– Если тебе нужен Иван, могу позвать, он тут неподалеку, спит в соседней палатке.
– Нет, не нужен! – неистово зашептала она. Вот дубина, когда же он поймет, что ей никто другой не нужен. Удивленно оглядываясь по сторонам, села, потеснив парня. – Как я здесь оказалась?
– Я бы тоже хотел это понять. – Славий обнял ее, притянув к себе поближе, чтобы она не раскачивала палатку.
Мгновение они смотрели друг на друга. Он с улыбкой, а она, чувствуя, как от волнения гулко забилось сердце и от накативших чувств перехватило горло. Лисса первая сдалась. Шмыгнула носом и обняла его за шею. Как же она соскучилась. Хоть он, скотина, ее и бросил. Сейчас за один только поцелуй она была готова простить ему все на свете.
– Скучал по мне? – шепнула она, чувствуя на губах его дыхание.
– Ты не представляешь как. – Славий перекинул ей волосы с плеч на спину, провел ладонью вдоль позвоночника, лаская и одновременно прижимая к себе еще ближе.
Лисса задрожала. Она–то как раз могла представить. Все ее существо трепетало от радости. Он здесь, рядом. Такой родной, любимый. Но неужели он так ее и не поцелует? Она сделала первый шаг навстречу, так что останавливает его?
Оказалось, ничего. И когда он все–таки ее поцеловал, девушка чуть не зарыдала от невыразимой нежности этого поцелуя. Господи, как давно она этого хотела. Хотела чувствовать его руки, ласкающие ее тело. Хотела дарить наслаждение в ответ. Прикасаться к нему, чувствовать, как под пальцами перекатываются тугие мускулы. Она совсем осмелела. Парень зарылся пальцами ей в волосы на затылке и легко удерживая, целовал, не давая отвернуться.
Лисса обвила его руками, прижимала к себе, что есть силы. Возвращала поцелуи с не меньшим пылом. И радостно млела, чувствуя, как он дрожит от едва сдерживаемой страсти. Но ей этого было мало. Она потянула воеводу на себя, и Славий с глухим стоном сдался. Всем весом придавил ее к спальнику, служившему ему вместо матраса. Девушка подалась навстречу, и вдруг он остановился. Лисса видела, скольких усилий ему это стоит. Дрожали руки, каждый мускул был напряжен до крайнего предела. С висков по лицу стекали струйки пота. Грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Не понимая, что случилось, она обняла его, поцеловала и не встретила ответа.
– Почему? – От его взгляда ей стало не по себе. Желание схлынуло как приливная волна, оставив внутри тянущую пустоту неудовлетворенности, грозящую перейти в безудержные рыдания.
– Я не хочу так. Словно воры какие–то, – еле выговорил он. И голос надломленный, словно он, как и она, пытался справиться с невыносимой болью.
Отстранившись, Славий вытянулся рядом и, прижавшись к ее спине, стал гладить по вздрагивающим плечам. Но в этой ласке было больше нежности, чем страсти, и постепенно она успокоилась. И тут вспомнила, что для мужчин действительно больно остановиться. Хотела отодвинуться, но ее тут же вернули на место, прижав еще сильнее.
– Ты можешь не ерзать? – зашипел он ей в ухо. – Я не каменный, и если мы продолжим, то обязательно разбудим Ивана. Уверена, что сможешь объяснить царевичу, как оказалась в моей палатке и чем мы тут занимаемся?
Лисса широко распахнула глаза.
– Я совсем о нем забыла, – призналась она и невольно улыбнулась, почувствовав, как сердце воеводы от ее слов вновь бешено заколотилось. – Ой! Наверно, с вами и вся твоя дружина? – Она только сейчас вспомнила, что где–то рядом не спят стражи и могут слышать все, что происходит за тонкой тканью брезентовой палатки.
– Неужели ты и о них подумала? – не без издевки произнес Славий. – Будь добра, объясни, как ты здесь оказалась. Мокрая, раздетая, да еще за сотни верст от места, где я тебя оставил?
– Понятия не имею.
– Василиса!
– Что сразу Василиса? – Она все–таки перевернулась к нему лицом. – Я уснула на постоялом дворе в ванной. Это объясняет, почему я была мокрая и не одетая?
