Иванна переживает черную полосу. Внезапно девушке сообщают, что ведьма оставила ей в наследство квартиру. Теперь Иванна понимает, что все ее неприятности - пустяки по сравнению с тем, что предстоит.
В доме ведьмы происходят странные события, а на столе она находит незаконченный пасьянс. Именно он открывает древнюю тайну - каждые 50 лет шляхтич Феликс похищает девушек и убивает их, чтобы с помощью кровавого ритуала вернуть себе молодость и продлить жизнь.
Вскоре Иванна понимает, что легенда не лжет…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 6
Глава 4 7
Глава 5 10
Глава 6 11
Глава 7 15
Глава 8 16
Глава 9 18
Глава 10 21
Глава 11 22
Глава 12 24
Глава 13 28
Глава 14 33
Глава 15 39
Глава 16 40
Глава 17 45
Глава 18 50
Глава 19 52
Глава 20 55
Примечания 58
Сергей Пономаренко
Ведьмин подарок
Глава 1
В солнечный сентябрьский полдень в трехэтажное желтое здание в стиле ампир, расположенное на пересечении Владимирской и Большой Житомирской улиц, вошел пристав 1-го стана Васильковского уезда Леопардов Овсей Терентьевич. В огромном, всегда многолюдном здании Присутственных мест располагались городская управа, пожарная и полицейская части. Легко ориентируясь в бесчисленных коридорах, переходах, лестничных пролетах, пристав прошел в сыскное отделение, занимавшее пять смежных комнат. Он с облегчением вздохнул, застав на месте заведующего Киевским сыскным отделением коллежского асессора господина Репойто-Дубяго.
- И что же ужасное стряслось у вас на участке? Судя по вашему озабоченному виду, в Белой Церкви происходят события не менее значительные, чем военные действия в Галиции, - попытался пошутить заведующий отделением, на самом деле пребывавший в мрачном расположении духа.
В последнее время преступный мир города не единожды подкладывал ему свинью, совершая громкие, до сих пор не раскрытые преступления, взбудоражившие общественность и вызвавшие недовольство губернатора. Прибывший из Москвы господин Горностаев, назначенный полициейстером, потребовал немедленных результатов работы, а где их взять, если сыскное отделение укомплектовано людьми лишь на треть и состоит из восьми человек? Не далее как вчера полицмейстер стал приводить в пример заведующему работу предшественника, господина Красовского, словно не понимал, что для расследования серьезных дел требуется время - это только у известного книжного сыщика Шерлока Холмса происходит все быстро и гладко, а в жизни - медленно и наперекосяк. Тот же Красовский, не угодив губернатору и судебным чинам результатами одного расследования , был ранее положенного срока отправлен в отставку и заделался пасечником, считая, что пчелы меньше жалят, чем люди. Упаси Господи повторить его судьбу!
- В Галиции армия генерала Брусилова удачно наступает, уже и Львов наш, а вот в уезде неспокойно и тревожно - пропадают дети, - вздохнул пристав. - Меня исправник прислал. Сказал на дорожку: "С твоего участка началось - тебе и разбираться! Езжай к Александру Степановичу, пусть поможет советом, а может, и даст толковых агентов в помощь".
- Излагайте, Овсей Терентьевич, что у вас там произошло? - с брезгливым недовольством повторил вопрос Репойто-Дубяго. - Только кратко, по сути.
- На протяжении двух месяцев в уезде пропало пятеро подростков в возрасте 14–16 лет - двое мужского и трое женского пола. Все из мещан, из добропорядочных семей. Розыски ничего не дали.
В это время в кабинет вошел полицейский надзиратель Сухаверский и доложил:
- Александр Степанович, поступило сообщение: на Лукьяновском участке обнаружен труп неизвестного, у него "скрыта и заполнена негашеной известью полость живота. Мы немедленно выезжаем и берем ищейку Трефа - может, он возьмет след. Там мало кто ходит, да и городовой охраняет место преступления.
