- Мой король, - сказал Дервиалис, решившись первым. - Валесиары всегда славились своей верностью законам предков. Ни один Валесиар не нарушил закона. Так неужели король Аолан совершит то, что не совершил до него никто из его династии?
Речь была дерзкой, но большинство министров слушало ее с одобрением. Теперь заговорил Ринар:
- Мой король, нарушение вами закона великой болью отозвалось бы в наших сердцах. Но есть способ, чтобы этого избежать. Надо издать новый закон, который отменил бы предыдущий.
Король понял, что над ним изощренно издеваются. Процедура принятия законов, касающихся Совета Короны, гласила, что для принятия закона к исполнению его должны одобрить две трети советников. Такого числа голосов новый закон, позволявший посторонним лицам присутствовать на Совете, разумеется, не набрал бы.
- Процедура очень сложна, - только и смог выдавить король.
И тут Аскер, до сих пор стоявший за королевским креслом и молчавший, наклонился к уху короля и тихо спросил:
- А насколько сложна процедура создания нового министерского поста, мой король? Например, поста советника по культуре? Такого министра, насколько мне известно, в Совете Короны еще нет?
- Достаточно моей подписи, - обернулся король к Аскеру, хлопая глазами.
Первым мысль Аскера понял Сезирель. Понял - и расхохотался, открыто, не заботясь о том, что это могут посчитать неприличным. Затем наступил черед остальных, но они, за исключением короля, реагировали не так положительно. Дервиалис побелел от гнева и бросил Ринару через стол взгляд, полный ярости, в котором ясно читалось: "Нас всех обставили!"
- Бумагу и перо мне! - потребовал король, и Эдельрив тотчас пододвинул к нему большую стопку листов, поставил чернильницу и подал перо.
- "По моему высочайшему повелению, - принялся король выводить буквы, - Лио Фархан Аскер назначается советником по культуре со всеми соответствующими правами и обязанностями, в том числе и с правом участвовать в Совете Короны. Дано в Виреон-Зоре, в Паореле, 14 вендлирен 2168 года. Король Аолан Валесиар".
К столу было пододвинуто еще одно кресло, и Аскер занял место по правую руку короля, потеснив тем самым первого советника Ринара, а соответственно, всех, кто за ним сидел.
Собственно, только теперь и начался Совет. Спорные вопросы были утрясены, как говорится, ко всеобщему неудовольствию, и король приступил к сути дела.
- Господа министры! - сказал он. - Аргелен переходит от мелких разбойничьих нападений к активным военным действиям. Этим и объясняется поспешный отъезд господина Дервиалиса из крепости Пилор. Ему слово.
- Опасность близка, - начал Дервиалис. - Аргелен собрал свои войска у нас под носом и готовится к нападению. Нам следует сделать то же самое. В Пилоре находится крупный гарнизон, но это только на первое время, а потом нужны будут подкрепления. Нам надо моби… моли… мобилизовывать армию!
Вспотев от употребления непривычно умных слов, Дервиалис умолк.
- Сколько у нас войска, Дервиалис? - спросил король.
- Около сорока тысяч, мой король, из них пятнадцать тысяч всадников и тысяча моряков, которая находится в Римене.
- Можно воевать… Как у нас с обеспечением армии?
- Финансовое положение прочное, - отозвался Галор.
- Оружие и доспехи будут, - сказал Лесгалир, советник по ремеслам, и советник по горному делу Агролин одобрительно кивнул.
- Продовольствия для армии достаточно, - замялся советник по земледелию Элареб, - но вот зерновые еще не созрели, а в прошлом году собрали мало, так что кормов для берке в обрез и, возможно, придется воспользоваться резервным фондом.
- Слышите, Фогеналь, - обратился король к советнику по торговле, - надо закупить зерна.
Фогеналь кивнул.
- Как там со строительством, Белезигор? - повернулся король к советнику по строительству.
- Направим рабочих в Пилор и в другие места, мой король. Они будут ремонтировать укрепления и заделывать бреши.
