Всем нужен образец для подражания, вот и все. Жить становится легче, если найдешь его. Кого-нибудь знаменитого - только всего и нужно.
Он улегся на жесткую, узкую кровать и задумался, рука скользнула к ляжкам, лаская тело.
Глава 7
Как он умело шевелит
Опрятным коготком!
Как рыбок он благодарит,
Глотая целиком!
Льюис Кэрролл. "Приключения Алисы в Стране чудес"
Понедельник, после полудня.
Таккер всегда любил эти переучеты по понедельникам. Каждая пустая полка означала деньги в банке. Каждая пустая коробка означала, что его счета сойдутся. Пустые холодильники означали, что его улыбка станет еще чуть-чуть шире. От депрессии в экономике люди не перестают есть и пить - они просто не так хорошо едят и пьют; потребители начинают беречь денежки путем экономного выбора продуктов. Прибыль от банки спаржи выше, чем от банки горошка, но крестьян не волнует изысканность вкуса. На этой неделе он повысил цены на все продукты. Таккер понимал проблемы крестьян, однако это не означало, что сочувствовал им Ему тоже нужно есть, а когда покупатели едят хуже, то и ему приходится себя ограничивать. Может быть, до этого дело пока еще не дошло, но в конце концов придется.
Однако понедельничные переучеты дарили еще одну маленькую радость, и это была Пола Пола с аппетитной задницей и торчащими сиськами. Морда у нее жирновата, ну да кидая дрова в камин, не смотришь на каминную полку, всегда говорил он себе - старая пословица заменяла размышления, а вовсе не была оправданием или остротой.
Родни Таккер владел единственным супермаркетом на главной улице Бенфилда - небольшим магазинчиком по сравнению с обычными супермаркетами, но ведь и сам Бенфилд был небольшой городишко. Или деревня, как его любили называть. Родни переехал сюда одиннадцать лет назад из Кройдона, там его бакалейную лавку вытеснили большие магазины. И не только опыт, но и деньги, полученные от продажи помещений, позволили ему выдержать конкуренцию. К тому времени Бенфилд созрел для получения прибыли, но только значительными личностями (Родни всегда считал себя значительной личностью). Владельцы двух местных бакалейных лавок встретились с теми же трудностями, что Таккер испытал в Кройдоне, хотя и не до такой степени: из них прогорел лишь один. Довольно странно, что закрытую лавку переоборудовали в прачечную-автомат, как и его кройдонский магазинчик. Недавно он проезжал мимо своих прежних помещений и заметил, что теперь там расположился видеоцентр, где крутили порно. Ждет ли это и Бенфилд, где домашние стиральные машины становятся так же обычны, как тостеры? Почему-то Таккер сомневался в этом - здешние комитеты по планированию были замечательно невосприимчивы к новшествам в бытовой технике двадцатого века Ведь вот дела: одиннадцать лет назад он с трудом получил разрешение на открытие своего супермаркета! В таких городишках и деревнях свой особый образ жизни. Даже спустя все эти годы в Бенфилде относились к Родни как к приезжему. Он был знаком с большинством видных людей города, обедал с ними, играл в гольф, флиртовал с их женами - как ни безобразны они были, - но его так и не приняли за своего. Чтобы быть принятым, нужно было не только родиться здесь - нужно было, чтобы и твой отец, и его отец тоже родились в Бенфилде! Вообще-то Таккера это ничуть не волновало, разве что хотелось быть избранным в местный совет. Да, это было бы неплохо. Много земель вокруг Бенфилда пустовало, а он имел связи в строительном бизнесе. Владельцы строительных фирм были бы очень благодарны членам совета за выгодные подряды. Очень благодарны.
Родни потер рукой свой выпирающий живот, словно стоял перед столом с яствами.
- Грейпфруты дольками кончаются, мистер Таккер!
Он зажмурился от пронзительного голоса Полы. Добавить лет пятнадцать и пуда полтора - и Пола превратится в копию Марции, его жены. Было приятно воображать, что Пола привлекла его своим сходством с женой в ее молодости. Потом годы замужества скорее подчеркнули недостатки, чем реализовали надежды. Да, приятно повоображать, но правда заключалась не в том Толстые или худые, грудастые или плоские - все это для Таккера не составляло разницы. Хорошенькие (если повезет) или невзрачные, опытные или девственницы (настолько ему никогда не везло) - Таккеру подходило все. Возраст? Родни ограничивал его восемьюдесятью тремя годами.
