Я растерялся: откуда это предупреждение и что оно значит? Но тут Шабр вскинул голову, и я понял, что оно исходило от него. Я резко взмахнул вверх своим оружием. Одна из крылатых тварей заверещала, перевернулась несколько раз в воздухе и упала на землю. Стая рассыпалась в разные стороны, но, отлетев от нас немного, черные твари снова собрались в косяк, готовясь к новой атаке. Они нападали на нас трижды, и каждый раз я отгонял стаю ударами огненного кнута. Наконец твари улетели - в ту сторону, куда направлялись и мы, словно намеревались где-то там впереди устроить нам засаду.
Мы все еще спускались по предгорным холмам к равнине. Их склоны покрывала жесткая трава, которая местами была вытоптана. Во мне проснулся разведчик. "Нам лучше бы избегать открытых мест", - подумал я с надеждой, что Шабр воспримет мои мысли.
- О нас все равно уже знают, - уловил я отклик скакуна. - От тех, кто хозяйничает в этих краях, нельзя скрыться.
Шабр совсем замедлил бег и перешел на шаг. Подняв голову и расширив ноздри, он начал шумно втягивать воздух, словно пытался определить, что впереди. Уйдя с кровавого следа, которого мы до сих пор придерживались, Шабр стал забирать от него все дальше и дальше вправо, и меня это озадачило.
- Колоннада будет нам защитой, - отозвался он на мое молчаливое недоумение.
Я воспринял это как абракадабру, его поведение оставалось для меня, загадкой, поскольку я так и не улавливал вокруг нас ничего подозрительного. Но вскоре я почувствовал какое-то внутреннее напряжение - что-то тягостное давило на меня, отупляло разум. Это ощущение угнетало меня все сильнее по мере нашего продвижения.
Наконец, мы очутились на склоне, с которого открывался вид на равнину. Невдалеке темнела лента реки, а еще ближе к нам возвышались установленные по кольцу менгиры - огромные, грубо обтесанные монолиты. Некоторые из них покосились, а два вообще лежали на земле. Столбы окружали площадку, сложенную тоже из каменных глыб, голубовато-серого цвета, и на этой площадке я увидел тех, кого разыскивал, - Каттею и Кемока.
Вокруг кольца менгиров роилось сонмище всяких тварей: черными пятнами мелькали в траве куторы; несколько серых слонялось возле столбов - кто на всех четырех лапах, а кто на двух задних. Рядом с ними ползало на брюхе какое-то покрытое пластинчатым панцирем чудовище, которое время от времени угрожающе задирало вверх омерзительную морду. Стая чернокрылых тварей кружилась совсем низко над столбами. Но вся эта толпа нечисти, осаждавшей каменное кольцо, двигалась на некотором расстоянии от столбов, особенно избегая приближения к тем из них, что лежали на земле.
От кольца отходили две колоннады: одна простиралась в сторону реки, другая - в нашу сторону, поднимаясь по склону холма; обе были частично разрушены. Много колонн лежало на земле - целыми или распавшимися на обломки - и на них виднелись черные пятна гари, оставшиеся, вероятно, от попадания молнии.
Шабр трусцой направился к ближней колоннаде. Достигнув ее, он снова пошел зигзагами. Поваленные и разбитые на куски колонны он перепрыгивал - возле других сбавлял бег. Двигаясь рывками и кидаясь из стороны в сторону, он приближался к осажденному зверьем кругу.
- Килан! - прозвучало у меня в голове. Это мысленно приветствовали меня сестра и брат. Вслед за этим последовало предупреждение: - Берегись! Опасность слева!..
Неуклюже переваливаясь на когтистых лапах, к нам приближалось покрытое панцирем чудовище. Оно открыло пасть, готовое броситься на нас. Я взмахнул кнутом, огненная плеть полоснула зверя по щели в панцире, чуть позади головы, однако это его не остановило. Я хлестнул его огнем еще раз - по голове, но, издав страшный рык, зверь продолжал двигаться на нас.
- Держись!
