Что-то привлекло мага в этой сцене. И, кроме того, было там то, что стоило поверить. Сила. Кто-то из тех людей, которые были в этом импровизированном балагане, обладал даром.
Следовательно, Магистр должен был разобраться, не несёт ли это угрозы его Ковену и ритуалу, к которому все они так долго готовились. И насколько случайно их пребывание тут, возле встречи членов совета Ковена?
Положив ладонь на рукоять меча и дав знак Кевину следовать за ним, Клод сделал шаг, не замечая, как вокруг него мимо воли, расступается толпа, словно бессознательным чутьем, ощущая силу, клубящуюся внутри мага. Не задумываясь, расценивая его как того, от которого, лучше держаться на расстоянии.
Магистр приблизился на несколько шагов и постарался уловить смысл возмущения булочника, яростно размахивающего руками перед лицом у хрупкой девушки, которая холодно и невозмутимо глядела на мужчину, слушая этот крик.
- Ты украла у меня буханку! - Раз в третий проорал торговец, тряся могучим кулаком у самого лица девушки, едва не задевая, довольно милый, вздернутый носик.
Клод остановился, рассматривая картину, разворачивающуюся перед ним.
Девушка громко хмыкнула.
- Да кому нужен твой хлеб?! Ты в своем уме? Весь город знает, что он у тебя, черствее булыжников в этой стене! - Всплеснув руками, насмешливо ответила она, уклонившись от кулака мужчины и указав на дом у края площади.
Она не врала. Клод проверил ее ауру. Сила. Это она обладала ею. Слабый дар. Не несущий угрозы ни Ковену в целом, ни Клоду. Возможно, на уровне предчувствия или видений, в лучшем случае слабых способностей целительницы.
И сейчас, имеющая дар девушка говорила правду.
- Так же, как и все знают, что твоя семья в нищете, Кристиана. Ты беднее церковной мыши и именно ты украла мою буханку. Я видел, что она лежала вот тут! - Булочник разъяренно потряс пальцем, указав на место предполагаемой кражи и обернулся к людям, очевидно, призывая тех в свидетели.
И этот краснолицый толстяк не врал. Клод ухмыльнулся. Становилось интереснее. Ощущая внутри какое-то неясное сомнение, маг, привыкший доверять своей интуиции, подошел еще ближе, наконец-то, получив возможность рассмотреть эту компанию.
Девушка одарила обвинителя яростным, возмущенным взглядом. Она была красива. Очень красива. А Клод умел ценить женскую красоту и охотно отдавал ей должное, к обоюдному удовольствию и себя, и женщин. И ярость только подчеркивала очарование нежным румянцем на бледных щеках и огнем в глазах, которые блестели запалом. "Интересно, а как бы она выглядела, пылая от страсти?" С ухмылкой задумался Магистр, чуть склонив голову, рассматривая фигуру обвиненной.
Девушка, определенно, была благородного происхождения. Однако ее платье не блистало новизной и яркостью красок, скорее, выглядело весьма поношенным. А под глубокими и ясными аквамариновыми глазами залегли легкие тени. Да и черты лица были заострены чуть больше естественного, наводя на предположение, что ей ведомо понятие голода. Самым вероятным было предположить, что семья этой незнакомки, в самом деле, пребывала в стесненных обстоятельствах, что и было причиной подобной готовности к нападению. Тот, кто рано сталкивается с самой тяжелой стороной жизни, должен научиться защищаться от мира, иначе его затопчут до смерти.
Клод знал это лучше многих.
- Да как ты смеешь?! - Девушка уперла ладони в бедра, и Клод, невольно, задержался взглядом на них, вновь, возвращаясь к "греховным" мыслям. - То, что я бедная, не значит, что я воровка! - Она одарила своего обидчика яростным взглядом. - Я леди. Не забывай об этом! Мой отец - лорд, и не тебе упрекать меня беднотой, смерд!
Булочник на мгновение утратил дар речи, от подобной отповеди. И девушка, тут же воспользовалась этим.
- Я могу доказать, что не брала твою буханку. - Громко проговорила она, складывая руки под грудью, и уверенно глядя на людей вокруг. Не замечая, очевидно, что, таким образом, натягивает лиф платья, давая воображению присутствующих мужчин, весьма заманчивую картину того, что было скрыто под невзрачной затертой тканью.
Клоду стало интересно, каким образом она собиралась доказывать подобное.
Как и людям вокруг, очевидно. На лицах толпы была отраженна целая гамма чувств, и определенно, у каждого зрителя, уже имелись свои предпочтения в этой драме.
