Кинорежиссер Эмори Бэньон - король фильмов ужасов, а его двенадцатилетний сын Джек часто становится жертвой изобретательной фантазии своего отца. Впечатлительного Джека многое пугает и на съемочной площадке, и в жизни. Как доказать и отцу и друзьям, что он не трус?
Роберт Лоуренс Стайн
Эта кошмарная школа
1
Нам не надо было сюда заходить, Рита, - прошептал Рон.
Желтый лучик света от его фонарика слабо освещал вытертый ковер, расстеленный на полу.
Я знаю, - прошептала в ответ Рита. - Но мы уже здесь, верно? Поэтому можем во всем хорошенько разобраться.
Она потрясла фонарик, надеясь, что от этого он станет светить ярче.
На глаза Риты упала прядь ее черных волос. Она откинула ее свободной рукой и подошла поближе к Рону
Они оба вздрогнули от какого-то неожиданного скрипа. Кружки света пробежали по стенам, покрытым растрескавшейся штукатуркой, а потом
обшарили покрытую пыльными чехлами мебель.
- Обстановка как в старинном доме, - отметил Рон. - Сама видишь.
- Я думала, что такая бывает только в глупых фильмах ужасов, - ответила Рита.
Она приподняла краешек чехла и искоса взглянули на подлокотник старинного кресла.
- Представь себе, что мы в этом фильме, - пробормотал Рон, не в силах сдержать дрожь в голосе.
Дрожь пробежала по всему его тощему телу Он стянул бейсболку и вытер рукавом пот со лба.
Если ты так трусишь, то зачем притащил меня сюда? - огрызнулась Рита. В тусклом неверном свете фонарика ее зеленые глаза возмущенно вспыхнули.
Я не звал тебя, - возразил Рон. - Это была твоя идея.
Нет, твоя, - настаивала Рита. - Ты что, не помнишь? Мы шли домой из школы. И ты сказал, что тебе надоело, что все называют нашу школу кошмарной.
Да, но…
Ты сказал, что все в городе смеются над нами, потому что мы вечно бредим какими-то вампирами, монстрами и ужасными призраками. Вот к нашей школе и приклеилось это дурацкое прозвище…
Да, я так сказал, - перебил Рон. - Но я не…
А потом ты сказал, что ни капельки не боишься этого Кошмарного Джонни. Ты сказал, что тебе все равно, скольких детей погубил этот ужасный мертвый вампир. Похвалялся, что проникнешь в дом, где он умер пятьдесят лет назад. И уговорил меня пойти с тобой.
Рита подняла фонарик и светила Рону в лицо, пока он не прикрыл глаза и не отвернулся.
О'кей, о'кей, помню. Я говорил так. Но вот мы здесь. Вот тут жил этот тип. Мы проникли сюда. Ну и что дальше?
Это ты меня спрашиваешь? - возмутилась Рита, снова откидывая с лица волосы. - Сам же все придумал.
Ну… - заколебался Рон.
И тут снова скрипучий звук заставил их резко оглянуться.
Никого.
Мы сделали это, - тихо сказал Рон. - Доказали, что не боимся Кошмарного Джонни, верно?
Рита кивнула:
Я так думаю.
Тогда пошли домой.
Рита не стала возражать. На ватных ногах она пробиралась вслед за ним к входной двери, надеясь, что Рон не увидит, как она перепугана.
Рон слегка крякнул, когда потянул на себя дверную ручку Потом потянул еще раз. Посильнее.
Ч-что не так? - заикаясь, спросила Рита.
Она споткнулась и налетела на него.
Дверь… - простонал он. - Она… заперта.
Заперта снаружи? Это невозможно! - закричала Рита. - Она не может быть заперта. Ее просто заклинило.
Она осветила дверь фонариком. Потом откинула его в сторону и обеими руками ухватилась за медную ручку двери.
- Мы же вошли сюда через эту дверь, она не может быть заперта.
Рон передал ей свой фонарик и снова изо всех сил стал тащить на себя ручку двери.
- Здесь никого не было. Так кто же мог запереть эту дверь?