– Вполне, но… Погоди, а что ты делаешь на постоялом дворе? Ты куда–то едешь? Тонас и Лия знают? Нет, не отвечай. Пока ты об меня трешься, я не могу думать.
Славий вытянул из–под них спальник, и она тут же оказалась завернутой в него как в одеяло. Сам он, стараясь не сильно раскачивать палатку, надел штаны и сел напротив.
– Вот теперь рассказывай.
Сказать дурачку, что быть с ним рядом – это истинное желание ее души? Или подождать, пока сам догадается? Наверно, лучше подождать, а то подумает, что она навязывается, а так вышло милое недоразумение, понравившееся им обоим. Но сказать что–то надо, хотя бы половину правды.
– Я решила последовать твоему совету и лично вернуть кольцо Кощею, – переложила она вину за свою затею на него. – Так что я в пути. Но ты не волнуйся, меня сопровождают Брысь и Мамука. И прости, что намочила спальник. – Лисса освободилась от спального мешка и сунула его воеводе в руки, чтобы не вздумал за нее хвататься. – Приятно было повидаться.
Глава 29
Через мгновение Лисса рухнула в ванну, с шумом расплескав давно остывшую воду. Чудом подавила испуганный крик, и когда дверь резко распахнулась, нашла в себе силы улыбнуться насмерть перепуганным разбойникам.
– Привет.
– Знаете что, барышня! Ее светлость говорила, что вы немного того. Вас охранять – никаких нервов не хватит. В следующий раз хотя бы предупреждайте, если вас позовет море.
– Море? – Лисса еще не пришла в себя от ночных событий и никак не могла взять в толк, о чем говорит Мамука. – Нельзя ли поподробнее?
– Давайте–ка вы сначала оденетесь, а потом и потолкуем. – Только сейчас Лисса заметила, что разбойники старательно отводят от нее глаза, и, ойкнув, нырнула в ванну. – Ужин давно остыл.
Мужчины оставили ее одну. Лисса кое–как замотала волосы полотенцем, оделась и поспешила в спальню, так как при мыслях о еде разыгрался зверский аппетит.
Две куропатки, пара печеных картофелин, тарелка салата из огурцов и помидоров, нарезанный окорок с прожилками сала, моченые яблоки с клюквой, соленья из грибов и капусты – все это под кружку пенящегося кваса и ошеломленные взгляды разбойников исчезало в ее желудке. И только когда она не осилила сдобную ватрушку, поняла, что наелась.
– Вот что значит драконий аппетит! – Мамука улыбнулся и придвинул к ней тарелки с селедкой, фаршированным цыпленком, пирогом с капустой, пирожками со всевозможными начинками, мягким домашним сыром и меленькое блюдечко с разноцветным мармеладом. – Вы кушайте, барышня, кушайте. Для ваших перемещений вам надо много сил. Иначе надорвете организм, никакой лекарь не поможет.
– Это вам Лия рассказала? – Лисса решила, что кусочек сыра в нее точно влезет и, конечно, мармелад. Ай, ладно, и еще одна куриная ножка. И надо кружку квасом наполнить, а то что–то подозрительно быстро закончился.
– Его светлость, ваш дедушка, рассказал, чего от вас можно ожидать. Вот мы шум и не поднимали. Но если бы вы не вернулись на рассвете… – Мамука замолчал, и вместо него закончил Брысь:
– Подняли бы все княжества на уши, хоть из–под земли, но вас бы достали. Их светлости строго–настрого наказали без вас не возвращаться.
Брысь провел ладонью поперек горла. Мамука кивнул, подтверждая, что приятель не шутит. У Лиссы от таких новостей куриная ножка застряла поперек горла. Может, хватит для одной ночи?
Прокашлявшись, она кое–как отдышалась и, хлебнув из фляжки Брыся, чуть опять не подавилась, так как в жизни не пила ничего крепче сладкого вина.
– Что за гадость? – просипела она, отодвигая рукой фляжку, а другой хватаясь за обожженное горло.
– Первач. Еще глоток – и немедленно спать. И чтоб без нас к воде ни шагу!