- Езжайте. А я вам вскоре пришлю своего помощника, господина Абакумова. - Репойто-Дубяго перевел тяжелый взгляд на пристава. - Слышали? Есть труп" есть преступление, а у вас - ничего нет! Может, молодые люди сбежали из дому, желая участвовать в войне? Недавно группу из трех гимназистов, запасшихся консервами, сухарями и австрийским штыком, сняли с эшелона, отправляющегося на фронт. Если недавно подростки сбегали из дому, начитавшись Майн Рида и Купера, теперь их притягивает война. Девицы убегают из дому, начитавшись романтичных историй, желая стать сестрами милосердия и спасать раненых героев. Может быть, молодежь решила побродяжничать, поиграть, а в монастырях странников всегда накормят. Похолодает - вернутся домой. Господин Сикорский даже имеет свою теорию о бродяжничестве как проявлении свойственного молодежи невроза, побороть который способна лишь чуткость близких. Недавно из Лавры к нам привели девятилетнюю девочку, рассказывающую чудовищные вещи: она сирота, имела младших брата и сестричку, попала на воспитание к тете. Та, решив избавиться от обузы, утопила в Днепре ее брата и сестричку, а ее отвела в монастырь. Мы с ног сбились, разыскивая ужасного монстра-убийцу, ее тетю, а нашли - ее живых родителей. Никакая она не сирота, а просто сбежала из дому, и ее братишка с сестренкой здоровые и невредимые. Наговорила нам с три короба, сама не понимая, зачем говорит. Вот так бывает, любезнейший! А эти ваши розыски только отвлекают от расследования настоящих преступлений.
- Я буду очень рад, если все образуется, Александр Степанович, - согласно кивнул пристав, едва сдержавшись, чтобы не прервать длинный монолог заведующего отделением. - Дети пропали каждый в отдельности и между собой не пребывали в дружеских отношениях. Разве что две девочки учились в пятом и седьмом классах белоцерковской женской гимназии, но из опросов учеников известно, что они знают друг друга лишь в лицо. Третья девочка училась в народном училище в Фастове. Юноши тоже не знали друг друга: один учился в шестом классе реального училища в Василькове, второй - в земской школе в Тараще. Пропадали с периодичностью от одной недели до двух. Согласитесь, Александр Степанович, в большинстве случаев подростки покидают дом из тяги к приключениям вместе с друзьями-единомышленниками - вдвоем, втроем и почти никогда - в одиночку. Я навел справки - родители души не чаяли в пропавших чадах и сейчас вне себя от горя.
Дети были благовоспитанными и весьма послушными. Поиски по близлежащим селам, лесам, рекам, озерам ничего не дали.
- При каких же обстоятельствах они исчезли?
- Не вернулись домой после занятий. В день исчезновения их поведение ничем не отличалось от обычного.
- Выходит, молодые люди пропали сразу после занятий, - задумчиво произнес Александр Степанович. - Предполагаю, что их исчезновение породило массу слухов, вы не узнавали каких?
Пристав нервно заерзал на стуле и после непродолжительного раздумья произнес:
- Отчего же, узнавал-с. Если им верить, то пропали подростки не случайно и их уже нет на этом свете. Слухи эти полны всякой чертовщины.
- А все же? Бывает, в бессмыслице кроется зерно истины, надо лишь отделить его от плевел.
- Город будоражат слухи, что детей похитили для ритуальных жертвоприношений, - через силу выдавил из себя пристав.
- Упаси Господи! - Александр Степанович непроизвольно перекрестился. - Дело Бейлиса еще свежо в памяти - избави нас Боже от подобной напасти! Три года город, губернию колотило от всего этого, а закончилось все ничем.
- Истинные виновники ушли от наказания, а Красовского отправили в отставку. - добавил пристав.
"Опять Красовский! Второй раз за сегодняшнее утро слышу его имя!" - Александр Степанович дернулся, но взял себя в руки и строго сказал:
- Подобные разговоры на местах категорически запрещайте и принимайте меры к тем, кто распространяет слухи! Тел нет - не о чем говорить!
- Еще идут разговоры, что из могилы восстал "черный пан" и стал собирать жатву крови, - тихо произнес пристав.
- А это еще что такое? - недовольно поинтересовался Александр Степанович.
Местная легенда о шляхтиче-помещике из этих мест, - начал пристав.
- Честь имею! - пристав тяжело поднялся со стула. "Не поверил мне заведующий сыском, что это дело очень серьезное. О нем еще заговорят, и в скором времени.
Одолеваемый еще более тревожными думами, чем по дороге в управу, пристав вышел из здания на улицу. Осеннее солнце умудрилось ослепить его, и пристав внезапным ураганом налетел на невысокую стройную гимназистку, так, что папка для рисования вырвалась из рук девушки. Листы с рисунками разлетелись по тротуару, и сконфуженный пристав бросился их собирать.
Курносая рыжеволосая подружка гимназистки прыснула от смеха, наблюдая за ним. Пристав, представив, как это комично выглядит со стороны, еще больше побагровел и, приложив руку к фуражке, произнес:
- Честь имею, барышни! - и проследовал дальше.
- Какой он большой и смешной! Правда, Лора? - И тут она обратила Внимание на свою пострадавшую подругу которая тяжелым неотрывным взглядом провожала удаляющегося полицейского. - Ты о чем задумалась. Лора? Вернись на землю!
