Предисловие
Все приморские города обладают особым колоритом, тем более, южные. А если этот город стал не только перекрёстком морских дорог, но и миров, то совсем не удивительно, что в нём постоянно происходят странные и загадочные события. Такова Южная Пристань - небольшой портовый город на юге России, сохранивший уклад жизни начала ХХ века. Здесь порой мирно, порой не очень уживаются люди и пришельцы, простые горожане и могущественные маги. Здесь смешались времена и эпохи, реальность и фантастика.
Олег Булдаков и авторы Литературного Проекта приглашают вас окунуться в необыкновенную атмосферу этого удивительного города.
Александр Ромашихин
Содержание:
Александр Ромашихин - Пролог 1
Валерий Цуркан - Кузнец 2
Валерий Цуркан - Дым отечества 4
Дэн Шорин - Бутылочка профессора Клейна 6
Нина Дьяченко - Фигурка твоей судьбы 9
Диана Удовиченко - Хранитель для Марфы 10
Александр Ромашихин - Ракушка 13
Максим Удовиченко - Alchemia 15
Зотов Иван - Путь домой 18
Анна Сырцова - В поиске похищенных секунд 21
Евгения Привезенцева - Стеклодув 23
Лариса Коваль-Сухорукова, Алексей Дуров - Эпидемия 25
Участники проекта 31
Сборник рассказов
Южная пристань
Этот сборник сделан на основе одноимённого аудиосборника из проекта
"Южная пристань" (http://community.livejournal.com/lit_project/)
Все рассказы озвучены Олегом Булдаковым с согласия авторов.
Александр Ромашихин
Пролог
В подвале Канцелярии Градоначальника всегда тихо и прохладно. Света одинокой тусклой лампочки, висящей под низким потолком, едва хватает, чтобы рассмотреть стоящие вдоль стен полки с картонными папками. Зато настольная лампа под зеленым абажуром ярко освещает заваленный бумагами стол. Худой старик с длинными, до плеч, волосами, одетый в поношенный мундир без погон склонился над столом, перебирая пожелтевшие и местами обгоревшие листы бумаги.
- Как мало достоверных документов сохранилось, - вздохнул он, откидываясь на высокую спинку жесткого стула.
Где-то в глубине помещения скрипнула дверь, и раздались твердые уверенные шаги, старик прищурился, пытаясь разглядеть, кто это нарушил его уединение. Высокий, хорошо сложенный молодой человек, лет тридцати остановился в паре шагов от стола и галантно кивнул:
- Здравствуйте. Позвольте представиться: Иван Семенович Истров, ассистент профессора Фангейма.
- Здравствуйте, очень приятно. А я - Архивариус, присаживайтесь.
- Да, я знаю. Но как вас зовут? - спросил молодой человек, усаживаясь на стул по другую сторону стола.
- А так и зовут: Архивариус, - старик усмехнулся в седые усы, - вполне приличное имя, вы не находите?
- Как-то необычно - я привык по имени-отчеству…, - смутился ассистент профессора.
- Ничего, скоро приспособитесь, - легкий взмах узкой кисти, словно закрывает тему имени. - Что вас привело ко мне, Иван Семенович?
- Мы прибыли в ваш город с целью исследовать происходящие здесь явления и развеять антинаучные мифы, распространяемые суеверными людьми. И я бы хотел получить от вас некоторые сведения об истории Южной Пристани.
- О, "антинаучные мифы" уже добрались до столицы, - Архивариус иронично усмехнулся, - а я не могу предоставить вам никаких достоверных сведений - только слухи, рассказы очевидцев, собственные наблюдения.
- Как это? - искренне удивился ученый муж.
- Видите ли, - старик развел руками, - практически никаких документов не сохранилось - войны, пожары, опять же землетрясение…, остались жалкие обрывки, которые я и пытаюсь как-то систематизировать.
- Ну, хотя бы расскажите, что вы знаете, - разочарованно вздохнул
Иван Семенович.
