- Скажи мне правду, - настаивал Кирисин.
- Ты ничего не понимаешь! - Эриша выкрикнула это так громко, что он отшатнулся.
- Тогда почему ты не поможешь мне понять? Объясни же, почему мне все лгут!
Эриша вскинула руки, ее волосы разметались по плечам.
- Я не могу сказать тебе! Мой отец… - Она усилием воли загнала обратно слова, рвущиеся с ее губ. - Я хочу сказать… Я не могу!
- Он велел не говорить мне, так? - подсказал Кирисин. - Это правда? Сознайся.
Эриша поглядела на него, сдаваясь.
- Почему бы тебе не отказаться от этого дела, а? Просто перестать допытываться, пока еще ничего не знаешь. - Она сделала долгий медленный вдох, пытаясь успокоиться, потом тряхнула головой. - Ладно, я расскажу тебе. Но если ты разболтаешь кому-то еще, я скажу, что ты врешь.
Это была пустая угроза, не имело смысла на ней останавливаться.
- Давай говори, Эриша.
Девушка поджала губы, потом решительно заявила:
- Я не хотела делать вид, что я не знаю о просьбе Элкрус, но мой отец сказал, что так надо. Он сказал, что никому нельзя об этом рассказывать, - она утерла слезы. - Он не только мой отец, он - король. Что я была обязана делать?
Кирисин не ответил, он ждал продолжения. Выдержав паузу, Эриша взглянула на него, как бы проверяя, слушает ли он, и также быстро отвела взгляд.
- Мне очень нравится то, чем я занимаюсь, Кирисин, что бы ты об этом не думал. Я верю в то, что делаю, и ни на что это не променяю. И я… - она умолкла. - Иногда я приходила повидать ее по ночам, как и ты. Мне нравилось быть около нее, наедине с ней. Я чувствовала, что она рассматривает меня. Я знаю, что это глупо, но мне так казалось. Я сидела в садах… просто сидела рядом с ней. Так было и тогда, когда она сказала мне о грядущей угрозе и о том, что для защиты ее надо поместить внутрь Путеводной Звезды.
Эриша безнадежно покачала головой.
- Я не знала, что делать. Я должна была сразу кому-нибудь рассказать. Я решила пойти отцу. Я умоляла его что-нибудь сделать. Сперва я думала, что он собирается помочь. Но потом он сказал, что это намного сложнее, чем я себе представляю. Сказал, что я не понимаю, о чем прошу. Что я почти ничего не знаю о Путеводной Звезде, чтобы понять, что произойдет, если он исполнит мою просьбу. Потом он сказал, что следует дождаться окончания срока моего Избрания. Когда я больше не буду Избранной, он что-нибудь предпримет.
Эриша вскинула руки, не давая Кирисину заговорить.
- Я знаю. Я сказала ему, что не понимаю, как мы можем ждать так долго. Но отец ответил, что относительно срока жизни Элкрус такое промедление ничего не значит. Она живет уже много сотен лет. Для нее несколько месяцев означают чуть меньше, чем для нас один день. Может быть, и еще меньше. Так что нет необходимости в немедленных действиях.
- Он не может этого знать, - возразил Кирисин.
- Чего он не может знать, - устало сказала Эриша, - так это того, что может случиться со мной, если он не заставит меня подождать.
Кирисин хотел было что-то сказать, потом прервал сам себя:
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что здесь таится нечто большее, чем мы оба знаем. Путеводная Звезда - Эльфийский камень, волшебный талисман. Мой отец говорит, что любой, кто воспользуется им, подвергнется великой опасности. Характер этой опасности ему неизвестен, но он не позволит мне заниматься этим. Я сказала ему, что я не боюсь. Что я руководитель Избранных, то есть именно та, кто должен исполнить волю Элкрус.
Эриша посмотрела мальчику в глаза и нахмурилась.
- Твое дело, верить мне или нет, Кирисин, - но именно это я сказала отцу. Он пришел в ярость. Он кричал, что я не понимаю, о чем говорю. Он заявил, что мой срок Избрания почти закончился и мне никто не позволит ввязываться в это дело. Кто-нибудь должен будет взять на себя ответственность за использование Эльфийских камней - но мне он не позволяет!