- Мне кажется, Софи, что Судьба преподнесла мне эту встречу не случайно и она предполагает в будущем неприятное продолжение, - словно не в себе, произнесла гимназистка, механически укладывая рисунки в папку.
- Ты о чем. Лора? - вновь рассмеялась подружка. - Что нас может связать в будущем с этим полицейским? Мы не преступницы, даже не революционерки, - тут она озорно хохотнула, - а он старый, толстый и некрасивый. Забудь о полицейском, лучше поговорим о Жорже, а еще лучше - зайдем в кофейню. Очень хочется эклеров!
- Хорошо, Софи, идем, - кротко произнесла Лариса, напряженно думая о чем-то.
- Лора, ты иногда меня пугаешь своими высказываниями, - щебетала София, взяв подругу под руку и строя глазки молодым людям, идущим навстречу. Она отметила, что многие из них в военной форме, стройные, мужественные, хотя еще недавно они занимались чем-то совсем мирным, например, были счетоводами. - Вот не далее чем вчера вы сказали, что с Жоржем у меня нет будущего. Откуда такие выводы? Неужели "бросили" на меня и него на своих знаменитых волшебных картах?
- Софи, для этого карты мне не нужны - это видно невооруженным глазом, - девушка мягко улыбнулась.
- А я вот возьму и вскружу ему голову! - не согласилась рыжеволосая София, вновь заливаясь смехом, и девушки зашли в кондитерскую.
2. Киев. 2002 год
- Это просто невозможно выдержать! Это же не палата, а морг! - С этими словами в кабинет главврача влетела женщина невысокого роста, тощая, словно щепка, в цветастом байковом халате и пушистых белых тапочках, прервав утреннюю "пятиминутку".
Хозяин кабинета, Панчишин Сергей Владимирович, слыл среди врачей и пациентов человеком демократичным и справедливым. Он не разорался в ответ и не выставил женщину за дверь, как это произошло бы в девяносто девяти процентах случаев, а постарался разобраться в причинах ее беспокойства.
- Иван Петрович, как я понимаю, это ваша пациентка. Поясните, в чем дело? - Сергей Владимирович перевел взгляд на заведующего отделением.
- Говорите по сути, причину смерти больной Курловой я знаю! - нетерпеливо оборвал его Сергей Владимирович.
- Вчера днем "скорая помощь" расстаралась - привезла пациентку в возрасте за сто лет! - возмущенно повысил голос Иван Петрович. - С целым букетом заболеваний, из которых главное - старость, дряхлость. Ночью ей стало плохо, больные подумали, что она умирает, но она жива, хотя находится в крайне тяжелом состоянии. Пациенты из седьмой палаты возмущены и требуют, чтобы ее перевели в другую палату. Я об этом хотел доложить, но больная Живчикова меня опередила.
- Да, мы настоятельно требуем! - вскинулась Живчикова.
- Больная, успокойтесь и возвращайтесь в свою палату, а мы примем решение, - обратился к ней Сергей Владимирович.
- Да, но… - попыталась еще что-то добавить Живчикова, однако голос Сергея Владимировича приобрел жесткость, а глаза за стеклами очков превратились в ледышки.
- Идите, больная, а мы сами разберемся! Иван Петрович!
Демократизм Сергея Владимировича имел разумные пределы, а его справедливость иногда переходила в злопамятность. Иван Петрович, мгновенно вскочив с места, помог больной быстро покинуть кабинет. Вернувшись, не присаживаясь, он обратился к главврачу:
- Старуха умирает в страшных мучениях на глазах больных палаты. Странно, что она до сих пор жива.
- Может, ее поместить в коридор? В уголок, возле кабинета лечебной физкультуры, и в нем на сегодня отменить занятия - до вечера она явно не протянет.
- Ни в коем случае! Сегодня нас проверяет комиссия из горадминистрации. Будет скандал! - поспешно вмешалась заместитель главврача Нина Сергеевна.
- Но в палате ее тоже не оставишь! - начал кипятиться Иван Петрович.
- Спокойно! - поднял руку Сергей Владимирович, прекращая этим готовый разгореться спор. - Поместим ее в реанимацию - там отдельные боксы, мешать она никому не будет. Ведь у тебя есть свободное место, Сан Саныч?
Заведующий реанимационным отделением, молодой, подтянутый кандидат наук, вскочил и по-военному отрапортовал:
- Так точно - есть! Определим ее в крайний бокс, а ближайшим соседом у нее будет мужчина, находящийся в сопоре. Она ему явно не помешает.
