Вика даже догадывалась, когда именно был похищен подлинный труп. Память услужливо подсунула воспоминание: фигура в островерхом капюшоне под проливным дождем, копошащаяся возле могилы. А девушка еще поначалу обрадовалась и собиралась попросить ее о помощи. Господи, ведь это была убийца! От неожиданности Вика вздрогнула, так как вспомнила, что произошло тогда вслед за появлением человека в плаще, точнее – после его исчезновения. Черный дым! Живой черный дым, который преследовал ее по пятам, как идущая по следу собака! Тот же самый, что напал на нее санатории.
Но что же тогда получается? Убийца преследовал ее и в санатории тоже? Кто же еще мог натравить на нее кровожадных могильных червяков? Но как такое могло произойти? Ведь она никому не говорила о своих намерениях!
А как же Тимур? Ведь он тоже был там! Он знал, где она находится. Неужели все-таки…
Вика почуяла что-то неладное. Она еще пыталась уговорить себя, что ей просто почудилось, что тревожное чувство вызвано неприятными мыслями, но уже понимала, что что-то вокруг изменилось.
Было тихо. И не просто тихо – вокруг царило абсолютное безмолвие. Все живое как будто замерло. Вика больше не слышала ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков. Только плеск воды о песчаный берег, да громкий стук ее собственного сердца.
Куда все подевались? До настоящего вечера еще далеко, хотя сумерки уже сгущаются. Птицам рановато на покой, а тем более всяким там сверчкам, которые до сих пор так мешали ей спать по ночам. Отчего стало так тихо?
Вика беспомощно оглянулась, ища ответа на свои вопросы, но обнаружила, что она совсем одна на берегу. Не ее же испугались прибрежные твари? В голову настойчиво лезло только одно объяснение, вычитанное когда-то, в глубоком детстве в каком-то учебнике. Кажется, там говорилось о джунглях. При появлении крупного хищника все в сельве замирает, наступает такая вот звенящая тишина.
Неужели, хищник? Не в джунглях же она, в самом деле.
Вика даже попыталась улыбнуться, настолько глупым показалось ее предположение. Но тут она услышала позади себя шорох песка и вслед за ним – глухое ворчание. Затаив дыхание, девушка обернулась. Так и есть: позади нее стояла огромная черная собака и пускала слюну из широко открытой пасти, явно предвкушая легкую добычу. Вика успела заметить и еще кое-что. Бока зверя ввалились и это было совсем скверно. Так как перед ней была не просто злая собака. Перед ней была очень голодная злая собака. И она собиралась охотиться.
Помощи ждать было неоткуда, хотя сейчас Вика обрадовалась бы даже появлению Эммы. Если только… Если только не сама Эмма натравила этого монстра, собака слушалась только ее.
Ладно, разбираться с этим она будет позднее.
Если выживет.
Пес припал на передние лапы и оскалился, в его красных слезящихся глазах сквозило безумие. И еще – ненависть.
Пес щелкнул зубами. Вика взвизгнула. Точно персонаж из мультфильма, она какое-то время перебирала ногами на месте, а затем ее тело, точно выпущенное ядро из пращи, ринулось прочь.
Вике приходилось уже слышать выражение "рвать когти", но она и подумать не могла, что оно может иметь буквальное значение. Она неслась вперед, словно ветер, но проклятая тварь не отставала. Острые клыки то и дело щелкали совсем близко, ей не удавалось оторваться. Пес, несмотря на изможденный вид, явно находился в прекрасной спортивной форме, к тому же, у него было на две ноги больше, чем у нее. Вика с отчаянием поняла, что долго не протянет, она уже дышала со свистом, легкие разрывались от боли. Пару раз она спотыкалась и падала, но тут же вскакивала, будто подброшенная пружиной, не замечая ободранных коленей.
Стремясь затруднить хищнику путь, Вика ринулась в заросли ежевики, и тут же пожалела об этом. Колючие стебли оказались почти что непроходимы, они вырывали у нее волосы клочьями, царапали руки и ноги. Вика сжимала зубы, чтобы не чувствовать боли, пыталась заслонить руками лицо и громко кричала. Рванувшись из последних сил, она вывалилась из кустарника, ослепленная, жалкая, и тут же врезалась в дерево. Сильный удар едва не вышиб из нее дух, в глазах потемнело.
