– Лучше бы ты воздержался от этого. – Лютвиан оттолкнулась от двери и разгладила платье. – Должна признать, ты был прав. Куда проще теперь, после первого урока, сразу понять, что обучать девочку будет очень нелегко, чем пытаться с чужих слов уразуметь, что она собой представляет.
Она заметила, как золотистые глаза Сэйтана едва уловимо изменились.
– А как по-твоему, Лютвиан, что она собой представляет? – с обманчивой, опасной мягкостью поинтересовался он.
"Нужно искать сходство глубже".
Она смело посмотрела в хищные глаза Повелителя:
– Она – твоя дочь.
Сэйтан неспешно прогуливался по обочине широкой тропинки. Джанелль успела немного опередить его и, похоже, никуда не торопилась, поэтому он не ощущал особого желания догнать ее. Кроме того, будет гораздо лучше вначале дать ей успокоиться, а затем задать вопрос, узнать ответ на который было необходимо. Поскольку Джанелль была Королевой, земля в любом случае успокоит ее быстрее, чем он.
В этом Джанелль ничем не отличалась от других Королев, которых Сэйтану довелось знать. Какими бы иными талантами они ни обладали, этих женщин всегда тянуло к земле, они нуждались в постоянном контакте с почвой. Даже те, что проводили основную часть времени в своих резиденциях, в больших городах обносили владения большим садом, где ноги каждый день касались живой земли, где можно было без помех прислушиваться к тому, что она могла рассказать им.
Поэтому он шел вперед, неспешно, неторопливо, наслаждаясь возможностью вновь пройти по тропинке летним утром, взглянуть на залитую солнцем землю. Справа от него располагались огороженные пастбища Дуна, где бродили смешанные стада коров и лошадей, принадлежащие местным жителям. Слева, сразу за каменной стеной, окружавшей поместье Лютвиан, располагался роскошный луг, пестревший яркими цветами. В отдалении виднелся небольшой сосновый бор и ельник. За ними поднимались горы, опоясывающие кольцом Эбеновый Рих.
Джанелль сошла с дороги и замерла на месте, повернувшись спиной ко всему, напоминавшему о цивилизованном мире; ее сапфировые глаза пристально смотрели на окружающие красоты. Сэйтан медленно приблизился к дочери, не решаясь потревожить ее сосредоточенные размышления.
В доме Лютвиан не произошло ничего такого, что могло бы объяснить внезапную силу гнева Джанелль. Сэйтан был не готов к такой резкой стычке, и еще меньше он ожидал, что она набросится на него. Повелитель прекрасно понял, что часть этой ярости предназначалась ему самому, и он никак не мог вычислить, что сделал, чтобы заслужить это.
Джанелль повернулась к приемному отцу. За внешним спокойствием бурлили гнев и готовность к жаркому спору.
"Вступай в схватку с Королевой, только когда нет другого выбора". – Хорошее, разумное предостережение, данное Советником первого двора, при котором довелось служить Сэйтану.
– Что ты скажешь о Лютвиан? – спросил Повелитель, предлагая Джанелль правую руку.
Джанелль несколько мгновений изучала его пристальным взглядом, а затем вложила в его ладонь свою.
– Ну, Ремесло она знает. – Джанелль сморщила нос и улыбнулась. – Мне она понравилась, даже несмотря на то, что Лютвиан вела себя сегодня как-то чопорно.
– Ведьмочка, можешь мне поверить, она всегда ведет себя чопорно, – сухо отозвался Сэйтан.
– Конечно. Особенно с тобой?
– Нас кое-что связывает. – Он ожидал неизбежных вопросов и почувствовал себя несколько неловко, когда они не последовали. Возможно, прошлое не представляло особого интереса для Джанелль. Или же она успела составить собственное мнение о происшедшем. – А почему ты так разозлилась на Рокси?
– Ты же не шлюха! – рявкнула Джанелль, резким движением вырвав руку.