- А откуда ты знаешь, что здесь никого нет? Может быть, Кошмарный Джонни…
- Заткнись! Не будь идиоткой! Давай выбираться отсюда! Быстро!
Сражаясь с дверью, запыхавшиеся дети не услышали позади себя скрип половиц.
И не увидели сгорбленную фигуру, которая все ближе подкрадывалась к ним. Не слышали они и его тяжелое сопение.
Вцепившись в дверную ручку, Рон и Рита не видели страшное, мертвенно-бледное создание у себя за спиной. Не почувствовали порыв холодного воздуха, когда оно занесло топор над их головами.
И не видели довольной усмешки на искаженном лице вампира.
Занесенный топор уже было начал опускаться, когда откуда-то сбоку раздался отчаянный вопль. Посльшался треск, а потом звук падения. Вампир быстро обернулся назад: - Разве так было в сценарии? Я что-то не припомню.
2
Стоп! Стоп! - сердито закричал Эмори Бэньон, вскакивая со своего режиссерского стула. Его сын Джек упал посередине студии, запутавшись в полотняном шезлонге, который сложился прямо под ним.
В чем дело, Эмори? - окликнула режиссера актриса, которая играла Риту - У нас мог получиться такой хороший дубль.
Я знаю, знаю, - проворчал Эмори Бэньон. - Он настолько хорош, что заставил моего сына свалиться со стула!
Джек услышал, как все участники съемки дружно расхохотались.
Он незаметно вздохнул, понимая, что начинает краснеть… Все смотрели на него. Он испортил в самом деле очень удачную сцену из нового фильма ужасов, который снимал его отец.
Он видел, как его подруга Челси Пейг покачала головой.
"Она приняла меня за последнего труса, - грустно подумал Джек. - Посмотрите только, она делает вид, что знать меня не знает".
- У нас будет перерыв на ланч? - нетерпеливо поинтересовался вампир, бросая свой топор на пол.
Топор запрыгал на площадке. Сделанный из бальзового дерева, он был совсем легким.
- Какой ланч? - закричал ЭмориБэньон. - Ты что, хочешь провести еще три часа в гримерной? Сначала закончим эту сцену, Карл. А уж потом прервемся на ланч.
Все трое актеров недовольно заворчали. Карл, который играл вампира, отошел в сторонку подновить грим.
Эмори нагнулся над Джеком, помогая ему выбраться из-под шезлонга.
- Джек, - строго сказал он, нахмурив кустистые черные брови. - Если тебе так страшно смотреть на все это, может быть, ты подождешь снаружи?
- Но мне вовсе не страшно! - запротестовал Джек. - Мне все это нравится. Я не боюсь, Эмори!
Джеку хотелось называть отца папой. Но Эмори не позволял ему этого.
"Мы с тобой ближе, чем отец и сын, - говорил он. - Мы с тобой приятели. А приятели должны называть друг друга по имени".
"Верно, Эмори", - приходилось соглашаться
Джеку.
Эмори никогда не говорил тихо или спокойно. Он вечно гремел, будто находясь на оперной сцене. 1де бы он ни появлялся, он всегда привлекал всеобщее внимание черными всклокоченными волосами, густыми бровями, блестящими черными глазами и громовым голосом.
Он быстро принимал решения. И очень быстро говорил. Он никогда не ходил шагом, а вечно бежал. У него был такой вид, словно он всегда куда-то спешит. Казалось, что он одновременно замят множеством дел: отдает приказания дюжине людей, говорит по мобильному телефону и делает пометки в своем режиссерском блокноте.
Временами Джек ощущал себя медленной черепахой рядом со своим знаменитым отцом-кинорежиссером. Ему казалось, что он живет рядом с ураганом.
- Но я вовсе не испугался этой сцены, - снова запротестовал Джек. - Дурацкий шезлонг сложился подо мной, и я упал. Я не виноват, Эмори.
Эмори поцокал языком и потрепал Джека по худому плечу.
- Ничего особенного, если ты признаешься, что испугался, сынок, - сказал он. - Это очень страшная сцена. Миллионы людей завопят от страха, когда увидят ее.
