Когда темнота не-пространства наконец рассеялась, мы стояли в той самой лаборатории, которую я столь удачно взломала тридцать минут тому назад. Там, разумеется, ничего не изменилось, но волшебный полумрак, скрадывавший контуры предметов, исчез, точно его и не бывало. Под ним оказалась скрыта достаточно просторная комната с высокими стрельчатыми окнами - по стенам висели полки, сплошь заставленные книгами. Прямо как в библиотеке… Еще там стояло несколько столов, на которых во множестве имелись весьма странные предметы, о предназначении которых мне оставалось разве что гадать. Четыре деревянных ящика, клетка, в которой устало сопели два потрепанных в прямом смысле слова фолианта - меж прутьев торчали клочки пергамента. Походило на то, что книги основательно передрались между собой. Да, еще зеркало, криво (ну темно было, не рассмотрела!) завешенное черной тканью.
И все. Вот вам и вся легенда. Я было огорчилась, но потом вспомнила про Генри, про выигранное золото и немного приободрилась.
Вот только как я докажу, что взломала-таки эту дверь?
Совершенно некстати мне вспомнилось, что магистр пообещал обязательно устроить мне разбор полетов, как только мы вернемся в Академию. Насколько я знала Эгмонта, он всегда выполнял, что обещал; так что к мыслям, безостановочно вертящимся в моей несчастной голове, прибавилась еще одна.
- Вы, кажется, предлагали свою помощь? - устало спросил Рихтер, отрывая меня от невеселых размышлений.
Я посмотрела на него; он уже снял куртку и сейчас осматривал собственное плечо, вывернув его для удобства под странным углом. Все-таки он был какой-то неправильный: судя по тому, что я видела, рана была достаточно глубокой, для того чтобы любое движение причиняло изрядную боль. Магистр же действовал так, словно никакой боли он не ощущал.
- У вас есть чем перевязать? И спирт?
- На верхней полке.
Полка была и впрямь верхней: дотянуться до нее не смог бы, пожалуй, и Хельги, превышавший меня ростом на добрую голову. Подумав, что вряд ли будет красиво в присутствии магистра залезать грязными сапогами на его любимое кресло, я щелкнула пальцами и попросту слевитировала на нужные полтора метра вверх.
Эгмонт посмотрел на меня с некоторым интересом.
- Пожалуй, я поторопился, - задумчиво произнес он. - Четверку по общей магии вы вполне заслужили. Но пятерки вам все равно пока что много. Я завтра же поговорю с магистром Фенги… Фенгиру… мрыс эт веллер, с магистром общей магии, чтобы он обратил внимание на ваши действительные познания.
- Рубашку снимите, - сухо сказала я, совсем не обрадованная перспективой спешной зубрежки общей магии.
В свое время, лет восемь назад, я провела пару месяцев в одной монастырской больнице. Больница, понятно, была бесплатная, предназначенная специально для бродяг, нищих и тому подобных кадров, давным-давно потерянных для общества. Даром что в большей части ярмарочных лубков эти больницы всячески высмеиваются, мне там понравилось: меня вылечили, накормили (не станем заострять внимание чем, ибо тогда это было не столь уж и важно) и даже позволили остаться, пока зима не пошла на убыль. За два месяца, что я там провела, меня научили нескольким полезным вещам, в частности перевязке; никогда не думала, что подобные знания могут мне пригодиться, а вот поди ж ты…
Зашивать я тоже умела благодаря все тому же монастырю. Но, посмотрев на неровные края раны, и впрямь довольно глубокой, я поняла, что это здесь не поможет.
- Василиски ядовитые? - мимоходом спросила я у Эгмонта.
- Ученые еще не определились, - настороженно ответил он.
- Ничего, скоро определятся, - жизнеутверждающе сказала я.