Внезапно Сэйтану показалось, что вокруг странно потемнело, однако, подняв глаза, он увидел, что небо не утратило своего голубого оттенка, а облака по-прежнему пушистые и белые. Средоточие бури, ощутимо сгущавшейся вокруг, стояло в нескольких шагах от него, сжав кулачки и расставив ноги, словно приготовившись к драке. А на глазах выступили слезы.
– Никто и не говорил, что я – шлюха, – спокойно отозвался Сэйтан.
Слезы покатились по щекам.
– Как ты мог позволить этой сучке так с собой поступить?! – закричала она.
– Как поступить? – рявкнул в ответ Сэйтан, не сумев сдержать раздражения.
– Как только ты позволил ей смотреть на тебя, словно… вынуждать тебя…
– Вынуждать меня?! Как по-твоему, этот ребенок мог заставить меня сделать что бы то ни было? Во имя Ада!
– На то есть способы!
– Какие еще способы? Еще до того, как я принес Жертву, находилось мало глупцов, готовых рискнуть принудить меня сделать что-то против воли, не говоря уже о том дне, когда я впервые надел Черный Камень.
Джанелль неуверенно замерла, вздрогнув.
– Послушай, что я скажу тебе, ведьмочка. Рокси – молодая женщина, которая недавно получила свой первый сексуальный опыт. Сейчас девочке кажется, что весь мир лежит у ее ног, а каждый мужчина, бросивший взгляд на нее, хочет стать ее любовником. Когда я сам был молод, то служил Консортом при нескольких дворах. Я прекрасно знаю правила игры, в которую играют более старшие и опытные мужчины. Нам положено позволять девочкам практиковаться на себе, поскольку мы не испытываем желания согревать их постели. Своим одобрением или неодобрением мы даем подсказки, помогаем им понять, как думает мужчина, что он чувствует. – Сэйтан задумчиво взъерошил волосы пальцами. – Хотя должен признать, Рокси – та еще дрянь.
Джанелль кулачками стерла слезы со щек.
– Значит, ты был… не против этого?
Сэйтан вздохнул:
– Тебе нужен честный ответ? Слушая ее непристойности и визгливое хихиканье, я получал огромное удовольствие, представляя, как переломаю ей все косточки по одной.
– Вот как…
– Иди-ка сюда, ведьмочка. – Повелитель крепко обнял дочь, прижал к себе и опустил подбородок на светлые волосы. – На кого ты на самом деле разозлилась, Джанелль? Кого пыталась защитить?
– Не знаю. Мне иногда смутно вспоминается какой-то человек, вынужденный подчиняться женщинам вроде Рокси. Ему это причиняло невыносимую боль, он ненавидел их. Это даже не воспоминание, скорее ощущение, потому что я не могу вспомнить ни кто он такой, ни где или почему я могла бы встретить такого мужчину.
Это объясняло, почему она ни разу не спросила о Деймоне. Он был слишком тесно связан с трагедией, которая стоила девушке двух лет жизни и которую она спрятала под замок где-то в глубине души.
Сэйтан вновь спросил себя, не следует ли рассказать ей, что произошло тогда. Однако ответ вновь был отрицательным – в конце концов, он мог поведать только малую часть истории. Повелитель до сих пор так и не узнал, кто изнасиловал Джанелль. Не мог он рассказать и того, что произошло между ней и Деймоном, пока они были в бездне.
По правде говоря, он вообще боялся рассказывать ей что-либо.
– Пойдем домой, ведьмочка, – прошептал он в золотистый шелк волос. – Пойдем домой и обследуем чердак.
Джанелль неуверенно рассмеялась:
– А как мы объясним все это Хелене?
Сэйтан застонал:
– В конце концов, официальный хозяин Зала – я. Кроме того, чердак очень большой, и комнат там хватает. Если повезет, она узнает о наших проделках не сразу.
Джанелль сделала шаг назад.
– Спорим, приду быстрее тебя! – заявила она и исчезла.
Сэйтан замер на месте. Он бросил долгий, тоскливый взгляд на луг с дикими цветами, на горы вдалеке…
Нет, он подождет еще немного. А затем начнет поиски Деймона Сади.