- Но я закричал только потому, что свалился на пол, - завопил Джек не своим голосом. - Я не испугался, Эмори. Честное слово!
Эмори взглянул наЧелси. Та все еще сидела, развалясь и красном шезлонге. Ей, как и Джеку, было двенадцать лет. Она была очень хорошенькая. У нее были карие глаза и пышные темные волосы, оттененные светлыми прядками.
Она была в красной майке и шортах цвета хаки, а на ее правой руке болталась целая дюжина цветных пластмассовых браслетов.
Отец Чслси тоже работал в кино. Но Джек не шил точно, чем тот занимается. Джек знал только, что Челси не заставляли называть отца по имени. Мистер Пейг не снимал фильмы ужасов. И никогда не обвинял Челси в трусости. Челси, гам в коридоре целая тонна еды, - сказал Эмори, решив все-таки удалить сына со съемки. - Всякие сандвичи и салаты. Почему бы тебе вместе с Джеком не отведать всего этого?
Не дожидаясь ответа Челси, он только выразительно посмотрел на Джека, а потом вернулся на
площадку.
- По местам! Все готовы? Начинаем еще раз! Джек вышел вслед за Челси в коридор. Ему не
понравилась улыбка на лице Челси. Она все еще смеется над ним!
- Я не виноват, - сказал он. - Это все из-за этого дурацкого шезлонга. Поэтому нечего надо мной хихикать.
Она все же рассмеялась.
- Извини, но это было действительно очень смешно. Стоило бы даже снять для фильма.
- Ха-ха-ха! - с каменным лицом подыграл ей
Джек.
Они остановились у накрытого стола. Взгляд
Челси сразу смягчился.
Вот это и нравилось в ней Джеку. Челси была хорошая девочка, но никогда не стремилась показать, что она лучше других.
А многие дети в Голливуде вечно выпендривались.
- Наверное, это ужасно иметь такого знаменитого отца? - спросила Челси. - Скажи, ты находишь в этом хоть какие-то преимущества?
- Я об этом даже думать не хочу, - сказал Джек. Он взял сандвич с индейкой и положил его на бумажную тарелку. Потом задумался.
- Ну, наверное, я бы мог запросто участвовать в съемках. Это так здорово! - признался он. - Но это смог бы сделать любой из нашей школы.
Он еще подумал.
- К нам в дом все время приходят разные знаменитости, - без особого энтузиазма констатировал Джек, накладывая себе в тарелку горсть чипсов. - Но самое мерзкое - это то, что все задают мне один и тот же вопрос: "А ты пугаешься, когда смотришь фильмы своего отца?" Всегда один и тот же дурацкий вопрос.
Челси похрустела морковкой.
- А я могу задать тебе один серьезный вопрос? - спросила она.
- Нуда, конечно. А что?
- А ты пугаешься, когда смотришь фильмы своего отца? - выкрикнула Челси, давясь смехом.
Джек кинулся на нее, делая вид, что собирается ее задушить.
- Это хороший вопрос, - упорствовала Челси, продолжая смеяться. - Я хочу сказать, ну о чем еще можно у тебя спросить? Твой отец - Король Ужасов. Поэтому…
Я напуган не больше, чем он сам, - провозгласил Джек. - Но он мне не верит. Он на съемки меня взял, чтобы показать, что весь этот ужас ненастоящий. Научить меня не бояться. Джек вздохнул.
- Но я и вовсе не боюсь! Не боюсь! Ничто не испугает меня!
И туг Джек почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу.
Он обернулся…
И закричал дурным голосом.
3
Джек и Чел си, затаив дыхание, уставились на Кошмарного Джонни, самого знаменитого вампира-зомби. Страшное лицо Джонни было знакомо всем по звездному сериалу Эмори Бэньона "Кошмарная школа".
Семи футов роста, худой как скелет, Кошмарный Джонни смотрел на Челси и Джека своими холодными серебряными глазами. Его густые черные волосы словно бы развевались на ветру вокруг мертвого загнившего лица.
Он улыбнулся, обнажив желтые острые зубы. В провале левой щеки просвечивала серая кость.
