Увидев явное недоумение Сергея, капитан счел необходимым пояснить:
- Гражданин Кипаев - это четвертый из бежавших к деревне заключенных, который к своему счастью остался в лесу. Вот он говорит о том, что на него из кустов набросились и укусили…
В ответ Сергей нервно рассмеялся:
- Хотите сказать, что матерого уголовника покусал пацан, который едва только получил паспорт?! Это же смешно!
Милиционер лишь небрежно пожал плечами и сказал:
- Вы называете нелепостью то, что у человека оказалась практически обглоданной правая часть лица, прокусана до кости рука. Я склонен верить показаниям Кипаева, что если бы парня, который по вашим словам, едва только получил паспорт, не оттащили, то он бы самым натуральным образом загрыз человека!
- Вы знаете… Простите я так и не узнал вашего имени отчества…
- Алексей Николаевич!
- Так вот Алексей Николаевич, поправьте меня, если я ошибаюсь! Эти люди сбежали из колонии строго режима, прихватив с собой оружие и боеприпасы к ним. Они ворвались в деревню, расстреляли собаку предсельсовета, а ее саму взяли в заложники. В конце концов, зеки практически добрались и до меня! И я что, должен сейчас переживать из-за какого-то негодяя?! Да мне совершенно наплевать на то, что с ним там такого могло приключиться!
Капитан сразу же погрустнел:
- Значит, вы не хотите помогать следствию? Отказываетесь сотрудничать с нами?
Сергей начинал медленно закипать:
- По моему, я уже помог вам тем, что вообще пришел сюда и даю показания! И если у вас больше нет ко мне вопросов…
Алексей Николаевич, чувствуя, что контакт потерян, молча махнул рукой и поставил печать на протянутый пропуск.
Из РОВД Сергей вышел в очень скверном настроении. "Капитан переживал из-за какого-то подонка! А этот уголовник, не задумываясь, перестрелял бы пол деревни, - думал он. - А Мишка то, оказался орел! Похоже, когда я пошел к его отцу рассказать о зеках, он решил действовать сам. Отчаянный парнишка!".
Притормозив у магазина, он решил взять пива и пойти прогуляться по местному парку. До автобуса была еще куча времени, и его надо было с толком использовать.
Парк поразил своей опрятностью, множеством скамеек и мусорниц, что в наше время пакетиков и бутылок было просто чудом. Особенно было приятно, что по парку в одиночестве прогуливались очаровательные девушки, с которыми просто требовало завести знакомство.
Прохаживаясь с такими мыслями и высматривая такую жертву, Сергей забрел почти в самое захолустье парка, который в этом самом месте плавно переходил в самый настоящий лес. Аккуратные асфальтовые дорожки превратились в покрытые глубокими трещинами тропинками, а солнечные и тенистые аллейки сменились мрачными тоннелями, образованными огромными липами. Горы мусора и поломанные скамейки делали пейзаж еще более неприятным.
Сергей уже собирался повернуть, когда обратил внимание на уединившуюся вдали от всех парочку. Высокий нескладный парень с огромной черных копной волос и большими очками в придачу стоял на коленях и, держа за руку свою спутницу, что-то оживленно рассказывал. Картина вырисовывалась очень красивой: что говорить, даже только наблюдая за влюбленными, уже можно заразиться от них чуточкой счастья и тепла.
Девушка сидела на чудом сохранившейся скамейке и то и дело очаровательно смеялась. Смеялась она так, как могут смеяться только счастливые люди, которые живут именно этим сегодняшним моментом, которым нет дела до других. Внешне её можно было назвать очень привлекательной, если бы не веснушки, которые густо усыпали ее лицо. Небольшой прямой нос, лоб, небрежно прикрытый непокорной челкой и даже щеки с ямочками - все это было богато покрыто солнечными подарками. Однако, для её парня, по-видимому, не было на свете существо более прекрасного чем, она.