В Лиссу, несмотря на сопротивление, влили еще немного самогона, и, когда ее повело от алкоголя, разбойники оттащили девушку на кровать, укутали тремя одеялами, подоткнули по бокам пять подушек и, задернув балдахин, оставили спать, а сами под самогон сели доедать ужин. Вернее, то, что от него осталось.
Проснулась она взмокшая, как мышонок: летом спать под тремя одеялами жарко даже при открытых окнах. Выпутавшись из сбившейся простыни и перекрученных пододеяльников, Лисса первым делом отправилась купаться. В номере она была одна, так что ругать ее за нарушение запрета – подходить к воде, было некому.
Выкрутив краны до упора, Лисса с сомнением повертела в руках пробку от ванны и убрала ее на полку. Можно и под душем искупаться. Теперь, когда в голове немного прояснилось и ночное происшествие виделось совсем по–другому, она поняла, что имел в виду Мамука, заявив про зов моря.
Стоя под тугими струями теплой воды и намыливая себя мочалкой, Лисса пыталась понять. Почему Лия ничего ей об этом не сказала, а вот Мамуку предупредила? Не доверяла внучке? Скорей всего. Кто она для них такая? Ворвалась в их устоявшуюся жизнь, все взбаламутила и опять умчалась. Немудрено, что бабушка, обеспокоенная особенностями ее дара, не стала открывать ей возможности драконов, не сказала, что вода для нее родная стихия и каждый раз будет служить катализатором исполнения желаний, несмотря на амулет. Есть над чем задуматься.
Лисса замерла с мочалкой в руке и улыбнулась:
– Так–так, достопочтенный Федеор. Кажется, кто–то утверждал, что мой дар невозможно контролировать?
Конечно, учитель имел в виду обычного человека. Но ведь не одна Лисса наделена даром квинтэссенцитивного колдовства, а значит, у магов различных рас должны быть свои "инструкции по применению".
Лисса стала лихорадочно вспоминать все случаи проявления дара. Выходило, что каждый раз он активировался, если рядом была вода. И чем ее было больше, тем более разрушительными были последствия.
Девушка тут же закрутила воду и выпрыгнула из ванной.
– Похоже, лучше купаться одетой.
Резкий стук в дверь вырвал ее из размышлений о том, как совместить несовместимое.
– Барышня, хватит уже думать вслух. Мы же договорились – без присмотра в ванну ни ногой! Выходите, пока беды не приключилось. Завтрак ждет.
– Иду! – крикнула она, чтобы Мамука не вздумал к ней вломиться.
Наскоро просушив волосы полотенцем, Лисса надела последний комплект чистой одежды и вернулась в спальню. Мамука ставил на стол тарелки с подноса. Брысь заправлял кровать и сворачивал одеяла, на которых спали разбойники.
– Доброе утро, – приветствовала она мужчин, пытаясь по запаху определить, чем так вкусно пахнет.
– Скорее уж добрый день. – Мамука придвинул ей кресло, сел напротив и, разлив травяной отвар по чашкам, хитро сощурился. – Поговорим?
– О чем? – Лисса запихала в рот бутерброд с маслом и солидным куском сыра и хлебнула отвара.
– О том, где вас полночи носило. Не дело, если такое будет повторяться.
– Я догадываюсь, в чем причина. Нужно только проверить, и если моя догадка верна, больше у вас со мной проблем не будет.
– Если так, то стоит задержаться. Все равно попутчиков нет. – Мамука хлопнул себя по коленям и, встав, направился к двери.
Лисса не стала говорить, что если она окажется права, им вообще больше никуда не придется ехать.
Она решила, что экспериментировать днем не стоит. Вместо этого выпроводила Брыся из комнаты и, завалившись на кровать, вывалила содержимое своей сумки на покрывало. Перед ней выросла целая гора женских сокровищ: зеркальце, расческа, баночки с румянами и тенями, банка с краской для волос…
– Хм, кажется, я вчера оставила ее в ванной.
И тут она вспомнила, что совершенно забыла про свою стирку. Бросившись в ванну, девушка обнаружила тазик за занавеской у окна. Слава богу, ни Мамука, ни Брысь вещи не трогали, иначе бы она сгорела от стыда.