Предупреждение исходило уже не от Кемока и Каттеи. Мой скакун чуть припал к земле и тут же взмыл в воздух. Допрыгнув до одной из покосившихся колонн, он встал, как вкопанный, возле нее. Чудовище в панцире, продолжая преследование, проковыляло несколько шагов, и тут с ним произошло нечто непонятное: оно изо всех сил скребло когтями землю, пытаясь продвинуться вперед, и все-таки оставалось на месте. Казалось, оно уперлось в невидимую стену, которую, несмотря на всю свою силищу, не могло преодолеть. Бесплодность попыток бесила глупого зверя, и он рычал все яростней. К нему присоединились с тявканьем несколько кутор и разъяренный человек-волк. Откуда ни возьмись над беснующимся зверьем возникло облако тумана…
- Держись!
Я стиснул бока скакуна ногами и левой рукой обхватил его шею, в правой держа наготове кнут. Шабр сорвался с места, намереваясь проскочить через обломки соседней колонны. Я обернулся и хлестнул кнутом по космам тумана, которые, как щупальца спрута, тянулись к нам. Мощная вспышка на миг ослепила меня. То, что выглядело, как туман, вдруг стало пламенем. Я услышал истошные визги кутор.
Мы переметнулись на новый спасительный островок. До каменного кольца оставалось уже недалеко, но как раз на полпути лежали обломки упавшей колонны, и там нас поджидали куторы и серые.
- Не медли, Килан, скорее к нам!
Это звала меня Каттея. Она стояла на краю каменной площадки и что-то наговаривала в сложенные лодочкой ладони. Во мне вскипело негодование. Я больше не мог терпеть того, что мы оказались в плену у безмозглых тварей, и всякий страх перед ними исчез. Шабр взвился на дыбы и пустился галопом, а я принялся вслепую хлестать вокруг кнутом, расчищая нам путь.
Раздалось устрашающее рычание; один из серых прыгнул скакуну на спину, очевидно намереваясь скинуть меня, однако я успел ударить его кулаком по горлу. Человек-волк разодрал мне когтями руку, но я сумел удержаться на рогаче и даже не выронить кнут. Мы прорвались в спасительный круг.
Шабр рысью побежал к каменному помосту. Там все так же стояла Каттея, поодаль полулежа сидел Кемок - из-под спины у него высовывался походный мешок. Шлема на нем не было. В наспех перевязанной руке он держал нечто вроде ножа - по-видимому, обломок меча. На Каттею было больно смотреть - так она исхудала. Я соскочил на землю и бросился к ним, раскрыв объятья и выронив при этом кнут.
Кемок попробовал улыбнуться, но улыбка получилась грустной.
- Приветствую тебя, брат, - сказал он. - Мне бы давно следовало сообразить, что проще всего тебя можно привлечь дракой!
Каттея, устремившись к краю площадки, бросилась мне на грудь - как бросаются с берега в воду. Она долго стояла, прижавшись ко мне, и молчала - никакая не Мудрейшая и никакая не колдунья, а просто сестренка, натерпевшаяся страха. Она чуть отстранилась от меня и подняла лицо, но не открыла глаз.
- Ты касался Силы, - тихо произнесла она. - Когда и где?
Кемок приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на мою грудь - распахнувшаяся куртка обнажила следы недавно зарубцевавшихся ран.
- Похоже, это не первая твоя битва, брат, - сказал Кемок. - Тебя, однако, надо бы подлечить. - Он указал на мою кровоточащую руку, израненную когтями серого. Каттея резко отстранилась от меня и, взглянув на руку, вскрикнула.
Я не чувствовал боли. Вероятно, действие целебной грязи продолжалось до сих пор, ибо стоило Каттее обтереть раны, как они тотчас перестали кровоточить и затянулись.
- Кто помог тебе, брат? - спросила она, осторожно касаясь рубцов.
- Владычица Зеленого Безмолвия, - ответил я.
Сестра пристально посмотрела на меня, словно хотела узнать, не шучу ли я.
- У нее есть и другие имена: Дагона и Морканта, - добавил я.
