще очень мало материала по боевой магии. На следующем практическом занятии я жду от вас применения описанных здесь заклинаний.
Я кивнула, рассматривая даденное. Книга была не такая уж и старая, изданная максимум лет двадцать тому назад. Полное ее название было "Абсолютная магическая безопасность: боевая магия, алхимия, телепатия". Прикинув толщину тома, я поняла, что боевой магии там отводилось не так уж много места. Как раз на неделю активного труда.
- Постарайтесь не убить свою соседку, - серьезно сказал Эгмонт.
- Это защитными-то заклинаниями? - съехидничала я.
- Если постараться, то можно и защитными, - не поддержал шутки магистр. - Через неделю, вы запомнили? Учтите, я спрошу строго…
"Кто бы сомневался", - мрачно подумала я. Впрочем, в голове у меня мелькнула спасительная мысль, и я не замедлила ее озвучить:
- А может, вы меня от домашнего задания освободите?
- С чего бы это? - искренне удивился Рихтер. - Можете считать, что вы добились, чего хотели. Теперь в ваших способностях не сомневается уже никто - и я в том числе. Кому больше дано - с того больше и спросится. Работайте, студентка, солнце еще высоко.
Я не знала, чего во мне было больше - гордости или злости. К и без того немаленькому заданию прибавилось еще и это. С другой стороны, еще никому Рихтер не давал персональных заданий - это грело душу, убеждая меня в недюжинности моего магического таланта.
Но то, что Эгмонт разыграл меня, как фигуру шакра-чатуранджа, вывернув ситуацию так, что он снова оказался в ней главным…
У-у, какая я была тогда злая!
Магистр смотрел на меня с каменным лицом, но я отлично знала, что он наслаждается моим негодованием. И это выводило меня еще больше… но что я могла поделать? Он победил, это было так. Он поступил, как и обещал, воздав каждому по заслугам.
Это Генри Ривендейла было легко положить на лопатки. Рихтер был сильным соперником - и это было гораздо интереснее.