- Прости меня! Да, я сказала это, но с собой я ничего не могу поделать. Я не могу без твоих рук, без твоих губ, без твоего голоса, твоего дыхания… Ты мне нужна, как воздух. Пожалуйста, давай встретимся.
Дождь припустил по-настоящему, на асфальте уже не осталось ни одного сухого местечка, а люди вмиг испарились. Там, где ещё пять минут назад бегали дети, теперь было пусто и мокро. Я подняла капюшон и огляделась по сторонам. Парк был пуст.
- Когда? - спросила я.
- Когда скажешь, Настенька. Когда тебе удобно. Но я бы не стала возражать, если бы мы встретились прямо сейчас.
Ника сидела под навесом, таская из пакета чипсы. Её сигарета дымилась в пепельнице.
- Прямо сейчас я не могу, Аля. Я не дома. Я перезвоню тебе, как приду домой.
- Хорошо, малыш. Я жду. Целую тебя…
- Да, Аля. Пока.
Я вернулась под навес и села на своё место. Ника хрустела чипсами, запивая их пивом. Я взяла свою бутылку и тоже приложилась к горлышку, сделав длинный глоток.
- Ника, наверно, я пойду домой. Что-то погода не располагает к прогулкам.
Она вздохнула.
- Ну ладно… Пошли.
- Посидим ещё, - сказала я. - Пиво допьём и пойдём. Может, дождь кончится.
Дождь не кончился, но немного утих. Правда, пока мы шли, он пару раз снова припускал, но потом унимался, переходя в еле заметную морось.
- А кто тебе звонил? - полюбопытствовала Ника. - Если не секрет, конечно.
- Почему тебе это так интересно? - усмехнулась я.
- Ну… После этого звонка ты стала немножко другая. В глазах у тебя что-то такое появилось… Не знаю, как сказать. Колись, кто это был?
Что я могла ответить?
- Ты всё равно не знаешь. Долго объяснять.
Ника нахмурилась.
- Что, познакомилась с кем-то?
- Да, познакомилась, - вздохнула я. - Ещё весной.
Я не сказала Нике, что это был не мужчина. Когда мы подошли к её дому, она пригласила меня зайти, но я отказалась: было уже три часа, а я ещё не приготовила обед. Мы попрощались возле подъезда, и я пошла быстрым шагом домой, в душе надеясь, что не успею промокнуть. Но стоило мне немного отойти от её дома, как дождь опять разошёлся, причём не на шутку. Я спряталась под крышу остановки, а через минуту очень кстати подошёл автобус. Уже через десять минут я была дома, но сразу звонить Альбине не стала. Сняв мокрую куртку и сбросив ботинки, я завертелась, как белка в колесе. Через полчаса суеты на скорую руку был готов куриный суп с вермишелью на бульоне из пакетика, и я со спокойной совестью приняла душ и вымыла голову, а уж только после этого позвонила Альбине.
Дождь не только не ослабел, но даже усилился, и из водосточной трубы в подставленную кем-то белую детскую ванночку хлестал поток воды. К дому свернул знакомый джип - серебристо-серый "Ниссан".
Альбина сидела на заднем сиденье слева, за спиной Рюрика, держа на коленях большой букет белых роз с тугими, почти не распустившимися бутонами.
- Это я, - предупредила я, забираясь на сиденье. - Я на крыльце стояла, поэтому так быстро.
Она улыбнулась.
- Ты не сердишься на меня?
Я вздохнула.
- За что мне на тебя сердиться, Аля? Нет, я не сержусь. Просто мне было… тяжело. Плохо.
- И мне было плохо без тебя, - сказала она и протянула мне розы.
- Опять букетище, - засмеялась я. - Аля, это просто разорительно!
- Не бойся, я от этого не обеднею, - улыбнулась Альбина.
Я прижала букет к себе, касаясь губами прохладных лепестков. Сегодня Альбина была в чёрном кожаном пиджаке, чёрных бриджах и чёрно-серых гольфах, а на ногах у неё блестели чёрные лакированные ботинки. Белым был только шарфик, обёрнутый вокруг шеи и заколотый брошкой-бабочкой. Она была без парика, её голову обтягивал шёлковый чёрный платок. Я накрыла её руку своей, и она, сжав мои пальцы, сказала:
- Рюрик, домой.