2. Кэйлеер
Грир крался за кустами можжевельника, обрамлявшими одну сторону лужайки за Залом Са-Дьябло. Солнце почти поднялось из-за горизонта. Если он не сумеет добраться до южной башни, прежде чем садовники забегают вокруг, придется вновь скрываться в лесах. Возможно, сейчас Грир и был мертвым демоном, однако он привык к шумному городу, поскольку провел там всю свою жизнь. Непривычная тишина, наполненная шелестом и шорохами, а также чернильная тьма, опускающаяся на землю здесь, заставляли его нервничать, и, несмотря на то что чужого присутствия он не ощущал, чувство, будто за ним кто-то наблюдает, было не так легко прогнать. Не говоря уже об этом проклятом вое, который, казалось, пробуждал саму ночь.
Он не мог поверить, что кто-то вроде Повелителя Ада не позаботился окружить Зал охранными заклятиями. Как еще можно защитить здание такого размера? Однако Темная Жрица заверила его, что Сэйтан всегда был слишком небрежен и надменен, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Кроме того, в южной башне всегда располагалась резиденция Гекаты, и помимо обычного украшения интерьера среди ее нововведений появились потайные ходы – несколько секретных лестниц и фальшивых стен, за которыми скрывались целые комнаты. Она лично наложила на них защитные и сохранные заклинания. Одно из таких помещений и послужит ему временным пристанищем.
Разумеется, если удастся добраться до него вовремя.
Засунув руки в карманы плаща, Грир выбрался из-за прикрытия можжевельника и спокойно, нагло направился к южной башне. Это одно из правил хорошего наемного убийцы: в любой ситуации вести себя нужно так, словно у тебя есть право находиться здесь. Если кто-то его заметит, то примет за торговца – или, еще лучше, одного из посетителей Повелителя.
Наконец-то добравшись до отдельного входа в южную башню, Грир начал медленно забирать влево, ощупывая шершавые камни в поисках рычага, открывающего потайной вход. К сожалению, прошло столько лет с тех пор, как Геката жила здесь, что она не сумела вспомнить, где именно располагается скрытая дверца, – особенно если учесть, что таковые в Кэйлеере не совпадали с теми, которые она столь же предусмотрительно устроила в Террилле.
Грир уже решил, что придется возвращаться к двери и начинать заново, когда наконец обнаружил искомый камень, за которым скрывался спрятанный рычаг. Мгновение спустя он уже оказался в башне, карабкаясь вверх по узкой каменной лестнице.
Через некоторое время Грир осознал, что Темная Жрица жестоко обманула его. Или же все эти годы обманывалась сама.
Никаких роскошно обставленных апартаментов в южной башне не было. Ни богато украшенных кроватей, ни кушеток с пологом, ни ковров, ни занавесей, ни столов, ни стульев. Комната за комнатой, и каждая была пуста и блистала идеальной чистотой.
Незваный гость поднял левую руку и потер горло через черный шелковый шарф, пытаясь справиться с подступившей паникой.
Все сверкает чистотой. Повсюду пусто. Как и на тайной лестнице, которая должна была за годы покрыться толстым слоем пыли и зарасти паутиной.
Что означало только одно: все секреты Гекаты давным-давно перестали быть таковыми.
Грир пытался убедить себя в том, что это не имеет особого значения, поскольку он все равно уже мертв. Однако он прожил в Темном Королевстве достаточно долгое время, чтобы услышать рассказы о том, что происходило с демонами, перебежавшими дорожку Повелителю. И ему совершенно не хотелось узнать на собственном опыте, насколько эти истории были правдивы.
Он вернулся в комнату, которая некогда принадлежала Гекате, и приступил к тщательному, систематическому поиску потайных ходов.
Но там тоже было пусто – и чисто. Либо со временем ее заклятия утратили силу, либо кто-то другой взломал их.