Впрочем, большинство женщин, с которыми он путался, в самом деле имели нечто общее с Марцией. Все они были беспросветно тупы. Конечно, не это качество он ценил в них, вовсе нет, - просто оно помогало ему заключать сделку. Таккер был достаточно реалистичен и не питал иллюзий насчет собственной внешности: его талия с каждым месяцем становилась все необъятнее (несмотря на упадок торговли), а волосы редели, казалось, с каждой минутой (пробор теперь располагался где-то над левым ухом, и рыжеватые пряди волос до девяти дюймов длиной Родни зачесывал через весь череп). Но он обладал умом и сообразительностью, и глаза у него были, как у Пола Ньюмена (пусть и разжиревшего Пола Ньюмена). Больше всего он восхищался тем, что в кармане у него всегда звенели шиллинги. И он никогда этого не скрывал. Дорогие костюмы, рубашки с подогнанным воротничком, итальянские туфли, свежие носки каждый день. Массивные золотые кольца и побрякушки, вкус золотых коронок во рту. Яркий желтый "ягуар", прекрасный дом в псевдотюдоровском стиле. Пятнадцатилетняя дочь выиграла приз по конному спорту и получила разряд по плаванию, а жена… ладно, про жену забудем.
Таккер знал, как доставить удовольствие женщине, вошедшей в его жизнь (опять же про жену забудем), а поскольку все они были беспросветно тупы, то только этого и желали. Он мог нагородить турусы на колесах и чувствовать, что все сойдет с рук, - ему никоим образом не хотелось раскачивать свою устойчивую лодку.
К куколкам у него был один подход: сначала он развлекал их в Брайтоне - вкусный обед, казино или собачьи бега, потом дискотека, - а вечером привозил в свой излюбленный мотель на Брайтонской дороге. При особых заслугах мог свозить и в Лондон, но в действительности им не стоило очень рассчитывать на это. Пола пока что заслужила два заезда в мотель, но не поездки в город. Морда подкачала.
- Куча каннелони не продана!
И голос тоже.
Таккер двинулся вдоль полок, в ноздри ударил запах картона и пластиковых пакетов. Пола стояла на маленькой стремянке с блокнотом в одной руке, а другой тянулась к коробке, чтобы проверить ее содержимое. Модный разрез сзади на юбке открывал икры и подколенные ямочки - не всегда привлекательный вид, но вечером дождливого понедельника достаточный, чтобы вызвать напряжение в тенистой области под нависающим пузом Таккера.
Приблизившись, он положил толстую ладонь на ее филейную часть. Пальцы скользнули вверх, и Пола вздрогнула, раздраженная, так как его толстый золотой браслет цеплял колготки.
- Родни!
Он снял браслет, снова запустил руку и остановился только там, где колготки соединялись, образуя вместе с трусиками нерушимую печать, нейлоновую раковину над постоянно влажным влагалищем. "Человек, который изобрел колготки, наверное, сам бы запутался в своем творении", - раздраженно подумал Таккер, лаская пальцами круглые ягодицы.
- Род, кто-нибудь может войти! - Пола отпихнула его руку под юбкой.
- Никто не войдет, дорогая. Все знают, что лучше не соваться, когда у меня переучет. - У него сохранился легкий северный акцент, выдававший, где он жил до Бенфилда, до Кройдона и до Лондона.
- Нет, Род, нельзя. Не здесь.
Пола стала спускаться со стремянки, ее губы решительно сжались.
- Раньше тебя это не смущало. - Он отдернул руку, чтобы не сломать палец, попавший в тиски ее бедер.
- Ну, это немного неловко, правда?
Она отвернулась, прижала к груди блокнот, как щит целомудрия, и задумчиво осмотрела полки, будто сосредоточенность могла создать защитное поле.
- Неловко? - Он удивленно посмотрел на нее - Черт возьми, что ты хочешь сказать?
- Ты прекрасно знаешь.
Она отодвинулась и стала что-то отмечать в своем блокноте.
После рождественской ночи Пола стала у Таккера секретарем, надсмотрщиком и девушкой для вечеринок. Раньше он нанял ее на три месяца, потому что она умела печатать на машинке, складывать в уме, не прибегая к пальцам, организовывать персонал (один сезон она работала у Батлина ассистентом менеджера по развлечениям) и у нее были торчащие груди, - всем этим она нокаутировала трех конопатых девиц и одного очкастого представителя мужского пола, также претендовавших на эту должность. Поле было двадцать восемь лет, она жила со своей овдовевшей, страдающей артритом матерью, у нее было несколько дружков, но ни одного постоянного, и она неплохо справлялась с работой. С рождественской ночи, когда отмечали закрытие магазина, их отношения не теряли своей приятности: выпивки после работы, несколько вечеров в Брайтоне, пара поездок в мотель, торопливые возбуждающие ощупывания при случае. Как при переучете в понедельник. Так что за вожжа попала ей под хвост сегодня?
- Пола, что за волока попала тебе под хвост сегодня?
Он прошептал это так, чтобы не могла услышать кассирша в магазине, но от раздражения шепот перешел в визг.
- Не надо со мной говорить в таком тоне, мистер Таккер, - последовал сухой ответ.