Джонни снял руку с плеча Джека.
Его длинные желтые ногти были загнуты, как
птичьи когти.
- Прости, Джек, я не хотел напугать тебя. - Голос у Кошмарного Джонни был тихий и мягкий.
- Я… я вовсе не испугался, - заикаясь, ответил Джек, чувствуя, как лицо его предательски краснеет.
Челси, прищурившись, покачала головой.
- Это ты не испугался? - поддразнила она его. - Да ты заорал так, что у меня чуть уши не заложило.
- Ты не поняла. Я специально закричал криком
Кошмарного Джонни.
Кошмарный Джонни раздвинул в улыбке свои
черные губы.
Челси недоверчиво нахмурилась:
12
- Не надо мне сказки рассказывать.
- Нет, правда, - настаивал Джек. - Так все ребята кричат, когда на экране появляется Кошмарный Джонни. Неужели ты считаешь, что я на самом деле испугался? К твоему сведению, Кошмарный Джонни часто бывает у нас дома. Я его с детства знаю.
Челси округлила свои большие карие глаза.
- Ладно, уговорил. Ты не испугался. Пусть будет по-твоему.
Кошмарный Джонни провел рукой над сандвичами.
- Мне надо вернуться на съемочную площадку иначе твой отец убьет меня. Послушай, Джек, ты можешь достать мне сандвич с ростбифом? Знаешь, как трудно есть с этими дурацкими загнутыми ногтями?
* * *
После съемочного дня Эмори отвез Джека и Челси на свою виллу в Беверли-Хиллз. Джек любил похвастаться громадным черным "Мерседесом" отца.
- Да, он замечательный. У моего отца такой же автомобиль, - сказала Челси. - Но мне больше нравится наш новый "Фольксваген", он такой красивый!
Джек пригласил Челси остаться к обеду, но очень скоро пожалел об этом.
Что у нас сегодня на обед, Викки? - спросил Эмори, целуя жену в щеку. Мима Джека отличалась резкими чертами липа, что, однако, не портило ее. У нее были светлые платинового цвета волосы и круглые голубые глаза, которые прожигали тебя насквозь, как лазер.
До рождения Джека она работала моделью и часто появлялась в телевизионных рекламах. Но когда фильмы Эмори завоевали популярность и он стал Королем Ужасов, она оставила свою карьеру.
- У нас цыплята из ресторана и картофельный салат, - ответила она. - Мне сегодня было некогда готовить.
- Цыплята для тех, кто трусоват, как цыпленок,
а, Джек? - пошутил Эмори.
Джек поспешно проводил Челси в столовую, пока отец не отпустил очередную шуточку в том
же роде.
Все расселись вокруг картонной коробки с цыплятами и картофельным салатом.
- Ну как прошли съемки? - спросила мама у
Джека.
- Отлично, - ответил Джек.
- Мне тоже понравилось, на самом деле, - сказала Челси, сдирая кожицу с куриной грудки.
Эмори фыркнул:
- У нас был отличный день, пока Джек все не
испортил.
Мама Джека прожгла сына своим пронзительным взглядом.
- Ничего я не испортил! - возразил он.
- Я полагаю, этот эпизод нам удался, - продолжал Эмори, усмехаясь. - Он получился таким страшным, что Джек даже со стула свалился.
- Неправда! - закричал Джек, вскакивая из-за стола. - Это неправда!
Челси засмеялась.
И это называется подруга?
- Джек, успокойся, - сказала мама. - где твое чувство юмора?
Джек нехотя сел на свое место.
- Нет ничего плохого в том, что он испугался, - продолжил Эмори, роясь в коробке и извлекая цыплячью ножку. - Большинству людей нравится, когда их пугают, слава небесам.
- Но я вовсе не испугался… - начал было Джек. Эмори придвинул к нему коробку.
- На вот. Возьми цыпленка.
Джек счел за лучшее переключиться на еду.
- Мне было приятно познакомиться с Кошмарным Джонни, - сказала Челси. - Он мне покаемся отличным парнем.
Л какой талант! - сказал Эмори, наблюдая за Джеком.
