Эри прохаживался по площадке, иногда опираясь плечом о флагшток. Ветер норовил сбросить с головы капюшон. Зима в ухо свистит. Слетали, кружась, в воду озера кленовые листья. Молодой часовой сплюнул по ветру, с горечью заметил что в конёк конюшни не попал. Морверн сидел на чурбаке и разглядывал лезвие колуна. Заорать на бездельника, что ли? Так ведь как пить дать, сделает вид что оглох и не слышит. Эри отвернулся, оглядел Старую дорогу, брод. Мертво всё, лишь сорока на суку сосны сидит, замерев. Тоже мрачная.
Тоска. Кому вег-дичей выслеживать, кому мерзнуть без толку.
Немногочислен гарнизон Озерной. Десяток, даром что десятком называется - шесть бойцов. Лорд Уоган - седьмой. Эри с писарем, выходит, еще за одного боеспособного сойдут. Еще три бабы в башне живут. В смысле, две достойные женщины и благородная юная леди. Эх, ну чем может Гонорилья в своей комнате целый день заниматься? Вышла бы, мелькнула лучиком солнечным. Без отца словно мышь сидит. Вот если камешек в ставню кинуть…
Эри отогнал глупые мысли. За дорогой следить надлежит. За озером. Вдруг орки на лодках подкрадутся? Дверь закрыть, все на стены. Арбалет, луки охотничьи. Дротиков надолго хватит. Вот и котел ждет - кипятком нападающих отпугнет. И главное, стрелять нужно точно. Гонорилья будет "болты" подавать. Увидит, как дарки замертво падают…
Ох, рыбья шерсть, что ж за мечты такие ребяческие?
Эри знал, что с арбалетом не совладает. Тяжелая штука, и с норовом. Осадным оружием именуется. Разве в верткого орка попадешь? Да и дряхл арбалет настолько, что в самый раз его на лучину извести, да камин растапливать. Да и какие в наше время орки? Их здесь уже сто лет не видели. Нашел о чем грезить. Лучше бы спуститься на господский этаж. Гонорилье наверняка скучно. Словом можно перемолвиться. Она, наверное, вышивает. Или на ложе дремлет, волосы распущены и…
Что-то мигом стало жарко. Ох, рыбья шерсть, глупая плоть фокусы выкидывает. Этак и в люк не протиснешься. Эри прижался животом к холодному парапету и принялся считать сосны у Старой дороги. Сначала те, что повыше. Потом нижний ряд.
Перед обедом, когда в желудке сосать начало, на пост поднялась тетушка Фли.
- Не замерз? Я вот тебе бульону принесла. Старикашка наш сейчас пообедает, снарядим его в два плаща, пошлем тебя менять. У него, видишь, спину ломит. Потерпишь?
- Что ж мне не терпеть? - пробурчал Эри. - Пусть ваша милость командует, не стесняется. Если что, я тут мигом завизжу. Отобьете нападение смертоносными сковородками.
- Ядовитый стал, что та гадюка, - печально заметила тетушка. - Малым таким спокойным был. Веселым.
- Ласковым - пробурчал Эри, пробуя душистый грибной бульон. - Как теленок.
- Ну и что, если так? Вовсе и неплохо, - тетушка Фли топталась, держась за крышку люка.
- Ты что-то мне сказать хочешь? - с удивлением спросил парень.
- Так чего здесь скажешь? Разве что посоветовать хочу. Был бы ты, Эри, поспокойнее. Боги, они терпеливых любят. Рассудительных. Вдумчивых.
Юный часовой поставил чашку на парапет:
- Порассудительнее, значит? И что мне умного рассудить-то? Радоваться, что мне вчера зубы не выбили? Милорду просто недосуг был. Чего мне ждать? Когда хозяин решит, что я опять не так глянул, не так повернулся? Ты мне скажи - я кто такой? Раб без ошейника? Водонос бессловесный?
- Ну, слава богам, последний раб у нас весной околел. Толку-то с них было, - тетушка Фли глянула вниз, на рассевшегося среди чурбаков Морверна. - Может, этот вот бродячий волосач ошейник за похлебку надеть согласится. Ему сплошь выгода - все равно сожрет в два раза больше, чем наработает. А насчет тебя, так я просто скажу. Парень ты хороший. Благородных кровей, пусть и нищий. Кое-кто твоих родителей, пусть им у богов весело живется, еще помнит. Глядишь, судьба и повернется. Оно всяко бывает…
- Может, где и бывает, да не у нас в Озерной, - с горечью сказал Эри. - Не пойму, - сплю я или живу? Точно как тот телок.