- Каким же образом, Кристиана? - Со злой насмешкой вопросил, пришедший в себя, булочник. - Разденешься?
Краска ударила в лицо девушки, в этот момент ее глаза не просто засверкали, в них запылало пламя гнева.
- Я позволю обыскать себя. - Надменно выговорила она, и Клод мог поклясться, что ей безумно хотелось плюнуть в лицо обидчика. - Но. - Она презрительно фыркнула, когда увидела, как похотливо заблестели глаза булочника. - Не тебе, Стивен. Если уж, чтобы доказать, что невиновна, я должна подвергнуться подобному позору, то обыскивать меня будет человек благородного происхождения. - Непререкаемо проговорила Кристиан, обводя глазами собравшуюся толпу. Понимая, очевидно, что выбрать такового исполнителя среди собравшихся, будет весьма затруднительно.
Не было похоже, что в этот момент, тут находилась хотя бы еще одна леди, на присутствие которой, скорее всего, и рассчитывала девушка. Собственно говоря, как Магистр мог определить, он был тут единственным, кто подходил под предъявленное требование.
И, остановив на нем тяжелый и разочарованный взгляд, Кристиана, очевидно, так же признала свое бедственное положение.
- Милорд. - Произнесла девушка, глядя прямо в глаза Клоду, но при этом, очень стараясь оставаться надменно невозмутимой, понимая, что ей не избежать унизительного действа у всех на глазах. - Вы не могли бы помочь справедливости восторжествовать? - На секунду, ему показалось, что она потеряет решимость, но девушка только крепче сжала сложенные на груди руки.
Усмехнувшись и сняв перевязь с мечом, Клод вручил оружие Кевину, с интересом следящим за хозяином, и вышел в центр свободного пространства, которое толпа оставила для вероятных разборок, сопровождаемый подавляемыми смешками и завистливыми перешептываниями мужской части "зрителей".
Будь Клод действительно благородным душой и знай то, что и так знал о правдивости слов девушки - он мог бы сказать, что лицезрел всю картину кражи. Мог бы сообщить, что видел, как буханку стащил какой-то уличный воришка. Никто не посмел бы опровергнуть слова благородного и богатого господина. Тем более не такого, кто выглядел подобно Клоду, источающим силу.
Но Магистр не был таким. Напротив. Ему весьма понравилась подобная перспектива. И он был совсем не против доказать ее невиновность, в которой и так не сомневался, методом осмотра.
При такой ответственности за слова и стоящей на кону "неимоверно ценной" черствой буханке хлеба, истинно благородный человек должен быть полностью уверен в том, за кого он поручается.
Взгляд Магистра, остановился на девушке, в то время как на его губах играла галантная улыбка. Он отдавал себе отчет в том, что в его глазах, одновременно с этим, стояла совершено негалантная ухмылка.
- С удовольствием. - Чуть склонил голову маг. Смешки позади подтвердили, что в этом его утверждении, никто из присутствующих не сомневался.
Девушка вспыхнула еще сильнее, гордо вскидывая голову, увенчанную косами. Прозрачная ткань, покрывающая ее волосы, мягко заколебалась от этого проявления возмущения.
Но она решительно шагнула на встречу Клоду.
Смелая.
- Позволите, миледи? - Гораздо тише, переводя разговор в более интимный, поинтересовался он, кладя ладони ей на плечи.
- О, конечно, будьте моим гостем. - Насмешливо пробормотала она, поднимая на него аквамариновые глаза, которые казались такими спокойными. Но что-то пряталось в них, за этой, напускной невозмутимостью.
Дерзкая. Но именно таких он и любил, потому что, мало кто осмеливался на подобное.
Похоже, она подозревала о его весьма не благородных побуждениях.
Клод ухмыльнулся ее поведению, позволив своим рукам соскользнуть вниз. Обведя контур груди, чуть обхватив ее, он отвел от лифа кулачки девушки.
Она хмыкнула.
- Определенно, здесь нет ничего черствого. - Низким голосом прошептал Магистр, склоняясь ближе к ушку, пылающему алым цветом, не менее ярким, чем горели ее щеки. И повел раскрытыми ладонями ниже, обхватывая тонкую талию.
- Похоже, вы большой знаток в деле обыска девушек, милорд. Чувствуется, что вашими действиями руководит опыт благородных побуждений. - Не глядя на него, насмешливо пробормотала Кристиана. - Мне повезло с таким свидетелем.