Все же она успела увидеть и понять, где находится. Перед ней была деревянная лестница. Там, на верху этой лестницы, было ее спасение – прекрасный двухметровый забор из кованого железа. И калитка. Вика выбралась к саду Гаевской, который теперь сулил ей спасение.
Если она успеет добраться до калитки первой. Собака и не думала отставать, Вика слышала, как она упорно продирается через кусты, временами повизгивая от боли. Господи, ну что она к ней привязалась? Даже острые шипы не могли остановить преследования!
Вика с тоской взглянула на вершину лестницы. Как высоко! Ноги ее почти не держали, но она попыталась идти вперед. Хотя какое там "идти". Она взбиралась по лестнице большей частью на четвереньках. Голова кружилась. Зубы выстукивали дробь, что твои кастаньеты.
И все-таки она добралась. Она успела захлопнуть калитку за секунду до того, как на нее обрушилось тяжелое черное тело. Пса отбросило от удара, но он снова и снова бросался на запертую калитку.
– Что, гад, пообедал? – злорадно спросила его девушка.
Еле живая, она стояла, согнувшись, упираясь дрожащими руками в колени и пыталась выровнять дыхание. От беснующегося пса ее отделял двухметровый прочный забор, но она все еще боялась выпустить его из вида и смотрела в сторону зверя из-под спутанной челки.
"Нужно немного отдышаться и сваливать отсюда", – подумала Вика. Даже такая преграда не внушала ей уверенности, вон как трясутся металлические прутья, того и гляди обрушатся.
Забор не обрушился, но произошло нечто более страшное. Пес, догадавшись, что добыча ускользает от него, вдруг, словно опомнившись, отбежал в сторону. Вика обрадованно подумала, что он уходит. Но черный пес вдруг снова развернулся и вновь бросился в атаку. Только теперь он не стал биться головой об стену, а взвился в воздух.
Вика ахнула, не веря своим глазам, когда увидела этот невероятный прыжок, и тем самым потеряла драгоценные секунды, потому что пес, благополучно приземлившись уже по эту сторону забора понесся на нее, как таран.
С отчаянным криком Вика снова бросилась бежать, но теперь уже было слишком поздно. Ногу пронзила боль. Девушка взвизгнула, когда острые зубы, точно стальной капкан сомкнулись у нее на ноге.
Продолжая верещать, Вика опрокинулась на спину, пытаясь лягнуть пса ногой по окровавленной морде. Он не отпускал, ловко уворачиваясь. Боль была адская, ногу как будто гигантскими тисками сдавили.
Барахтаясь на земле, Вика отчаянно шарила вокруг руками, ища хоть какую-нибудь палку, но поблизости, как нарочно, ничего подходящего не было. Она задыхалась и дрыгала ногами. Неожиданно ее очередной удар достиг цели, ей удалось пнуть свирепо рычащего зверя. Пес разжал зубы на мгновение и Вика, волоча ногу, попыталась спастись. Единственным шансом для нее был пруд, на берегу которого пес настиг ее. Бежать она больше не могла, но надеялась, что в воде пес отстанет. Все это время Вика не переставала громко кричать, призывая на помощь.
Продравшись сквозь камыши, девушка упала в воду. Чтобы не завязнуть в иле, она сразу забила конечностями по воде, стремясь побыстрее достичь глубокого места. Вода вокруг нее окрасилась в красный цвет. Боль пульсировала уже во всем теле.
"Мне этого не вынести, – с тоской подумал Вика, наблюдая, как к ней приближается торчащая над водой лохматая голова. Настигнув ее, пес попытался снова вцепиться, теперь уже в руку, но Вика неловко увернулась и ушла с головой под воду.
В этот момент что-то острое как бритва царапнуло ее по боку. От боли и страха Вика, все еще находясь под водой, распахнула глаза и увидела огромную круглую тень, скользнувшую мимо. Чуть позади к ней приближалась еще одна, нет, две. Вика разглядела уродливые головы на длинных шеях и массивные лапы с длинными когтями. Тени кружили вокруг, не отдаляясь, но и не приближаясь, словно осторожные призраки.