Допив свое пиво, Сергей стал осторожно выбираться из укрытия, из-за которого любовался молодыми людьми; он не хотел нарушать их одиночество…
Однако из глубины парка, неожиданно, появилась большая группа молодых подвыпивших парней, которые, если судить по их поведению, решили нарушить покой всех отдыхающих в парке. Лет по шестнадцать - семнадцать, хорошо одетые, с наглыми хамоватыми лицами, они чувствовали себя хозяевами этой жизни, где им позволено абсолютно все, а иногда и даже больше.
Сергей настороженно следил за ними глазами. Они напоминали ему стаю голодных собак, которые рыскают по закоулкам большого города в поисках выброшенного кем-то куска хлеба. Только сейчас они были сыты, а поэтому нужна была им не пища, а зрелище, развлечение…, в поисках которого они вряд ли перед чем-нибудь остановятся.
Что может быть опаснее таких пресытившихся подростков, которым пиво и гормоны туманят разум? Может быть, бандиты, решившие ограбить киоск или маньяк, преследующий своих жертв в темных подъездах? Пожалуй, в наше время, как это не прискорбно это признавать, и те и другие представляют собой гораздо меньше опасности для общества, чем обыкновенная молодежь, которым недавно оконченная школа и алкоголь полностью снесли тормоза! Уголовник, собираясь на "дело", старается придерживаться более или менее определенного плана, маньяк, нападающий с ножом на молодых девушек, тоже поступает в соответствии с какими-то правилами. И только тинэйджер, опьяненный чувством принадлежности к стае и "бодрящей дозой", отвергает любые правила и рамки; только он способен разрушать без всякого разумного объяснения и какой-либо цели…
Небрежной походкой, оживленно жестикулируя, они не торопясь, обступили скамейку, с которой молодая парочка так и не успела сбежать. Высокий парень встал, стараясь прикрыть собой девушку. "Поступок настоящего мужчины, - подумал Сергей. - Твою дивизию…, поломают ведь парня! Огребет, да так, что мама не горюй!". Предчувствую развязку, он старался незаметно приблизиться к основному месту событий.
Сергей стоял буквально метрах в сорока от них и, несмотря на густой орешник, ему были хорошо видны все действующие лица. Он смотрел на издевающихся парней и чувствовал, как на него накатывает злость - злость на этих подонков, посягнувших на самое святое в жизни каждого человека - первую любовь…, злость на родителей, вырастивших таких детей…, злость на страну, в которой возможно такое!
В просвете между ветками было прекрасно видно, как парня ударили сзади по почкам. Он со стоном сложился на скамейке, что стало сигналом для остальных. Не обращая на девушку внимания, подростки с каким-то странным азартом пинали упавшего парня, старательно пытаясь попасть ему в голову и живот. Девушка с жутким криком отталкивала от него напавших, колотя их по спинам своей маленькой сумочкой. Наконец, один из тинэйджеров не выдержал такого назойливого внимания, и со всего размаха ударил её в лицо. Охнув, она отлетела на бордюр. Почти сразу же она попыталась снова встать, но тоненькие ручки почему-то не слушались её… Из разбитого носа густо капала яркая кровь и, смешиваясь со слезами, стекала на изумительно белую футболку. Странное и страшное это зрелище, когда на ослепительно белом расцветают красные цветы…
Вид избиваемой девушки стал для Сергея последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он издал бешеный вопль и ринулся сквозь кусты. Гибкий орешник хлесткими ударами оставлял на его лице кровавые следы, а следом легкая и прозрачная паутинка клейким пластырем налипала на его раны…, но все это проходило мимо сознания. В этот момент Сергей исчез; он без следа растворился в своем гневе к людям, посмевшим ударить женщину.
Последовавшее за страшным криком появление на сцене Сергея явилось для стаи неприятной неожиданностью, но похоже совершенно не испугало их. Молодые "волки" быстро перестроились и приготовились проучить еще одного. Блестящие затуманенные глаза со всех сторон хищно смотрели на новую жертву, посмевшую бросить им вызов. Что он мог противопоставить двум десяткам крепких подростков, уже вкусивших крови и желавших проложить развлечение и дальше?
