- Джон-младший. Мы зовем его Малыш Джон.
- Малыш Джон, - задумчиво повторила Беннетт.
- Немного старомодно, - Росс скупо улыбнулся.
- Ябосный, - тихо пробубнила Харпер, обхватив руку матери и прижавшись к ней.
Нест поднялась и принесла из холодильника бутылку сока, налив немного в чашечку, из которой пила малышка, оставив Росса наедине с Беннетт, которая продолжала рассматривать его в упор.
- Сколько лет Малышу Джону? - задала она обычный вопрос, но в голосе звучали немного истерические нотки.
- Четыре года и два месяца, - улыбнулся Росс. - Мы приехали погостить на несколько дней, а потом двинемся в дорогу.
Беннетт Скотт прикусила губу.
- Вчера здесь появлялся священник, он спрашивал о вас. Финдо Гаск. Странное имя. Я сказала, что незнакома с вами. Но теперь, пожалуй, мне бы пришлось ответить иначе.
Он покачал головой.
- Я так не думаю.
Она откинула назад длинные темные волосы, сложила руки на груди.
- Нест, похоже, не задумывается, кто такой этот священник. Наверное, и мне не стоит. Довольно назойливый тип.
Росс медленно встал, опираясь на стол.
- Простите, что из-за меня вам пришлось поволноваться, мисс Скотт. Я не знаю, что это был за человек и чего он хотел.
"Но могу догадываться", - про себя добавил он.
Молодая женщина вдруг встрепенулась.
- А зато я знаю, кто вы. Теперь я вспоминаю. Вы были здесь… ммм… пятнадцать лет назад или что-то вроде того. Я была тогда ребенком. Приехали повидаться с дедом и бабушкой Нест. Вы ведь знали ее мать, верно?
У него пересохло в горле.
- Да. Это было так давно.
- Сядьте же, - настойчиво сказала она, и в ее темных глазах блеснуло беспокойство. - Я не думаю, чтобы вы могли меня помнить, после всех этих лет. Полагаю, ни в чем нельзя быть уверенной, когда…
Она оборвала себя на полуслове, оглянувшись на Харпер, потягивающую сок.
- Хочешь кушать, лапочка?
Харпер уже заметила малышка в гостиной и не сводила с него глаз.
- Мальчик, - сообщила она, как будто не слыша слов матери. Она выбралась из-за стола и забралась на диван рядом с морфом. Тоже встала на колени, подражая ему, и стала смотреть в парк. Морф не обращал на нее внимания.
- Почему бы тебе не одеться, - обратилась Нест к Беннетт, подходя к столу. - Харпер поиграет с Малышом Джоном, я присмотрю за ними. Вернешься, и мы позавтракаем.
Беннетт подумала немножко, потом кивнула и отправилась в спальню, прикрыв за собой дверь. Росс молча наблюдал за ней, размышляя: почему, интересно, она так обеспокоена его присутствием. Она демонстрировала не просто озабоченность, а самый настоящий страх. Он теперь это понял, вспомнив, как она обращалась к нему. Видимо, ее волновало то, что прежде их пути могли скреститься. Обнаружив, что помнит, откуда его знает, она заметно успокоилась. Даже, скорее, почувствовала облегчение.
Нест уселась за стол.
- Малыш Джон? - спросила она.
Он пожал плечами.
- Это первое, что пришло мне в голову. Он стал таким только четыре дня назад. И я еще не успел придумать ему имя.
- Малыш Джон вполне подойдет. Расскажи мне о демонах, пока не вернулась Беннетт.
Отставив чашку с кофе в сторону, он продолжил рассказ.
Он еще не успел дойти до машины, когда появился первый демон. Прижимая одной рукой к груди сеть с бьющимся в ней морфом, стиснув в другой посох, Джон Росс с трудом выбрался на песчаную тропу, ведущую с пляжа к обочине шоссе номер 101, и вдруг поймал на себе взгляд длинноволосого молодого человека, стоящего в нескольких десятках футов от него, как раз на полпути к машине. Он, казалось, вовсе не обращал на Росса никакого внимания, глядя в сторону океана. Но Росс почувствовал, как внутри все напряглось: магия ясно давала понять, с кем он столкнулся.