Эриша вновь безнадежно покачала головой.
- Когда я попыталась возразить, он накричал на меня. Он был так сердит! Я никогда не видела его таким. Что я могла сделать? Он мой отец! Он настаивал!
Повисло долгое молчание. Они глядели друг на друга, и обоим нечего было сказать. Кирисин испытывал противоречивые чувства. Он был зол на короля - но, с другой стороны, он понимал, что Ариссен Беллороус хочет защитить свою единственную дочь от известной лишь ему опасности, возникающей при соприкосновении с Путеводной Звездой. Однако больше всего мучило Кирисина царапающее душу подозрение, что король мог не все рассказать Эрише, а кое-что оставить при себе. В разговоре с Кирисином он проявил потрясающее двуличие - то же самое, только в меньшей степени, король мог проделать и с дочерью.
- Что ты намерен делать? - подала наконец голос Эриша.
В том-то и дело, что он не знал. Кирисин думал, что, когда ему откроется истинное положение дел, он получит ответ на этот вопрос. Но не тут-то было. Пожалуй, его растерянность даже возросла.
- Откуда твой отец знает, что Путеводная Звезда опасна для того, кто захочет ее использовать? - спросил он.
Эриша пожала плечами.
- Когда я передала ему слова Элкрус, он велел мне подождать, пока старый Калф посмотрит, что об этом говорится в Хрониках. После того как Калф исполнил его поручение, он решил, что я не должна иметь никакого отношения к этому делу. Он выяснил, что произойдет, если Путеводной Звездой воспользуются, - но, как я уже говорила, мне ничего не рассказал.
Кирисин подумал, что это хоть какая-то информация. Потом он обратился к Эрише:
- Ты не хочешь узнать, что именно он выяснил?
Девочка с сомнением покачала головой.
- Сама не знаю, хочу или не хочу.
- По крайней мере, ты будешь знать на самом деле, насколько опасно использование Путеводной Звезды. Ты будешь знать, прав ли отец, что запретил тебе.
- Может быть.
- Ты сказала, что серьезно относишься к долгу Избранного. Если это так, не хочешь ли ты узнать, чем рискуешь, если постараешься помочь Элкрус? - Кирисин помедлил. - Первой она попросила помощи у тебя, Эриша. Не у меня. Она не обращалась ко мне, пока ей не стало казаться, что ты покинула ее. Ты была той, кто ей нужен.
У Эриши был несчастный вид.
- Я знаю, кого она просила, Кирисин. Что, по-твоему, мне делать?
- Посмотри Хроники. До этого ты могла и сама додуматься. Я помогу тебе. Я не предлагаю тебе действовать в одиночку. Может быть, мы найдем ответ быстрее, если будем искать вдвоем.
Эриша немного помолчала, раздумывая.
- Я не знаю.
- Помнишь, когда мы были еще совсем детьми? - вдруг импульсивно спросил Кирисин. Он подошел к девушке и легонько дотронулся до ее плеча. - Мы убегали в лес, который окружает твой дом, и играли в приключения. Иногда мы пробирались туда по ночам, когда в лесу темно и жутко. Мы делали вид, что ищем спрятанные сокровища. Тогда мы были друзьями. Я знаю, теперь кажется, что все изменилось… Но я думаю, мы все еще друзья. Я не знаю, почему твой отец так беспокоится из-за того, что может с тобой случится, но я хочу помочь все выяснить. Почему ты не даешь мне возможность? Ты не хочешь знать, в чем дело?
Эриша долго и внимательно глядела на него, словно не узнавая. Потом сказала:
- Мы должны незаметно прокрасться в комнату, где хранятся Хроники. Старый Калф всегда высматривает и подслушивает. Нам надо забраться туда, когда он спит, иначе он наверняка захочет узнать, что мы там делаем, и все доложит отцу. - Прежде чем продолжить, Эриша помолчала. - Но я знаю, как попасть в ту комнату, даже если она заперта.
