- Тогда я должна вам кое-что рассказать… или… Брат Жан, а человек обязан соблюдать клятву, которую дал покойному?
- Зависит от того, какова суть этой клятвы, - брат-расследователь удивился. Какие у милой наивной голубоглазой девушки могли быть тайны, да еще и такие, что для их охраны кто-то потребовал с нее клятву? Надо понимать, госпожа баронесса, и дело едва ли касалось всяких женских глупостей. Северная девушка была слишком серьезной и разумной, хоть и совсем неопытной; она могла отличить важное от пустого.
- Я освобождаю вас от клятвы и беру грех ее нарушения на себя. Говорите.
- Ох, простите, я такая глупая… я уже выдала этот секрет. Герцогу Гоэллону.
Девушка дважды опустила "господин" перед именем своего наставника и бывшего опекуна; когда она упоминала его, в голосе звучала наивная детская надежда. Брат Жан с трудом подавил улыбку. Она так старалась выглядеть взрослой дамой, эта тонкая высокая северянка, но стоило ей вспомнить старшего, который заботился о ней, - и весь флер самостоятельности опадал, как лепестки вишни под порывом ветра…
- Говорите же, если это важно.
- Это важно… Выслушав четкий и при этом подробный рассказ, монах убедился, что это действительно важно. Жаль, что девушка написала обо всем своему наставнику, но не догадалась еще раз нарушить волю покойной баронессы, придя к Блюдущим Чистоту. Ах, скольких же неприятных сюрпризов и горестных событий можно было тогда избежать!.. А если бы сам брат-расследователь был внимательнее? Если бы он не позволил себе грех пренебрежения, с первого взгляда посчитав барона Брулена существом недалеким, недобрым, но не особенно опасным? Ведь все признаки, которые с первого взгляда подметила девица Къела, были налицо. Брат Жан даже не прислушался к нему ни разу, а ведь стоило, стоило… Ему очень не нравилась пара молодых господ, которых барон привез из Скоры в последний раз. Его тревожило то, с каким неумным рвением барон вникает во все торговые дела. Но монах не считал себя вправе вмешиваться в мирские, а тем более - семейные дела. Оказывается, дело было не в сложных и не лучшим образом сложившихся отношениях матери со взрослым сыном. Дело было в ереси. Брат Жан мог поклясться, что барон Брулен сам не принадлежит к адептам или даже прозелитам "заветников" и не является мастером в их ритуалах: подобные деяния оставляли в мелодии любого человека слишком явный диссонанс, а его почти десять лет учили слышать признаки подобного. Еще вчера брат-расследователь мог поклясться и в том, что барон не принимал участия ни в одном жертвенном обряде; сейчас слова северянки заставили его задуматься и перебрать в памяти все, что касалось Элибо Брулена. Сделав это, он вздрогнул. Настоятель предупреждал о подобном, рассказывал, что еретики умеют скрывать следы своих преступлений и от глаз самых опытных дознавателей, так, что лишь в определенные моменты времени можно уличить посвященного в ересь истинного завета. Брат-расследователь мог бы обнаружить это, если бы не пренебрег бароном Бруленом, пытаясь разобраться в путаном и невнятном деле об убийстве и распространении ереси… но кто бы мог подумать, что скорийцы, которые от века считались богобоязненными и законопослушными, вдруг погрязли в ереси?! Дважды брат Жан позволил себе мыслить подобным образом: судить о людях заранее, даже не присмотревшись, не прислушавшись. Отец-настоятель ошибся, считая, что брат способен вести расследование самостоятельно. Брат Томас погиб, господин Келлиг погиб, хорошо хоть мальчишку Эгберта вытащили; тот обещал немедленно бежать в порт Бру, к городской страже, и все рассказать. Но едва ли слово четырнадцатилетнего подростка смогло бы переубедить приставов… нужны были и другие свидетели. Увы, брат Жан не подумал и о том, что голубоглазая девочка в мундире с чужого плеча - из семьи опальных графов Къела…
- Слушайте, брат, сейчас не время каяться в грехах, - оборвал его скорбную исповедь алларец. - Керо нужны постель и лекарство, а нам с вами - предупредить эскорт принца. Если мы успеем… Голос дрогнул - словно треснул, не успев допеть, колокол. Светловолосый побледнел до оттенка снятого молока, сжал кулаки, набирая полные горсти сена, потом с омерзением стряхнул его вниз.
