Анжела все еще не может решить, согласна ли она, но когда Два Медведя рассказывает ей о лагерях рабов, об уже начавшихся нападениях на компаунды и об участи людей, попавших в плен, девушка делает выбор. Когда он встает, чтобы уйти, Анжела уже держит посох в руках, хотя ее новая жизнь лишь неясно брезжит на краешке сознания - загадка, которую однажды, когда наступит время, она должна будет разгадать.
Девушка смотрит, как удаляется большой человек, как он ступает в полумрак между зданиями, на то самое место, где она впервые заметила его массивную неподвижную фигуру. Потом ее внимание отвлекает какой-то шум, и она инстинктивно оборачивается на звук.
Когда Анжела поворачивает голову обратно, его уже нет. И что-то в том, как именно он исчез, - возможно, стремительность - наводит ее на мысль, что на самом деле его никогда здесь и не было.
Когда Деллорин добралась до складского комплекса и начала обследовать разграбленные боксы, уже близилась полночь. Она шла по следам женщины-Рыцаря от самого Анахейма, от отеля, где они столкнулись, от руин города на север, через сельскую местность. Охота оказалась медленной и трудной. Трудной, однако не невозможной. Если уж Деллорин брала след, то могла загнать любое существо. Она была наделена привычками и инстинктами животных, способностями дикого зверя, и это давало ей неоспоримые преимущества над другими собратьями. Демоны являлись измененными людьми - но Деллорин всегда была более животным, нежели человеком.
Поэтому, выкарабкавшись из-под обломков стены в отеле, демоница первым делом втянула носом воздух, чтобы вобрать в себя запах добычи, выделить его среди остальных, распробовать, запомнить и потом идти по нему. И даже когда он смешивался с другими запахами, для нее это не составляло труда. След был весьма характерный, свойственный Рыцарям Слова, отлично распознаваемый демоном со способностями Деллорин, распознаваемый везде, если уметь видеть. Деллорин прошла по нему до лагеря, где встретила людей, улизнувших от Финдо Гаска и его армии. Но затем запах исчез. Однако, покружив вокруг, демоница вновь обнаружила его - одинокий след, уходящий в леса.
Там, в глубине леса, женщина-Рыцарь кого-то встретила. Деллорин была уверена в этом, но больше ничего распознать не смогла. Тот, кого встретила Рыцарь, не оставлял ни запаха, ни следов, ни каких-либо внятных отпечатков - ничего, что помогло бы установить его личность. В конце концов Деллорин пришла к выводу, что это - волшебное создание, фэйри. Однако здесь произошло нечто важное, поскольку женщина-Рыцарь бросила детей.
Деллорин проследила за ней по грунтовой дороге до перекрестка с хайвэем и складского комплекса. След уходил между зданиями и обрывался. Здесь повсюду царили запахи машин - резкие, отвратительные и забивающие нюх. Запах ее добычи затерялся среди них. Демоница, как волк, носилась взад и вперед по мощеной дороге, принюхиваясь к земле, выискивая след. Она дважды обежала склады вокруг, тщательно обыскивая все. Но она не нашла отпечатков женщины-Рыцаря.
Тогда демоница направилась внутрь комплекса и принялась обшаривать боксы. Встав на четвереньки, она облазила каждое здание внутри и снаружи, роясь в содержимом и перебегая от одного здания к другому. Тут и там Деллорин натыкалась на запах женщины-Рыцаря, к ее досаде недостаточно сильный, чтобы определить, куда исчезла добыча. Другой охотник на ее месте давно бы сдался - но Деллорин была непреклонна. Чем труднее поиск, тем сладостнее смерть добычи в финале. Мысли о том, как будет разыграна эта смерть, как будет повержена женщина - Рыцарь Слова, как униженно она будет молить о пощаде и испустит дух, вдохновляли демоницу.
Деллорин улыбнулась, ее острые зубы сверкнули, в пасти показался красный язык. Она втянула когти, потянулась крепким чешуйчатым телом и легко побежала дальше. Как сладка будет месть!