- Морканта?! - взволновалась Каттея. - Морканта из племени Зеленых Людей?.. Нам надо все разузнать о них!..
- А вам - удалось ли хоть что-нибудь узнать об этих краях? - спросил я. Уже несколько дней отделяло нас от той ночи, когда Каттея с нашей помощью сотворила чудо - создала Посланца, способного перемещаться во времени. - Расскажите, что произошло и как вы оказались здесь, - попросил я.
Кемок опередил Каттею.
- На первый твой вопрос отвечу: в этих краях можно в два счета навлечь на себя беду. Мы покинули островок потому, что… - Он замялся и отвел глаза.
- Потому, что пустились на поиски того, кто по своему недоумию едва не стал добычей врага? - договорил я за него. - Я правильно тебя понял?
- Да, - ответил брат. И это было лучше, чем если бы он солгал. - Когда мы проснулись, Каттея сразу поняла, что ты угодил в паутину зла.
- Ты ведь и сам понимал, что открываешь ему дверь, когда воспользовался своим даром с недобрым намерением, пусть даже ради нашего блага, - продолжила за него Каттея. - Мы не знали, кто и как увел тебя от нас, знали только, что это случилось, и нам ничего другого не оставалось, кроме как отправиться на поиски.
- Но ведь вам нужно было дождаться возвращения Посланца, - возразил я.
- Его не нужно ждать, - улыбнулась Каттея. - Проводник найдет меня, где бы я ни была. Мы быстро обнаружили твой след - он угадывался легко по флюидам зла, которое ты разбередил, но не отважились последовать за тобой, ибо я до сих пор не знаю, как от него защититься. К тому же на нас началась охота, и мы вынуждены были спасаться и думали, что нам повезло, когда нашли это место, свободное от нечисти. Но наше убежище, как вскоре выяснилось, оказалось и нашей тюрьмой.
Сестра вдруг покачнулась, и я подхватил ее. Закрыв глаза, она припала ко мне, предоставив Кемоку возможность продолжить рассказ об их злоключениях.
- Мы уже три дня не ели, - сказал он, - и у тебя, как вижу, ничего с собой нет. Утром, правда, мы утолили жажду, собрав росу, но желудок требует чего-нибудь посущественней…
- Я прорвался к вам благодаря вот этой штуковине, - ответил я, подняв с земли огненный кнут. - Надеюсь, она поможет нам выбраться отсюда.
Кемок с сомнением покачал головой.
- Вряд ли. У нас не хватит сил. Каттея уже вконец измучилась.
Мне не понравилась безысходность, прозвучавшая в его словах.
- А что если мы посадим ее на рогача, а сами будем отбиваться от нечисти? - предложил я. - Может, попробуем?
Я понимал, что говорю глупость: стоит нам оказаться за пределами спасительного круга, и мы не сможем выдержать натиска чудовищных бестий. К тому же из рассказа брата и сестры я понял, что они очутились в этом круге отнюдь не по своей воле.
Каттея вдруг задергалась у меня в руках и застонала, как в ту ночь, когда сотворила Посланца. Она широко раскрыла глаза и уставилась перед собой невидящим взглядом.
- Неси ее сюда на площадку! - крикнул Кемок. - Здесь ей станет легче.
На сизых каменных блоках было разостлано одеяло, которое, очевидно, ночью служило постелью сестре и брату. Я уложил на него Каттею, помог Кемоку пододвинуться к сестре и сам лег рядом с ней. Каттея продолжала тихо стонать, ее руки подергивались и словно что-то ловили в воздухе.
Наконец она схватила Кемока за руку и крепко стиснула ему пальцы. Я взял ее за другую руку, и тотчас во мне появилось предчувствие, что сейчас произойдет чудо.
Над помостом возникло свечение. Оно усиливалось и усиливалось, пока не превратилось в отчетливое видение крылатого скипетра. Продержавшись на месте мгновение-другое, светящееся видение стрелой метнулось вниз, прочертив яркую полосу, подобную вспышке молнии, а Каттея при этом выгнулась дугой и громко закричала - сотворенный ею Посланец вернулся к ней. Сестра обмякла и затихла. Знание, открывшееся ей, было доступно и нам, так как сестра по-прежнему была мысленно связана с нами, и перед каждым из нас разворачивалась картина далекого прошлого этой земли. С этой минуты мы были слепы и глухи к тому, что происходило вокруг нас.