- Ну, зато тебя к празднику никто колоть не собирается, - пробормотала тетушка Фли, глядя куда-то за вершину Резанной.
- Ты это о чем? - изумился парень.
- Да думаю, у милорда соизволения испросить на кабанчика. В Хвойнике славных кабанчиков выкормили. Первый снег отметим. Кто знает, позволят ли боги зиму пережить?
- Ты что это? Сон дурной был, что ли?
- Да кто им, снам, верит? Это я совсем дурная стала, - тетушка Фли, кряхтя, начала спускаться по лестнице.
Эри хмыкнул, поправил капюшон. Видимо, погода такая. Все снега ждут. Ум за разум у стариков заходит.
Пять шагов, поворот. Пять шагов, поворот. Конец копейного древка постукивает в такт шагам. Ветер почти стих. Застыло зеркало озера. Что-то на душе нехорошо. Заразила тетка. Добрая она, а ведь тоже иной раз глупит.
Тетушку Эри знал, можно сказать, всю свою жизнь. Не тётушка она, конечно. Но когда сопляка в Озерную привезли, выхаживала, выкармливала. В пору мамкой называть, да все-таки родная мать, хоть и слабо, но помнилась. Да всё равно, тетушка Фли, пусть и не Уоган, но родного септа. Клан Китовой Травы - это сердце рода, но сам септ куда шире. Все в Приозерье родственники. Да и в городах их хватает. И числом клан Китовой Травы славен, и доблестью.
Весьма скучная доблесть - полдня по дозорной площадке выхаживать, но в Озерной каждый свой долг знает.
Вечером Эри бодрился, но когда в глухоночье пришлось из-под одеяла вылезать, мысли совершенно ложные мелькнули. Кому оно надо - наверху во тьме торчать? Ночью никто не явится, да и вообще кому Озерная нужна?
Эри сменил сонного писаря и бодро вышагивал по тесному квадрату площадки до рассвета. Бодро - оттого что стоять было холодно. На рассвете сумрачная тетушка Фли - должно быть тоже не выспалась, принесла горячего питья. Часовой вглядывался в светлеющую дорогу, с наслаждением тянул сладкий взвар, да тут Морверн все удовольствие испортил. Выперся из своего сарая и принялся стену поливать. Тьфу, чтоб он померз быстрей, невежа туповатый.
Дело уже шло к обеду. Милорда с бойцами всё не было. Эри стало уже не по себе. Сидеть в странно просторной столовой было неуютно. Гонорилья к обеду выйти не соизволила. Ясное дело - неприлично девушке трапезу с приживалой разделять. Собственно, со старым писарем ей тоже сидеть не пристало. Молчаливая тетушка Фли отправилась с подносом наверх - кормить благородную затворницу.
Эри по привычке отнес посуду на кухню. Здесь пахло курником. Да еще с душицей. Хороший ужин будет.
Сверху заорал Хухл - едет кто-то. Эри схватился за оружие, глянул в бойницу. Понятно, не орки пожаловали. Староста Делла трясся на своей пегой лошаденке, с ним рядом еще кто-то ехал. Ага - лекарь сельский. Не сильно-то торопятся. Видимо, знают, что лорда еще нет.
Эри поставил копье, вышел во двор. Надо начальственный вид принять. Понятно, что потуги зряшные, но всё же.
- Эй, господин Апери, что привело в Озерную? Хозяин еще не вернулся.
- Да знаем мы, господин Эри, - староста неловко сполз с седла. - Беда у нас случилась.
Эри даже не успел удивиться тому, что его, сопляка, "господином" проименовали. Рожа у обычно улыбчивого старосты была сумрачная, и в тоже время странно торжественная.
- Э, а что там у вас…
- Пал наш милорд, - неожиданно громко и мрачно возвестил староста Апери. - Пал в битве славной с дарком коварным. И герои, защитники наши, все там полегли.