Развесив белье сушиться, она вернулась к прерванному занятию. Нашла среди прочих вещей кристалл связи, остальное сгребла обратно в сумку и, спихнув ее на пол, положила изумруд перед собой.
– Звонить или не звонить. Вот в чем вопрос.
Соблазн был непреодолим. Что может быть проще: взять камень в руки, подумать об Ане и, услышав знакомый голос, сказать: привет. Посомневавшись с полчаса, Лисса так и не набралась храбрости связаться с подругой. Вместо этого она позвонила ведунье.
– Велена! – тихо позвала она. И чуть не свалилась от неожиданности с постели, когда над покрывалом высветилась прозрачная сфера, и в ней появилось лицо ведуньи.
– Кто посмел без спроса вызывать? – даже не поздоровавшись, начала ругаться Велена, а как разглядела, то чуть не прослезилась. – Василиса, девочка, как я рада тебя видеть! У тебя все в порядке? Как Аня? Славий? Вы добрались, куда надо? Да что же это я. – Женщина от переизбытка эмоций всплеснула руками. – Говорю да говорю, не даю тебе и слова вставить.
Лисса почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Ей так много нужно было рассказать ведунье, да и вопросов было немало. Как там Хавроний? А Митяй? Налаживается ли жизнь в деревне? Но начала она с другого:
– Боюсь, я с плохими вестями.
Лисса поведала женщине о печальной участи мэтров Велантия и Анастаса, о вурдалаках и о том, что повинен в этом артефакт, вытащенный ими из болота. О гибели коллег Велена выслушала с достоинством и сразу перешла на деловой тон, начав задавать вопросы, а воспоминания оставив на потом. И только когда Лисса подробнейшим образом все рассказала, дала волю эмоциям:
– Как в воду глядела… Надо было с ними отправляться, может, и не случилось бы тогда беды. Сколько людей зря погибло…
Лисса решила не поддакивать. А что толку? Магов, как и погибших людей, уже не вернешь, и никакие слова здесь не помогут.
– Вот что я тебе скажу, Василиса. Я завтра же отправлюсь в Тариан. – Велена приняла решение, и ее было уже не остановить. – Жду тебя и Аню там через три дня. Мне понадобится ваша помощь.
– Но я не могу. – Лисса никак не ожидала, что ее опять коснется история с артефактом. Она думала, что достаточно передать его на попечение магов и можно забыть обо всех ужасах.
– Это еще почему? Далеко находитесь? Тогда я, как только устроюсь, открою вам портал.
– Дело не в этом, – промямлила она, не зная, как сказать ведунье, что в столице проживает ее отец, и если артефактом занимается ковен, то еще одной встречи с Отторалом не избежать. И вообще она хотела о другом поговорить с Веленой.
Нахмурив брови, ведунья спросила напрямик:
– У тебя проблемы?
И Лисса как на духу поведала о том, что удалось узнать у Мароша о покушении на ее жизнь. О том, что локон, подаренный лешему, непостижимым образом оказался в гильдии убийц и привел вампира на болото. Женщина выслушала ее, ни разу не перебив, а затем коротко кивнула:
– Я проверю и расскажу вечером.
Велена исчезла. Сфера растаяла, словно дым, оставив Лиссу сидеть на кровати и сожалеть, правильно ли она сделала, пожаловавшись ведунье? Не навлекла ли на нее беду? Пора бы и самой уже уметь справляться со своими проблемами.
После такого разговора звонить Ане резко расхотелось. Сначала надо новостей дождаться, а потом "обрадовать" подругу тем, что в Тариане их ждет работа. Убрав артефакт обратно в сумку, Лисса оделась, спрятала волосы под плотную косынку и отправилась гулять. Сидением в четырех стенах многого не добьешься, а до вечера надо как–то время скоротать.
Побродив по полупустой гостинице, девушка вышла во двор, походила среди народа и нашла Брыся на конюшне. Разбойник умастился на перевернутое ведро и, взяв кобылу за ногу, рассматривал подкову.
Лисса подошла ближе, стараясь не сильно морщить нос от запаха лошадиного пота и навоза. Даже легкий аромат свежескошенного сена, сложенного в стог у дальней стены, не спасал положения.