Но должно же быть в этом огромном Зале подходящее укрытие! Солнце уже слишком высоко, и даже потребляемое Гриром количество свежей крови не поможет – дневной свет ослабит его, высушит до дна. Если все комнаты давным-давно обнаружены…
Наконец ему удалось найти тайную комнату внутри тайной комнаты. Если говорить откровенно, ему попалась обычная кладовка. Грир не сумел представить себе, для чего она могла служить раньше, однако там было отвратительно грязно, а пауки добросовестно заткали паутиной все углы. Значит, здесь ему ничто не грозило.
Сжавшись в комок в углу каморки, Грир обхватил колени руками и приготовился ждать.
3. Кэйлеер
Андульвар резко постучал в дверь кабинета и вошел внутрь, не дожидаясь ответа. Сразу же подойдя к столу в задней части комнаты, эйрианец замер на месте, заметив, как Сэйтан быстро – и, главное, виновато – прячет книгу, которую до этого увлеченно читал.
Огни Ада, подумал Андульвар, устраиваясь в кресле напротив, когда это Сэйтан в последний раз казался настолько спокойным и расслабленным? Грозный Повелитель Ада, которого боятся все без исключения, сидит положив ноги на стол, надев тапочки и толстый черный свитер. Глядя на него, Андульвар с сожалением вспомнил давно миновавшие дни, когда они запросто могли отправиться вдвоем в таверну и опрокинуть по паре кружек эля.
Эйрианца немало позабавило смущение Сэйтана, и он ехидно произнес:
– Беале сказал, что ты здесь – разбираешь корреспонденцию, так, кажется, он выразился.
– А, разумеется, достойный Беале.
– В немногих домах Предводителя, носящего Красный Камень, ставят на должность простого дворецкого.
– Не многие бы на это отважились, – пробормотал Сэйтан, поспешно опустив ноги на пол. – Возможно, бокал ярбараха?
– Не откажусь. – Андульвар подождал немного, пока Повелитель наливал и подогревал кровавое вино. – Что ж, поскольку ты определенно занят не корреспонденцией, может, расскажешь мне, что именно держит тебя здесь? Заставляя к тому же скрываться от грозной прислуги?
– Чтение, – несколько чопорно отозвался Сэйтан.
Андульвар, будучи терпеливым охотником, подождал немного. И еще немного.
– Что ты читаешь? – наконец спросил он. Его глаза сузились. Сэйтан – и краснеет?!
– Роман. – Повелитель прочистил горло. – Довольно-таки… честно говоря, очень эротический роман.
– Предаешься воспоминаниям? – тупо спросил пораженный Андульвар.
Сэйтан сердито зарычал:
– Пытаюсь предугадать, что меня ждет дальше. Девочка-подросток будет задавать самые неприятные для взрослых вопросы.
– Не хотел бы я оказаться на твоем месте.
– Трус.
– Спорить не буду, – поспешно открестился Андульвар, не желая заглатывать наживку. Помолчав немного, он продолжил: – И как идут дела?
– А почему ты меня спрашиваешь? – поинтересовался Сэйтан, снова пристраивая ноги на угол стола?
– Ты же Повелитель.
Тот приложил руку к груди и театрально вздохнул.
– О, наконец-то хоть кто-то об этом вспомнил. – Повелитель сделал глоток ярбараха. – На самом деле, если ты действительно хочешь знать, как идут дела, обращайся с этим вопросом к Беале или Хелене – или миссис Беале. В данный момент они втроем заправляют Залом.
– Ну, у треугольника Крови всегда есть четвертая сторона.
– Да, и когда появляется проблема, требующая "авторитетного мнения", они бросаются на поиски Повелителя, спешно стряхивают с меня пыль и тащат в большой зал, чтобы разобраться с ней. – Теплая улыбка зажгла золотые огоньки в его ярких глазах. – Пока же мои основные задачи сводятся к тому, чтобы играть роль верного опекуна Леди, поскольку Беале ни за что бы не рискнул запятнать свой наряд слезами истеричных барышень, а крепкое плечо требуется почти постоянно, когда Джанелль снова сбивает с толку своих наставников. Ей это удается в среднем по три или четыре раза в неделю.
– Значит, с несносной девчонкой все в порядке.