Господи, это же те самые монстры, что обглодали лицо Софьи и укусили Веньку! Это было уже слишком. Вике оставалось сложить лапки и тихо пойти ко дну, на корм этим чудовищам. Против них всех, включая пса, у нее не было ни единого шанса.
Вика так бы и сделала, но ее легкие требовали воздуха. Она вынырнула, широко раскрывая рот. Отдышавшись, она увидела, что собака, потеряв ее на время, теперь снова приближается.
Их разделяло не более двух метров, когда пес вдруг вскинул передние лапы и, испустив отчаянный визг, ушел под воду. Вслед за этим девушка услышала отвратительный хруст, как будто кто-то переломил черенок лопаты. В том месте, где исчезла собачья голова, на поверхность всплыл кровавый пузырь. Следом с шумом выскочил пес, громко визжа и колотя по воде лапами. Теперь он вертелся в воде и как будто отбивался от кого-то, истекая кровью.
От ужаса Вику парализовало. Совсем рядом творилось что-то страшное.
– Вика-а-аа!!! – разнеслось над берегом. Она повернула голову и увидела мчащегося к пруду человека. Опомнившись, она ринулась было навстречу своему спасителю, но уже возле самого берега затормозила.
Это был Тимур. Он размахивал руками и несся к ней со всех ног. Но Вика не торопилась радоваться. А что, если он бежит не спасать ее, а добивать? Пес не справился со своей задачей. Он еще барахтался на поверхности, но всплывал все реже и реже.
Что же делать? Позади неведомые твари, терзающие жалобно скулящую собаку, впереди человек, который по ее мнению являлся инициатором всего происходящего. Выхода не было.
Тем временем Тимур бросился в пруд прямо в одежде. Ему понадобилось всего несколько сильных гребков, чтобы добраться до барахтающейся в воде девушки. Он приготовился схватить ее, но Вика шарахнулась в сторону.
– Не подходи! – взвизгнула она и попыталась его ударить.
Он перехватил ее руку.
– А ну брось! – рявкнул Тимур свирепо, сгреб ее в охапку и поволок к берегу.
Вика отчаянно сопротивлялась. Она извивалась и щелкала зубами, точно Неро, но все напрасно. Тимур выволок ее на берег и бросил на траву.
– Ты что, совсем свихнулась? – заорал он. – Я тебя, дуру, спасаю, а ты зубами щелкаешь, как акула.
– Спасаешь? Негодяй! – огрызнулась Вика, отплевываясь от набившейся в рот тины. – Хватит притворяться, это же ты все затеял!
– Думай, что говоришь, идиотка! У тебя паранойя.
– Это у тебя паранойя! Думаешь, я не знаю, чья это собака? Ой, мамочки!
Вика пискнула и зажала рот рукой. Тимур встревоженно проследил за ее взглядом и тихо выругался. На том месте, где еще недавно барахталась собака, теперь остались только широкие, кроваво-красные круги, а в самом центре из воды высовывалась ужасная плоская голова на морщинистой шее. Ее пасть была разинута так широко, что видны были острые окровавленные зубы. Но хуже всего был язык, который шевелился и извивался, точно большой красный червяк.
Голова снова ушла под воду, но Вика так и не смогла отвести взгляд.
– Господи, что это было? – прошептала она сдавленно.
– Вообще-то тварь смахивает на каймановую черепаху.
– Черепаху?! – не поверила Вика.
– Ну да. Они достаточно агрессивные и зубастые, в отличие от тех, с которыми ты наверняка знакома, но мелковаты, чтобы справиться с таким крупным псом.
– Зачем им вообще нападать на собаку?
– Есть хотят. Жрать-то в пруду нечего. Интересно, сколько их – одна, две?
– Их было как минимум трое. И они были огромные.
– Тогда порядок. Втроем вполне могли справиться.
– Но откуда они здесь? Мне казалось, что черепахи живут в океане.