Потрясенный Эри схватился за пояс, не зная, что сказать. Староста понял немой вопрос, махнул рукой:
- Там всё и стряслось. Ушли они, значит, по следу. Это вчера-то. Наши их до Барсучьей теснины проводили. Дальше воины сами двинулись. По-боевому, значит. Лично лорд Уоган наших селян-охотников, стало быть, прогнал. "Опасно", говорит. Ох, предусмотрителен наш лорд был. Всё как по писаному предвидел. Да видно особо матерые и коварные твари попались.
- Да как же? Неужели всех? - ошеломленно прошептал Эри.
- Вшех. Прямо в клошки, - шепеляво заверил лекарь, поглаживая шею своей кобылки. - Шмотреть штрашно. Што не шожрали, то так и рвали.
- По… постой, - Эри пытался сообразить. - А как же вы…
- Так я же и говорю, - староста бросил строгий взгляд на односельчанина. - Ты не перебивай, торопыга. По порядку нужно. Утром у частокола лошадь углядели. Смотрю - это лучника вашего. Того что подлиннее ростом…
Эри слушал и пытался осознать. Значит, утром селяне увидели коня, заподозрили неладное. Собрался десяток охотников поопытнее, пошли к Барсучьей теснине. Долго идти им не пришлось. Среди скал тела и нашли. Вернее, то что от тел воинов Озерной осталось.
- В клошья, - бормотал лекарь. - Обрывки. Шмотреть штрашно.
- Да подожди ты! - рассердился староста. - По всему выходит, вег-дичи хитро петляли, да воинов наших в засаду и заманили. А в теснине-то, среди скал…
- Да разве вег-дичи петляют? - пробормотал Эри.
- Раньше вроде не водилось за ними, - согласился староста. - Теперь приноровились. Наверное, с юга пожаловали. Там повадки иные…
- В клошья! - всхлипнул лекарь. - Ни одной кошточки…
Староста коротко двинул его в ухо. Лекарь покачнулся, крепче ухватился за повод. До Эри долетел запах джина.
- Переживает, - пробормотал староста. - Уж какие увечья за жизнь видел, а таких еще не приходилось…
Постояли молча. За спиной тихо, как-то обреченно, плакала тетушка Фли. Словно спохватившись, начала всхлипывать тугоумная Ита.
- Хоронить-то как? - пытаясь заставить себя думать, выдавил Эри.
- Так это… Милорду сухую колоду уже готовим. Есть хорошая, тополиная. Как знали, приберегли. Всё честь по чести, - староста вздохнул. - Только поспешать надо. Они того… всех в плащи завернуть придется. Костер уже наши на берегу кладут.
- Дров-то у вас хватит? - глупо спросил Эри.
- Что там - весь Делл как один за работу взялся. И Хвойник уже знает, из Бродов подойдут… Такой огонь будет - боги разом разглядят. Милорд-то у нас известный был.
- О, боги! - Эри оглянулся. - Леди известить нужно.
- Я схожу, - тетушка Фли высморкалась. - Сейчас ключ возьму и скажу…
Какой еще ключ? Эри потряс головой, безуспешно пытаясь собраться с мыслями:
- Слушай, господин Апери, положено ведь назавтра павших к богам провожать. Снарядить как следует, для лорда лодку приготовить…
- Так-то оно так, - староста сердито подпихнул слушавшую открыв рот Иту, - Да что ты, баба, столбом встала? Дай хоть воды. Не видишь, перхаем.
Толстуха метнулась в башню, а староста придвинулся к Эри, доверительно взял за рукав:
- Не хотел при бабе болтать. Может и пустое. Говорят, нынешний вег-дич ох и непростая тварь. Это ж семерых насмерть, а? Как бы покойники не того… Восстанут, не ровен час. Что мы потом делать станем? Всех погрызут.
- Неупокоенные?! - ахнул Эри. - Да ты что?! Вег-дич не колдун. Даже не оборотень.
- Кто его знает. Семерых ведь… Стража-то вся полегла. Народец подберем, и Озерную удержать вам поможем. Но по совести, какие мы бойцы против дарков колдовских? Вон какие герои сегодня полегли…
- В клошки… - прошамкал лекарь, щупая шатающийся зуб.
На верхнем этаже Озерной тоненько завизжали. Эри зажмурился - вот оно каково - отца терять. Самому-то милосердное время давнюю боль притупила.
* * *
Сидели в каминном зале. Жутко большом, если пустые места считать.