Улыбка исчезла с лица Сэйтана, сменившись загнанным, унылым выражением.
– Нет, с ней далеко не все в порядке. Проклятье, Андульвар, я надеялся… Она действительно старается. Очень старается. Это по-прежнему Джанелль – все такая же любопытная, нежная, отзывчивая, как и раньше. – Он вздохнул. – Но она попросту не способна ответить на предложения дружбы, постоянно поступающие со стороны слуг. Нет, я понимаю. – Он взмахнул рукой, отгоняя возможные протесты. – Разумеется, взаимоотношения между Леди и ее двором такие, какими они должны быть. Но дело не только в этом. Вспомни ту историю с Мензаром. Между ней и другими ученицами Лютвиан существует довольно сильная неприязнь. Она стала до невозможности робкой. Избегает людей, если только это возможно. Даже Сильвия не сумела уговорить ее снова отправиться за покупками, хотя, можешь мне поверить, этой даме трудно отказать. Она и ее сын, Берон, заходили несколько дней назад. Джанелль побеседовала с ними около пяти минут, а затем пулей вылетела из комнаты.
– У нее нет друзей, Андульвар, – помолчав немного, продолжил Повелитель. – Не с кем похихикать, посмеяться, посплетничать – или чем там еще занимаются глупые девчонки. Она еще не принесла Жертву, а уже слишком остро ощущает свое отличие от других людей Крови. – Сэйтан мрачно сгорбился в своем кресле. – Если бы только мне удалось отыскать способ снова вернуть ее к полноценной жизни…
– Почему бы не пригласить эту маленькую ледяную гарпию из Иннеи погостить? – предложил Андульвар.
– Думаешь, у нее хватит смелости явиться в Зал?
Эйрианский Верховный Князь неблагородно фыркнул.
– Если вспомнить письмо, которое она не так давно тебе написала, такую девицу стоит только в дом пустить, а там она отдавит тебе все мозоли.
Сэйтан тоскливо улыбнулся:
– Я очень надеюсь на это, Андульвар. Очень надеюсь.
Сожалея о том, что веселое настроение исчезло так быстро, эйрианец осушил свой бокал и осторожно поставил его на стол.
– Пришла пора наконец рассказать мне, почему тебе понадобилось мое срочное возвращение в Зал.
Когда Сэйтан и Андульвар направились к одному из маленьких огороженных садиков, Повелитель произнес:
– Тарл предположил, что ты, возможно, сумеешь помочь.
– Я – охотник и воин, а не садовник, Са-Дьябло! – возмущенно проворчал эйрианец. – Как, по-твоему, я должен ему помогать?
– В северных лесах завелась какая-то тварь, вроде огромной собаки, которая упорно что-то там вынюхивает. Я впервые услышал вой той ночью, когда Сильвия рассказала мне о том, что в Хэлавэе что-то неладно. Она успела прикончить и сожрать пару молодых оленей, но, не считая этого, лесники не могут найти даже ее следов. Несколько ночей назад, однако, неизвестный зверь угостился парочкой наших куриц.
– Твоим лесникам должно хватить мозгов справиться с этим самостоятельно.
Сэйтан открыл деревянные ворота, ведущие в общий сад, окруженный низкой изгородью.
– Сегодня утром Тарл обнаружил кое-что еще. – Он кивнул в сторону главного садовника, стоявшего возле клумбы у задней стены.
Тарл нервно приложил пальцы к козырьку форменной фуражки и вышел, оставив двоих мужчин наедине.
Сэйтан указал на мягкую землю между двумя молодыми ростками:
– Вот это.
Андульвар уставился на четкий, глубокий отпечаток огромной лапы. Он долго смотрел на него, а затем опустился на колени и приложил к нему свою руку:
– Проклятье, какой огромный!
Сэйтан присел рядом со старым другом.
– Я тоже так подумал, однако счел, что в этой области ты лучший специалист. Что меня действительно беспокоит, так это четкость следа. Судя по всему, его оставили здесь специально, тщательно выбрав подходящее место, словно это какое-то послание или знак.