Он, как ни в чем не бывало, двинулся в направлении молодого человека, обходя его совсем близко. Он видел, как тот сменил позу, потом отступил назад и потупил взор, будто рассматривая что-то на пляже.
Когда Росс приблизился к нему, молодой человек резко повернулся, чтобы атаковать, но Росс был начеку, взмахнув посохом, чтобы встретить его удар, и попал нападавшему в лоб. Украшенная рунами древесина посоха вспыхнула огнем; из лба демона брызнула кровь. Лишенная маскировки, сущность демона покинула разрушенную оболочку, быстро кинулась в ущелья и скрылась из виду.
Вытерев кровь с посоха, Росс поспешил к машине, выехал на дорогу и двинулся в сторону Кэннон-Бич. Теперь демоны будут ловить у миссис Стэплз, стекутся из разных мест. Но он не собирался возвращаться в Кэннон-Бич. Если бы он не предусматривал такие вещи, то недолго оставался бы в живых.
Он поехал до поворота и свернул на 26-е шоссе в сторону Портленда. На сиденье рядом с ним морф продолжал менять форму и излучать свет. Магия пульсировала, словно маяк, и враги могли по ней выследить его. Росс знал: если и есть шанс спастись - это возможно лишь в густонаселенном месте. Останься он в Кэннон-Бич или попытайся найти убежище в другом маленьком городке, демоны в два счета обнаружат его. Но в большом городе легко затеряться. Частота изменений морфа станет уменьшаться со временем, но пока у него нет надежды полностью избежать преследований, лучше спрятаться в большом городе. Таким был совет Госпожи. На Росса будет объявлена охота. А среди многих тысяч жителей найти его и поймать будет не так-то просто.
Нужно как можно скорее добраться до Портленда, ибо демоны не дремлют. Росс умчался по дороге мимо поворота на Бэнкс, спрятался в лесу, потом старушка и ее дочь подвезли его в малюсенький городишко без названия. Ему было ужасно неловко из-за машины миссис Стэплз, но ничего нельзя было поделать. Он также раскаивался из-за украденной позже в безымянном городке машины. И опять же, что поделаешь? Он бросил ее на подступах к Портленду, где пересел на рейсовый автобус, на нем и въехал в город.
Находясь на огромном вокзале в западной части города, поджидая электричку до Сан-Франциско, он снова подвергся нападению. Двое мужчин приблизились к нему в туалете, вооруженные обрезками металлических труб и одержимые жаждой разрушения. Он легко справился с ними, но управлявший ими демон, поджидавший снаружи, незаметно подкрался сзади и застал его врасплох. Демон был диким, необузданным, но достаточно хитрым. Он располагал большим преимуществом для нападения и, если бы ему повезло чуть больше, мог бы достичь успеха. Но интуиция снова спасла Джона Росса, и демон распрощался с жизнью.
Росс позвонил миссис Стэплз с автовокзала, чтобы извиниться за свой поступок. Пообещал выслать ей деньги за машину. Она отнеслась к его словам с пониманием. Джон купил билет, забрался в автобус, подождал, пока тот не собрался отъезжать, и снова вышел. Покинул вокзал, дошел до агентства, торгующего подержанными автомобилями, вывел на улицу один драндулет, чтобы провести проверочную поездку, пока продавец занимается документами на продажу, и продолжил поездку дальше по улице. Доехал до Ванкувера, оставил там машину, сел в другой автобус, идущий на юг, и на следующий день был уже в Калифорнии.
Так он колесил больше недели, заметая следы, петляя, двигаясь перебежками, словно боксер на ринге. Снова и снова садился в автобусы и машины и ехал, иногда даже не разбирая вещей. Спал редко и понемногу, постоянно пребывая на пределе. Энергия медленно утекала из него. Из-за того, что приходилось часто отражать нападения, ему снились кошмары, и во сне приходилось постоянно спасаться бегством. Удивительно, что в обоих мирах он оставался жив. Видимо, это чудо объяснялось наличием цыганского морфа.