– А где Мамука?
– Пошел по окрестным лесам осмотреться. – Мужчина зацокал языком. Лошадь всхрапнула, дернула ногой, и он выпустил из рук копыто. – Надо отвести к кузнецу. Со мной пойдете?
– Спрашиваешь! – оживилась Лисса.
Посмотреть, как работает кузнец, было интересно. Жар кузницы, запах каленого железа, удары молота – ничего подобного она никогда в жизни не видела. Правда, пришлось подождать, пока мастер с учеником не закончат начатую работу. Пользуясь случаем, Лисса осмотрела все, что только можно. В саму кузницу не пошла, зато перетрогала все ведра и котелки, висящие на заборе. У дальней стены, под хлипким навесом из прутьев Лисса увидела кучу каменного угля для растопки горна. Чуть дальше находился склад, запертый на массивный замок. Наверно, мастер там хранит заготовки и готовые изделия. Брысь пристроился на бревне неподалеку от кузни, чтобы лошадь не пугалась громких звуков. Кобылка покосилась в сторону шума, повела ушами и, склонив голову, принялась жевать траву.
Скучно. Лисса спустилась к ручью. В тени раскидистых деревьев по камушкам бежала чистая вода, унося с собой редкие опавшие листья и перекатывая по дну песчинки. Девушка плеснула водой в лицо, чтобы освежиться. Стало немного прохладнее, но чтобы было еще лучше, она скинула туфли и вошла в воду, блаженно зажмурив глаза.
Сколько бы Мамука не запрещал, вода манила ее. Шелест листьев и журчание ручья завораживали. Сумбурные мысли после разговора с ведуньей успокоились. Чему быть, того не миновать. Так зачем беспокоиться? Если ей суждено встретиться с отцом, может быть, он поможет ей отыскать маму? Она уже поняла, что по какой–то причине родственники Селены не горят желанием вернуть ее обратно. Уверились, что с нею все в порядке, на том и успокоились. Никто даже не попытался выяснить, что толкнуло молодую мать с грудным ребенком сбежать в другой мир. Они все винили в этом ее отца. Но все, что она слышала о нем, пока что говорило в его пользу. Да и при встрече Отторал не показался ей таким уж тираном.
– А ну, брысь на сушу! – Гневный окрик Мамуки заставил девушку вздрогнуть и поднять глаза. Мужчина быстро спускался к ней со стороны кузницы.
– Я не слышу никакого зова. Не о чем беспокоиться. – Она шагнула на берег, но разбойник толкнул ее обратно.
– Тогда стой на месте. Ты думаешь о зове, как о колокольном звоне. Ничего подобного не будет. – Мужчина сел на траву, снял обувь, до колена закатал штаны и вошел в воду. – Закрой глаза.
Ей стало любопытно, как разбойник будет учить ее слушать зов моря. Лисса зажмурилась и прислушалась к себе.
– Нет никакого зова, – пожаловалась она.
Мамука фыркнул, надавил ей на плечи и посадил в ручей. Такого коварства Лисса от разбойника не ожидала. Сам он устроился напротив.
– Зачем? – только и могла спросить девушка.
– Нужно, чтобы соприкосновение с водой было больше. А теперь слушай воду.
Лисса опять закрыла глаза. Сидеть в ручье в насквозь промокшей одежде было неудобно. К тому же она замерзла. Может, поэтому у нее не получалось услышать зов?
И вдруг она почувствовала. Странное тянущее ощущение в области солнечного сплетения. Мужчина дернул ее за ворот блузы и насыпал за пазуху пригоршню камней.
– Ты чего? – От неожиданности она распахнула глаза и уставилась на улыбающегося Мамуку.
Камни оттянули блузу. Она хотела вытряхнуть их наружу, но разбойник схватил ее за руки и не дал это сделать.
– Земля послужит якорем, и ты останешься на месте. – Лисса прекратила вырываться, и ее тут же отпустили. – Как ощущения?
Она захлопала глазами. Ничего себе вопрос. Галька холодила живот, перекатывалась, вызывая щекотку. К тому же тонкая ткань блузки вся промокла, прилипнув к телу, и ей было неловко в таком виде сидеть перед мужчиной.