- Всегда рад оказать услугу даме. И, позвольте заметить, пока, еще никто не жаловался на качество моих… исследований.
Усмешка на его губах становилась все многозначительней, пока его руки, изучали ее спину, опускаясь ниже талии. Гораздо ниже.
- Вы так тщательно проверяете, нет ли там буханки? - Насмешливо протянул девушка, почти прожигая его аквамариновым взглядом.
- Я должен быть уверен в своих показаниях. - Почти с урчанием проговорил Клод, наслаждаясь каждой секундой этого дознания. Понимая, что уже был весьма заинтригован этой девушкой.
Возбужден. Пожалуй, было бы более честным определением.
И будь его туника чуть теснее и короче, Клод мог оказаться в весьма неудобной ситуации, опровергая напряженным возбуждением всю благородность своих побуждений.
Впрочем, девушка, похоже, уже и так, догадывалась, что поиски были излишне тщательными. Как и зрители, все громче отпускающие двусмысленные намеки о хлебе и булках.
- Вы закончили свое исследование? - С поразительным самообладанием поинтересовалась Кристиана, когда Клод чуть присел, повторяя ладонями, контуры ее ног и бедер через слои ткани.
Он усмехнулся, кивая. Отчетливо осознавая, что его взгляд не скрывал, что Клод был весьма не против продолжить "дознание" в более уединенном месте.
Однако, что-то, яростно сверкавшее в глубине аквамариновых глаз, наводило на мысль, что девушка, пока, не готова пасть жертвой его галантного обаяния.
Странно. Он очень старался ее обелить, чтоб никто не сомневался в том, что она, и в самом деле, ничего не украла.
- Я вижу в ваших глазах ужасающую меня черную неблагодарность. - Прошептал он ей на ухо, насмешливым голосом. И сам с удивлением обнаружил, что в нем появилась хриплость от возбуждения, которое это девушка вызвала в Клоде. А ведь она даже, не дотронулась при этом до мага и пальцем. - Она ничего не крала. - Громко проговорил Клод, отступая на шаг, до того, как у нее появилась возможность, прокомментировать тихое заявление.
- Да, мы видели, что вы были весьма тщательны, милорд. - Прокричал кто-то веселым басом.
И чье заявление было встречено громким смехом. Кристиана только вскинула голову, еще больше выпрямив спину и сжав кулачки, словно собиралась его ударить.
- Я вам необычайно признательна, милорд. - Проговорила девушка шелковым голосом, убивая при этом, Магистра взглядом. - И восхищена тем, насколько вы честны, благородны, и тщательны во всем, что делаете. - Нанесла она свой удар, заставляя, в этот раз, уже над ним, хохотать толпу.
- Кто бы мог упрекнуть меня, в таком усердном желании помочь столь прекрасной даме?
Клод примирительно развел руки, признавая свое излишнее рвение и одарил Кристиану самой галантной улыбкой из своего арсенала. Он умел покорять женщин. Но эта, похоже, придерживалась иного мнения. Насмешливо фыркнув, девушка развернулась и, пылая негодованием, начала стремительно удаляться, смешиваясь с расходящимися людьми.
- Вы действительно считали, что она могла прятать хлеб там…, ну, под юбками, мастер? - Заинтересовано проговорил подошедший Кевин, протягивая Клоду его перевязь с мечом.
- Кто знает, Кевин. - Произнес Клод, глядя вслед быстро удаляющейся девушки ощущая, как широкая ухмылка расплывается на его губах. - Кто знает…
Похлопав слугу по спине, Магистр развернулся и направился к месту встречи с советниками, бросив все еще пылающему яростью булочнику золотую монету через плечо.
Глава 6
Наше время
Мужчина с довольной усмешкой расположился в кресле у камина, глядя на огонь. Он любил пламя. Ему нравилось заставлять огненные языки танцевать в том ритме, который был угоден лично ему.
Покорить стихию. Подчинить себе разрушение. И знать, что его легкого взмаха, незаметного жеста руки, будет достаточно, чтобы обрушить на того, на кого он укажет, невидимую и несокрушимую мощь.
Улыбка на губах мужчины стала шире, когда он повернулся, на звук открываемой двери.
Слуга, вошедший в библиотеку, вздрогнул, увидев довольное выражение лица своего хозяина. Слишком специфическим чувством юмора обладал его господин, и слуга боялся даже себе представить, что же в этот раз могло вызвать его усмешку. От одной мысли, что это, может быть, как-то связано с ним, он испытал безумный и неконтролируемый приступ паники.