Морф продолжал быстро изменяться в течение первых семи дней, прежде чем замедлил процесс трансформации. И постоянно оставался в сети, даже не пытаясь высвободится. Он становился животным, овощем, насекомым, птицей, рептилией и целой кучей разных других вещей, так что Росс даже не пытался их идентифицировать. Порой казалось, что морф исчез, но потом выяснялось: он просто стал личинкой. В другой раз он превратился в пчелу. Потом - в желе. Росс присматривал за ним, пока он снова не стал чем-то весомым, заметным сквозь сеть. И ни разу морф не подавал голос, не просил воды или пищи. Он каким-то образом умел сам поддерживать свое существование, так что Джону не нужно было об этом заботиться.
Ко времени, когда случился инцидент в Солт-Лейк-Сити в середине декабря, морф менялся в среднем раз в день. Однажды он целых два дня был котом. Потом полтора дня - бурундуком. Однажды, правда, всего несколько часов - волком с тигровой раскраской - напоминанием о Духе.
Вскоре после этого он превратился в маленького мальчика, каким и оставался по сей день, и произнес единственное слово: "Нест". Услышав это слово из его уст дважды в течение дня, Росс решил попытать счастья и махнул в Хоупуэлл.
- Когда он сказал: "Нест", ты решил, что речь идет обо мне, - тихо промолвила она.
- Я решил, что речь может идти о тебе. - Нест наблюдала, как в его лице что-то меняется, словно сгущаются тени. - Я ведь видел, как он становился Духом в миниатюре, и это насторожило меня. Но в основном, потому что я должен был попытаться как-то отреагировать.
Он откинулся назад в кресле.
- Я ужасно устал, время уходит, а я все еще не подобрал к нему ключа. Я думал, что сумею понять, раскрою тайну его магии. Но все, что мне удалось, это сохранить жизнь нам обоим. Между нами нет никакого контакта, никакого обмена информацией. Твое имя было первой каплей, пробившей брешь в этой стене. Это - и еще тот факт, что он вот уже четыре дня остается в виде мальчика. Может быть, это и есть знак.
Она кивнула и поднялась налить им обоим еще кофе. Снаружи, на улице, день разгорался яркими красками - ясный, морозный. При свете утра было заметно, что стволы деревьев блестят от инея. Росс слышал гудение масляного обогревателя.
- Но здесь он что-то не проявляет ко мне интереса, - заметила Нест, подходя с чашкой.
Он отхлебнул кофе.
- Знаю. И имя твое больше не произносит. Вообще не говорит ни слова. Может быть, я ошибся.
- Сколько осталось времени?
- Прежде чем он исчезнет? - Росс покачал головой. - Несколько дней, надо полагать. Морфа обычно можно удержать на тридцать дней, значит, этому осталось восемь.
- Интересно, что он превратился в маленького мальчика, - задумчиво произнесла Нест.
- Да, интересно, - согласился Джон.
Они поговорили еще некоторое время, обсуждая пристрастия цыганских морфов, но, в связи с тем, что морфы появлялись на свет без предварительных проектов и чертежей, сложно было делать заключения о намерениях конкретно этого. Нест хотелось бы узнать побольше об этих странных созданиях, но факт оставался фактом: она мало что понимала даже в отношении Пика, которого знала практически всю жизнь. Лесные и магические создания все-таки остаются чужими для людей, не менее загадочными, чем, например, планктон, даже те из них, с кем она непосредственно общалась.
Вновь появилась Беннетт, в джинсах и старом свитере, обнаруженных в гардеробе Нест, а также в собственных кроссовках. Они стали накрывать стол к завтраку в гостиной. Ели все, кроме морфа, который ковырялся в еде и молчал.
- П'ивет, мальчик, - сказала Харпер, оторвавшись от еды.
Цыганский морф внимательно изучал ее.
- Он всегда такой молчаливый? - нахмурившись, спросила Беннетт у Росса.
Тот кивнул.
- Он все понимает, но не говорит. - Он замялся. - По правде говоря, мы держим путь в Чикаго, чтобы после праздников встретиться там со специалистом в этой области.
- Вы бы еще выяснили, что у него с аппетитом, - посоветовала она. - Он же ничего не съел.
