Я, было, раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но гадалка Марфа подняла руку.
- Не перебивай старших. Зовут его ПарапЕтус, запомни - пригодится.
Теперь о главном. Домой хочешь?
Я ошарашено покивал головой.
- Можно. Но не просто. Отдал ты свой путь домой. Понял?
Я все так же удивленно головой помотал.
- Амулет, дурень. Путевой амулет отдал. Теперь обратный путь только заслужить можно.
"Путевой амулет", - пронеслось в моей голове. Как будто щелкнул под отмычкой самый хитрый замок Чаакских мастеров, и все встало на свои места.
Заказ на эту безделушку, страшная погоня и мое здесь появление. Яснее ясного, но ведь сам не догадался!
- Его нужно вернуть, - задумчиво произнес я, теребя нижнюю губу. А в голове уже вертелись варианты возвращения честно украденного мной амулета.
- Ты что, меня не слушал?
"Купить? Но на что?".
- Тебе выпало испытание.
"Напасть? У Живоглота охрана. Слишком мало шансов".
- Дорогу домой можно только заслужить.
"Остается украсть. В конце концов, каждый делает то, что умеет".
Я вскочил на ноги и бесшумной тенью метнулся из лавки гадалки. Предстояло найти Губинова, пока тот не перепродал амулет и подождать, пока перепродаст и уж тогда…
Я снова занимался любимым делом. В огромном людном городе я прятался у всех на виду. С будничным выражением лица я плыл по улицам, уворачиваясь от слуг с тяжелыми тюками и улыбаясь редковстречаемым красавицам. И никто никогда не заподозрил бы, что я на самом деле преследую разодетого господина с двумя охранниками.
Губинов, как и следовало ожидать, отправился к ближайшему ювелиру.
По крайней мере, на деревянной вывеске был изображен неприлично огромный изумруд. Амбалы остались сторожить вход. Но на легкий путь я и не рассчитывал. Украсть камень из ювелирного магазина хоть и сложно, но наверняка проще, чем вытащить его из-за пазухи Живоглота. Особенно после нашего с ним сердечного расставания.
Я обошел дом сзади. Прохаживаясь по бульвару, люди не обращали на меня внимания. Их больше привлекали наполняющие воздух свежестью фонтаны, тянущиеся вдоль проспекта. За домом было далеко не так красиво, зато безлюдно. Только несколько котов пировали в мусорной куче. Плана трехэтажного дома со странной наклонной крышей у меня не было. Да и откуда ему взяться? Но я должен узреть передачу амулета. Пришлось действовать наудачу.
Отвернув рукав, скрывающий мой верный мини-дротострел, я зарядил его "кошкой" с веревкой и запустил ее на крышу. Перчатки с кожаными накладками были специально предназначены для влезания по веревке. Форму приходилось поддерживать соответствующую. Такая уж профессия. В общем, скоро я оказался на покатой крыше. Световой люк, как и следовало ожидать, был закрыт решеткой. Правда, с замком, висящим на решетке, справился бы и карманный воришка с хакильского базара, будь у него отмычка. У меня она, спасибо Живоглоту, была. Я оказался на пыльном чердаке, заваленном старыми наждачными камнями, и стал бесшумно, насколько это было возможно, искать спуск.
Я превратился в тень, бесшумную и чуткую тень, крадущуюся по чужому дому. Тень, которую можно увидеть только боковым зрением, а потом она исчезает, и ты думаешь, не показалось ли тебе? Вот кто-то процокал через соседнюю комнату, еле слышно скрипнула дверь. Подождать четыре секунды и входить. Кто-то спускается по лестнице. Кто-то ругается этажом ниже. Губинова с ювелиром стало слышно за несколько комнат. Они уже о чем-то спорили.