Король отдал еще несколько распоряжений общего характера, и на этом Совет Короны закончился. Как видим, все сводилось к тому, чтобы проверить боеготовность страны и устранить некоторые недоработки. Роль первого Совета Короны в течение войны была скорее процедурной: вопрос о том, вести войну или нет, был абсурден, а вопрос о том, как ее вести, еще не мог рассматриваться.
После Совета король удалился в свой кабинет, прихватив с собой и Аскера. Король сразу подсел к письменному столу и сказал:
- Дай-ка мне твой приказ… Так… Я тут допишу, что "вышеозначенному Лио Фархан Аскеру положено жалование в размере двух тысяч леризов в год за вычетом налогов". Вот, Аскер, держи.
Аскер принял документ и с достоинством поклонился.
- Нет, я от тебя в восторге! - всплеснул руками король. - Другие на твоем месте тут полчаса клялись бы, что они недостойны такой милости!
- Это было бы лицемерием с моей стороны, мой король, - ответил с улыбкой Аскер.
- Оно и верно! То, как ты сегодня разрешил этот юридический казус, - просто чудо! Ну хорошо, на сегодня, Аскер, я тебя отпускаю, а завтра с утра будь во дворце. До свидания!
Аскер ехал по городу, довольный собой сверх всякой меры. Никогда он не чувствовал себя так уверенно, как сейчас. Он за каких-нибудь две недели взлетел на самую вершину иерархической лестницы одного из крупнейших государств Скаргиара!
"Почти на самую вершину", - поправил его неумолимый внутренний голос.
"Да, почти, - согласился Аскер. - Вершина - это власть короля." - Аскер никогда не лгал самому себе, и потому сознавал, что от "почти" вершины до самой вершины его отделяет пропасть.
Сворачивая с улицы Небесных Скорбей на улицу Корабелов, Аскер засмотрелся на открывшуюся в просвете домов панораму. К пристани подплыла большая баржа, и как только на берег были кинуты сходни, на палубу ринулись грузчики и принялись бегать взад-вперед, словно муравьи, таща на спинах объемистые тюки с поклажей.
- Эй, господин, смотрите, куда едете! - раздался сердитый окрик. Этот всадник выехал из улицы Корабелов в тот же момент, что и Аскер - из улицы Небесных Скорбей, и они, как и полагается, столкнулись на углу.
Аскер обернулся.
- Эрл! - вырвалось у него. - Какими судьбами?
- Лио! - воскликнул Моори. Это и вправду был он. - Я тебя не узнал, богатым будешь!
- Точно, - улыбнулся Аскер. - Ты давно в Паореле?
- Какое там давно? Я остался в Брегане до конца турнира, потом ездил к дяде, пробыл у него два дня, и - сюда. В общем, я только что приехал.
- Что ты имеешь в виду, говоря "только что"?
- Да я минут двенадцать назад миновал восточную заставу.
- А, так ты еще не нашел себе гостиницу? Тогда поехали ко мне, и там обо всем поговорим.
- А в какой гостинице остановился ты, Лио? Неплохая гостиница "Королевский гаэр".
- Я в гостиницах не останавливался, - усмехнулся Аскер. - У меня свой дом в восточном предместье, на улице Согласия. Я там живу со вчерашнего дня, а до того я жил в другом месте, но об этом я не хочу говорить на улице.
- Где это - в восточном предместье? Там же одни дворцы!
- Приедем - увидишь, - сдержанно ответил Аскер.
- Ну и ну, вот это да! - только и смог выговорить Моори, когда они подъехали к особняку.
Аскер позвонил в колокольчик, подвешенный над изящными коваными воротами. Через минуту появился Линекор и отпер ворота. Взяв под уздцы берке, он отвел их в загон, а Аскер и Моори прошли в дом. Аскер сразу отправил Филану на рынок, дав ей денег и приказав купить все для ужина, а Зинтир послал наверх - приготовить спальню для гостя.
Проведя Моори в гостиную, Аскер усадил его в кресло и сел напротив сам.
- Так откуда вся эта роскошь? - спросил Моори, с восхищением оглядывая комнату. - Грабонул кого-нибудь?