- Это можно, - Архивариус улыбнулся и после короткой паузы продолжил: Полагаю, вы знаете, что бухта, вокруг которой располагается город, названа Крабовой за обилие этих морских тварей, обитающих в ней.
- Да, знаю, - утвердительно кивнул посетитель.
- По утверждениям историков люди жили на берегах этой бухты с древних времен, но годом основания города Южная Пристань считается год, когда по приказу Императора началось строительство порта и крепости, охранявшей вход в этот порт. Крепость благополучно пережила несколько войн, две осады и одно мощное землетрясение, она и до сих пор сохраняет свое военностратегическое значение, по крайней мере, по словам ее коменданта, - в последних словах Архивариуса прозвучала явная насмешка.
- Город действительно имеет очень выгодное географическое расположение, - пробормотал Иван Семенович.
- Разумеется, - легко согласился Архивариус, - и поэтому порт - самое оживленное и шумное место в городе, среди местных жителей даже бытует поговорка: "Порт никогда не спит". На причалах и в обширном лабиринте пакгаузов постоянно кипит работа. Вы, наверняка, видели множество лодок, баркасов, катеров, деловито снующих между берегом и стоящими на рейде большими судами. А расположившиеся вокруг порта таверны, кофейни, рестораны, гостиницы и отели никогда не пустуют - здесь можно встретить посетителей со всего света… и так называемого "внеземелья".
- Простите, а что это за "внеземелье" такое? - подозрительно спросил
Иван Семенович.
- Внеземелье…, - взгляд удивительно синих глаз старика слегка затуманился, - как бы вам объяснить? Вот синематограф - движущиеся картины на стене, вы подходите вплотную и упираетесь в эту самую стену. А теперь представьте, что стены нет, и вы можете шагнуть внутрь этих картин, а те, кто находится там, могут точно так же выйти в наш мир.
- И где же такой "синематограф" находится? - ироничная улыбка тронула губы молодого ученого.
- В порту, - Архивариус улыбнулся в ответ, - наш порт также считается и самым опасным местом, не только из-за промышляющих вокруг разномастных преступников, но и потому, что там регулярно пропадают навсегда или временно люди, происходят удивительные явления и появляются странные существа, которые потом бродят по городу, пугая обывателей. Кстати, вы, наверняка, уже видели кого-нибудь из внеземелья. Припомните, на кого вы обратили внимание, когда вы сошли на берег.
- Ну, - Иван Семенович задумчиво почесал лоб, - мушкетера видел…, но я решил, что это актер местного театра отправился обедать, не удосужившись переодеться. А, еще там попрошайничал зеленый карлик в золотой одежде. И у дверей банка вместо швейцара была говорящая собака, но это, наверное, какой-то трюк.
- Нет, карлик наш, местный - просто мажется какой-то дрянью, чтобы обманывать приезжих, - в голосе старика прозвучало осуждение, - а вот мушкетер настоящий. И швейцар - это не собака, а один из представителей клана
Неспящих, как они себя называют. Эти разумные существа уже давно появились в городе и зарекомендовали себя как превосходные охранники.
- Вы шутите? - со смехом воскликнул ученый.
- С некоторых пор я не люблю шутить, - глухо отозвался старик, - вам нужны доказательства? Если бы я не был Архивариусом, я бы просто отправил вас в порт и забыл о вашем существовании. Знаете ли, нужно прожить несколько лет в нашем городе, чтобы научиться возвращаться из внеземелья, но даже это умение не гарантирует безопасности. Впрочем, выйдя отсюда, вы можете спуститься по бульвару на набережную и посмотреть на гуляющий там народ. Поверьте мне, в Южной Пристани всего один небольшой театр, и актеры не имеют привычки выходить на улицу в сценических костюмах. Кстати, в сентябре пройдет ежегодная Большая Ярмарка, где будут торговцы из разных миров, и там вы сможете собрать массу доказательств.