Через двадцать минут Альбина стряхнула кожаный пиджак со своих плеч на руки домработницы Мадины, отстегнула брошку и размотала шарфик, оставшись в тонкой облегающей блузке цвета морской волны.
- Мадиночка, повесь в гардероб, пожалуйста. Брошку - на место. После этого ты свободна до завтра.
- Хорошо, Альбина Несторовна. Во сколько завтра мне прийти?
- Часам к девяти.
Мадина ушла с пиджаком, шарфиком и брошкой, а мне подумалось: как Альбина сможет проверить, не пропало ли что-нибудь из вещей? Та же брошка, скажем. Слепого человека легче обмануть, чем зрячего.
- Аля, а Мадина у тебя не того?.. Не ворует? - спросила я вполголоса. - Ты ей доверяешь?
- Понимаю, о чём ты подумала, - улыбнулась Альбина. - Хоть я и слепая, но меня трудно провести. Мадина работает у меня уже пять лет, и ни в чём таком я её не заметила.
Заложив руки за спину, она ходила вдоль кромки ковра, и я догадалась, что она ждала ухода домработницы. Любуясь её длинными стройными ногами в чёрных бриджах и гольфах, я опустилась в кресло и тоже стала ждать. Наконец Мадина вышла, уже в куртке и платке, с зонтиком и сумочкой.
- Альбина Несторовна, стол накрыт, вино откупорено, ваша постель приготовлена. Пижамка на подушке, как обычно.
- Спасибо, Мадина, ты свободна до завтра, - сказала Альбина.
Мы остались вдвоём. Альбина перестала расхаживать вдоль ковра и с улыбкой протянула мне руку. Я встала с кресла и вложила в неё свою, и мы пошли в столовую. На безупречно сервированном столе горели ровным, неподвижным пламенем две высокие свечи, а плотно закрытые шторы создавали уютный полумрак.
- Извини, в ресторан тебя не приглашаю, - сказала Альбина, нащупывая рукой стул. - Ты понимаешь, по какой причине. Но романтическую обстановку можно создать и дома, правда? А Мадина готовит не хуже ресторанных шеф-поваров.
- Я полностью с тобой согласна. - Я села к столу, заняв другой стул, не тот, за спинку которого взялась Альбина. - Кроме того, я и не одета для ресторана.
Оторвав руку от спинки стула, Альбина точно и ловко нашла на столе бутылку вина, скользнула пальцами по горлышку, проверяя, откупорена ли она, и, убедившись в этом, протянула руку:
- Дай-ка мне бокал.
Я подала ей сначала один бокал, чтобы она наполнила его, следом за ним - второй, потом взяла у неё бутылку и поставила на место. Сквозь ткань своей блузки я почувствовала тепло руки Альбины, мягко опустившейся мне на плечо.
- Подожди минутку, милая, - негромко прозвучал над моим ухом её голос. - Я сейчас вернусь, только кое-что возьму.
- Может, тебе помочь? - встрепенулась я. - Что-нибудь найти, подать?
- Спасибо, зайка, я справлюсь, - ответила она с улыбкой. - В своём собственном доме я хорошо ориентируюсь, не беспокойся. Кроме того, это сюрприз, - добавила она, легонько целуя меня в ухо.
Она вышла из столовой скользящей походкой, прямая и стройная, поблёскивая лаком чёрных ботинок. Пока её не было, я отпила глоточек вина из своего бокала, понюхала все блюда на столе, съела несколько виноградных ягод и, раздвинув края занавесок, выглянула в окно. Серое небо всё так же поливало землю дождём, в сплошной пелене туч не было видно ни намёка на просвет. К тому же, разгулялся ветер - настоящий, не по-летнему холодный ветрище, который чуть ли не вырывал деревья с корнем. Лёгкие шаги за спиной: вернулась Альбина с каким-то небольшим красным футляром в руках.