- Мистер Таккер? - Не веря ушам, он ткнул себя пальцем в грудь. - Что за мистер Таккер? Куда делся Род?
Пола увернулась от него, презрение в ее глазах путало.
- Я думаю, мистер Таккер, мы должны строить наши отношения строго на деловой основе.
- Почему, ч… Почему, Пола? Что случилось? Нам было весело вместе, разве нет?
Ее голос смягчился, но глаза - нет, и Таккер заметил это.
- Да, Родни, очень весело. Но… может быть, хватит?
В голове у него прозвучал тревожный звонок.
- Что ты имеешь в виду? - осторожно спросил Таккер.
- Я имею в виду, что больше думала о тебе, чем ты обо мне. Наверное, я для тебя просто хорошая подстилка.
"Ага, - подумал он, - вот до чего дошло. Она что-то затеяла".
- Разумеется нет, дорогая. То есть, конечно, хорошая, но я видел в тебе нечто большее.
- А я? Но никогда этого не показывал!
Он приподнял руки, повернув их ладонями вниз.
- Спокойнее, дорогая. Мы ведь не хотим, чтобы весь магазин узнал о наших отношениях?.
- Ты, может быть, и не хочешь, а мне все равно. Мне даже наплевать, если об этом узнает твоя жена!
У Таккера захватило дыхание, и он ощутил тяжелые удары сердца Да, он недооценивал Полу. Возможно, она не так тупа.
- Мы можем провести вечерок в Лондоне, если хочешь, - проговорил толстяк.
Пола бросила на него такой взгляд, словно получила пощечину. Потом запустила в босса блокнотом.
Таккера больше озаботил стук, с которым тот упал на пол, чем причиненный физический ущерб, и он наклонился поднять его, жестом показывая, что не надо так шуметь. Тихое щупанье - одно, а истерические сцены - совсем другое: они могли поколебать его репутацию как владельца-менеджера, и к тому же слухи могли дойти до Марции.
Таккер отшатнулся к полкам, пропуская Полу.
- Сам закончишь свой дерьмовый переучет! - проговорила она, двигаясь к двери, ведущей в торговый зал. Прежде чем выйти, Пола задержалась, чтобы привести в порядок чувства. Когда она обернулась, он был уверен, что заметил в ее повлажневших глазах расчет, кроющийся за расстройством - Ты бы лучше подумал о нашем положении, Родни. И решил бы, что собираешься дальше делать.
Пола вышла в дверь, оставив ее распахнутой.
Выпрямившись, Таккер внутренне застонал. Как он ошибся! Она оказалась не так тупа. Следующим ее ходом будет примирение, чтобы он снова неровно задышал. Потом - бац! - еще сцена, только посильнее. Так, чтобы всерьез его напугать. Сука! Он знал, как называется эта игра - сам как-то раз занимался чем-то подобным, - но не понимал, коснется шантаж чувств или финансов. Только бы не финансов!
Через час Таккер вышел со склада в еще более мрачном расположении духа. Он и так знал, что выручка за выходные оказалась мала, но высящиеся на полках нетронутые коробки дразнили его, напоминая об этом И с этой неделей уже ничего не поделаешь, и следующая тоже даст немного, и следующая за ней - тоже. Проклятье, что за понедельник, вот уж чертов понедельник!
От вида пустынного, без покупателей, торгового зала и трех собравшихся вместе у одной кассы кассирш настроение еще ухудшилось. Грузчик сидел в углу и читал комикс, глубоко засунув в нос указательный палец. Таккер с отвращением отвернулся, слишком удрученный, чтобы прикрикнуть на мальчишку. Он взглянул на контору и сквозь минную стеклянную перегородку увидел, что и там пусто - очевидно, Пола ушла и сегодня уже не вернется. Ну и ладно. Он был совершенно не в духе.
- Ну-ка, уважаемые, - громко обратился Таккер к кассиршам, заставив себя бодрой походкой направиться к ним. - Вернитесь на рабочие места и приготовьтесь к наплыву покупателей.
Три женщины в зеленых халатах всполошились. "Все болтовня, болтовня, работать некогда, - думал он, подходя к ним. - Боже, какие же безобразные женщины в этой деревне!"
- Уважаемые, до закрытия еще десять минут! Может быть, пронесется слух, что на этой неделе "Клинексы" здесь на три пенса дешевле, так что будьте готовы к ажиотажу.
Женщины нервно хихикнули от его дежурной шутки - время от времени Таккер изменял лишь название товара, чтобы обновить юмор, - и одна кассирша подняла что-то в руке.
- Вы уже видели сегодняшний "Курьер", мистер Таккер?
Он встал перед ними.
- Нет, миссис Уильямс, не видел Вы все прекрасно знаете: я был слишком занят, чтобы читать газеты.