Демоница потратила почти час, чтобы добраться до последних боксов и обнаружить в одном из них ложную стенку. Рыцарь была столь уверена в себе - или, возможно, столь беспечна, - что не удосужилась снова опустить ее. По следам на полу Деллорин поняла, что женщина взяла один из транспортеров. Плотность машинных запахов уменьшилась - значит, ее добыча уехала отсюда. Но машина оставила после себя характерный запах, такой же легко распознаваемый, как и собственный запах женщины-Рыцаря. Его будет легко отследить, если Деллорин кинется в погоню прямо сейчас и побежит быстро. Достаточно легко, если она сможет уравняться с Рыцарем в скорости и превзойти ее в выносливости.
Но ей нужен транспорт - такой, что позволит ей передвигаться так же быстро и уверенно, как женщине-Рыцарю.
Демоница перевела взгляд на огромный "Харлей Краулер", притаившийся в полумраке. Она проверила двигатель и обнаружила, что энергии нет, но тут же уловила слабый запашок добычи. Пойдя по нему, Деллорин обнаружила место, куда женщина спрятала энергетические блоки. Демоница притащила их обратно, установила на место и завела двигатель "Харлея". Он ожил с ревом, пробравшим ее до самых костей.
Деллорин торжествующе улыбнулась.
Есть!
Глава двадцать четвертая
Кирисин целую неделю дожидался, пока Ариссен Беллороус позовет его. Он старался сохранять терпение, убеждая себя, что не должен действовать необдуманно или в порыве раздражения, а изучение Хроник и консультации с помощниками займут некоторое время. Дело не в том, что короля словно бы не волнует судьба Элкрус и эльфов - просто он должен все тщательно взвесить, чтобы принять правильное решение. И пусть Кирисина являлось очевидным то, что, возможно, не казалось таковым королю - нельзя подвергать сомнению необходимость сделать то, о чем просила Элкрус. Но он только мальчик; возможно, ему просто не достает опыта и мудрости старших.
Но даже когда Кирисину удавалось на время уговорить самого себя, в глубине души он подозревал, что столкнулся с семейкой лжецов и трусов.
Об этом страшно было даже подумать - но с тех пор как он пришел к заключению, что оба, и король, и Эриша, солгали ему, Кирисин не мог рассуждать иначе. Предательство Эриши даже хуже - ведь она была Избранной. Клятва Избранных связывала их прочнее, чем кровное родство, и на памяти живущих никогда не случалось, чтобы один Избранный предал другого.
Но Кирисин держал свои чувства под контролем и занимался обычными делами.
Вместе с другими он работал в садах, ухаживая за Элкрус и почвой, где она произрастала. Он принимал участия в утренних приветствиях и предзакатных прощаниях. Он улыбался и шутил вместе с Биатом и остальными - со всеми, за исключением Эриши, которая ни разу за все это время не взглянула на него. Словом, он изо всех сил старался вести себя так, как будто ничего не произошло.
Очевидно, его усилия возымели успех. Казалось, никто не заметил ничего необычного, и ни одно слово о том утреннем происшествии не было произнесено вслух.
Дерево больше не обращалось к нему. Кирисин был уверен, что оно заговорит - ведь необходимость действий столь очевидна! Каждый раз на восходе солнца, когда он вместе с остальными приветствовал Элкрус, и на закате, когда они желали ей доброй ночи, Кирисина охватывала нетерпеливая дрожь: она должна заговорить! Он страстно желал, чтобы что-то произошло - заметить хотя бы какие-то небольшие изменения в поведении Элкрус, напоминающие о том событии, какие-нибудь указания или намеки. Но ничего не случалось. Дерево хранило молчание.
В те моменты, когда Кирисин был предоставлен сам себе, он записывал в журнал свои мысли и подозрения, доверяя бумаге все переживания - даже соображения относительно короля и его дочери. Он старался представить себе, о чем думает король, поставить себя на место Ариссена Беллороуса, чтобы лучше понять его. Тщетные попытки, обреченные на провал, поиски оправданий, в которые он сам не верил. И Кирисин все больше приходил к убеждению, что происходит нечто ужасное и непоправимое.