Я огляделся и понял, что нахожусь в мастерской, о чем говорили приборы на верстаках и наваленный кучей инструмент. Скорее всего, разговор произойдет именно здесь. Из помещения вело три двери. Через одну вот-вот войдет хозяин. Вторая была железная с семью замками. И как бы я хотел попасть за эту дверь на пять минут, больше не надо, но времени на это не было. Через последнюю дверь я вошел и теперь поспешил выйти обратно, но плотно ее не закрыл - надлежало все увидеть и услышать.
Живоглот спорил с ювелиром о цене, но не моего амулета, а каких-то украшений, проданных до этого. Ростовщик грозился найти другого сбытчика.
Потом Губинов достал амулет и отдал ювелиру. Тот долго и придирчиво рассматривал его через трубку со стекляшкой, затем повернулся к Губинову.
- Шутить изволите-с? - слащаво пропел он.
- Какие шутки? Вот товар, сколько даешь?
- Нисколько-с. Это подделка-с. - Сказав это, ювелир бросил амулет на пол, да так, что он откатился почти к самой двери, за которой скрывался я.
Живоглот побагровел от злости. Он бросился в соседнюю комнату и оттуда, не стесняясь в выражениях, проорал в окно приказ своим шакалам найти меня и утопить в заливе.
Тем временем, я приоткрыл дверь и нашел глазами амулет. Оставалось только протянуть руку, схватить и бежать отсюда в свой мир. Но тут камень, что висел на цепочке, засиял розовым ярче, чем самый дорогой рубин под солнечным светом. Ювелир не мог этого не заметить. Он медленно повернулся и охнул. Ворвался все еще разъяренный Губинов и застыл с открытым ртом. Они оба осторожно подошли к моему амулету и опасливо склонились над ним. Я отпрянул от двери, чтобы меня не заметили, но им было совсем не до того. Дальше я мог только слушать.
- Здесь надписи, - не своим голосом выдавил из себя Губинов.
- Он волшебный-с, - пролепетал ювелир.
- Без тебя, дурень, вижу, - Живоглот быстро пришел в себя. - А ведь чуть не продал за бесценок.
- Но что он делает-с?
- Не твоего ума дело. Твое дело - стекляшки продавать, лапоть.
- Повежливей-с.
- Простите великодушно. Где мои манеры? - Розовое свечение, струящееся из-под двери, вдруг иссякло. - Всего доброго, сударь. С этим я пойду к специалисту.
Мурлыча что-то под нос, Губинов удалился восвояси. И я понял, что мне тоже пора. Уходя я услышал, как ювелир, взвыв от злости, чем-то грохнул по столу.
Я снова преследовал Живоглота по пятам. Слежка завела на рыночную площадь. Здесь и маскироваться не приходилось. Идешь себе, проталкиваясь через пеструю галдящую кричащую толпу. Главное - не отстать.
Продавали в основном морских животных во всевозможных видах: от живых до жаренных. А так же рыболовные снасти и заморские сласти. Торговали и чем-то экзотическим и редким. Возле таких лавок скапливались целые толпы зевак, и рассматривать, что там, мне было недосуг. На рынке пахло свежей и тухлой рыбой, навозом и морем. В общем-то, морем тут пропах весь город.
Я вспомнил, как сам начинал свою блестящую воровскую карьеру на такой вот площади среди таких вот толп на хакильском базаре. Захотелось вспомнить молодость и пройтись по карманам зевак. Как вдруг я почувствовал, что у меня в кармане рука, и эта рука не моя. Ловким движением я схватил воришку за запястье и резко обернулся. Молодая, тонкая как тростинка девушкаоборванка чуть не взвизгнула, но вовремя прикусила пухлые губки. Смуглая кожа, черные витые волосы, огромные зеленые глаза и медные серьги-кольца в ушах. Девушка-цыганка, вынужденная воровать из крайней нищеты. Я видел это в ее, наполнившихся слезами, глазищах. Иногда взгляд может сказать больше, чем слова.