Интересно, мимоходом мелькнула мысль: о чем бы подумала Полин, если бы она находилась сейчас в этой лаборатории? Может быть, о том, как назавтра она стала бы рассказывать подружкам, сколь волнующе… нет, волнительно было оказаться в одной комнате с боевым магистром, вдобавок голым по пояс. Мне, в отличие от впечатлительной алхимички, приходилось видеть и более… хм… откровенные варианты. В конце концов, я десять лет бродила по трактам. Так что единственная цель, с которой я из-под ресниц рассматривала Эгмонта, была возможность выяснить его… ну скажем так, состоятельность как противника в не-магическом поединке.
В отличие от Хельги, гордившегося бицепсами, трицепсами и прочими мышечными изысками, Рихтер не походил на мускулистый платяной шкаф. Скорее, он был жилистым и прочным, как кожаный ремень; впрочем, я отлично помнила первое занятие по боевой магии и неплохо знала силу удара своего магистра. Другое дело, что того же Хельги я, быть может, рискнула бы вымотать, утомить долгим поединком - а вот с Эгмонтом, похоже, этот фокус провернуть было бы куда как сложнее. Во всяком случае, для меня. К тому же он явно был ничуть не менее гибким и быстрым, чем я, а гибкость и скорость были моими основными достоинствами.
Вот так.
Дальше я думать и анализировать не стала. Потому как гораздо больше меня интересовал другой вопрос: как я стану доказывать Ривендейлу, что все-таки взломала здешнюю дверь.
- Так что вы забыли в моей лаборатории? - напомнил о себе Эгмонт.
Отвечать правду не хотелось, но ничего другого, как назло, в голову не лезло.
- Мы поспорили, - неохотно ответила я. - С Генри… то бишь с герцогом Ривендейлом. Смогу ли я взломать ваши чары. На полторы сотни золотых.
- И что бы вы стали делать, если бы проиграли?
Я презрительно фыркнула, демонстрируя всю несостоятельность такого предположения.
- В крайнем случае взломала бы замок шпилькой.
Магистр хмыкнул, явно сомневаясь в моих способностях взломщика. Помолчав, он спросил:
- Вы представляете, студентка, какую создали проблему?
- В смысле? - насторожилась я.
- В очень простом. Адептам все время хочется сунуть нос куда нельзя. И если магистр не хочет, чтобы они докопались до чего-нибудь серьезного, он должен создать им подходящую цель. Мрыс эт веллер, студентка, вы хоть понимаете, какую легенду разрушили?
Я попыталась потупиться, но не преуспела. Интересно, какое наказание определит мне магистр? Припомнив, что он обещал сделать с тем, кому захочется посмотреть на его лабораторию изнутри, я почувствовала, как по спине пробегают целые стада мурашек. Прощай Академия… и, мрыс эт веллер, прощай выигранное у Ривендейла золото!
- Все, - завязала я кончик бинта бантиком и, отойдя, критически воззрилась на забинтованное. Вроде получилось неплохо.
Эгмонт пошевелил раненой конечностью и пришел к такому же выводу:
- Сойдет. Спасибо, студентка.
- Пожалуйста, - буркнула я.
Магистр щелкнул пальцами: к нему, размахивая рукавами наподобие Афилогета, подлетела рубашка. Скептически осмотрев разодранный рукав, он все-таки надел ее и потянулся за курткой.
Он был в перчатках, не сняв их даже тогда, когда сидел вообще в одних штанах. Эти перчатки уже начинали меня раздражать, и потому я не мудрствуя лукаво брякнула:
- Почему вы никогда не открываете рук, магистр?
Эгмонт прищурился, глядя мне в глаза:
- У каждого свои причуды, студентка. Я же не спрашиваю вас, почему у вас именно такая фамилия?
Пол вздрогнул и едва не ушел у меня из-под ног.
- При чем здесь моя фамилия? - спросила я, делая максимально безразличное лицо.
- Да, собственно, ни при чем… Просто, знаете ли, смотрю я на вас и думаю: все замечательно, одна фамилия не подходит. Ну какая вы Ясица? А вот, скажем, Леснивецька… но я же вам этого не говорю?
- Вот и дальше не говорите, - сказала я, не задумываясь о том, что вообще-то разговариваю с собственным деканом.