Он не совершил ни одной ошибки, но прекрасно знал, что для уроков Главы никогда не нужна причина.
- Подойди ближе, Сэм. - Негромкий голос казался слишком низким для этого сухого и тощего тела, но слуге было известно, сколь обманчив может быть внешний вид. Особенно в Ордене. - И налей-ка мне вина.
- Да, господин. - Поспешно проговорил Сэм, подойдя к столику с хрустальными графинами, мягко переливающимися различными оттенками во всполохах огня. - Вы чем-то довольны, хозяин? - с опаской спросил слуга, наливая в бокал вино, играющее рубиновым цветом.
- Да, Сэм. Я доволен. - Тонкие, иссушенные пальцы, напоминающие обтянутый кожей скелет, обхватили богемское стекло бокала, а потом указали слуге на пол, перед камином. - Садись, хочу обсудить это с тобой.
Ощущая, как на коже начинает выступать липкий пот страшащего предчувствия, мужчина покорно сел.
- Они встретились, Сэм. Я помог случиться этому. - Все так же улыбаясь, хозяин поместья пригубил вино, продолжая смотреть на огонь, поверх плеча слуги. - Мы связали два основных пути, и теперь, нам стоит быть повнимательнее.
- Вы собираетесь полностью повторить путь, господин? - Сэм внимательно слушал, пытаясь понять, зачем его хозяин рассказывает об этом. Должна была быть причина. Всегда была какая-то причина. Хотя, порой, слуге казалось, что господин говорил не с ним, а сам с собой. Ему нужен был восторженный, почтительный, но безликий слушатель, поддерживающий своей беседой ход размышлений Главы.
- Нет, пока, я буду только наблюдать, Сэм. Достаточно времени. - Мужчина отпил еще глоток вина, всматриваясь в переливы бархатистого напитка в мерцающем свете пламени. - Пока, мы только смотрим.
- Значит, в этот раз, вы лишь создаете иллюзию того, что связь имеется? - Уточнил слуга, ощущая, как по его спине стекают капли пота, из-за жара, подбирающихся все ближе, языков пламени.
Хозяин разжигал их сильнее, забавляясь, испытывая его выдержку.
- Да, думаю, в этот раз, и этого будет достаточно, чтобы укоренить подозрения, зароненные прошлым. Предательство пускает глубокие корни. Очень глубокие. Прорастающие и в смерть, и в возрождение. - Усмешка перешла в ухмылку, когда мужчина, одним глотком, допил вино, продолжая прокручивать бокал в иссушенных пальцах. - И, твое присутствие, конечно. Ты, теперь, будешь рядом каждую минуту, стараясь, чтобы он хоть раз, но заметил тебя. Не приближаясь. Одной смерти в этом деле на сегодня для нас более чем достаточно. Марк прекрасно послужил делу Ордена своей гибелью. Но ты мне необходим живым. - Все с тем же задумчивым размышлением, словно передвигал шахматные фигурки на доске, а не играл жизнями, произнес мужчина, сидящий в кресле.
А затем, все еще рассматривая в пламени что-то, видимое лишь ему одному, он громко захохотал. Заставляя Сэма сжиматься от этого звука, корчится на полу, мечтать о том, чтобы скукожиться, исчезнуть…, раствориться…
Его вины не было ни в чем, но это не волновало хозяина. Иногда, и прекрасная служба заслуживала свою похвалу у того, кто давно обменял душу на мощь и силу.
Сэму хотелось кричать, орать, вгрызаясь зубами в паркет пола, вспарывая ногтями свою уже полностью объятую огнем кожу.
Он вдыхал гарь своих паленых волос и стискивал зубы, ощущая, как тонкими пузырями вздувается кожа на спине, отслаиваясь, заполняясь сукровицей, заставляя его болевые рецепторы взрываться ощущением невыносимой боли. Чувствуя, как обжигает его глаза прозрачно-алое зарево.
И сильнее сжимал пальцы, прорывая ногтями кожу ладоней, покорно глядя в, не имеющие в этот момент даже белков, глаза хозяина.
Лишь пустота, заполненная огненными языками. Такими же, как и те, что поедали, слизывали плоть Сэма с костей.
Однако слуга молчал, зная, что за малейший намек на звук или движение, Глава во стократ усилит его муки, делая пытки еще более изощренными.
Ему нужно было лишь переждать пару минут.
Каждый в Ордене знал - невыносимой боли не бывает. Надо лишь переждать. Глава был прекрасным учителем долготерпения.