- Он перед этим поел хлопьев, - пришла на выручку Нест.
- Мамочка, мальчик гово'ить? - спросила Харпер, с любопытством тараща глаза.
- Может быть, попозже, лапочка, - ответила Беннетт, возвращаясь к своей тарелке.
Потом она одела Харпер и сказала Нест, что они прогуляются в парке. Спросила Росса, не захочет ли Малыш Джон пойти с ними, но Росс отвечал, мол, мальчику нехорошо и лучше ему остаться дома. Понятно, что намерения у Беннетт были самые лучшие, но он не мог рисковать, выпуская морфа из виду.
Беннетт и Харпер вышли через заднюю дверь, пересекли лужайку и оказались в зимнем парке. Еще не было полудня. Цыганский морф наблюдал за ними, снова уставившись в окно. Росс постоял рядом с ним немного, заговаривая с ним, пытаясь получить ответ.
Наконец он вернулся в кухню, взял полотенце и начал вытирать посуду, которую мыла Нест.
- У тебя же есть посудомоечная машина, - заметил он.
- Мне нравится делать это самой, я хорошо себя при этом чувствую.
Они еще какое-то время работали молча, в слаженном ритме. Потом Росс сказал:
- Они будут искать меня, ты знаешь.
Она кивнула.
- Уже ищут. Один из них, по крайней мере. Финдо Гаск, проповедник справедливости.
- Будут и другое. Если я останусь, нам грозит опасность.
- Без сом - как любит говорить Роберт.
Он не знал, кто такой Роберт, но до него дошло.
- Так, может быть, мне стоит завтра уехать?
- Может быть. А может, твой приезд сюда был правильным. Поживем - увидим. - Она протянула ему стакан из-под сока. - Давай договоримся, Джон. Я не прошу тебя уезжать. Прошлой ночью мы пересекли рубеж.
Он закончил вытирать стаканы, поставил их на полотенце на стойку.
- Это многое означает. Не помню, когда я чувствовал себя таким усталым.
Она улыбнулась.
- Забавно, но я была уверена, что нынче на Рождество останусь совсем одна. А теперь у меня полон дом народу. Как все изменилось!
- В жизни такое часто случается, - скупо улыбнулся он. - Это не дает нам расслабляться.
Они как раз закончили с посудой, когда в дверь постучали. Нест обменялась взглядами с Россом и пошла к двери открывать. Он остался в кухне еще несколько минут, прислушиваясь к разговору, потом подошел к окну и выглянул на улицу.
Там стояла машина шерифа округа.
Глава 10
Беннетт Скотт вышла со двора дома Фримарков и направилась в Синиссипи-парк, опустив голову, щурясь от яркого солнца. Иней покрывал сухую траву, которая похрустывала под ногами. Беннетт смотрела, как Харпер бежит вприпрыжку перед ней, тихо напевая себе под нос, потерявшись в собственном детском мире, куда взрослым вход воспрещен. Она вспомнила себя в детстве, которое было не так уж давно, чтобы стереться в памяти. Она частенько скрывалась в этом мире, ища в нем убежища от Мамаши и неприятностей реальной жизни. Наверное, и Харпер делает то же самое. От этой мысли на глазах у нее выступили слезы.
- Мамочка, птичики! - воскликнула девчушка, указывая на пару темных теней, вспорхнувших между деревьев.
- Малиновки, - подсказала Беннетт, улыбнувшись дочери.
- Ма'иновки, - повторила Харпер и начала быстро оборачиваться, пытаясь поймать собственную тень.
Беннетт откинула назад волосы и подставила лицо солнцу. Пожалуй, здесь все-таки лучше, подумалось ей. Лучше, чем на улицах, где она привыкла проводить время. Лучше, чем в приютах, где ей приходилось одной рукой прижимать к себе Харпер, а в другой - прятать пружинный нож. И даже чем в реабилитационном центре. Там она всегда ощущала себя беспомощной и используемой, а, кроме того, даже пройдя сквозь очищение и восстановление, Беннетт продолжала ощущать страстное желание уколоться. Она пыталась защитить Харпер, но по-настоящему все дело в ней самой. А если девочку заберут у нее, она ничего не сможет поделать. Такого ей не вынести.