- Отлично, - кивнул он. - Значит, так, студентка… Я не знаю, как вы будете это объяснять вашим коллегам, но, если еще хоть один адепт появится в моей лаборатории - пеняйте на себя. Вам все ясно?
- Угу, - кивнула я. И замялась: уж больно красочными у меня получались картинки предполагаемого наказания. - Магистр, мне вещи собирать или как?
- То есть?
- Ну вы меня из Академии… того?.. Или пока все-таки нет?
Эгмонт помедлил с ответом.
- Если бы не василиск, - наконец ответил он, - вы бы уже сидели на чемоданах. Но то, что вы хоть что-то ухитрились с ним сделать, достойно пятерки по боевой магии или, учитывая обстоятельства, просто продолжения обучения.
Я едва не подпрыгнула на месте от радости.
- Но учтите то, что я вам сказал.
- Учту! - пламенно пообещала я. - И вообще забуду, как сюда вошла!
- Замечательно. В таком случае возьмите амулет, который лежит на столе. Ривендейл, полагаю, неплохо его знает, так что деньги он вам отдаст.
Ривендейл, я думаю, и впрямь хорошо знал этот амулет. Это был тот самый браслет-накопитель, который Эгмонт демонстративно снял во время их с вампиром знаменитого поединка.
- Спасибо, - озадаченно сказала я, опуская браслет себе в карман. Чего-чего, а такой щедрости я от магистра не ждала.
- Каждый труд должен быть оплачен, - усмехнулся он, поймав мой недоуменный взгляд. - В данном случае - из герцогской казны.
- Спасибо, - на всякий случай повторила я, уже опуская руку на дверную ручку. - Спокойной ночи, магистр.
- Студентка Ясица.
- Да? - Я развернулась на пороге.
- Амулет вернете послезавтра после уроков.
Когда я вернулась в комнату, Полин уже давным-давно спала. На столе ее валялась груда пергаментов; приглядевшись, на верхнем из них я различила длиннющую цепочку формул, содержавшую в себе как минимум тридцать звеньев. Возле формулы были подрисованы домик, человечек и маленькая розочка. Что же, все в стиле Полин.
Я разделась и нырнула под одеяло. Простыня холодила кожу; я свернулась в клубок, закрыла глаза и тихонько рассмеялась, предвкушая, с каким выражением на обычно бесстрастном лице, пардон, физиономии завтра станет смотреть на меня Генри Ривендейл. Полтораста монет, господа мои, это что-то все-таки значит, даже для герцога; а уж о вечной славе, покроющей меня не далее чем (я спешно прикинула, сколько сейчас времени)… пожалуй, уже сегодня, и говорить не приходится! Проникнуть туда, куда не ступала нога еще ни одного адепта, включая вездесущих братьев аунд Лиррен…
Я взглянула на Полин и еще раз рассмеялась. Так и заснула - с улыбкой.
И спалось мне, что характерно, очень сладко.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой иные из событий находят свой логический конец, а иные (и их, пожалуй, выйдет большинство) едва успевают обрести завязку
Наутро я проснулась часов в восемь. С полминуты валялась в постели, потягиваясь и щурясь на солнце; впереди ждал совершенно шикарный день, который мало того что был выходным, так еще и таил в себе нечто донельзя привлекательное. Я честно пыталась вспомнить, чему конкретно так радуюсь; потом до меня дошло, я перевернулась на живот и радостно ударила кулаками по подушке.
Сегодня меня ждет заслуженный триумф. А кроме него еще и сто пятьдесят золотых, добрых монет лыкоморской чеканки. Пусть говорят, что деньги - зло, - в таком разе зла мне определенно не хватает. Да и слава… слава первопроходца, эксперта по взламывательным заклинаниям…
К тому же и учиться я продолжаю на родном уже боевом факультете. Хотя здесь радоваться надо не мне, а алхимичкам.
Я вытянулась на постели в той позе, которую Полин характеризовала емким словом "колбаса". События вчерашней ночи снова встали у меня перед глазами: дверь, лаборатория, телепорт…
Мрыс дерр гаст, но кто же исказил его траекторию?