Эришей, казалось, полностью завладела мысль сделать что-нибудь, сбросить бремя вины, которое она взвалила на себя, подчинившись воле отца и тем самым не исполнив долг Избранного.
- Ты на самом деле желаешь этого? - уточнил Кирисин, стремясь убедиться, что она не переменит решения. - Если ты решишь ослушаться отца, он, вероятно, очень разозлится.
- Он будет в ярости, - согласилась девушка, вновь начиная сомневаться.
- Но тебе не стоит беспокоиться об этом сейчас. - Кирисин упорно гнул свою линию. Он смотрел ей прямо в лицо, оценивая ее решимость. - До тех пор пока мы не выясним, что ему известно, а нам нет.
Она покачала головой.
- Думаю, да. - Их взгляды встретились. - Да, до тех пор, пока мы не выясним.
Сомнения, которые он заметил минутой раньше, исчезли. Кирисин с облегчением выдохнул.
- Тогда, может быть, сегодня ночью? - спросил он.
Эриша с решительным выражением лица кивнула.
- Сегодня ночью.
Остаток дня для Кирисина тянулся очень медленно. Он, как мог, пытался занять себя работой в садах, но его мысли постоянно возвращались к тому, что он узнал от Эриши. Кирисин испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он понимал нежелание короля подвергать единственную дочь опасности. С другой стороны, Эриша - руководитель Избранных, именно к ней обратилась за помощью Элкрус. Ему казалось, что в данном случае долг короля и долг самой Эриши вполне очевиден, - однако он не знал, как поступил бы сам, если бы был королем, а Эриша его дочерью. Поэтому Кирисин старался быть справедливым по отношению к ним, словно он сам совершил такой поступок.
Мальчик всегда уважал Ариссена Беллороуса, восхищался им, ему и в голову прийти не могло, что когда-нибудь придется так думать о нем. Изменится ли его отношение к Эрише - жизнь покажет. Это зависит от того, что произойдет сегодня ночью. От того, как она отреагирует на то, что они узнают из эльфийских Хроник.
Несомненно одно. Его родители впали бы в ярость, если б им стало известно, что их кузен-король желает подвергнуть опасности весь народ эльфов, чтобы уберечь собственную дочь. Вот почему Кирисину следует держать все в тайне - до тех пор пока он не выяснит, что они предпримут в отношении короля, и чем это может для всех закончится.
Закат наступал очень не скоро, и у Кирисина было более чем достаточно времени, чтобы поразмышлять. К этому времени голова его распухла от мыслей и от тревоги перед неизвестностью.
Он едва вытерпел ужин с родителями, беседу о Симралин и ее ожидаемом возвращении домой, а также с трудом дождался завершения всех прочих домашних дел. Кирисин рано отправился спать, сославшись на усталость, и беспокойно проспал несколько часов, подскочив на кровати за час до полуночи. Прислушавшись, чтобы убедиться, что все домашние заснули, он встал и оделся. Прихватив длинный нож и свои сандалии, Кирисин вылез через окно и беззвучно растворился в непроглядной тьме ночи.
В поселении эльфов царила тишина, большая часть его обитателей уже спала или готовилась ко сну. Небо затянули тучи, через которые пробивался лишь слабый свет, поэтому Кирисину пришлось полагаться на присущие эльфам особые чувства, чтобы выбирать дорогу в темноте. Тихая и теплая ночь укрывала мальчика плащом тишины и наполняла душу ожиданием и надеждами. Он осторожно двигался по узким тропам, ведущим к дому Беллороуса, прислушиваясь к звукам, которые могли указать на присутствие посторонних. Он ничего не услышал и без происшествий добрался до границы участка, где располагался дом короля.
Присев на корточки в кустах, в заранее присмотренном месте, по ту сторону периметра, патрулируемого стражей, Кирисин стал ждать полночи и Эришу.