- Какая непогода разыгралась, Аля! - сообщила я. - Как же я домой пойду? Я даже зонтик не взяла.
- А ты что, уже собралась уходить? - улыбнулась Альбина.
- Нет, конечно, я просто…
Я умолкла на полуслове, потому что пальцы Альбины подняли крышку футляра, и оттуда заблестело мягкими жёлтыми переливами золото и засверкали камни, прозрачные, как слеза, и яркие, как звёздочки. На бархатистой чёрной подложке переливался комплект: колечко, серьги и тонкое маленькое ожерелье.
- Что это, Аля?
- Это тебе. - Альбина опустила футляр на мои ладони.
- Мне?! Господи, это что, настоящие бриллианты?
- А ты думаешь, я стала бы дарить тебе искусственные?
- Господи, какой ужас! То есть, я хочу сказать, это ведь ужасно дорого, Алюня!
- Это не имеет значения, малыш. Могу я сделать моей любимой девушке подарок или нет?
Я положила футляр на стол и обняла Альбину за шею.
- Аленька, я люблю тебя и так… Вовсе не обязательно дарить мне такие дорогие украшения, которые я даже надеть-то побоюсь. Да и куда мне их надевать? Я, ты знаешь, в высшем свете не вращаюсь…
- А это уже другой вопрос, - улыбнулась Альбина. - Были бы украшения, а повод их надеть когда-нибудь найдётся.
* * *
14 октября
Когда я возвращаюсь из гулкого Ничего в реальность, мои наручные часы сообщают мне, что уже пять вечера. Во рту сухо, как в пустыне, в горле першит, глаза тоже сухие, и при каждом моргании веки трутся о них, как наждак. Сажусь на кровати. В голове слегка звенит, к горлу поднимается лёгкая дурнота. Сейчас бы выпить воды, проплывает в ватных мозгах пластмассовая мысль. Да, Ничто здорово потрудилось и над моим телом, и над душой.
Спускаюсь на кухню. Попутно отмечаю: в бильярдной какие-то голоса. Один, кажется, Альбины, а второй - незнакомый. Мадина смотрит маленький кухонный телевизор и грызёт сухарики. Заметив меня, сразу встаёт и приветливо частит:
- Ну как, выспались? Что-то вы бледненькая. Кушать будете? Правда, всё уже остыло, но я могу разогреть.
- Спасибо, ничего не надо, - отвечаю я. - Мне только попить.
- Чего вам? Минералочки, сока, чаю?
- Чаю. Если можно, зелёного.
- Сейчас сделаем.
Я спрашиваю:
- А где Альбина?
- Она в бильярдной, - сообщает Мадина. - Её подруга Маргарита зашла минут двадцать назад.
Значит, вот чей голос в бильярдной. Маргарита. Подруга? Гм. Мадина, присев к столу, с интересом наблюдает за судебными страстями на экране.
- А кто эта Маргарита? - интересуюсь я.
- Старая подруга, - отвечает Мадина. - Они с Альбиной Несторовной ещё со школы, кажется, дружат.
Маленький глоток зелёного чая без сахара. Мадина, бросив на меня взгляд, чуть улыбается. Её азиатские глаза - цвета янтаря, волосы - иссиня-чёрные, между бровями пробивается тёмный пушок.
Я кладу в кружку два кусочка сахара, это улучшает вкус чая. Хоть я и смотрю на экран и слышу слова, но ничего не понимаю - точнее, не стараюсь понять. Мои мысли сейчас с Альбиной, которая находится в обществе некой Маргариты. Нет, не то чтобы я ревную, просто на сердце скребётся смутное, неприятное чувство. Слышатся шаги, и на пороге кухни появляется незнакомка в чёрных брюках и лакированных сапогах, коротко стриженая, темноволосая, но со светло-серыми глазами. Строго говоря, её нельзя назвать красавицей, но черты лица у неё, пожалуй, приятные. Увидев меня, она замирает на несколько секунд, как будто увидела нечто ошеломительное, а потом уголки её губ вздрагивают в улыбке. Я здороваюсь первой.