Но это уже случалось несколько раз, иначе ей было просто не выжить. Теперь эти страшные дела уже позади, но Беннетт даже подумать не могла о том, что подобное может случиться снова. Правда, ей приходилось оставлять малышку в таких местах и с такими людьми, каким не стоит и собаку доверять, и чудо, что все закончилось нормально. Возвращение в Хоупуэлл, к Нест было попыткой все уладить, предотвратить возможные инциденты и не оставлять больше Харпер в сомнительных местах. Мужчины, секс, болезни, наркотики - вся жизнь Беннетт закрутилась одним большим водоворотом зла, который неуклонно тащил ее вниз, к гибели, если она не решит покончить с этим.
"С меня хватит, - решила Беннетт. - С меня хватит".
Они пересекли бейсбольные площадки и вышли на дорогу, ведущую к холмам, прошли к вершине склона, чтобы взглянуть оттуда на излучину реки. Харпер нашла палочку и теперь копалась в твердой, замерзшей земле, пытаясь рисовать. Беннетт вытащила сигарету, зажгла ее, жадно затянулась и вздохнула. Она - пропащая. Сейчас она не употребляет наркотики, но здоровье у нее подорвано, а голова пухнет от сражений, которые постоянно приходится вести - между желанием принять дозу и запретом сделать это, отчего сны ужасны и зловещи. Потом Беннетт подумала о своей матери - надеясь, что та горит в аду - но тут же пожалела об этом, вырвавшемся у нее, пожелании. Глаза наполнились слезами. Она ведь любила мать, любила всем сердцем - так, как, похоже, и Харпер любит ее. Но мать бросила ее, наполнила сердце разочарованием, отказывалась от Беннетт снова и снова. И что ей оставалось, кроме попытки сбежать и тем самым спасти свою жизнь? Да, жизнь она спасла, но чего это стоило? Пришлось пожертвовать детской невинностью, чувством собственной значимости, а повторения жизни матери-алкоголички ей все равно не избежать.
Но у Харпер все будет по-другому. Беннетт дала торжественную клятву в то утро, когда, находясь в бесплатной клинике, узнала, что беременна, и решила: не иначе как высшие силы или кто-то там, наверху, дает ей последний шанс сделать доброе дело, и отказываться от него нельзя.
И вот теперь она здесь, вернулась в место, где все начиналось, где, казалось, еще что-то возможно. На ней одежда другой женщины, а ребенок ее в украденном или в выброшенных кем-то обносках, однако, несмотря на это, Беннетт ощущала себя обновленной и полной надежды. Нест Фримарк была так добра к ней тогда, в прошлом. Если кто и мог помочь Беннетт выбраться из тьмы, так это Нест.
Раздался свист поезда, далекий и зловещий в полуденной тишине, и эхо прозвучало в ущельях.
- Чу-чу, - пробормотала Харпер, подражая звуку поезда. Она ползала по кругу с палочкой, выпуская облачка пара из рта.
"Я сумею сделать это", - подумала Беннетт, глядя вдаль, где уже замер свист поезда.
- Ну что за прелесть, - проворковал за спиной чей-то голос. - Ты самая замечательная пышечка из всех, кого я знаю!
Беннетт быстро обернулась - стремительным, натренированным движением скользнув между незнакомкой и Харпер. Молодая женщина с улыбкой посмотрела на нее, пожав плечами, словно извиняясь за внезапное вторжение, но при этом как будто спрашивая: а что такого? Она была примерно возраста Беннетт, высокая и худая, с волосами безумного красного цвета, торчащими во все стороны. Ее яркие зеленые глаза остановились на Харпер с каким-то непонятным энтузиазмом, внушающим Беннетт опасение.
- Эй, малышка!
Потом она перевела взгляд на Беннетт, и взгляд ее сразу стал жестким и холодным.
- Вы счастливая мать, раз у вас такая девочка. Как поживаете? Меня зовут Пенни.
Она протянула руку. Беннетт помедлила, прежде чем пожать ее.
- Я - Беннетт, а это Харпер.