Несчетное количество раз он думал о том, чтобы поговорить с родителями, - но не мог себя заставить сделать это. Кирисин знал, что если он поделится с ними своей тревогой, они будут действовать, как и он, опираясь на чувства, - а это приведет их прямо к королю. Что повлечет за собой беду, за которую Кирисину не хотелось быть ответственным. Его родители и так уже находятся на подозрении у короля из-за их попыток перенести колонию эльфов в Парадиз. Король не потерпит столь навязчивого вмешательства в его дела - особенно если ему есть, что скрывать. Лучшее, что Кирисин мог сделать для родителей в данной ситуации, - это оставить в неведении.
Кирисин надеялся, что скоро возвратится Симралин. Сестре он мог рассказать все - и знал, что он получит в ответ хорошо обдуманное предложение. Симралин никогда не принимала скоропалительных решений и не шла на поводу у эмоций, подобно остальным членам его семьи. Сестра рассмотрит все возможности и решит, что надо делать.
Но дни шли, Симралин не появлялась, король не звал его, Элкрус молчала - и мысли Кирисина становились все мрачнее и мрачнее. Он исправно выполнял обязанности Избранного и ждал чуда.
- У меня такое впечатление, что твои мысли все время где-то витают, - сказал ему как-то Биат, сидя рядом на корточках, когда они приводили в порядок цветочную поляну. - Это та странная история с Элкрус все еще беспокоит тебя?
Высоко в небе над головами пылало солнце, ослепительный жаркий шар сжигал Цинтру. Дождей не было уже много недель. "Все высыхает", - подумал Кирисин. Эта мысль содержала в себе и тайные надежды.
- Я просто думаю, как там Симралин, - ответил он.
- Лучше иных прочих, - ухмыльнулся Биат. - Она - Охотник, да такой что многие позавидуют. Умная, красивая, талантливая - не то что ты. Вот беда! - он хихикнул и подмигнул Кирисину.
"Действительно, беда", - грустно подумал Кирисин, глядя на удаляющегося друга.
Долгое время Кирисин не навещал дерево по ночам, как бывало прежде. Частичка его души желала этого - но другая часть опасалась встречи. Он не знал, что будет хуже - она больше не заговорит с ним или же заговорит, но опять никто не увидит и не поверит.
В конце концов Кирисин понял, что так больше продолжаться не может. Через шесть бессонных ночей, удостоверившись, что все заснули, он отправился к Элкрус. Ночь выдалась лунная, он без труда нашел дорогу, и вот он уже стоял перед ней, словно паломник в храме своего божества. Ее серебристая кора ослепительно мерцала в темноте, лунный свет отражался от пурпурных листьев, наполняя душу удивительным покоем. Кирисин долго с благоговением смотрел на Элкрус, в который раз пытаясь понять, что ему делать. Мальчик знал, что должен что-то предпринять, что нельзя больше ждать, полагаясь на милость короля или кого-то там еще.
Кирисин подошел к дереву и приложил кончики пальцев к его гладкому стволу.
"Поговори со мной, - мысленно попросил он. - Скажи мне, что делать".
Элкрус не откликнулась - хотя он прождал очень долго, беззвучно беседуя с ней, открывая ей душу, пытаясь пробить стену молчания. Если она и слышала его, если и ощущала его присутствие, то не дала об этом знать. Когда порыв его иссяк и силы истощились, Кирисин бросил бесплодные попытки и отправился спать.
Следующий день выдался сухим и жарким, и когда Кирисин вместе с другими Избранными работал в садах, он внезапно понял, что терпение окончательно покинуло его. Прошла неделя с того часа, как он ходил к Ариссену Беллороусу, и сейчас он поступил вопреки собственному решению не действовать необдуманно или под влиянием раздражения. Последний толчок к этому дала Эриша. Все эти дни она демонстративно не замечала его, однако сейчас Кирисин поймал ее взгляд, обращенный на него, - в этот момент девушке показалось, что Кирисин не смотрит в ее сторону. На первый взгляд, в этом действии не было ничего обидного, ничего, что могло вывести мальчика из себя. Однако эффект получился неожиданный. Кирисин вскочил на ноги: потный, уставший и достаточно взбешенный, чтобы больше не терпеть оскорбления. Он зашагал туда, где Эриша, стоя возле Рэйи, якобы инструктировала ее относительно подрезки вьющихся стеблей.