Разумеется, сдавать цыганку страже я не собирался - сам не безгрешен, да и времени нет. Поэтому я состроил серьезный взгляд, говорящий: "что же ты делаешь, девочка? С таким умением болтаться тебе на виселице в ближайшее время" - по крайней мере, я надеялся, что мой суровый взгляд именно это говорил - сопроводил его запрещающим жестом указательного пальца и отпустил ее с миром. Она еще несколько секунд смотрела в мои глаза, затем понимающе кивнула и исчезла в толпе. А когда я вспомнил, что собственно здесь делаю, было уже поздно - Живоглот скрылся.
Сначала я поддался панике, что в моей профессии абсолютно недопустимо, и, выбрав одну из улиц наугад, побежал по ней в надежде снова напасть на след. Но никаких признаков Губинова не было, и тогда я, наконец, включил голову. Если человек нашел неизвестный ему механизм он идет к кузнецумастеру, если он нашел волшебный амулет - идет к магу. Само собой всплыло из пучин памяти единственное известное мне имя здешнего мага - ПарапЕтус. Шансы что гадалка увидела в будущем переплетение наших с ним судеб и потому назвала это имя, я бы сравнил с шансом прямо здесь и сейчас увидеть
Второе Божье Сошествие. Но тот факт, что в этом мире мало магов, а этот парень - маг, давал мне слабую надежду.
Выяснить, где обитает ПарапЕтус, не составило труда - об этом знал первый подвернувшийся бродяга. А обитал он на окраине города. Его причудливая семиэтажная башня с обсерваторией на крыше возвышалась над простыми сельскими домиками. Либо маг не любил городскую суету, либо ему просто не дали разрешение на строительство в центре столь выделяющегося из городского ландшафта здания. Мои подозрения подтвердили дежурящие у входа бугаи. Забраться в щель для телескопа, наверное, можно был бы, будь у меня вдвое больше веревки и штук на пять меньше свечей в именинном пироге. Пришлось искать другой путь. Путем оказался подвал. Я страшно рисковал, проникая в жилище мага без специальных оберегов. Все, на что я мог надеяться, чтобы избежать волшебных ловушек - это невзрачный браслет на запястии, нагревающийся в присутствии магии и собственная воровская интуиция - то самое шестое чувство, благодаря которому профессионалы вроде меня умудряются ужами выскальзывать из расставленных ловушек и иногда доживать до глубоких седин.
Пока я взламывал замок на подвальной двери, не в пример более сложный, чем на крыше ювелирной мастерской, браслет оставался обжигающе холодным, но интуиция била тревогу. При возникновении таких несоответствий, разные воры поступают по-разному. Я предпочитал слушать интуицию. А потому, как только замок был взломан, совершил удививший даже меня самого прыжок от двери вдаль и в сторону. Дверь со скрипом отварилась внутрь, я прикрыл голову руками, ожидая, что из черного провала вырвутся языки испепеляющего пламени, но этого не произошло. Просто что-то щелкнуло, вжикнуло, раздался звук бьющегося стекла. Я поднял голову и увидел разбитое окно соседнего здания, к счастью, видимо, пустого сейчас, иначе на меня уже смотрели бы любопытствующие соседские физиономии. А в черном провале, прикрепленный к стене, торчал элементарный разряженный арбалет-самострел, срабатывающий при открытии двери от простой бечевки. Вот так неожиданно начался мой визит в башню мага ПарапЕтуса.
А в башне не было никого, кто мог бы помешать моим изысканиям. Здесь не горели факелы: ни магические, ни даже обычные, что не мешало мне находить дорогу в слабом свете, струящемся из узких зарешеченных окошек. Поднимаясь по лестнице, я нашел еще одну ловушку - натянутую на уровне ног леску. Проверять, что будет, если за нее дернуть, мне не было никакой нужды.
Присутствия магии амулет не показывал. На этом сюрпризы кончились. Размышлять, что за маг не охраняет свое жилище охранными чарами, не было ни времени, ни желания.