Несколько раз на ум ему приходила мысль, что никто не знает, где он находится. И если с ним что-нибудь произойдет, никто не будет знать, где его искать. Это была знобящая мысль - что король эльфов может сделать нечто, чтобы заставить его замолчать, - но Кирисин не мог прогнать ее в свете того, что узнал о Ариссене Беллороусе. Если он допускал возможность подвергнуть опасности Элкрус, чтобы защитить свою дочь, его не слишком затруднило бы найти повод убрать с дороги беспокойного мальчишку.
Кирисин задумался. Может ли Эриша отказаться от своего обещания и выдать его отцу?
Он все еще размышлял на эту тему, когда девочка возникла из темноты, одетая во что-то темное, так же как и он, неясная тень во мраке ночи.
- Туда, - прошептала она Кирисину в самое ухо. - Стража нас не увидит. Следующие несколько минут они будут смотреть в другую сторону. Давай быстро!
Кирисин побежал за ней между деревьями, стараясь ступать туда же, куда и она, кидая тревожные взгляды по сторонам - на Дом Стражи и на все остальное, что могло охранять королевскую безопасность. Никто не появлялся, сигналы тревоги не звучали, и через минуту они оказались у двери, которая беззвучно отворилась от прикосновения Эриши и пропустила их в дом Беллороусов.
Кирисин остановился в коридоре, тяжело дыша. Эриша замерла впереди него - очевидно, прислушиваясь, чтобы убедиться, что все тихо. Удовлетворившись результатом, она взяла его за руку и потянула за собой. Они шли медленно, минуя комнаты, где горели крошечные свечи, дававшие достаточно света, чтобы не наткнуться на мебель и не нашуметь. Один или два раза Эриша останавливалась и прислушивалась, прежде чем вновь двинуться дальше.
Они добрались до двери, открывавшейся на лестницу, которая вела в помещение библиотеки. Там хранились эльфийские Хроники. Теперь Эриша держала в руках бездымный факел, освещавший им ступеньки. Воздух сделался холоднее, тишина глубже. Они прошли несколько лестничных маршей вниз, прежде чем достигли нижнего уровня и очутились в небольшой комнатке со столом для работы и несколькими стульями. В земляных стенах, обшитых деревом и подпираемых вертикальными балками, располагалась пара дверей.
Эриша подошла к двери справа и осторожно открыла ее, потом сунул внутрь факел, осмотрелась. Видимо, все было в порядке. Девочка обернулась к Кирисину и жестом пригласила его следовать за ней. Они вошли в комнату, заполненную полками и шкафами с книгами и бумагами - все были помечены ярлычками и цифрами. Эриша двинулась в глубь комнаты, разглядывая окружающие предметы. В конце концов, она остановилась и указала на стопку древних, покрытых пылью книг, переплетенных в кожу и украшенных позолотой. Эриша взяла два верхних тома и передала один Кирисину.
- Это Хроники, - прошептала она. - Ты хочешь отнести их наружу, к столу?
Он покачал головой.
- Давай останемся здесь.
Они уселись, скрестив ноги, на деревянный настил пола, расположили между собой факел, открыли книги и принялись читать.
Процесс шел долго и медленно. Порядок, в котором располагались сведения, вызывал недоумение - он не был ни хронологическим, ни предметным. Записи на страницах выполнены мелким неразборчивым почерком, многие слова оказались незнакомы. Кирисин быстро сообразил, что чтение всего текста подряд займет слишком много времени. Он предложил Эрише выискивать ключевые слова - такие как "Элкрус" и "Эльфийские камни", останавливаясь, когда они найдут то или другое. Так дело пошло намного быстрее, но они находили лишь нечастые и раздельные упоминания каждого из этих предметов.
Хуже того, они не нашли ни единой, даже самой маленькой ссылки на Путеводную Звезду.
Кирисин и Эриша покончили с двумя первыми книгами и двинулись за новой парой. Время истекало. Кирисин осознал, что он бессмысленно пялится на Эришу, погрузившуюся в чтение и не обращавшую на него внимания. Он был удивлен, что она так круто переменилась, - но с другой стороны, это его радовало. Теперь он думал о ней намного лучше. Если они что-то найдут и она начнет действовать, Кирисин может быть даже захочет пересмотреть…
- Ищете что-то? - прогремел голос из темноты дверного проема.