- Угу. Только, пожалуйста, подвяжи рот платком, Эрл, чтобы челюсть не отвалилась.
И Аскер рассказал Моори все, опустив только свои изыскания в Сиа и сцену с Фаэслер Сарголо на Обходной галерее. В течение всего рассказа Моори не проронил ни звука, хотя ему стоило больших трудов сдержать охи и ахи, рвущиеся наружу, но, когда Аскер закончил, он сказал:
- Я в это не верю.
- Вот, полюбуйся на документ, подписанный королем Аоланом, - Аскер показал Моори бумагу.
- Все равно не верю! - упрямо сказал Моори. - Это мне снится, а когда я проснусь, то окажусь в гостинице "Королевский гаэр". Я всегда почему-то там оказываюсь, когда попадаю в Паорелу.
- Ну хорошо, мы завтра пойдем к королю, и он сам тебе все подтвердит, - Аскер сделал нетерпеливый жест. - Все равно я обещал ему завтра зайти.
- Лио, - взмолился Моори, - не заставляй меня поверить в то, чего не бывает!
- Придется, Эрл, придется. Я расскажу тебе и еще кое-что, но сначала давай поужинаем.
Они перешли в столовую, и Моори, сев за стол, тут же принялся уписывать окорока и рагу за обе щеки, запивая добрым вином, а Аскер все это время сидел, положив подбородок на руки, и даже не пытался делать вид, что ест. Погрузив свой взгляд Моори прямо в мозги, он лениво шарил там, особо не задумываясь о том, что видит.
Покончив с десертом, Моори наконец заметил, что его изучают.
- Что это ты так на меня смотришь, Лио? - удивленно спросил он.
- Ты ничего не чувствуешь?
- Нет, а что?
- Кажется, получилось, - пробормотал Аскер себе под нос с довольным видом. - Помнишь, Эрл, я как-то обещал тебе, что попытаюсь придать твоему лицу недостающую ему непроницаемость?
- Ты о чем? - Моори порылся у себя в памяти и вновь взглянул на Аскера. - А-а, я еще сказал, что отдал бы за это… Что я отдал бы, я не помню, но все остальное - разве это не была шутка?
- Вот мы сейчас и проверим, - сказал Аскер, решительно вставая из-за стола. - Не начать ли нам прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик?
Моори бросил на Аскера подозрительный взгляд. То, что он услышал накануне Бреганского турнира на берегу реки Амалькаделир, по прошествии некоторого времени стало казаться ему не более чем забавным приключением, и сейчас он не воспринимал все так серьезно, как тогда. В нем было слишком много здравого смысла. К тому же, он никак не мог взять в толк, говорит ли Аскер серьезно, или ему захотелось подшутить над ним, пользуясь правом хозяина дома.
- Как ты мог обо мне так подумать, Эрл! - сказал Аскер с укором. - Мы же с тобой побратимы.
До Моори дошло, что Аскер ответил на его мысли.
- Фу ты, Ранатра! - ругнулся он, зажимая большой палец левой руки в кулак. - Хорошо, признаю, я был не прав, относясь ко всему этому слишком скептически. Но как же тяжело отказаться от своих взглядов, привитых еще в детстве! Лио, напоминай мне, пожалуйста, почаще, о том, кто ты, пока я не привыкну к этой мысли.
- Хорошо, - засмеялся Аскер. - Ну так что, ты готов к маленькому и не смертельному опыту? Пойдем наверх, чтобы не мешать Филане убирать со стола.
Они поднялись в кабинет. Аскер задернул все шторы и запер дверь на ключ.
- Уже вечереет, - с неудовольствием отметил он. - Я предпочел бы, чтобы сейчас был ясный день и солнце светило бы к нам в окна.
- Разве пора магии - не ночь? - спросил Моори.
- Опять твои предрассудки! Не знаю, когда там пора магии, но дело в том, что я не знаю, какова будет реакция моей ауры на происходящее. Если она начнет светиться, то все восточное предместье заподозрит неладное. Свет может быть очень яркий и, кроме того, пронзительно синий, так что нам следует поторопиться.