- Здравствуйте и вы, милая незнакомка, - улыбается она в ответ. - А откуда вы здесь взялись? Я вас, кажется, не видела.
Не придумываю иного ответа, кроме:
- Спустилась попить чаю.
Незнакомка, переведя взгляд на Мадину, спрашивает:
- Мадиночка, откуда она спустилась? Не с небес, случайно?
Мадина бесхитростно отвечает:
- Нет, из спальни.
Стриженая незнакомка переводит взгляд обратно на меня. Ещё никто не смотрел на меня с таким восхищением, и мне становится слегка не по себе.
- Кажется, я знаю, кто вы, - говорит гостья. - Вы - та самая девушка, которая покорила неприступное Алино сердце. Я догадывалась, что у Али появилась некая таинственная сердечная зазноба, но мне никак не удавалось на неё посмотреть. Наконец-то я с вами познакомилась! Можно узнать ваше имя?
- Настя, - представляюсь я.
- Значит, Настенька. Чудесно. А я Маргарита. Для друзей - Марго.
- Очень приятно.
Марго сверкает улыбкой. Зубы у неё мелкие, ровные и, по всей видимости, не так давно отбеленные.
- А уж как мне приятно! Можно вас поцеловать? Не бойтесь, в щёчку.
Марго прижимается губами к моей щеке, обдав меня волной прохладного и горьковатого аромата мужской туалетной воды. Я вижу вблизи её глаза, прозрачно-голубые, ясные, с длинными ресницами. Она обводит кухню взглядом, смеётся.
- Кажется, я забыла, зачем пришла. Всё из-за вас, Настенька.
Я не знаю, куда деться от её прямого, сверкающего взгляда, смущённо отпиваю глоток чая.
- Ах, да, вспомнила! Я же пришла за чаем. Мадиночка, два зелёных.
- Сию минуту.
Мадина снова кипятит чайник. Я стою со своей кружкой у окна и делаю вид, что любуюсь облетающим клёном, а Марго - посреди кухни, расставив ноги и держа руки в карманах. Хоть я на неё и не смотрю, но чувствую: она не сводит с меня глаз. Скорее бы она ушла.
- Ваш чай, Маргарита Альбертовна.
- Спасибо.
Марго берёт кружки, но в дверях останавливается.
- Настенька, а пойдёмте к нам, - приглашает она приветливо. - А то Аля что-то хандрит. По-моему, её нужно срочно обнять и поцеловать. Да и вы тут скучаете.
Я беру свою кружку и иду за ней в бильярдную. На длинном кожаном диване сидит Альбина - в парике и в очках, как за закрытым забралом. Марго с порога бодрым голосом объявляет:
- А вот и мы!
Альбина сразу настораживается и приподнимет подбородок, повернув незрячее лицо в мою сторону.
- Да, Аля, ты правильно навострила ушки, - смеётся Марго. - Кое-кто пришёл.
- Настенька. - Альбина протягивает ко мне руку.
Я беру её руку и сажусь рядом. Она щупает мне лоб, гладит по волосам.
- Как ты себя чувствуешь?
В уголках её губ - сдержанная улыбка. Может быть, она так сдержанна при Маргарите, хотя если Марго тоже "в теме", то причин для сдержанности не должно быть. Впрочем, Марго так смотрит на нас, что я заражаюсь сдержанностью Альбины. Только в моём случае это скованность.
- Всё нормально, Аля, - отвечаю я. Беру кружку и вкладываю в её руку. - Осторожно, горячо.
Марго, глядя то на меня, то на Альбину, улыбается, грея о свою кружку ладони.
- Аля, ну, наконец-то. Ты просто молодчина, поздравляю тебя. А можно узнать, как вы с Настенькой познакомились?
Альбина молчит, и я решаюсь подать голос - рассказываю историю нашего знакомства.
- Кто бы мог подумать, - говорит Марго задумчиво. - Знаете, Настенька, я пыталась познакомить Алю, даже два раза. Но из этого ничего не вышло. А она взяла, да и сама познакомилась.