Кирисин почувствовал, как его сердце ушло в пятки. Он перехватил испуганный взгляд вскинувшей голову Эриши и понял, что не может заставить себя обернуться.
Глава двадцать пятая
Чьи-то руки крепко ухватили Ястреба за плечи и принялись трясти.
- Просыпайся, Пташка, - услышал он голос Ягуара.
Ястреб прищурил затуманенные сном глаза, фокусируя взгляд.
Некоторое время он соображал, где он. Все еще на полу в общей комнате, где прошлой ночью провалился в сон. Ястреб услышал отдаленные голоса, молчание и возгласы удивления. Он ощутил исходящую от них радость.
- Эй! - Ягуар снова встряхнул его, и на этот раз Ястреб поднял глаза наверх. И встретился с неопределенной иронической ухмылкой. - Посмотри-ка, что произошло с твоей собакой.
Чейни! Ястреб резко сел - слишком резко - все вокруг закружилось. Он опустил голову и закрыл глаза, дожидаясь, пока мир перестанет вертеться.
- Ты выглядишь хуже, чем это животное, - насмешливо фыркнул Ягуар. - Кажется, тебе досталось больше, чем ему. Ну что, встаешь? А то пропустишь момент.
Ястреб открыл глаза и поморгал. Головокружение прекратилось, и он посмотрел на Ягуара.
- Пропущу что?
- Все, - подтвердил другой голос.
Кто-то легонько развернул голову Ястреба.
Призраки толпились около Чейни, которая вполне уверенно держалась на ногах и лакала воду из миски. Собака выглядела уставшей и слегка помятой, но раны, полученные во вчерашнем сражении, почти исчезли.
К Ястребу подкатила Сова, глаза ее сияли.
- Как это случилось? - воскликнула она, к изумлению и радости на ее лице примешивалось глубокое подозрение. - Мы же видели ее. Она умирала, Ястреб!
Ястреб растерянно покрутил головой. Он был сбит с толку так же, как и Сова, но по другой причине. Он знал, что произошло и какова его роль в чудесном исцелении Чейни, но не мог понять, как это вообще возможно.
- Ну собака, просто дьявольская собака, - бормотал Ягуар, хмуря брови и осматривая Чейни. - Как она могла так быстро прийти в себя? Была же вся изодрана и едва дышала. А теперь - как новенькая. - Он покачал головой. - Да, что тут скажешь, дьявольская собака.
Свеча, стоявшая на коленях рядом с Чейни, повернула голову, увидела, что Ястреб проснулся, бросилась к нему и крепко обняла.
- Разве это не чудо? - прошептала девочка.
Ястреб подозревал, что она права. Он догадывался, что действительно произошло нечто чудесное. Хотя здесь могло крыться что-то еще - что-то более личное и, возможно, более загадочное, чем просто чудо. С одной стороны, ему хотелось бы разобраться, но с другой - он боялся того, что может узнать. Чейни действительно умирала… Дело зашло так далеко, что она едва узнавала Ястреба, баюкавшего у себя на коленях ее лобастую голову, ее глаза ничего не выражали, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Ничем нельзя было ей помочь, нельзя спасти, и все же…
И все же Ястреб ее спас.
Как он это сделал?!
Ястреб высвободился из объятий Свечи, поднялся на ноги и пошел к Чейни, которая, напившись, тихо лежала на своем месте. Когда он подошел, его встретил взгляд желтых глаз - не мутный, а внимательный и ясный, как прежде. Ястреб опустился рядом с ней на колени, провел рукой по густой шерсти, погладил косматую голову, почесал за ушами. Все раны затянулись. Под мехом прощупывались только рубцы от шрамов - словно все телесные повреждения были получены очень давно. Даже на шерсти Чейни не виднелось никаких следов.
Ястреб глядел на огромную собаку, соображая, не преувеличивает ли он свое участие в ее выздоровлении. Возможно, ему только показалось, что он что-то сделал, поскольку очень хотелось помочь. Возможно, раны оказались не столь серьезными, как все полагали, более поверхностными и…