- Пиво всё возьмем, джина оба бочонка. На берегу холодно будет, - Хухл чиркал пиром на клочке бумаги. - Окороков у нас сколько?
- Восемь напиши, - сказала тетушка Фли. - Подчистую выгребать незачем. Колбас две связки, и хватит. Так, Эри?
- Ну, наверное, - парень ожесточенно потер лоб, ткнул пальцем в потолок. - Она-то как там?
- Рыдает, - сухо сказала тетушка. - Её сейчас беспокоить лишне. Со слезами беда быстрее выйдет. Ты о деле думай.
- Так как без неё? Она же туда, к Делльскому плесу должна…
- Ну и поедем. Запряжем, нагрузим и поедем сообща. Вон, бездельник наш уже воз готовит.
- Сообща нельзя, - пробормотал Эри. - Озерную настежь оставим?
- Я останусь - клуракан хлопнул темной лапкой по выскобленной столешнице. - Запрусь, да и всё. Я погребенья не люблю. Джин в глотки льют, вкуса вообще не разбирая. Пиво что вода идет…
- Да умолкни ты! - приказала тетушка Фли. - Ты останешься, да вот Хухл старшим в башне посидит.
- Я?! - изумился старый писарь. - В своем уме, баба? Нам донесение в столицу писать. Как, что, и про похороны. Ты сочинишь, что ли? Моего лорда хоронят, а я с копьем в обнимку сиди. Там всё записать нужно…
- Запишешь, - пообещала тетушка. - Эри тебе всё перескажет и сочините вместе как надобно. Сиди в тепле. У тебя спина. Свалишься, я тебя травой поить должна? Обойдешься.
Хухл в изумлении смотрел на взявшую власть повариху.
- Эй, ты, случаем, мне ошейник не припасла?
- Надо будет, найду.
Эри застонал:
- Да вы в своем уме? Лорд Уоган погиб, тут всё на дно идет, а они… Слушайте, не по закону так. Покойных сюда привезти нужно. Из Бродов баб пригласить. Они поют хорошо, обмоют…
- Малый, ты сам-то в своем уме? - тихо спросила тетушка. - Там семь мертвяков. Что мы с ними делать будем? Нет уж, раз они у Делла к богам ушли, такая их и судьба. И похороны пышные справлять нам незачем, да и не на что. Сундуки пусты. Да и девчонке рыдать, только глаза портить.
- Ты так не говори, - неуверенно сказал Эри. - Какая она девчонка? Леди Уоган она.
- Так кто спорит? Я уважение всегда выскажу. Только пока от неё толку что от курицы удавленной. Хватит болтать. Собираться нам пора, - твердо сказала тетушка Фли.
…Поскрипывали колеса, мерин катил повозку по хрустящей ледком дороге. Всё-таки хорошо, что снег еще не лег. До ночи бы не добрались.
Эри шагал за повозкой. Ходьба согрела, хотелось снять плащ. Ветер, хоть и усилился, но дул в спину. Подталкивал. Словно всё Приозерье желало побыстрее бездыханную плоть лорда Уогана последним пламенем согреть.
На повозку Эри старался не смотреть. Девичья фигурка, завернутая в теплый плащ, замерла неподвижно. Сгорбилась милая Гонорилья, капюшон лицо закрыл, только прядью светлых волос ветер играет. Изредка тихое всхлипывание доносится. Тетушка Фли тоже сидит неподвижно, ссутулившись. Видимо, покойного лорда вспоминает. Поговаривали, лет двадцать назад они…
Эри одернул себя. Неуместные мысли гнать нужно. И так всё худо. Получается, напугалось всё Приозерье. Спешит тела честно павших бойцов в пепел обратить. Оборотни… Ну какие из мертвецов оборотни? Ясное дело, подобные сказки в деревнях охотно пересказывают. Дай только поболтать. Эри и сам те россказни с детства слышал. В Приозерье оборотни вообще первая тема. Вот и недавние гости из столицы смеялись - у вас тут оборотень про оборотня врет. Теперь нехорошие слухи и в столице пойдут. Мол, испугались в Озерной, погибшего господина мигом в прах обратили. Хотя если донесение без особых подробностей составить… Старина Хухл как к этому отнесется?