Аскер усадил Моори в черное кресло, сам стал сзади, облокотившись на спинку, и положил свои руки Моори на виски, а большие пальцы на лоб - точно так, как это делал Кено.
- Мне страшно, - пожаловался Моори. Он не считал это ниже своего достоинства: любой великий воин мог спасовать перед силой колдовства, как сказано в древних сагах.
- Ничего страшного, - заверил его Аскер. - Даже больно не будет. Закрой глаза и сиди смирно.
Моори послушно закрыл глаза и приготовился к самому худшему. Он понятия не имел, что с ним может произойти, но храбро решил держаться до последнего, чтобы не ударить в грязь лицом перед Аскером. Потекли томительные минуты ожидания.
Аскер, уже имевший предварительное знакомство с мозгами Моори, сразу направился в ту их часть, которая отвечала за выражение лица. Увидев, что там творилось, он мысленно охнул и возблагодарил богов за то, что его собственные мозги были в лучшем состоянии. Моори был, если можно так выразиться, патологически честен, и для того, чтобы солгать, ему требовались примерно те же усилия, что Ривалону - потечь вспять. И, конечно же, все его эмоции тут же обозначались на его лице.
"Если я попытаюсь представить его ко двору в таком состоянии, это будет катастрофа, - подумал Аскер. - Ну-ка, что там говорил Кено о чертах характера?"
Моори показалось, что в его голове стало теснее. Мягкое и давящее нечто нахлынуло с затылка, отчего у него по спине побежали мурашки и на лбу выступил холодный пот. Моори почувствовал, что у него трясутся руки. У него возникло ощущение чего-то непоправимого, что должно вот-вот произойти, и с каждой минутой ожидание становилось все более невыносимым. Тянущее чувство в затылке не покидало его, и ему все время казалось, что оно усиливается. Наконец он не выдержал и, вопреки указанию Аскера, открыл глаза.
Яркий синий свет бешеным потоком заливал комнату, освещая все ее углы. Тени были такими резкими, что все предметы казались плоскими, словно вырезанными из фанеры. Перед собой Моори увидел свою грандиозную тень, ползущую по шторе вверх и занявшую полстены. Он понял, что источник света находится прямо позади него и несколько выше его головы. Моори попытался обернуться, но железные клещи сдавили его лоб и виски, не давая его голове шевельнуться. Пока он сидел смирно, это не ощущалось, но как только он повернул голову влево, острые когти вонзились ему в висок. Моори уже готов был закричать и умолять пощадить его, но свечение внезапно погасло, и в комнате наступила кромешная тьма.
Клещи исчезли. Моори осторожно ощупал свою голову и убедился, что она нигде не лопнула и что в левом виске дырок нет.
- Я же просил тебя сидеть спокойно и с закрытыми глазами, - раздался у него из-за спины укоризненный голос Аскера. - Ну и перепсиховал же ты, Эрл. И было бы из-за чего! Подумаешь, немного давило в затылке! Ты же эсфрин, а не салонная барышня.
Моори помотал головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что мозги внутри не превратились в кисель, и сказал:
- Одно дело, когда на тебя нападает дюжина разбойников из плоти и крови с мечами в руках, а другое - когда в тебе сидит что-то, чего даже нельзя пощупать.
- Как говорил один политик, "не поверю, пока не пощупаю". А как же ты умудрился верить в богов, Эрл? - хихикнул Аскер. - Может, тебе доводилось щупать госпожу Матену? Ну ладно, ладно… Ничего, завтра в Виреон-Зоре мы посмотрим, что у меня получилось.
Было девять часов вечера.
В тот же вечер в столице Аргелена Аткаре королева Геренат принимала своего первого советника Рамаса Эргереба с докладом. Она сидела в мягком кресле лицом к камину и лениво поигрывала носком изящной туфельки, не отрывая черных глаз от огня, а Эргереб сидел перед ней на скамейке и грел у огня сгорбленную спину.