Джек, наклонив к себе коробку, рылся в ней.
И вдруг охнул от неожиданности. Со дна коробки прямо на него уставился чей-то глаз. Влажное желтоватое глазное яблоко с прожилками красного цвета.
Эмори радостно рассмеялся и хлопнул по столу ими ладонями.
Вот гак! - воскликнул он. - Вы видели его лицо? Он просто в ужасе!
Челси снова рассмеялась.
Миссис Бэньон недовольно покачала головой.
- Эмори, послушай, я… я вовсе… не испугался, - отчаянно оправдывался Джек. - Ты и раньше тысячу раз проделывал эту дурацкую шутку с глазом.
Эмори радостно расхохотался, закинув назад голову.
Джек схватил глазное яблоко и размахнулся, чтобы бросить им в отца.
Мама Джека вырвала у него стеклянный шарик и строго посмотрела на мужа.
- Эмори, почему ты все время пытаешься напугать Джека? Зачем это тебе? Только чтобы доказать, что ты на самом деле Король Ужасов?
Эмори сразу же перестал смеяться.
- Я делаю это вовсе не поэтому, - сказал он.
- Тогда почему?
- Я хочу, чтобы Джек наконец признался, что он на самом деле испуган, - ответил Эмори. - Ты ведь знаешь, как вредно подавлять свои чувства.
- Но я не делаю этого! - сжав кулаки, взмолился Джек. - Я не делаю этого!
- А вы знаете, что меня на самом деле пугает? - вмешалась в разговор Челси. - То обстоятельство, что я никогда и ничего не боюсь. Не боюсь темноты. Не боюсь страшных фильмов. И кошмарных снов. Иногда я сомневаюсь в том, что это нормально.
- Давайте сменим тему, - предложила миссис Бэньон. - Поговорим о Доджерсах. Ты в субботу играешь, Джек?
Джек молча кивнул.
Он думал. Напряженно думал.
"Как мне доказать отцу, что я не трус? - спрашивал он себя, глядя через стол на Эмори, который жадно обгладывал цыплячью ножку. - Я знаю, мне надо доказать, что я не больший трус, чем о сам. Но как это сделать?"
4
Джек дриблингом провел мяч мимо своего друга Карлоса Манзы, слегка оттолкнул его плечом и вышел под щит на удобную позицию. Бросил в корзину.
И промахнулся.
Мяч отскочил от щита и попал прямо в руки Карлосу Тот засмеялся: Хороший бросок! Я только разогреваюсь, - сказал ему Джек.
Карлос отвел мяч к середине площадки и бросил оттуда. Мяч не попал в корзину. Не попал и в щит. Вообще никуда не попал.
Они смотрели, как мяч, подпрыгивая, катится к плавательному бассейну Бэньонов.
Я гоже только разогреваюсь, - засмеялся Карлос.
Карлос был пониже Джека, но крепкий, спортивный, с темными, коротко подстриженными волосами.
Он любил прищуривать глаза, поэтому казалось, что он всегда над чем-то смеется. На нем были потрепанные шорты, а просторная красная майка доходила ему чуть ли не до колен. Его новые белые кроссовки так и сверкали на солнце. Джек взял мяч. Сделал один финт. Потом другой. Повел дриблингом к середине площадки, но Карлос сумел отобрать у него мяч.
Они играли один на один на баскетбольной площадке, которую Эмори устроил на месте бывшего теннисного корта. Эмори часто играл с Джеком на
этой площадке.
Эмори любил всем рассказывать, как он вырос на улицах Нью-Йорка, играя в баскетбол.
Играя с отцом, Джеку приходилось быть быстрым и… внимательным. Эмори играл на выигрыш. В самый ответственный момент игры он мог повалить Джека и побежать к щиту, чтобы сделать решающий бросок. Оба они играли до изнеможения, буквально обливаясь потом.
Играть с Карлосом было куда проще. Прежде всего потому, что Карлос веселый и простой парень. И их силы были приблизительно равны.
- Приходи к нам обедать! - предложил Карлос, ведя мяч по линии аута.