Пожалуй, вчерашняя злость на Ривендейла не имела под собой ни малейшей основы. Магию герцога я почувствовала бы сразу… да и то сказать, в построении телепортов вампир был ничуть не сильнее меня, а для искажения траектории требуется на порядок больше знаний, чем для обычной одиночной телепортации.
Телепорт мог исказить Эгмонт. Ему-то уж точно достало бы и навыка, и сил. Но магистр был слишком предусмотрителен, чтобы переместиться в совершенно неизвестное ему место. Тем более чтобы переместить туда неопытную студентку. Нет, он не питал ко мне большого расположения - просто я знала, что он отвечает за нас за всех, и за меня в том числе. А если он за нас отвечает…
У Рихтера было много недостатков; первым номером лично я бы поставила скверный характер. Но слова своего он не нарушал никогда. Слова и долга.
Да, и еще: ему было бы куда легче по-простому накрыть мне телепорт. Не дать уйти с места… хм… преступления.
Кто же тогда?
Подумав, я так и не смогла найти претендента на спешное обрывание ушей в дизайнерских целях. В конце концов, ошибиться могла и я. Не стоит переоценивать мои способности - как-никак это был мой первый телепорт, и даже знание Академии не могло прибавить мне мастерства. Неправильный жест, акцент в одном из слов, неточно выговоренное ударение…
В голову мне внезапно пришла совершенно дикая мысль, мигом прогнавшая из нее все предположения о телепортации. А вдруг накопительный амулет, давеча полученный от магистра, был всего лишь иллюзией? Либо вдруг я потеряла его по дороге? Или его забрала Полин? Как же тогда я стану доказывать герцогу собственную правоту?
Я вскочила с кровати, сдернула со спинки стула свою куртку и штаны. От волнения я не могла вспомнить, в какой именно карман опустила вчера браслет. Разумеется, по закону подлости он оказался в последнем: чтобы понять это, мне пришлось вывернуть наизнанку все карманы.
Вытащив браслет на свет божий, я быстренько проделала над ним незамысловатый пасс. Амулет вздрогнул, наливаясь металлической тяжестью, - выходит, Рихтер не солгал мне, это была не иллюзия…
- Сколько времени? - спросила я у элементали.
- Полдесятого! - браво откликнулась та, высовываясь из дверной доски. Вид у нее был такой… верноподданнический, так что сказанному хотелось верить.
Полдесятого… Я проснулась как нельзя более вовремя. У меня есть еще полчаса, чтобы одеться, причесаться и добежать до нашего трактира. И - самое главное - ни за что не забыть браслет.
Я успела. Причем, что удивительно, успела как раз в срок - адепты уже собрались вокруг давешнего стола и успели заказать себе по кружке пива, а значит - прийти в нужное азартное состояние. Еще с порога я заметила среди них близнецов, Полин, сидевшую на табурете и капризно косившуюся на обоих эльфов поочередно, Вигго фон Геллерта, приятеля аунд Лиррен, сегодня почему-то без девицы, Хельги - этот опознавался по росту и по светлым волосам, растрепанным с подозрительно художественной небрежностью. Келефин терзал лютню, Куругорм охмурял какую-то адептку. Вампир Логан обещал надрать уши обоим: старшему за отсутствие музыкального слуха, а младшему за компанию. Охмуряемая адептка загадочно улыбалась: кажется, она училась на третьем курсе некромантического факультета, и связываться с ней не стоило даже эльфу. Особенно эльфу-первокурснику.
Там же были и другие: одних я не знала вообще, других знала только в лицо, третьих подозревала, что знаю, а насчет четвертых имела смутное подозрение.
Когда я вошла в трактир, меня заметили не сразу. Я воспользовалась этим, решив сделать триумф максимально театральным.
Медленно подойдя к столу, я стянула капюшон. Тряхнула волосами, рассыпавшимися по плечам; народ загомонил, кто-то спешно уступил мне табурет. Я села, вежливо кивнув освободившему.