- Уважаемый Архивариус, приношу свои извинения, - Иван Семенович наклонил голову, приложив руку к груди, - но все, что вы говорите, кажется совершенно невероятным.
- И, тем не менее, это правда. Конечно, внешне Южная Пристань не отличается ничем примечательным - такие же богатые и бедные дома, широкие и узкие улицы, как в любом другом городе. Но живут здесь не только потомки согнанных на строительство крепости рабочих, осевших после окончания службы солдат и матросов, местных рыбаков и людей, волею судьбы попавших в эти края и оставшихся жить в этом прекрасном месте. Скоро вы сами сможете убедиться в этом, - улыбнулся Архивариус. - А началось все с достопамятного землетрясения, после которого и стали происходить всевозможные загадочные явления. Знающие люди говорят, что в городе даже, - не удивляйтесь. Вы ведь уже убедились, что попасть в город можно только по морю.
- Наша экспедиция как раз и прибыла, чтобы исследовать этот феномен, - задумчиво произнес Иван Семенович, - кстати, что вы о нем знаете?
- Ничего такого, что удовлетворило бы вас как ученого, - Архивариус снова усмехнулся, - многие люди полагают, что как раз после того страшного землетрясения, горная дорога, связывавшая город с остальной территорией страны, изменилась - долго петляя по горам, она приводит обратно. Вы ведь знаете, что такое лента Мёбиуса, с той только разницей, что, выйдя из города по Каменному Тракту на север, вы вернетесь по Охотничьему Проезду с юга.
Конечно, находились смельчаки, которые пытались пройти напрямик через горы, большинство из них сгинули навсегда, а те, что вернулись, замкнулись в себе и на все вопросы путано рассказывают о зеркальном тумане, висящем за третьим хребтом, или говорят, что ничего особенного не видели, а после нескольких дней пути оказывались вдруг около города…
- Невероятно! Надо будет проверить, - в глазах молодого ученого вспыхнул азартный огонек, - а, может быть, это магия? Вы же говорили, что она здесь действует
- Действует. Но вряд ли дело в магии, скорее, она - побочный эффект, - задумчиво и совершенно серьезно ответил Архивариус, - я однажды разговорился с очень интересным человеком из внеземелья, так он назвал этот феномен сдвигом в пространственно-временном континууме. Я так толком и не понял, что это такое, хотя он пытался мне объяснить. А насчет магии вам лучше обратиться к Марфе-гадалке - она живет на Большой Рыбацкой улице и знает всех магов в городе.
- Простите, - смущенно произнес Иван Семенович, - кажется, я опять неудачно пошутил.
- Зато я не шучу, - нахмурился Архивариус, - полагаю, я рассказал вам достаточно, чтобы не наделать глупостей и выжить в нашем гостеприимном городе. Прощайте.
Молодой ассистент профессора не успел ничего ответить и с изумлением увидел, как старик медленно растворился в воздухе. Настольная лампа пару раз мигнула и погасла. Иван Семенович Истров не был трусом, но ему вдруг стало невыносимо страшно, и он опрометью бросился к выходу.
Валерий Цуркан
Кузнец
Кузнец поднял молот и звонко ударил по заготовке, которую держал подмастерье.
- Здорово у вас получается, дядь Мих! Эвон как плющите с одного удара!
Миха, здоровенный мужик, грудная клетка которого по объему была никак не меньше кузнечных мехов, снова размахнулся молотом. Удар - искры посыпались в разные стороны, и заготовка приняла вид, чуть более похожий на казацкую шашку.
- Тут, Витька, главное не сила, хотя куда кузнецу без нее? Надо знать какой сплав для чего лучше всего подходит. Из чего хорошая шашка выйдет, из того доброго меча может и не получится. А еще надо силу свою знать. Гдето посильней приложить, где-то нежно, будто женщину гладишь.