Зато амулет разогрелся, когда я проходил мимо обитой узорной решеткой двери на пятом этаже. Что бы за ней не находилось, оно было волшебным.
И тут же, спускаясь сверху, с лестницы послышались голоса и не стройные шаги.
- Да вы даже не понимаете, что держите в руках, - гнусавил, видимо, маг.
- Как вам это досталось?
- Не ваше дело, ПарапЕтус. Лучше скажете, как его использовать.
Я нырнул в темноту ближайшего дверного проема и затаился.
- Первое - меня зовут ПарАпетус, второе - вы его использовать однозначно не будете. Он останется у меня.
Коридор озарился неверным светом заключенной в высокую стеклянную колбу свечи, и с лестничного проема завернули Губинов и ПарапЕтус. Насколько я успел заметить, прежде чем спрятал свою любопытную физиономию за дверным косяком, маг был на две головы выше Живоглота, но при этом вдвое уже. Хилость фигуры частично скрывало нелепое пурпурное с золотом платье и волочащийся по земле узорчатый плащ.
- Может быть, если в цене сойдемся, - прохрипел Живоглот.
- Я не собираюсь платить какому-то грязному… - взвился было маг, но что-то щелкнуло и он резко сменил тон. - Хотя всегда можно договориться на взаимовыгодных условиях.
Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть, что же так напугало великого мага. Они оба стояли у зарешеченной двери, и Губинов держал перед носом
ПарапЕтуса ту самую рукоятку с трубкой, которой угрожал мне.
- И что же вы мне дадите за него?
- Выберешь несколько зачарованных предметов на свой вкус. - Сказав это, ПарапЕтус щелкнул длинными пальцами, и зарешеченная дверь со скрипом отворилась.
Живоглот вошел внутрь и еще полчаса я слышал его возгласы: "А это что?" и негодования мага: "Нет, только не это. Эта астролябия досталась мне от бабушки. Да и не к чему она тебе". Я все надеялся, что маг с ростовщиком не сойдутся в цене и один другого удавит, а я уж со своим эффектом неожиданности выйду на победителя. Но этого не случилось. Покупатель и продавец договорились и даже скрепили сделку звонким рукопожатием. Из сокровищницы мага потянуло сладковатым дурманящим дымом. Раздались уже куда более спокойные голоса:
- Так теперь, уважаемый ПарапЕтус, может быть расскажете, что это за штука.
- ПарАпетус.
- Прошу прощения.
Я навострил уши. Живоглот задал правильный вопрос.
- Ничего. Это, друг мой, как бы вам объяснить? Основная проблема при путешествии по мирам, коих великое множество, заключается в сложности расчета правильного направления пути. И не каждый маг сможет попасть в нужный ему мир с первой же попытки. Но у каждого мира есть свой камень -
Камень Мира, Сердце Мира, как не называй. А это, помещенный в грубую оправу его осколок.
Губинов тихо присвистнул.
- Молчите, - оборвал его маг. - Каждый осколок стремится вернуться к
Камню Мира, при этом ему не важно, к какому именно. Понимаете, что это значит?
- Ну-у-у, - простонал Губинов.
- Ничего вы не понимаете. Камень мира - это маяк, к которому может найти дорогу любой, у кого есть Путевой амулет как этот. Владелец амулета может свободно путешествовать между мирами, в которых есть маяк. Представляете, какие открываются перспективы для торговли!
- Или для разбоя, - вставил Губинов.
"Или для воровства", - подумал я.
- Разумеется, им нужно уметь пользоваться, - быстро добавил ПарапЕтус, поняв свою ошибку. - Для вас он бесполезен. А я, наконец, смогу вернуться в родной Ашхорим. И нечего так скалиться, меня изгнали по ошибке.