Прямо напротив меня обнаружился Генри Ривендейл. Вампир сидел спиной к стене, скрестив руки на груди. Лицо у него было… нет, не надменное - для этого Генри был слишком хорошо воспитан. Просто на нем так откровенно читалось несомненное превосходство, что я невольно нащупала в кармане браслет. И тут же вытащила руку наружу: не-эт, так просто я признаваться не стану. Вы хотели зрелищ - будут вам зрелища.
Народ мало-помалу замолкал. Хельги глядел на меня умоляющими глазами; я помнила, что он поставил на меня немаленькую сумму и теперь очень надеется получить ее в двойном размере. Впрочем, зная вампира, я была убеждена, что он предусмотрел и мое поражение, так чтобы, не приведи их вампирьи боги, не залезть в долги.
Я щелкнула пальцами, подзывая разносчицу. На герцога я не обращала никакого внимания; он чуть усмехался, явно сочтя этот прием типично женским. Впрочем, именно таким прием и был… ну и что с того? Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
- Что принести, госпожа? - почтительно спросила служанка.
- Кружку молока. - Я протянула ей серебряную монетку.
Народ, изъявивший было нетерпение, озадаченно замолчал. Таких трезвенников, как я, Академия пока еще не видела. Но в трактире народ был привычный, я сюда заходила не первый раз, да и платила всегда только вперед. Так что молоко мне принесли, и очень быстро.
Я привычно ухватила кружку за шероховатый глиняный бок и развернулась к Ривендейлу.
- Ну что, принес деньги? - нахально спросила я, отхлебывая глоток молока.
Генри сощурил темные глаза и вытащил из кармана туго набитый мешочек. Лениво качнул им у меня перед носом. Я шевельнула пальцами, не отпуская кружки, мешочек дернулся ко мне, но вампир вовремя перехватил его второй рукой:
- Сперва докажи, что ты там была.
Жестом фокусника, достающего кролика из цилиндра, я вытащила из кармана браслет. Хельги моментально выхватил его у меня; браслет пошел по рукам, каждый хотел лично удостовериться в моей удаче или неудаче.
- Настоящий, - наконец обалдело сказал один из братьев аунд Лиррен. - Ребята, это настоящий талисман Рихтера!
Я ухмыльнулась, донельзя довольная произведенным эффектом. Ха, еще бы не настоящий!
- Дайте мне, - потребовал Генри. Он долго рассматривал браслет со всех сторон, покручивая его в пальцах. Но в этом уже не было нужды - по лицу герцога, обычно аристократически бесстрастному, было сразу ясно, что и он узнал талисман.
- Это ничего не значит, - сухо сказал вампир, протягивая мне браслет.
- Ага, - ехидно кивнула я, - это мне Эгмонт на свиданке подарил. На счастье.
Народ зашумел. Мысль о том, что маг был способен потерять или - того пуще - добровольно расстаться со столь ценным предметом, звучала попросту глупо.
А это значит, что оставалось только одно возможное решение, и адепты очень быстро к нему пришли.
На меня уставилось множество пар восхищенных глаз.
- Ур-ра! - завопил кто-то, кто был мне определенно знаком.
- Качать героиню! - пискнул кто-то, кого я и вовсе видела в первый раз.
- Но как? - выдохнула Полин. - Яльга, но…
- Даже мы не смогли! - воскликнул Яллинг (впрочем, есть вариант, что это был и Эллинг). В его голосе звучала смесь обиды и восторга. - Мы два года этот кабинет долбили, а она…
Хельги одобрительно двинул меня по спине - так, что я чуть не слетела с места.
- Я же говорил! - гордо сказал он.
- Ну что, гер-рцог? - сладко спросила я, с огромным удовольствием растянув такой восхитительный звук. - Деньги на бочку! И извинения туда же!
- Был неправ, - лаконично буркнул вампир, и моя рука ощутила столь желанную тяжесть кожаного мешочка. Вид у Ривендейла был изрядно разочарованный, что он всеми силами пытался скрыть.
Генри оттеснили в сторону, меня засыпали восхищенными вопросами; я держалась стойко, памятуя, что со мной сделает Эгмонт, если я проговорюсь.