Кузнечное дело - ремесло древнее и уже вроде не совсем нужное, но к
Михаилу Стожарову люди ходили всегда. Кому-то подковки, кому-то крючки рыбальные, но славился он главным образом как производитель элитного холодного оружия. Шашки, сабли, турецкие ятаганы, палаши и даже многие виды древнего оружия ковал этот чудо-кузнец. Без заказов не оставался.
Так и на этот раз, начальник порта передал ему рисунок, вырванный из книги, где был изображен французский мушкетер со шпагой, в огромной шляпе с торчащим из неё длиннющим пером. Миха как раз закончил работать над шашкой для командира казачьей сотни.
- Господин желает такое же оружие, как у этого мусью. Они на днях книжку прочитали, им очень понравилось и хотят научиться фигтованию. Сможешь сделать?
- Отчего не сделать? Я так думаю надо пару сделать?
- Зачем пару? - не понял посыльный. - Господин ничего о количестве не говорил.
- Для фехтования всегда пара нужна, если он не перед зеркалом будет, - пояснил Михаил. - А тем более для учебы напарник обязателен.
Посыльный ушел, оставив рисунок и задаток за работу в объеме пяти рублей.
Миха стал поучать Витьку, какова должна быть хорошая шпага. Не один день уйдет на ее изготовление. Надо несколько раз калить клинок по специальному рецепту, тайну которого знает только Михаил Стожаров. После этого шпагу можно будет завязать на узел, через неделю развязать - и она распрямится, не показав никаких признаков деформации.
Раздув как следует огонь, Михаил дождался когда сплав станет жидким и велел Витьке слить его в желоб. Красная, пышущая жаром, тягучая жидкость потекла в форму. Когда металл стал застывать, Миха коротко кивнул и Витька, подхватив сформовавшуюся массу длинными щипцами, и поставил перед кузнецом.
- Начали! - сказал Миха и легонько ударил маленьким молотком по еще мягкой, податливой стали.
Та глухо отозвалась, без звона, она еще была вязкой. Он пристукнул еще раз и вдруг услышал очень громкий звук, слишком громкий для такого слабого удара. Стены кузницы пошатнулись и Миха даже подумал, что он не рассчитал силы, ударив чересчур мощно. Закачалась южная стена и вдруг рухнула, обсыпав пол битым кирпичом. Поднялась пыль, и сквозь пелену Миха увидел, как раскололся прочный кузнечный горн, из которого выплеснулись остатки расплавленного металла и едва не обожгли его и стоявшего рядом Витьку.
Схватив помощника под локоть, кузнец отпрыгнул в сторону и отбросил молоток.
- Что? Что это? - Витька испуганно смотрел на дымящуюся красную лужу застывающего металла.
Из разрушенного горна продолжала вытекала струйка металла, поджигая рассыпаную ветошь.
Миха сгреб растерявшегося Витьку в охапку и выбежал на улицу и только там понял, что произошло.
Едва только они оказались под открытым небом, кузница задрожала и сложилась будто карточный домик. Булыжная мостовая под ногами взбугрилась и дышала словно живая, то поднимаясь, то опускаясь, отчаянно при этом охая.
Землетрясение - частый гость в этих краях, но такого сильного Миха никогда не видел. Земля стонала и гудела, воздух был наполнен громкими звуками - скрежет падающих балок, буханье лопающихся стекол, крики перепуганных людей. Лошадь с запряженной в нее бричкой, дико выпучив глаза, со слетающей с губ пеной, пронеслась мимо кузнеца и умчалась в порт. Витька хотел было броситься за ней, но Михаил удержал его.
- Сдурел что ли?
- Ее же остановить надо было! Она же в море свалится!
- Неча лошадь жалеть, когда люди гибнут.
И тут они оба увидели как стена соседнего дома взорвалась осколками кирпича. Миха готов был поклясться, что это больше похоже на прямое попадание артиллерийского снаряда, коих он немало перевидал в русско-турецкую.