- Господин Далорн! - брат Жан встретился с ним глазами и понял, что нежданный помощник думает ровно о том же. - Откуда вы знаете?..
- Читал на досуге! - рыкнул алларец. - Не только вы читать умеете… а у меня был повод поинтересоваться, чего этим тварям надо. По герцогству Алларэ они тоже забегали, как вши по мокрому месту!
- А мне объясните?
- Потом, - качнул головой светловолосый. - Поднимайся, собирайся.
- Господин Далорн, девушке лучше остаться с братом Вильгельмом…
- Много ваш брат один справится, если нас так легко отыскать. Керо, я сказал, быстро!
- Я все-таки объясню госпоже Къела. Дело в том, что "заветники" будут очень рады заполучить человека из династии Сеорнов.
- Королевская кровь? - приподняла бровь девушка. - Для их обрядов? Сильнее, чем у простых людей?
- Во много раз, - кивнул брат Жан, удивляясь ее сообразительности. - Этого нельзя допустить. Последствия могут быть самыми ужасными для всех нас.
- Что, недостаточно того, что "заветники" убьют тринадцатилетнего мальчика? Важно, кто он, да? - с неожиданной для монаха злостью огрызнулась северянка.
- Вы правы.
- Хватит болтать! Не одни мы такие умные! Керо, ты выдержишь дорогу?
Девица Къела доверчиво поглядела на алларца и кивнула, не слишком задумываясь над его вопросом. Брат Жан тихонько вздохнул. Господин Далорн был сугубо прав, если бы очередной отряд городской стражи разыскал этот сеновал, брат Вильгельм не смог бы оказать им сопротивление, он был ранен, хоть повязки под рясой и не были заметны, но правой рукой бывший сержант пользоваться не мог. Едва ли бы приставы обращались с "убийцей и соучастницей" более бережно, чем ее нынешние спутники; но все же - дорога… может быть, несколько часов скачки. На улице тепло и сухо, но все равно… Только если "заветники" сумеют заполучить принца, все это может оказаться не столь уж существенным.
Скорость передвижения неспешно движущейся процессии - с каретами, с телегами - раза в три-четыре меньше, чем у всадников на свежих лошадях. К тому же, сопровождающие принца едва ли спешили и утруждали себя и его высочество ночной ездой: в противном случае они бы уже дней пять назад оказались в замке Бру. Нехитрые подсчеты и знание бруленских дорог убедили Эмиля в том, где именно следует искать кортеж. На Западном тракте, ибо больше - негде: остальные дороги плохо годятся для карет, - и на расстоянии десяти-пятнадцати миль от замка, не далее. Далорн не стал допытываться у неожиданно появившихся монахов, откуда им известно, что принц с сопровождающими прибудет именно утром. Это более чем походило на правду: переночевать на ближайшем королевском постоялом дворе и отправиться в последний недолгий путь. Вопрос состоял лишь в том, произвели ли такие же подсчеты те господа, что окопались в замке Бру. Эмиль знал, как опасно недооценить противника и счесть его глупее себя. Он решил, что они тоже все просчитали, знают, где искать принца, и к нему уже явились или вот-вот явятся вежливые господа, якобы присланные бароном Бруленом для встречи особы королевской крови. Эмиль знал, что среди сопровождающих принца найдется не меньше пяти его бывших соратников по тайной службе. Кому они поверят? Королевскому указу или тому, с кем восемь лет работали бок о бок? Далорн, агент Крысолов, не мог поручиться за исход переговоров, но он обязан был попытаться. Пусть король предал и его, и герцога Алларэ, пусть он уничтожил все то, что строилось сотни лет, король - еще не страна, и долг перед страной превыше всего. Долг требует защитить принца Элграса любой ценой. Если быть честным перед собой, то два монаха, девушка и сам Эмиль - та цена, которую он заплатить готов. Всадник повернул голову, в очередной раз оглядев своих спутников. Девушка, которая едва держится в седле и каждые пять минут давится тяжелым лающим кашлем. Молоденький монах в серой рясе, погруженный в себя, и, кажется, изнывающий от осознания своих ошибок. Пожилой монах, по виду - бывший солдат, держащий поводья одной рукой, притом левой. Худших помощников в задуманном Эмиль себе представить не мог. Двоим нужен был лекарь и постель, третий не годился для боя, у него и оружия-то не было, а если б и было… сколько этот сын эллонского или литского владетеля провел в монастыре? Все, чему его учили в детстве, он давно и прочно забыл, хорошо хоть, верхом ездить не разучился. И то, наверное, потому, что этому вообще разучиться невозможно.