- Хорошие новости, мистер Таккер, - с энтузиазмом проговорила другая кассирша, отчего ее подруги захихикали, как охрипшие школьницы.
- Ваши акции значительно поднялись, не так ли? Я надеюсь, это не означает, что вы собираетесь оставить свою надежную работу только потому, что стали миллионершей.
- Нет, мистер Таккер, - возразила миссис Уильямс. - Тут пишут про Бенфилд. Теперь и о нас будут знать.
Он вопросительно посмотрел на женщину, взял газету и, шевеля губами, прочел про себя передовую статью.
- Эта церковь стоит прямо у дороги, мистер Таккер. Вы вчера не слышали об этом? Знаете, у моей сестры мальчик был там вчера Сама я нынче не хожу в церковь, но мои…
- Вы видели эту девочку, мистер Таккер. Это Алиса Пэджетт. Она часто заходит сюда с матерью делать покупки на неделю. Она глухонемая, и…
- Раньше была глухонемая, мистер Таккер. А теперь, пишут, может слышать и говорить. Это чудо, и они ведут к тому, что…
Хозяин отошел и быстро пробежал газетные колонки. Статья была неплохая, хотя репортер, очевидно, чересчур увлекся. Однако сообщалось, что было множество свидетелей и репортер сам видел все, что случилось. "ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ БЕНФИЛДСКОЙ ДЕВОЧКИ" - гласил заголовок, а ниже подзаголовок спрашивал; "Видела ли Алиса Пэджетт Богоматерь?"
Углубившись в статью, Таккер поднялся на три ступеньки в свой офис и закрыл за собой дверь. Грузчик и три кассирши уже ушли, а он все перечитывал газетную историю.
Наконец он достал из стола коробку сигар, взял одну, закурил и задумчиво уставился на дым. Его взгляд вернулся к абзацу, где упомянутое "чудо" исцеления сравнивалось с "чудесными" исцелениями в Лурде, что во французских Пиренеях. Таккер не был католиком, но знал о священной гробнице в Лурде. Его взгляд снова просветлел - впервые за этот день возбуждение пронзило подавленность, как лазерный луч - туман.
Таккер взялся за телефон.
Понедельник, ранний вечер.
Священник вылез из своего "рено", вернулся к белым подъемным воротам, через которые только что въехал, и захлопнул их. Под ногами хрустел гравий; ветер с каплями дождя хлестал в лицо. Священник снова сел в машину и медленно покатил к своему жилищу, то и дело бросая взгляды на серую каменную церковь справа. Автомобильная дорожка шла параллельно обсаженной деревьями и кустами аллее, ведущей к церкви. Казалось очень уместным отделить их друг от друга - дорогу в дом Бога и дорогу в дом его служителя. Иногда Хэган подумывал, не повесить ли на воротах своего дома табличку "ТОЛЬКО ДЛЯ ТОРГОВЦЕВ".
Он остановил машину и заглушил мотор. Церковь была всего в сотне ярдов, и ее толстые, выщербленные непогодой стены при сумрачном освещении казались унылыми, такими унылыми!
Изображение церкви красовалось в лежащей на сиденье газете. Это была плохая репродукция, размытая у краев, и торопливо сделанный снимок увеличили, словно чтобы подчеркнуть неумелость фотографа Ниже располагался еще менее четкий снимок Алисы Пэджетт, стоящей на коленях на траве.
Отец Хэган отвернулся от церкви и посмотрел на страницу "Курьера". Ему не требовалось перечитывать статью, она и так врезалась в память. Репортаж;, такой холодный и объективный, как; будто искажал, перевирал события, хотя передавал в точности то, что произошло вчера Возможно, правду затеняла тяга к сенсациям Было ли в самом деле видение? Кто-нибудь из собравшихся в церкви засвидетельствовал чудо? Действительно ли Алиса Пэджетт исцелилась?
Он улыбнулся, но улыбка его была осторожной. Последний вопрос не вызывал сомнений: Алиса больше не была глухонемой.
Хэган только что приехал из Суссекской больницы в Брайтоне, где обследовали девочку. Внезапное обретение Алисой способности говорить и слышать превратило ее случай из просто интересного с медицинской точки зрения в крайне интересный. Несколько лет назад специалисты, не найдя у нее никаких патологий в полости уха и горла, сообщили родителям, что, по их мнению, болезнь девочки чисто психосоматическая: ее сознание говорило телу, что она не может слышать и говорить, и потому она не слышала и не говорила Теперь же сознание сказало, что может. И потому с медицинской точки зрения здесь никакого чуда не было, а просто произошел психический сдвиг. Если и имело место "чудо" - это слово произносилось неизменно со скептической улыбкой, отчего родители смущенно опускали глаза - то оно заключалось в том, что вызвало этот сдвиг. И хотя это замечание звучало непочтительно, отец Хэган мог с ним согласиться.