- Не ожидала от меня такой прыти? - усмехается Альбина.
- Да, если честно, не ожидала, - отвечает Маргарита. - И я очень за тебя рада. Слушай, у тебя ведь скоро день рождения. Может, соберёмся, так сказать, узким кругом? Ты, я, Карина, Алиса, ну, может, ещё пара девчонок. Ну, и, разумеется, Настенька.
- Не думаю, что это хорошая идея, - говорит Альбина сухо.
- Да ладно тебе, Аля, - улыбается Марго, наклоняясь вперёд и кладя руку на рукав Альбины фамильярным жестом старого друга. - Ты же знаешь, мы все тебя по-прежнему любим, никто от тебя никогда не отворачивался. Это ты сама всех гонишь от себя, залезаешь в свою раковину…
- У меня испортился характер, это верно, - перебивает Альбина. - Но я никого не заставляю со мной общаться.
- Аля, перестань, - вздыхает Марго. - Изменения налицо, и изменения к лучшему. Думаю, это благодаря Настеньке.
- Я уже не стану прежней, - говорит Альбина тихо.
- Любовь творит чудеса. - Марго бросает на меня из-под ресниц задумчивый взгляд. - А насчёт дня рождения ты всё-таки подумай. Если надумаешь - позвони мне, я всё устрою.
Глава 6. Доктор Якушев. Кошмар. Крылья
Флешбэк
Всё началось с небольшого насморка, да и температура повысилась всего на полградуса - лёгкое недомогание, от которого немыслимо было ожидать таких странных осложнений. Уже дня через два я начала чувствовать боль в пояснице, сначала несильную - было немного больно вставать и садиться, - а потом стало невозможно без боли даже слегка нагнуться. Боль стала моим постоянным спутником, она подстерегала меня на каждом шагу, отравляла каждую минуту существования, превратила меня из нормального человека почти в инвалида. Даже за компьютером работать было очень тяжело: малейший поворот в кресле и смена позы причиняли жуткие мучения.
В больницу я не пошла, стала лечиться сама - интуитивно: лежала на грелке и делала массаж специальным массажёром. Я была как раз на пике страданий, когда позвонила Альбина.
- Почему ты так долго не звонишь, Настён? Ты опять на меня обиделась?
- Нет, Аля, мне не за что на тебя обижаться, - ответила я. - Я просто не очень хорошо себя чувствую.
- Что с тобой, малыш? - сразу спросила она обеспокоенно. - Ты заболела?
Пришлось рассказать ей о внезапно поразившем меня недуге. Узнав, что я не обратилась к врачу, Альбина возмутилась.
- Настенька, разве ты не знаешь, что самолечением можно всё только ухудшить? Разве ты врач, чтобы назначать себе какое-то лечение? Вот что, милая: чтобы немедленно… чтобы завтра же пошла в больницу!
- Аля, я не хочу идти к этим врачам, - простонала я. - Они ничем не помогут, а в поликлинику ходить - только нервы трепать. Я с детства терпеть не могу ходить по больницам! В общем и целом профессию врача я уважаю, но по какому-то странному стечению обстоятельств мне в жизни ещё ни разу не встретился хороший доктор. Мне попадались либо какие-то равнодушные, либо некомпетентные, которых непонятно каким образом вообще до работы допустили. А зачастую - то и другое вместе, понимаешь? А когда я захожу в больницу, мне становится тошно и хочется оттуда убежать куда глаза глядят. Это само по себе такой стресс, что неизвестно, чего от этого визита в лечебное учреждение больше - пользы или вреда.
Альбина вздохнула.
- Бедный ты мой ребёнок… Что же с тобой делать? - Она помолчала пару секунд, потом спросила: - Ну, так что же, ты надеешься, что всё само пройдёт? Так не бывает. Хочешь ты того или нет, лечиться всё равно надо.
- Аля, не стоит поднимать из-за этого такой переполох, - устало проговорила я. - Я примерно знаю, какие меры нужно принимать, и принимаю их. Естественно, за один день это не пройдёт. Надо подождать.