13
Удивительное зрелище открылось нам: мы словно парили над этой землей и видели ее такой, какой она была когда-то очень, очень давно. Под нами простирались горы, поля, леса и реки прекрасной, еще не тронутой порчей страны. Она была обжита и обихожена - здесь и там по ней были разбросаны деревеньки и поместья, с домами, окруженными великолепными садами. В ней было три города - нет, пожалуй, даже четыре, ибо у подножья гор высилось несколько башен необычного вида и назначения, образующих в совокупности городок. Населяли страну в основном люди древней расы.
Жили в ней и другие народы, прародители которых были еще древнее, чем пращуры тех, кто составлял основное население. Наделенные необычными способностями, они были весьма почитаемы. Эта страна казалась озаренной золотистым светом и манила нас к себе, как манят в ночи путника огни в окнах дома, где его ждут друзья. Но нам не дано было побывать в той чудесной стране - нас отделял от нее барьер времени.
Затем эта цельная панорама распалась как бы на отдельные картины, и мы стали свидетелями происходящих в стране перемен. Здесь тоже властвовали Мудрейшие, но их правление не было таким деспотичным, как в Эсткарпе, ибо Даром Силы владели не только женщины, но и мужчины.
Как проникло в эту страну зло? Оно явилось результатом благих намерений, а отнюдь не следствием чьих-то злостных устремлений. Неуемные искатели знаний - хотя их было совсем немного - начали производить опыты с Силою, которую, как им казалось, они хорошо освоили. Они делали одно открытие за другим, не замечая, что эти открытия, в свою очередь, незаметно влияют на них самих, изменяя не только мышление, но также душу и тело. Однако если сначала они интересовались лишь тем, как можно использовать Силу, то впоследствии с неизбежностью заинтересовались самой ее природой - чтобы стать всемогущими. Их не устраивали больше естественные, постепенные перемены, и они всему начали навязывать перемены моментальные. Ради самосовершенствования они начали проводить опыты над самими собой!
Мелькали годы. В стране множились братства ищущих совершенства - тех, кто посвятил себя проведению опытов либо над собой, либо над другими людьми и животными. Вскоре стали появляться на свет дети, не похожие на родителей, и животные, дотоле не виданные. Некоторые из вновь выведенных животных были удивительно красивы и к тому же могли приносить людям пользу. Но такие создания появлялись почему-то все реже и реже. Чаще всего результаты опытов оказывались неудачными. Сначала явных уродов просто умерщвляли, но потом их надумали изучать и стали содержать в клетках. По прошествии времени чудовищ начали выпускать на волю, предоставляя их самим себе, и некоторые из них вскорости погибали, а выжившие - быстро размножались.
Люди же настолько обнищали духом, что стали приручать чудовищных тварей и использовать их в своих низменных целях. А вскоре ни создатели уродов, ни те, кто делал их своими ужасными прислужниками, не знали уже никаких пределов, верша злодеяния.
Неистовство зла затмило в стране свет добра. Лишь среди людей древней расы еще нашлись те, кто не только не поддался этому буйствованию демонических сил, но и выступил против них, хотя это было похоже на попытку ковшом вычерпать воду из моря. Они потерпели полное поражение и могли сгинуть в болоте скверны, в которое превратился их родной край.
Некоторые из них считали, что лучше погибнуть, сражаясь с врагом, чем жить в мерзости под его началом; в смерти они видели спасение для духа. У них нашлись сторонники; люди семьями собирались в домах и расставались с жизнью, вызывая себе на погибель силы, никому не подвластные.
Но другие верили, что еще не настал конец древней расе. Их осталось совсем мало по сравнению с воинством Тьмы. Зато среди них были те, кто владел Силой в такой мере, что демоны побаивались вступать в открытую борьбу с ними. И вот эти люди призвали собраться под своим водительством всех, кто мог решиться покинуть родину, дабы найти себе пристанище в других краях.