Беда состояла в том, что других спутников у Далорна не было. Оставить Керо на сеновале под присмотром раненого монаха? Сельдям на смех! Даже если поверить в то, что брат Жан отыскал их благодаря своему особому чутью, то остальным будет проще: два конных Блюдущих не могли не привлечь к себе внимания. Достаточно расспросить крестьян, и их найдут. Искать по окрестным деревням братьев по Лиге и просить их об укрытии для девушки? Прекрасная идея, но вот времени на нее нет; не осталось…
Вечерние сумерки переливались всеми оттенками крови и расплавленного металла. Наверху, над головами, еще сиял золотисто-серый круг дневного неба, но его неумолимо теснило алое, багровое, пурпурное, медно-рдяное; а над горизонтом уже поднималась стена ночной тьмы. Еще почти светло, но тени уже ложатся по-вечернему, крест-накрест, почти черные и глухие. Хорошее время для ужина и отдыха. На королевском постоялом дворе считали точно так же, и еще там считали, что посторонним - не место рядом с младшим наследником престола.
- Стой! Кто такие? Разворачивай! - четверо караульных у ворот, и не чета давешней жабе с бердышом. Эмиль вгляделся в четверку. Ни одного знакомого лица, и неудивительно. Те, кто ему нужны - повыше чином, и не будут просто стоять за забором. Они - ближе к принцу, постоянно рядом с ним.
- Позовите старшего! Немедля! - приказал Далорн. - Дело короны!
- Дирк, позови капитана, - распорядился один из караульных, сержант. - А вы, господин, назад подайте. Брат Жан без спросу спешился и шагнул к караульным. Эмиль только открыл рот, чтобы выговорить ему за самоуправство… …и услышал конский топот. Услышали его и Керо, и второй монах, и сам брат Жан. С двух сторон навстречу друг другу ехали два отряда всадников. Не меньше полусотни с каждой стороны, как наскоро прикинул Далорн. Вечерний яркий свет мешал определить цвета мундиров - они показались красно-черными; но откуда тут взяться мерцам? Алларец сердито прищурился. Белое и лиловое, просто белое стало алым, а лиловое - черным…
- Это - нападение! Переодетые враги! - Эмиль тряхнул за плечо ближайшего солдата. - Пропустите нас и командуйте тревогу!
- Этот человек говорит правду! Его высочество в опасности! - добавил, перекрывая топот, брат Жан. Голос у монаха оказался высоким, но звучным. Сержант-сеориец встряхнул головой, словно надеясь, что нежданные гости расточатся в воздухе, как демоны после молитвы, выбранился, потом толкнул ворота.
- Вы - внутрь! Стоять там, не двигаться! Ждать капитана!
- Керо, и вы, брат, сюда, быстро! - приказал Эмиль, помогая сержанту открыть ворота. - Спешивайтесь! Во двор выбежал капитан. Тоже незнакомый; определенно, Эмилю сегодня не везло. Искать своих никакой возможности не было: трое гвардейцев с арбалетами бдительно следили за каждым движением незваных гостей.