Но сразу сообразил, что снаряд, выпущенный из корабельного орудия причинил бы куда больше разрушений, чем то, что они только что увидели. Разве что ядро на такое способно.
Он бросил взгляд в море и вдруг увидел на рейде множество парусов.
Такое количество парусных кораблей в одном порту он не встречал никогда.
Это было похоже… Да, это было похоже на осаду Южной Пристани турками, только тогда порт обстреливали не парусники, а тяжелые броненосцы.
Над одним из кораблей взвилось облачко белого порохового дыма. Несколько секунд спустя еще одно. Затем еще. Парусная эскадра обстреливала
Южную Пристань. Но и это было далеко не все - землетрясение еще не закончилось, земля продолжала дрожать. А Миха прекрасно знал, как дрожит земля при землетрясении и как - во время артиллерийского обстрела. Сейчас было понятно, что на город навалились сразу обе напасти. Вот только неясно откуда бы взяться парусникам? Нет, сейчас, конечно их еще много, но любому понятно, что на такую эскадру и со всего мира не наскребешь.
Рядом шарахнуло, крыша дома проломилась и из распахнутой двери на вспученную мостовую выкатилось тяжелое ядро. Миха посмотрел на вражескую эскадру и даже не попытался угадать каким кораблем оно было выпущено.
Зачем-то подобрав оказавшуюся под ногами шашку, предназначенную для командира казачьей сотни, он схватил Витьку за руку и бросился вниз по улице. Туда, где недалеко от порта находилась батарея береговой охраны, которая, судя по редким и нестройным звукам, открыла ответный огонь.
Люди реагировали на происходящее по разному. Кто-то истерически орал в продолжительном ступоре, кто-то бежал в горы, в которых надеялся укрыться от вражеских ядер, и лишь офицеры да солдаты короткими перебежками продвигались к порту. Михаил узнал среди них казаков, командиру которых он только что отковал шашку. Были среди них и матросы береговой охраны, свободные от смены. Они что-то кричали, но их голоса просто вливались в общий фон этой дьявольской какофонии.
Вокруг рушились дома, сыпались с неба чугунные ядра, весь мир скрежетал зубами и этот скрежет, эти хлопки и крики врывались в сознание, и без того перевернутое произошедшим. Миха продолжал волочить за собой Витьку, в одной руке держа шашку и, боясь кого-нибудь задеть, размахивал ею над головой, как верховой казак в кавалерийской атаке. Он тоже кричал, но не слышал своего голоса, обычно такого громкого, что мог перекричать даже вестовую пушку, выпаливающую каждый полдень заряд пороха в сторону моря.
Когда они добежали до порта, трясти перестало, но пушечная канонада продолжалась. Орудия береговой охраны, рассчитанные на бой с броненосцами, справлялись с парусными кораблями как с игрушками. Но ядра, несмотря на малую эффективность, все-таки принесли городу весьма ощутимый урон.
Наибольший вред нанесло землетрясение - город был похож на картину, которую Миха видел в прихожей начальника порта, когда принес ему выкованный стилет. На той картине был изображен конец света - разрушенные дома, бегущие люди.
Витька наконец пришел в себя и, приблизив губы к уху кузнеца, что было сил заорал.
- Дядь Мих, что это такое?
- Землетрясение, Вить, - так же прокричал Михаил, благо природа успокоилась и теперь можно было докричаться друг до друга сквозь шум морского сражения. - Правда, очень уж сильное.
- Это я и сам понял. А парусники откуда?
- Понятия не имею. Может мираж?
На некоторое время установилось затишье и только сорванный голос
Витьки прозвучал в неспокойном воздухе.
- А ядра тоже мираж? - спросил он и тут же рядом шлепнулось тяжеленное ядро и наполовину впаялось в мостовую.
- Твоя правда, Витя. Не знаю, откуда им взяться. Разве что турки снова на нас войной пошли.