Надо сказать, что люди древней расы были прочно связаны с родной землей - она питала их жизненной силой. Их никогда не тянуло в странствия, не интересовали чужие земли - разумом и духом они стремились к иному. Покинуть родину для многих было равнозначно смерти. И все-таки сейчас им не оставалось ничего другого, как уйти на запад, туда, где высились горы, за которыми они надеялись найти себе убежище.
Но им не позволили уйти спокойно - растленные слуги Врага преследовали их и днем, и ночью. В стычках гибли и мужчины, и женщины, подчас целые семьи, однако, несмотря ни на что, беженцы оставались верны своему намерению. Они были вынуждены отбиваться от преследователей даже в горах. Преодолев же горы, люди последний раз обернулись назад, и затем вожди воззвали к Силе. Поднялся невообразимый хаос, горы заходили ходуном, а когда все стихло, беженцы знали - непреодолимый барьер на века отделил их родину от земли, на которой они стояли сейчас.
А на родине, покинутой ими, зло, не встречая преград, распространилось повсеместно. И все же оно не стало полновластным хозяином в стране, хотя силы, сдерживавшие его господство, в первые годы никак себя не проявляли. Люди древней расы не взяли с собой ни одной твари, явившейся на свет в результате опытов; они пренебрегли даже созданиями, которые могли быть полезны. Между тем, некоторые из этих существ отличались не только красотой и силой, но и устойчивостью по отношению к дьявольской порче. Большинство их ушло в глухие места, чтобы не попадаться на глаза демонам. А еще в стране остались люди, предки которых жили на этой земле задолго до того, как на ней зародилась древняя раса.
Этих людей была всего лишь горстка, однако своим духовным могуществом они внушали страх, и демоны их сторонились. Люди эти не боролись со злом, не старались в избытке творить добро, но они владели такими силами, о которых демоны и не ведали. Тоже удалившись в глухие места, народ этот со временем приручил искусственно созданных животных, но ничем их особенно не утруждал.
Время текло подобно быстрой реке. Демоны, опьяненные доступом к Силе, дошли до полного сумасбродства, пользуясь ею. Новоявленные владыки мира начали навязывать друг другу свою волю, и в стране разразились междоусобные войны - с применением дьявольских средств. Распри безумцев продолжались столетиями, грозя соперникам взаимным уничтожением. В конце концов в стране, расколотой на ряд владений, установилось равновесие враждующих сил, некое подобие мира.
Демоны, пресытившись опытами над естеством, избрали себе бесплотный способ существования и как бы погрузились в спячку. Те же, кто веками жил в глуши, вернулись на свои исконные земли и начали обживать их заново. Люди завладевали ими осторожно, стараясь не пробудить демонов, избегая какого бы то ни было противоборства с ними. Подобное сосуществование продолжалось так долго, что стало уже привычным образом жизни.
И вот в эту страну явились мы и нарушили установившееся в ней равновесие, нечаянно разбудив силы, в сравнении с которыми сами были пылинками на ветру.
Я открыл глаза - и встретил взгляд Кемока.
- Теперь мы знаем все, - сказал он спокойно. - Но от этого не легче. У нас нет возможности выжить в этой стране. А какой прекрасной она когда-то была! Впрочем, почему - была? Она и теперь прекрасна…
Я мог понять его ностальгическую тоску по сказке, явившейся нам в полете сквозь время. Вся моя жизнь прошла в предвестии кровавых побоищ. Я с малолетства знал, что живу в цивилизации, обреченной на скорую гибель. Наверное поэтому в душе у меня тоже защемило от сказочного видения. Но еще больнее было сознавать, что нам нет здесь места.
Каттея зашевелилась и открыла глаза. По ее щекам текли слезы.
- Сколько там света и тепла! - прошептала она. - Если бы мы владели Силой, мы смогли бы перенестись туда…
- Если бы у нас были крылья, - проворчал я, - мы смогли бы улететь отсюда… - Я огляделся по сторонам.