- Капитан Братиану. Назовите себя и своих спутников!
- Владетель Далорн из Алларэ. Со мной два монаха ордена Блюдущих Чистоту и госпожа Къела, - Эмиль очень надеялся на то, что до капитана еще не дошли последние новости, а потому названные имена не заставят его перейти к весьма неправильным действиям.
- Что вы здесь делаете и почему подняли тревогу?
- В замке Бру закрепились преступники. Баронесса Брулен и ее сын мертвы. Там - мятеж и заговор против короны. Сейчас отряд заговорщиков подъезжает сюда, чтобы захватить его высочество. Их около сотни. Капитан королевской гвардии недаром занимал свое место и получал жалованье втрое выше, чем у равных ему по чину. Он задумался лишь на мгновение; потом темные глаза, в которых плясали алые блики, заледенели.
- Брат-расследователь из Ордена может подтвердить сказанное. Это он сообщил о событиях.
- При чем тут монах?
- В замке Бру - не только заговорщики. Они еретики. "Заветники". Подошедшие брат Жан и Керо согласно кивнули, но не стали мешать разговору. Девушка опиралась на руку монаха. Второй пытался успокоить лошадей, которые чувствовали тревогу хозяев, а еще им очень не нравился тесный и людный двор, в котором они оказались.
- Сколько у вас человек, капитан?
- Немного, - мрачно буркнул Братиану. - Если все это правда… Голоса, возня за воротами. Калитка приоткрылась, пропуская давешнего сержанта.
- Господин капитан, там прибыли встречающие из замка! Только их больно много… - добавил он. - У ворот только десятка два, а по улице еще вчетверо…
- Грамоты у них есть? - спросил керторский капитан.
- Есть, но не дают, офицера требуют. На крыльцо вышел еще один гвардеец, постарше и повыше ростом. Капитан Братиану взбежал к нему, принялся докладывать, бурно жестикулируя и указывая то на Эмиля со спутниками, то за ворота, то куда-то в направлении второго этажа постоялого двора.
- …не открывать. Скажите, что мы не нуждаемся в сопровождении. Господина и монаха ко мне… - расслышал Далорн приказ полковника. Эмиль с братом Жаном сами взбежали на крыльцо, едва не столкнувшись со сбегавшим вниз капитаном. Высокий мужчина с полковничьим жезлом и был одним из тех, кого надеялся увидеть здесь бывший агент королевской тайной службы. Оставалось только надеяться, что этот - не из бывших. Далорн знал его только в лицо, не помнил ни имени, ни положения в тайной службе.
- Темно ночью в Агайрэ… - вместо приветствия произнес Эмиль.
- …и жарко летом в Керторе, - откликнулся полковник. - Вас давно разыскивают новые верные слуги его величества. Я не из них, потому готов вас выслушать. Пароль, кстати, отменен три седмицы назад.
- Благодарю, - кивнул Эмиль. - Учту. Как я уже объяснил капитану Братиану…
- Он мне рассказал. Теперь я хочу получить ответ на два вопроса: насколько это серьезно и при чем тут еретики?
- Серьезнее и быть не может, - ответил Далорн.
- Господин полковник, мне будет затруднительно объяснить все обстоятельства дела, но я говорю вам, что его высочество ни при каких условиях не должен оказаться в руках тех людей… - вступил монах.
- Воля матери нашей Церкви? - не без иронии поинтересовался полковник.
- Если угодно, так. - Брат Жан шутить не собирался.
- Они настаивают, а также говорят, что мы могли быть введены в заблуждение беглыми преступниками, которые угрожают особе принца, - вернулся капитан Братиану.
- Беглые преступники - это мы с госпожой Къела, - объяснил Эмиль.
- Все это клевета и ложные измышления! - изрек брат-расследователь. - Орден Блюдущих Чистоту берет этих людей под свою защиту!