Эриша, увидев его приближение, прочла чувства, отразившиеся на лице мальчика, и попыталась уйти. Но его уже ничего не могло остановить. Кирисин догнал ее и преградил путь.
- В чем дело, Эриша? - резко спросил он, скрестив руки, с лицом пылающим и напряженным. - Что, совесть тебя гложет, кузина? Поэтому ты исподтишка за мной подсматриваешь?
Эриша на мгновение растерялась, потом резко откинула с лица прядь каштановых волос и отвернулась.
- Не будь ребенком, Кирисин.
Мальчик тут же вновь забежал ей дорогу.
- Вот чего ты хочешь? Отлично! Я перестану быть ребенком, когда ты перестанешь лгать. Справедливый обмен, не так ли? Давай-ка начнем прямо сейчас. Ты расскажешь мне правду о своем отце - и я сразу повзрослею.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - она снова попыталась обойти его, и Кирисин опять заступил ей дорогу. - Пропусти меня, Кирисин. Если ты будешь продолжать в том же духе, я тебя накажу.
- Давай! - выкрикнул Кирисин, вскидывая руки и не обращая внимания на остальных ребят, которые стали подтягиваться поближе, чтобы посмотреть, что происходит. - Давай, прямо сейчас! Сделай это на глазах у всех! Давай, объясни им, в чем дело, и посмотрим, что они скажут!
Эриша схватила его руки, потянула вниз, ее лицо вплотную приблизилось к лицу Кирисина.
- Прекрати сейчас же! - Холодная ярость превращала ее слова в лед. - Что, по-твоему, ты делаешь? Может быть, тебе лучше отправиться домой, денек отдохнуть и подумать, не заболел ли ты?
- А может быть, тебе лучше перестать отравлять мозги собственной ложью и подумать, как вылечиться с помощью правды?
Их носы почти касались друг друга. Кирисин перешел на шепот:
- Вот что я знаю. Знаю, Эриша! Не вообразил, а действительно знаю! Элкрус разговаривала со мной неделю назад. Она сказала мне, что ей грозит опасность. Она сказала, что надвигается что-то ужасное. Она сказала, что ее нужно поместить в Эльфийский камень, называемый Путеводной Звездой, который можно отыскать с помощью трех других Эльфийских камней, называемых Поисковыми. А еще она сказала, что если этого не сделать, то она не переживет того, что надвигается, и никто из эльфов тоже не выживет.
Руки Кирисина обхватили запястья девушки, он крепко держал ее.
- Ты знала об этом, и ты сказала отцу. Ты сделала это тайно - но я догадался, потому что сам пошел к твоему отцу и рассказал ему о словах дерева. Я не упомянул о Поисковых камнях - твой отец сам сделал это. Он знал все о трех, отыскивающих один. Он знал! Ему не от кого было узнать об этом, только от тебя. Признайся!
Кирисин ждал, впившись взглядом в ее глаза.
- Хорошо, - наконец прошептала Эриша. - Я сказала ему. Я дождалась, пока ты покинешь сады, а потом я тайком пробралась к нему и все рассказала. Я не хотела, чтобы он услышал это от тебя - ведь я руковожу Избранными. Необходимо было, чтобы это исходило от меня. Теперь ты отпустишь меня?
Кирисин молча смотрел на нее. Эриша все еще лгала. Он был так зол, что подумал - а ведь он способен ударить ее! Но вместо этого Кирисин сказал:
- Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной, Эриша. Подальше от остальных, чтобы они не могли услышать, о чем мы говорим.
Девушка резко замотала головой.
- Не сейчас. Ты в таком состоянии…
Кирисин отпустил ее запястья, отступил на шаг и скрестил руки на груди.
- Все, что я хочу - чтобы ты меня выслушала. Но если ты желаешь продолжить нашу беседу здесь, тогда давай пригласим всех, чтобы они так сильно не напрягались, подслушивая.
Эриша кинула быстрый взгляд на других Избранных, все они оставили работу и выжидательно уставились на нее и Кирисина.