Писарь шагал впереди повозки, рядом с ведущим лошадь под уздцы Морверном. Всё-таки все пошли. За гарнизон клуракан остался, да дура Ита. Эта и вовсе разоралась. Демонова стерва. Кому слезы, кому одно развлечение. Платье новое нацепила, бесстыдница. "Да я ничего не увижу! Да чего это я сидеть должна?" Шлюха, уж пусть боги простят срамное слово в такой день. Тетушка с Хухлом тоже переругались - повариха ни в какую писаря пускать в Делл не хотела. Нет, точно ни в себе люди. Всё в спешке, всё впопыхах. Разве так истинного лорда великого клана должны провожать в Верхний мир?
Эри поправил завязки плаща. Как не бодрись, а на растерзанных мертвецов смотреть страшно. В клочки. Жуткая вещь. Гонорилью близко пускать нельзя. Тетушка ее успокаивающим отваром напоила. Сейчас девушка спокойна, а как гроб-колоду увидит… Ох, помоги нам боги.
Вот кому никакой отвар не нужен - так это пустоголовому Морверну. Шагает себе преспокойно. По заросшей морде даже не поймешь - понял ли, что на погребенье отправились? Шагает, да мерина изредка по шее похлопывает.
Гостей из Озерной встретили у поворота к селу. Староста поклонился повозке с безмолвными женщинами:
- Пожалуйте, господа. Готово у нас, почитай, всё. Ох, беда какая…
Костры для людей были разложены у самого берега. Толпились вокруг группки селян. Ждал кривоватый прямоугольник, сложенный из хвороста и поленьев - это для покойных. Дров натащили действительно много. Тела, завернутые в плащи, лежали на поленьях, и издали казались личинками бережницы. Эри с детства такую наживку на крючки сажал.
Ох, не о том думаешь.
Тянули погребальную песню женские голоса. Огни костров блекло отражались в водах озера, мутно играли на ледяной кромке. Плыли на дикий юг низкие облака. Снег скоро пойдет. Прав староста, медлить с обрядом нельзя, темнеть начнет скоро.
- Что-то людей мало, - пробормотал Эри.
- Так боятся, - сдержанно объяснил Апери. - Тварь-то рядом бродит. И в деревню заскочить может. Где уж тут истинную честь покойным оказать. Боги простят. Мы лорда Уогана долго поминать будем. На джин, песни, да слова подобающие не поскупимся.
Вблизи погребальный костер казался еще выше. Обложенные хворостом свертки в разноцветных плащах окружали колоду, покрытую богатым плащом лорда Уогана. Темнели на светло-синем шелке пятна. Уцелел плащ, но кровью-то как забрызгало.
Эри постарался сдержаться, не ежиться. Вот и последняя твердыня сурового лорда Уогана. Лежит он в выдолбленной постели, смотрит в крышку низкую. Нет, должно быть, глаз у покойника нет. Выдрали их когти безжалостные. И нутро победивший вег-дич наверняка выел. До человечьей печени злобный дарк большой охотник.
Сотня человек стояла в молчании. Пиво и джин из откупоренных бочонков еще никого веселить не начало, хотя приложились селяне крепко. Эри видел как покачивается углежог из Бродов, да и овчары ничуть не лучше.
- Ну, да простят нам боги, - староста сделал знак.
Пошли к погребальному костру мужчины с факелами. Затрещало пламя. Видно, и маслом ламповым хворост облили. Нет, не поскупились селяне Делла. Уважение должное оказали.
Сиял неровными гранями подожженный с четырех углов костер. Отступили подальше люди с факелами. Смотрел народ Приозерья в молчании, о свершившемся думал. Даже песни умолкли. Как дальше-то жить?
- Не он там, - сказала Гонорилья.
Стоящие рядом вздрогнули - в тишине далеко разнесся негромкий девичий голос.
- Ты что говоришь… - с ужасом начала тетушка Фли, придерживающая осиротевшую леди за плечи.
- Не он! - взвизгнула Гонорилья. - Врете вы всё!
Она рванулась к огню, с треском отлетела фибула - плащ остался в руках оторопевшей тетушки Фли. Староста попытался заслонить путь обезумевшей юной Уоган - от толчка отлетел в сторону. В маленьком теле Гонорильи силы оказалось предостаточно. Подобрав юбки, белкой перескочила через огонь. Балансируя по поленьям добежала до гробовой колоды, уперлась руками в крышку…