- Вопрос решен, - подвел черту Сергей Владимирович. - А ты, Иван Петрович, выясни в приемном отделении, какая бригада "скорой помощи" нам подкинула столетнюю мадам. Я поговорю с их руководством! - Его глаза под стеклышками очков воинственно заблестели. - Переходим к следующему вопросу…
- Сан Саныч, все оборудование третьего бокса не работает - обесточено! - С этими словами в ординаторскую, где заведующий реанимационным отделением пил кофе вместе с недавно принятой врачом-кардиологом, заглянула встревоженная медсестра Света.
Она с неудовольствием посмотрела на яркую губастую блондинку, расплывшуюся в улыбке, очевидно, от приятной беседы. При любом движении ее огромный бюст чуть ли не выпадал из выреза халата. Заведующий отделением был мужчиной холостым, видным и поэтому пользовался повышенным интересом женской половины персонала больницы.
- В первую очередь надо вызывать электрика, а не паниковать! - раздраженно бросил подчиненной Сан Саныч я спокойно продолжил разговор с блондинкой-кардиологом: - Когда я освобожусь, мы продолжим разговор о новейших зарубежных разработках в области хирургии. - Он недовольно оглянулся на Свету, продолжавшую стоять в дверях, и отметил, что у той обиженное лицо.
- Электрик уже в боксе, возится, но ничего не может сделать, - язвительно сообщила Света, сверля взглядом блондинку. - Аппарат искусственного дыхания не работает - у больного уже нитевидный пульс. Для поддержания дыхания применили мешок АМБУ. - Она непроизвольно вспомнила крылатое выражение медиков: "Если AMБУ, значит, еще не амба".
- Срочно реанимацию! Собирай бригаду! - скомандовал Сан Саныч, быстрым шагом устремляясь к выходу.
- Все уже там - ожидают вас, - сообщила Света его удаляющейся спине и бросилась бегом догонять энергичного заведующего отделением.
Зайдя в бокс. Сан Саныч застал пациента в состоянии клинической смерти.
Появление заведующего отделением зарядило энергией дежурную бригаду, члены которой до этого стояли в растерянности и проклинали возившегося тут же электрика, которому не удавалось разобраться в причинах неполадки. Все тут же засуетились, выполняя четкие указания Сан Саныча.
За прозрачной стенкой соседнего бокса уже несколько часов в беспамятстве лежала умирающая старуха, и подключенный к ней кардиоскоп едва чертил на экране неровные линии, отображая работу ее сердца. Действие болеутоляющего, которое ей ввели утром, уже давно закончилось, и на старуху то и дело накатывала страшная боль, отчего ее тело корчилось в судорогах. Она хрипела, мучения туманили ей рассудок, она звала друзей, родных, которых уже давно не было на свете. Калейдоскоп прошлых событий, лиц бесконечно менялся. Яркие картинки то и дело рассыпались, складываясь в новую мозаику, и лишь одно имя из недавнего прошлого всплывало в мозгу в те мгновения, когда сознание на краткое время прояснялось.
Несмотря на крайнюю озабоченность. Сан Саныч, делая все для спасения жизни больного, краем глаза заметил застеклянной стенкой движение в соседнем боксе, словно там кто-то находился. Этого просто не могло быть, так как весь персонал отделения был возле него. Он гордился тем, что за время его руководства отделением, пусть и непродолжительного, ни один больной здесь не умер. Благодаря его усилиям удалось вывести и этого, казалось, безнадежного больного из комы, и, хотя он впал в сопор, состояние его было стабильным и все указывало на возможность выздоровления. Если бы не подвела техника…
Внезапно приборы в боксе ожили, замигали лампочки, и к больному, выведенному из состояния клинической смерти, вновь подключили аппарат искусственного дыхания, а еще через полчаса Сан Саныч снял перчатки, маску и вытер пот со лба - состояние больного стабилизировалось, хотя он все еще не пришел в сознание.
Вспомнив о мелькнувшей в соседнем боксе тени, Саи Саныч зашел туда. На экране кардиоскопа тянулась бесконечная прямая линия, свидетельствующая об остановке сердца, и непрерывно звучал зуммер. Сан Саныч отключил прибор.
Старуха лежала вытянувшись, с неплотно закрытыми глазами, ее челюсть отвисла, открыв редкие желтые зубы, что напоминало хищный оскал.
Он проверил пульс - его не было. Приподняв пальцами веко, посветил тонким лучом фонарика в зрачок - реакция отсутствовала. По всему было видно, что старуха упокоилась навечно. Сан Саныч накрыл лицо умершей простыней.