К счастью или, пожалуй, к сожалению, для них Сергей уже ни о чем думать не мог; он просто несся в атаку, как в последний раз в своей кабаньей жизни. В голове вертелось лишь одно - напасть, чтобы защитить, растоптать, чтобы спасти!
Сергей снес троих напыжившихся пацанов, даже не почувствовав, что его пытался кто-то остановить. Они полетели в разные стороны как сбитые мощным ударом кегли. Вновь взревев, он прыгнул на самого рослого из противников и как фольгу смял его своим весом. Удары со всех сторон сыпались как из рога изобилия, но, по-видимому, здесь не помогла бы даже старая добрая свинцовая дробь. Сергей не чувствовал боль от ударов, ибо она была ничто в сравнении с его внутренним огнем, сжигавшим его нутро и не дававшим ему остановиться. Он чувствовал, что еще немного и начнет рвать их зубами, раздирать их кожу ногтями. "Хватит! Хватит! - пытался он достучаться сам до себя. Но все громче и громче в нем звучал зов, призывавший, как и тысячелетия назад крушить и убивать врагов. - Растопчи! Напейся их крови! Они хищники, они опасность! Спаси и защити семью!". Не в силах бороться, Сергей отдался на волю этой волны ярости…
- Помогите… Помогите же, - сквозь кровавый туман в сознание Сергея стал пробиваться чей-то плач, то и дело переходящий на хриплый шепот. - Да очнитесь же вы!
С трудом разлепив веки, он увидел склонившуюся над ним девушку. Увидев, что он очнулся, она зарыдала уже не сдерживаясь. Разбитыми пальцами размазывая по лицу кровь и слезы, девушка выглядела так, словно только что вышла из кровавого боя.
Сергей привстал на локтях и огляделся: о произошедшем побоище практически ничего не напоминало, разве что скорчившийся от боли парень у скамейки. Встав, Сергей подошел к нему и попробовал осторожно осмотреть его. Однако, ни тут то было - парень, прижав руки к животу, свернулся почти в клубок и никак не желал вставать.
- Похоже, тут не помешала бы скорая и желательно поскорее, - больше обращаясь к девушке, чем самому себе проговорил Сергей.
Минут через пятнадцать парня уже укладывали на носилки в машину скорой помощи, а Сергея вновь допрашивал тот самый капитан. "Он, что у них один на всю милицию? - со злостью подумал он. - Задолбал уже своей добротой!".
- Снова вы?! - с искренним удивлением воскликнул капитан, едва только увидел Сергея. - Как говориться, наш пострел везде поспел.
Видимо, он был как обычно настроен на шутливый тон. Однако Сергей ошибся - капитан, достав свой блокнот, заговорил официальным тоном:
- Потерпевшая утверждает, что на них в парке напали около двадцати подростков. Он без всяких на то оснований принялись избивать, попытавшего защитить её, парня. Вы, гражданин Кравцов, подтверждаете все эти сведения…
Сергей утвердительно закивал - у него просто не осталось силой снова трепать языком.
- Очень хорошо! - даже обрадовался капитан. - Далее гражданка говорит о том, что в драку вмешались вы и заставили подростков разбежаться. Просто удивительно, как же вам это удалось?
И что на это мог ответить Сергей? Естественно, только правду:
- Я просто выбежал из-за кустов, крича по громче… Думал, что они испугаются шума и перестанут их бить. Потом я кого-то ударил, а остальное все в тумане… Похоже, они просто разбежались!
- Очень интересное хулиганье! - словно рассуждая, пробормотал следователь. - Допустим…, допустим… было именно так. Знаете, пожалуй, с вами мы сейчас закончим, а то опоздаете на автобус, да и пусть врач на вас пусть посмотрит. Я почему-то практически уверен, что мы с вами еще не раз встретимся!