– Эти нет. Они как раз обитают в пресной воде. В Канаде, например. А сюда их завезли специально. Не знаю, правда, для каких целей.
– Я знаю. Их запустили в пруд, чтобы отвадить детей, которые облюбовали этот водоем для купания. Лже-Гаевской не нужны были лишние свидетели.
– Ну что же, ты, как всегда, на высоте, – усмехнулся Тимур.
– Ты тоже лицом в грязь не ударил. Откуда ты знаешь про каймановых черепах?
– Просто навел справки.
– Так ты знал, что они живут в пруду?
– Скажем, так – догадывался. Так что ты там говорила насчет Неро? – перевел он разговор на другую тему.
– Это ваша собака, – повторила Вика совсем тихо. – Твоя и теткина. Она никого больше не слушается. Значит, натравил ее на меня кто-то из вас.
– Кое в чем ты ошибаешься, девочка. До того, как Неро попал к моей тетке, у него был совсем другой хозяин…
– Кто? – выдохнула Вика.
– Не все сразу, – покачал он головой. – Для начала мы должны привести тебя в порядок. Не сидеть же тебе здесь всю ночь? Идти можешь, сыщица?
– Не знаю…
– Обопрись на меня и просто попробуй ставить ноги одну перед другой. Должно получиться, Вике показалось, что ничего смешнее она в жизни не слышала. Она запрокинула голову и тоненько захихикала.
– Стоп! – ладонь Тимура обожгла ей лицо. Вика захлебнулась собственным смехом и испуганно вытаращилась. – Закатывать истерики будешь дома, – пояснил он и рывком поставил ее на ноги. – А сейчас туда нужно еще добраться.
В конце концов выяснилось, что идти Вика не может. Нога онемела и совсем не слушалась. Ему пришлось взять ее на руки, но девушке показалось, что тащить ее на себе ему было совсем нетрудно. И даже приятно.
К ее удивлению, он, вместо того, чтобы нести ее к главному входу, двинулся в сторону реки, то есть – в обход.
– Почему? – только и могла спросить Вика.
– Не нужно, чтобы тот, кто все это затеял, знал, что ты жива, – коротко пояснил он, не прибавив к этому ни слова. У Вики почему-то сложилось впечатление, что этот угрюмый субъект разбирается в происходящем куда лучше нее. В частности, он знает, кто убийца. Это было обидно.
Глава 26
Дома Тимур усадил ее на сундук и сразу же полез в холодильник.
Вика исподлобья наблюдала за ним, не зная, что и думать. Она все еще не доверяла ему полностью, но у нее уже появились сомнения в своей правоте. В-частности, если бы Тимур был ее врагом, то ему ничего не стоило оставить ее в пруду. Каймановые черепахи, разделавшись с собакой, вполне могли приняться за нее и она вряд ли смогла бы от них отбиться. Ему стоило только немного подождать.
– А что ты делаешь? – спросила Вика, заметив в его руках пакет молока.
– Горячее молоко – то, что тебе сейчас нужно. Есть возражения?
– Я не люблю кипяченое молоко.
– Меня это не волнует. Не будешь пить – открою рот и волью его насильно.
Вика скривилась. Да что он себе позволяет? Ишь как расхозяйничался. Она сердито следила, как он наливает молоко в маленькую кастрюлю и ставит его на огонь. Не просохшая до конца рубашка облепила его мощные плечи и она видела, как играют под ней литые мускулы. Этот культурист, орудующий у плиты, выглядел так комично, что Вика не удержалась и хихикнула.
Тимур повернулся так неожиданно, что успел перехватить ее заинтересованный взгляд. Она отвела глаза, а он усмехнулся.
– Тебе неплохо бы переодеться, пока молоко греется. Думаю, что до комнаты ты доковыляешь самостоятельно, – он заметил, что она сомневается и тут же добавил – Или тебе помочь?
– Не надо! – испугалась Вика. Тимур хмыкнул с довольным видом.
– Только не зажигай свет! – предупредил он ее напоследок.
Когда девушка, переодетая в последнюю смену чистого белья, юбку и свитер, приковыляла обратно, он протянул ей стакан молока и приказал:
– Пей!