Я понял, что пришла пора решительных действий. Маг мог в любую секунду раствориться в воздухе, унеся мой обратный билет в свой родной Ашхорим. Я заглянул в магическое хранилище всего на секунду, рискуя быть замеченным. И за эту секунду мой натренированный взгляд успел найти амулет, (маг болтал им, висящим на пальце, другой рукой потягивая из пузатого и блестящего кальяна), место положения лампы (она стояла на стопке толстых фолиантов, громоздящихся на резной деревянной полке) и то, что руки Губинова были заняты какими-то предметами, наподобие хрустальных графинов. Я закрыл глаза, давая им привыкнуть к темноте, достал из сапога маленький нож и совершил прыжок. Это был прыжок боевой пантеры, сильной и грациозной. Не раскрывая глаз, я метнул нож в лампу и, продолжая движение, оказался за спиной мага. Едва послышался звон разлетающегося в дребезги стекла, я разожмурился. Теперь на несколько секунд я был единственным, кто что-то видел в мрачном каземате без окон. Секунда и амулет оказался у меня, а я развернулся на пятках и дал деру. За спиной яростно по-медвежьи взревел Живоглот, маг ПарапЕтус слабым и возмущенным голосом вопросил: "Что происходит?" Я вылетел на лестницу и бросился вниз, когда над головой что-то грохнуло и разлетелось тысячей осколков, брызнула во все стороны зеленая жижа
- Губинов швырнул в меня то, что держал в руках. Сзади зашипело и запузырилось, но я был уже недосягаем.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Убежав из обители мага, я думал, что победу отпраздную уже в родном городе, в родном мире, в любимой забегаловке. Но… Всегда бывает какое-то "но". Крепко сжав амулет, я даже заставил его светиться, на гранях розового камня проступили непонятные мне символы. И я даже научился переставлять их местами, проводя пальцем по граням камня. Но что толку? Путевой амулет превратился в хитрую головоломку. Несколько дней я почти не ел и не спал, пытаясь разгадать ее, подобрать ключ. Все было тщетно, ведь я даже не знал, что должно получиться.
Кроме того, Губинов спустил на меня всех своих псов. Искали меня не только его головорезы, но и стража, армия, какие-то "казаки" и каждый уличный бродяга. По крайней мере, мне так казалось. Весь город был обклеен портретами
Дагена с обещанием приличной, по местным меркам, награды. К счастью, я отощал и оброс, что делало меня куда менее узнаваемым.
Пораскинув мозгами, я пришел к единственно возможному выводу - мне нужен маг. А единственным магом, которого я знал в этом мире, был ПарапЕтус. Страшно не хотелось возвращаться в его обитель, но подумав, что мы можем заключить взаимовыгодную сделку - амулет за возвращение домой, я решил пойти на риск.
Неизвестно, чем бы закончилась моя беседа с магом, но по дороге, на узкой ночной улочке сомнительного района, меня настигли люди Живоглота. Два мужика с фигурами бегемотов в самом расцвете сил схватили под руки и уволокли в глухой переулок, где ждал третий - еще толще. Он засучил рукава мятой куртки, надвинул на лоб плоскую кепку и ударил куда-то вниз. Куда, определить я не мог, потому что больно стало везде. Я согнулся и безвольно повис на руках двух мордоворотов. Третий нанес еще пару ударов, видимо, на всякий случай, но слабее. Или это мои нервы уже отказывались чувствовать боль.
Я уронил голову и закрыл глаза. Мужики, вероятно, решили, что я без сознания и расслабились, стали обсуждать, кто сколько получит от вознаграждения.
Тот, что стоял от меня справа, все время повторял, что нужно делить поровну.
Поддерживающий слева твердил, что он заметил и ему полагается больше.
Голос того, который бил, возвышался над остальными и говорил, что он - главарь, ему и барыш делить. У меня появилась слабая надежда, что троица передерется из-за добычи и позволит мне сбежать, но тут главный сказал странную фразу: "Хватит делить шкуру неубитого медведя", и двое других согласились. Мысленно я взмолился, чтобы под "медведем" они не подразумевали меня, а слово "убитого" было употреблено не буквально. Я очень не хотел, чтобы мою шкуру делили.