Сергей последнюю фразу как-то пропустил мимо ушей; он спешил на автовокзал. Едва он увидел пазик, на котором собирался добраться до деревни, как сразу его охватило некое нехорошее предчувствие…С виду, как будто все было совершенно нормально: пожилой шофер, взбиравшийся на свое место, куча ребятишек, бегавшая вокруг автобуса, крупный грузный мужчина с огромным пакетом, предъявлявший билет на посадку. Все это он видел свои глазами и ничего страшного не находил. Однако его глаза подметили также много такого, чего он просто еще не мог осознать и переварить. С виду совершенно собранный водитель почему-то несколько раз не мог поставить ногу на подножку, а глаза его очень странно блестели и выглядели заплаканными. Из верхнего кармана шофера выглядывал небольшой кусочек письма, в котором сообщалось о тяжело болезни его сына, только недавно ушедшего в армию… Среди играющей ребятни один мальчишка сжимал в руках недавно купленный пистолет, пробивная сила пластмассовых пулек которого лишь немногим уступала хорошей отечественной пневматике. Судя по его нетерпению, он очень хотел показать своим друзьям новую игрушку в действии, и если бы не запрет матери, с удовольствием сделал бы это именно сейчас… Толстый мужчина с большим багажом, оказавшийся плотником, совершенно случайно уронил возле одного из передних колес несколько саморезов с крупными головками. Саморезы были импортного производства с закаленными наконечниками, которые так легко было вкручивать в дерево и как оказалось в резину…
Автобус лихо стартанул с места, заставив пассажиров немного поворчать, а некоторых и попотеть от страха. Хорошо накаченные колеса буксанув на месте оставили на пыльном плацу четкие отпечатки, среди которых, даже если тщательно поискать, уже нельзя было найти тех самых не отечественных саморезов…
Они уже довольно далеко отъехали от районного центра и вот повернули на отвратительный асфальт боковой ветки, которая вела к селу. Сергей смотрел в окно, где быстро проплывали белоствольные березы, ровными рядами окружавшими дорогу. Вся эта красота проходила мимо него; он никак не мог отделаться от ощущения, что должно произойти что-то неприятное. Но все было спокойно. Пока…
Глава 8
В салоне было достаточно шумно: пассажиры вполголоса беседовали друг с другом. Особенно усердствовали в этом две женщины, сидевшие прямо позади Сергея. Ему даже не надо было прилагать особых усилий, чтобы понять, о чем они говорили. Темой их бурного обсуждения был происшествие в парке.
- Я же тебе говорю, почти у леса… Мой Сашка весь в крови прибежал, орет дурным матом. Я ему говорю, что в милицию надо, а он ни в какую!
- Подрался, значит с кем-то! Оставь ты его! Жив, здоров и ладно!.. Хотя подожди ка… В парке говоришь он подрался? Дочка моя в регистратуре сегодня слыхала, что как раз в район парка сегодня три скорые выезжали. Одного лежачего и девятерых с переломами привезли!
- Скотина! Вот, значит, как! С друзьями, говоришь, подрался?… Ладно, когда приеду домой, я с ним поговорю!
Сергей с большим удовольствием узнал, что поломал все-таки кости этим подонкам… Хотя оставалось опасение, что кто-то из них заявит в милицию.
Мальчишка, сидевший совсем недалеко от Сергея, непрерывно ерзал, чем страшно досаждал своей матери. В конце концов, она разрешила ему перебраться на переднее место, поближе к водителю, где уже сидели двое его ровесников. Они потеснились и все вместе, шумно галдя, стали смотреть, как водитель крутит руль. Минут через десять им это наскучило - ведь любой ребенок в таком возрасте чрезвычайно непоседлив и требует частой смены занятий. Пацаненок, обернувшись к своим товарищам, вытащил их кармана легкой курточки пистолет и стал показывать, как его заряжать. Затвор его слабенькими руками было очень тяжело взводить, так как заводская пружина была совершенно новой и с трудом сжималась. Он неловко дернул рукой, и небольшие разноцветные пластмассовые пульки упали с его колен и покатились по всему салону. Одна из них остановилась около Сергея и, наклонившись, он её поднял.