Вика страдальчески сморщилась, взяла стакан, отпила и показательно передернулась от отвращения. Тимур насмешливо наблюдал за ее ужимками.
– Ты, случайно, в театре не подрабатываешь? – поинтересовался он.
– Вот еще.
– Да, для театра, пожалуй, слабовато.
Вика закусила губу от досады и отпила еще глоток. Кипяченое молоко она и в самом деле ненавидела, но сейчас оно, несомненно, оказывало благотворное действие: она заметно согревалась, по телу разливалось живительное тепло.
– Интересно, у тебя есть хоть какие-нибудь медикаменты? – поинтересовался Тимур, когда убедился, что она выпила все без остатка.
– Бинт есть. И зеленка. А зачем?
– Твою ногу нужно обработать, – пожал он плечами. – Скажи, где все лежит, я принесу.
– Ты что – медбрат? – спросила девушка с иронией.
– Нет. Но рану перевязать сумею. Нас этому учили.
– Где это?
– В школе милиции.
– Так ты что, мент?! – захлопала Вика глазами.
– А что – не похож? – Его губы искривились в усмешке, но Вика была настолько ошарашена, что даже не смогла найти достойного ответа.
Она продолжала молчать, пока он ходил за водой и перевязочным материалом, пока подогревал воду в чайнике и переливал ее в таз. Только когда он бесцеремонно взял ее за ногу и попытался окунуть в воду, она возмущенно вскрикнула, но холодный голос Тимура быстро привел ее в чувство.
– Не дрыгайся, – посоветовал он, – будет только хуже.
– Мне больно.
– Потерпи. Или предпочитаешь получить заражение крови?
– А что, все так серьезно?
– Нет. То есть да. Но моя тетка, которую ты упорно считаешь убийцей, предвидела твой фортель заранее и снабдила меня своей волшебной мазью. Через пару дней заживет, как на собаке, можешь не беспокоиться.
Вику оскорбило сравнение с собакой, но она смолчала, стиснув для верности зубы. Стискивать зубы ей пришлось довольно долго, потому что мазь отчаянно щипала. Но девушка терпела изо всех сил и сидела так тихо, что даже Тимур взглянул на нее с уважением.
– А ты молодец, – похвалил он. – Я-то думал, ты будешь так орать, что придется заклеивать тебе рот пластырем.
Вика вздернула подбородок, но не могла не признать, что похвала ей приятна.
– Слушай, а ты правда мент? – спросила она через некоторое время.
– Правда.
Вика беспокойно заерзала.
– Правда, мент, – повторил Тимур, – только бывший. Так что можешь успокоиться – допрос с пристрастием тебе не грозит.
– Вот как? А чего ж ты тогда за мной шпионил?
– Так тетка попросила.
– Все-таки она – ведьма, – пробормотала Вика, правда без особой злости.
– Опять ты за свое? Сколько можно повторять? Не ведьма она, а профессор психологии. Между прочим – с мировым именем.
– Интересно узнать, что такого она изучает? – Вика многозначительно покосилась на свою ногу, которая после применения мази болела значительно меньше.
– Психологию. Психологию различных верований. Да у нее десятки монографий по всему свету. Она ездила читать курс лекций в Бостон и в Женеву. Достаточно?
– Как-то не верится. Если она уважаемый профессор, то зачем ей все эти черные свечи? И браслет! Я своими глазами видела у нее браслет Гаевской! На чердаке.
– Ты и туда успела? Так я и думал.
Тимур с усмешкой покачал головой. Вика понурилась.
– Браслет она нашла. Конечно, догадалась, кому он принадлежит – вещица приметная. И Эмма действительно что-то там с ним мудрила по своим книжкам. Только ты, моя милая, все перепутала: тетка не прикончить Гаевскую пыталась, а защитить ее.
– А ты говоришь, что не ведьма, – посмотрела на него девушка с укоризной.
– Я не говорил, что она в этом не разбирается. Оккультные науки тоже входят в понятие "верования". Только Эмма такой человек, что и мухи не обидит. Она никогда не стала бы применять свои знания во зло.