- Заканчивайте работу, - велела она ребятам. - Нам с Кирисином надо кое-что обсудить. Я скоро вернусь.
Эриша взяла Кирисина под локоть и практически поволокла с росчисти в лес по узкой, редко используемой тропинке. Эта тропа вела к скалам, откуда открывался вид на западные долины. Мальчик позволял тащить себя, решив подождать, пока они удалятся от остальных на достаточное расстояние. Потом он возьмет дело в свои руки. Да, много чего еще произойдет сегодня - если он твердо настроен узнать, в чем дело. Если она откажется сделать это добровольно, ему придется хитростью выпытать у нее правду.
Когда они значительно углубились в лес, Эриша сердито повернулась и толкнула его кулаком в грудь.
- Что произошло между мной и моим отцом - это не твое дело, кузен. - Она чеканила каждое произносимое слово. - Ты не имеешь права спрашивать меня о нем.
Но Кирисин твердо стоял на своем.
- Имею, если он лжет мне. Или лжешь ты. Что ты сейчас и делаешь. Я говорил с Биатом после возвращения из вашего дома. Ты никуда не уходила из садов. Ты говорила с отцом, все правильно. Но не тогда, а намного раньше. Поэтому и Элкрус спросила у меня, почему ее покинули. Поэтому и сказала, что я должен выслушать ее. Потому что даже она - ты понимаешь, что имела в виду Элкрус, - даже она не захотела. Она рассказала все тебе до того, как заговорила со мной, - и ты ничего не сделала! Почему ты мне лжешь?
На ее лице отразились лишь злость и упрямство.
- Я не лгу!
Но он мог поклясться, что она сказала это по инерции. Кирисин печально посмотрел на девушку.
- Ты поймешь, когда все уже будет кончено. Эриша, скажи мне, как ты собираешься жить в сложившихся обстоятельствах. Тебе хочется думать, что с Элкрус ничего не случится. А если случится? Что если она умрет? Ты давала клятву беречь ее, как и все мы. Как ты оправдаешься, если подведешь ее?
Эриша протестующе покачала головой.
- Я не подведу ее.
- Ты уже это сделала. Как и я. И все остальные. Мы не помогли ей! Элкрус попросила нас о помощи, она умоляла, а мы сделали вид, что не заметили. Я не знаю, как ты, но я не могу с этим жить. Для меня быть Избранным - кое-что значит. Я принял на себя этот долг и не стану пренебрегать им только оттого, что ты или твой отец или кто-нибудь еще решат, что так можно поступить. Что с тобой происходит? Разве ты не чувствуешь себя ответственной за ее безопасность? Почему ты так себя ведешь?
Губы Эришы плотно сжались. Она в отчаянье трясла головой, попыталась заговорить и не смогла.
- Ладно, делай то, что считаешь правильным, - продолжил Кирисин, подступая ближе еще на один шаг. - За свой выбор ты будешь отвечать перед своей совестью. Но я намерен пойти к твоему отцу и потребовать, чтобы он что-нибудь предпринял. Если это не удастся, я пойду в Высший Совет и обращусь к ним! Если и это не удастся, я найду кого-нибудь, кто меня выслушает. Да, лучше я начну с Беата и остальных. Сразу как уйду отсюда, отправлюсь прямо к ним и расскажу, что творишь ты и твой отец!
- Лучше не надо, Кирисин, - прошипела Эриша. - Ты не представляешь, что отец с тобой за это сделает!
- Ого, значит, теперь мне уже угрожают? В отличие от тебя, Эриша, я не боюсь твоего отца!
- Я тоже его не боюсь, - огрызнулась Эриша, из глаз ее брызнули слезы.
- Ты до смерти боишься его, - сказал Кирисин и вдруг понял, что это правда. Неизвестно почему, но Эриша действительно до смерти боится короля.
- Ты!.. - начала Эриша, но закончить не смогла. Она почувствовала себя раздавленной и опустошенной, ее голова поникла. Девушка подняла руки, чтобы вытереть слезы и бессильно уронила. - Я ненавижу тебя, - прошептала она.
- Нет, Эриша.
- Да! - настаивала она.