Совсем крохотный и безобидный на вид шарик обладал страшной способностью пробивать с близкого расстояния бутылку из под шампанского, однако этот факт совершенно не заинтересовал ни изготовителя, ни тем более продавца.
При подъезде к очередному повороту мальчишка наконец сумел взвести затвор своей игрушки и с довольным видом продемонстрировал это приятелям. Один из них протянул руку к пистолету, намереваясь посмотреть его поближе, а второй в это время потянулся в задний карман за своим мобильным телефоном. Все трое и так сидели на двух сидениях и дорога к тому же была далека от совершенства, а курок оказался таким легким на спуск, что произошел выстрел. Маленькая, ну почти дробинка, пулька с резким хлопком вылетела из своего убежища и направилась именно туда, куда указывал ствол…
Водитель автобуса в этот рейс совершенно не хотел ехать; известие о сыне его совершенно добило, и он не мог думать ни о чем другом. Но водителей не хватало. Разве кто-то в здравом уме согласится крутить баранку за жалкие копейки, вот и пришлось ему вновь садиться и ехать…
Вслед за раздавшимся хлопком, шофер почувствовал резкую боль в правой руке. Она мгновенно отнялась и повисла плетью вдоль тела. Рука отказала именно в тот момент, когда поворот уже был почти пройден. Он крутанул руль влево и чуть прибавил газу, надеясь выровнять машину… Но саморез с закаленным жалом наконец добрался до нежного нутра покрышки и резкое давление пушечным ударом разорвало резину.
Автобус подпрыгнул и, сделав кувырок, вылетел с дороги прямо в овраг…
Пробуждение было ужасным. Открывшаяся глазам Сергея картина была похожа на фрагмент какого-то сюрреалистического сна, где небо поменялось местами с землей. Перед его глазами висели покореженные сидения, а прямо на голову медленным дождем сыпалось стекло. Оно мелкими кристалликами покрывало практически весь салон автобуса, соперничать с ним могла разве, что кровь, которой были измазаны и поручни, и седушки сидений, а даже чья-то спортивная сумка.
Со стороны водителя отчетливо тянуло запахом бензина. "Похоже, топливо течет, - автоматически отметил Сергей. - Значит, пора отсюда валить!". Он окинул взглядом салон и вдруг со страхом понял, почему в самом начале ему было так неприятно садиться сюда. Автобус представлял собой идеальную ловушку: вопреки всем требованиям безопасности его оба люка на потолке были прикручены какими-то древними цепями и заперты на амбарные замки, а задние окна, усиленные дополнительными металлическим прутками, оказались в итоге настоящими решетками. До боковых окон с одной стороны машины он мог бы еще попытаться дотянуться, но определенно эта акробатика не годилась для остальных. Автобус лег на бок так неудачно, что закрыл не только входную дверь и часть окон с боку, но и покорежил ход к водителю.
Сергей понял, что из этой переделки он и десяток других пассажиров могут уже не выйти. Тут неожиданно он почувствовал устремленный на него пристальный взгляд: из под покореженного сидения на него уставились черные бусинки глаз. Девочка лет трех, застрявшая, похоже, под этим железом, шевелила маленькими ручками и ножками, словно пойманная в силки птица. Её миниатюрные пальчики скользили по дерматиновому сидению и не находили никакой опоры. Казалось, она пыталась дотянуться до железного поручня, раньше верой и правдой служившего пассажирам. Наконец, шевеление затихло… "Устала, - подумал Сергей. - О! Черт! Она просто тянулась за своей игрушкой". Девочка достала небольшого пушистого зайца и крепко прижала его к своей груди - белые уши зверушки на глазах Сергея стали окрашиваться в красный. Окровавленное лицо девочки выглядело очень странным: на первый взгляд его перекашивала страшная гримаса, но это была все на всего улыбка. Ребенок просто улыбался…