- Наши войска сконцентрированы вокруг Гарета и готовы к наступлению, - докладывал Эргереб. - Сорок кораблей ждут только вашего приказа, моя королева, чтобы отплыть к берегам Эстореи.
Черные глаза королевы вспыхнули багровым огнем. Ее с детства воспитывали в духе ненависти к эстеанам, и поэтому все, что могло принести им вред, радовало ее сердце. При словах Эргереба ее бледное лицо, почти такое же бледное, как и у Аскера, озарилось улыбкой. Хищное выражение лица Эргереба немного смягчилось (это означало, что он тоже улыбается), и он с достоинством поклонился. Вообще при королевском дворе в Аткаре улыбались редко, и чаще всего тогда, когда собирались заставить эстеан плакать.
- Моя королева будет довольна, - сказал Эргереб. - Наш первый штурм будет направлен на Фан-Суор, Одинокую Твердыню, и она перестанет быть такой одинокой, да помогут нам боги!
Эргереб воздел вверх руки, скрюченные от ревматизма.
- Что думает по этому поводу наш военачальник, Аргас Гебир?
- Он говорит, что это будет нетрудно. Эстеане только хлопают ушами, а воевать они совсем не умеют.
- Будем надеяться, что это правда. Кстати, как там настроение у короля Тюфяка? - королева презрительно и насмешливо улыбнулась.
- Как раз сегодня мой шпион прислал мне гаэра с письмом. Дервиалис срочно вернулся из Пилора, и в Виреон-Зоре уже известно о наших намерениях. Сначала король впал в панику, но потом быстро пришел в себя и даже успел созвать свой Совет. А вообще в последнее время Тюфяк ведет себя очень странно: целыми днями сидит в кабинете и слушает байки какого-то проходимца, который неизвестно откуда взялся и неизвестно как заслужил доверие короля.
Эргереб сделал паузу и устремил на королеву свои бледные водянистые глаза.
- Это очень подозрительно, моя королева, - сказал он с нажимом. - При дворе Тюфяка происходит нечто любопытное. Похоже, король съехал с катушек, потому что этот трепач сумел целиком завладеть его вниманием. Мой шпион сообщил мне, что зовут его Лио Фархан Аскер, что родом он из Валиравины, хорошо образован и начитан. Несмотря на его недолгое пребывание при дворе, он уже успел зарекомендовать себя как заправский бретер. Он выиграл копье на последнем Бреганском турнире, и на этой почве у него вышли разногласия с Дервиалисом. Они дрались на дуэли, и Аскер победил.
- Гм… При каждом дворе такое время от времени случается, - заметила королева. - Некоторые пытаются таким способом сделать карьеру, но драка - не лучшее начало и говорит о неосмотрительности Аскера. Пока что заскок Тюфяка нам на руку, но это долго не продлится.
- А что вы скажете об этом, моя королева? - Эргереб пошарил в карманах и выудил письмо от своего шпиона. - "Вчера король подарил ему особняк по улице Согласия, который занимала покойная королева Эгретта, а сегодня на Совете назначил одиннадцатым министром. Мне не удалось узнать подробностей, но думаю, что дело нечисто: все министры ходят с вытянутыми лицами и молчат, как рыбы. Все серьезно обеспокоены душевным состоянием Тюфяка. Если так пойдет и дальше, то он отдаст этому Аскеру все одиннадцать министерских постов. Нам необходимо заполучить этого Аскера: он может быть полезен."
Когда Эргереб закончил чтение, королева сказала:
- В самом деле, до чего странно… Помните, Эргереб, когда вы появились при дворе моего отца - да будет мир его душе! - вам понадобилось два года, чтобы втереться к нему в доверие и стать министром. Это с вашими-то способностями! Правда, мы с вами были очень осторожны, но половина двора была на нашей стороне. А этот Аскер, насколько я понимаю, успел нажить только врагов, и притом могущественных. Они бы уже раздавили его в лепешку, но это почему-то до сих пор не сделано… Надо получить более подробные сведения.
- Они будут получены, моя королева, - ответил Эргереб, кланяясь. Внезапно гримаса боли исказила его лицо, и он упал с лавки, схватившись за сердце.