- Сейчас мы проверим, кто прав. Капитан, повторите им еще раз, что мы не нуждаемся в сопровождении и утром прибудем в замок своими силами!
- Вы намереваетесь… - вытаращился брат Жан.
- Ни в коем случае, - успокоил его полковник. - Смерти баронессы уже достаточно, чтобы мы вернулись, а, учитывая сопутствующие обстоятельства – вернулись незамедлительно. Но мы проверим, насколько благонамеренны эти господа. Вы же, - кивнул он брату Жану и стоявшим внизу Керо с пожилым монахом, - пройдите на второй этаж.
- Я останусь, - покачал головой Эмиль. - А вот мои спутники… Керо, братья - вы слышали? Быстро, быстро!
- Не слишком-то вы любезны и с монахами, и с дамой, - удивленно приподнял брови полковник, когда троица поднялась по крыльцу и скрылась за дверью.
- Они меня поймут. Простите, я не помню вашего имени…
- Полковник королевской гвардии Георге Добре к вашим… Господа по ту сторону ворот оказались совершенно неблагонамеренны, но весьма решительны. Получив отказ капитана, они немедленно перешли к действиям. Вопль из-за ворот, свист стрелы, удар о тяжелые доски, ограждавшие постоялый двор…
- Вот они, гхм, и определились, - флегматично сказал Добре, после чего оттолкнул Эмиля в угол, бросив "Вы - защищаете своих подопечных!", перемахнул через перила и принялся весьма темпераментно командовать гвардейцами.
Далорн оглядел двор. Не меньше десятка человек уже стояли там, еще столько же выбежали наружу. Пожалуй, полковник Добре был прав: свое дело Эмиль сделал, предупредил гвардию, охранявшую принца, а теперь настало время позаботиться о тех, кого он впутал в эту гнусную историю. Или - они его впутали, кто теперь разберет? Кто-то кого-то определенно во что-то впутал, а теперь королевский постоялый двор может стать могилой для всех, и впутанных, и впутывавших…
- Стоять! - рык гвардейцев…
- Это наш спутник! - брат Жан.
- Пропустите его! - звонкий голос подростка… - Я приказываю! Его высочество принц Элграс выглядывал из-за плеча гвардейца, загородившего собой дверной проем и глубоко негодовал на то, что его приказов никто не слушает. Керо прижалась к двум монахам, стоявшим в тесном коридоре. Пятеро гвардейцев с легким недоумением взирали на весь этот переполох. Трое уже обнажили оружие, видимо, собираясь пресечь его самым простым образом.
- Я знаю этого господина! Пропустите его!
- Ваше высочество, вы…
- Именем Церкви…
- Я приказываю!
- Не двигайтесь!
- Эмиль!
- Все! - рявкнул Эмиль, поднимая руки и отступая к двери. - Довольно! Я стою на месте! Полковник Добре велел мне подняться сюда! Сколько у вас всего людей?
- Три десятка, - ответил гвардеец в мундире капитана. - Считая местную охрану…
- Селедкин хвост! Почему так мало?! Там снаружи добрая сотня… здесь есть другой выход?
- Да.
- Проверьте! Через десяток минут нам придется уходить отсюда.
- Здесь командует полковник Добре! - оскалился капитан.
- Он скомандует то же, обещаю! Эти люди пришли за принцем.
- За мной?! - опять высунулся мальчишка.
Снаружи с громким треском рухнули ворота. Потянуло гарью. Шум сделался опасно близким и сильным. Кажется, кто-то выламывал дверь на первом этаже…
- Всегда знал, что подохну в каком-нибудь кабаке, - расхохотался Эмиль, выхватывая саблю из ножен и захлопывая дверь. Судя по топоту, вверх по лестнице бежало слишком много незваных гостей. Пятеро, может, шестеро. Рядом с Далорном встал капитан, за ними - брат Вильгельм, где-то разжившийся гвардейской шпагой. Алларец глянул на них через плечо и решил, что компания героических смертников ему нравится. Вот только принца и Керо из нее определено следовало вычесть.