История с грабителями стала известна всем почти сразу – легионеры вернули телеги пехотинцам Церьена, не считая нужным скрывать, где и при каких обстоятельствах они их получили. Весть о пропаже отряда дошла до капитана раньше – появившийся в холщовой крестьянской рубахе Нырок поведал об этом своему командиру, разумеется, сместив акценты в свою пользу. Церьен пожаловался генералу, причем расписал все в красках, постаравшись выставить легионеров не в лучшем свете. Фонтен был взбешен. Он настолько разгорячился, что не стал ждать, пока Арт явится с докладом. Вместо этого он вскочил на коня и в сопровождении двух десятков кавалеристов галопом пустился в расположение легионеров.
– Капитан Арт! – вскричал генерал, лишь спрыгнув с коня. – Это уже переходит все границы! Что, сэт побери, ты о себе возомнил! Напасть на своих! Да за такое тебя мало разжаловать! Ты! Ты!
Фонтен просто не находил слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Эр генерал, знаешь ли ты, что именно произошло?
– Знаю ли я? Церьен все рассказал в подробностях! Или, скажешь, ничего такого не было?
– Не скажу. Но, возможно, капитан Церьен все представил несколько не так, как было на самом деле…
– Ничего не хочу слушать! Факт остается фактом, и ты понесешь за самоуправство наказание! Кто еще был с тобой кроме рядовых?
– Сотник Свилт и десятник Бонкр. Но они находились в моем подчинении.
– Не имеет значения! В каземат! Всех троих! В каземат, на хлеб и воду! Я еще подумаю о вашей дальнейшей судьбе!
Генерал был весьма темпераментным человеком. Порой ему приходилось сдерживать себя, чтобы сгоряча не сделать то, о чем он впоследствии пожалеет. В такой ситуации отложенное окончательное решение было как нельзя кстати. Фонтен вскочил на коня и исчез в клубах пыли.
Десять кавалеристов во главе с адъютантом генерала остались на месте.
– Эр капитан, ты слышал приказ, – сказал офицер. – Сожалею, но прошу сдать оружие и проследовать в крепость Тидар, где ты и указанные десятник и сотник будете ожидать окончательного решения вашей судьбы.
Легионеры встрепенулись и начали собираться за спиной своего командира. Подтянулся и Бонкр, который слышал, что его ищут.
– Эр капитан, что-то случилось? – поинтересовался десятник. – Мы ждем приказа. Любого приказа.
– Приказ будет простой. – Арт вздохнул. – Мы с тобой и сотник Свилт отправляемся под арест.
– Под арест? Сэт побери! Командир, это несправедливо.
– Остынь, Бонкр. Затевать потасовку было бы глупо. В чем провинились остальные? Это было мое решение, мне за него и отвечать. Жаль, что тебя и Свилта генерал решил тоже арестовать, но я буду настаивать на том, что вы здесь ни при чем.
– Ну и зря. – Арт обернулся навстречу подошедшему сотнику лучников. – Если бы ты, эр командир, не поехал в это село сам, а отправил бы старшим меня, результат был бы таким же.
– История не имеет сослагательного наклонения, – сказал Арт.
– Сэт побери! – повторил Бонкр и воткнул глефу черенком в землю. – Что ж, в крепость так в крепость! Я готов!
Свилт отдал лук и пояс с мечом одному из стрелков и коротко сказал:
– Я тоже готов. И я ни о чем не жалею.
Кавалеристы ждали. Сила была не на их стороне, да и ссориться с легионерами они не хотели.
– Олд, прими командование над легионом на время моего отсутствия, – распорядился Арт.
Он передал командиру первой тысячи свой меч и, подавая пример Свилту и Бонкру, первым направился к крепостным воротам.
Глава 21
Если принимаешь решение, будь готов за него отвечать
К счастью, арестованных не заточили в один из подземных казематов, куда даже солнечный свет не проникает и где холодно даже летом. Комендант Тидара был весьма озадачен, когда к нему явился адъютант Фонтена с требованием поместить под арест троих легионеров. И ладно бы рядовых. Одним из арестантов был сам командир легиона, того самого легиона, который вот уже несколько недель весьма успешно штурмует крепость коменданта.
Достопочтенный Видус глубоко задумался: это что же такое происходит, если начали сажать под арест таких людей? Так, глядишь, и до комендантов доберутся. Путь, которым шли его мысли, Видус решил оставить при себе. Он нам и неважен. Важны лишь выводы, которые он сделал.
– Эр комендант, нельзя ли побыстрее? – недовольно поторопил Видуса кавалерист. Его тоже тяготило данное поручение, и он хотел избавиться от него как можно скорее.
– Нет у меня свободных казематов, – отозвался комендант крепости. – Все заняты. Все заполнено припасами. Не могу же я держать арестантов в погребе!
– Это не мои проблемы, – сморщился генеральский адъютант. – Хоть в погребе, хоть в столовой. Где их разместить, решать тебе. Приказ генерала ясен: провинившихся – под арест. Нам остается только подчиняться. Я свою часть приказа выполнил – очередь за тобой.
– Хорошо, я прикажу освободить одно из помещений верхнего этажа, – согласился упрямец.
– Мне все равно, где оно будет находиться, лишь бы запиралось снаружи. Да, и стражу не забудь поставить.
– Непременно, – уверил комендант. Думал он совсем о другом.
Как только кавалеристы скрылись за дверью, Видус вызвал своего помощника и поручил ему как можно быстрее оборудовать комнату для троих легионеров.
Арестанты не знали, что обязаны местом своего пребывания настороженности коменданта, да это их не особенно интересовало. Главное было то, что разместили их со всеми удобствами, какие только были возможны при данных обстоятельствах. Комната была сухой и светлой, матрасы набиты свежим душистым сеном. Правда, окно закрывала прочная решетка, предназначена она была для того, чтобы неприятель не мог протиснуться в помещение. Но она препятствовала и выходу из помещения на улицу, так что все внешние атрибуты карцера присутствовали. К тому же несмотря на относительно неплохие условия, заключение есть заключение, и пребывание в нем радости не доставляет.
– Сэт побери! – Бонкр сел на свою кровать, отчего сено, наполнявшее матрас ностальгически зашуршало. – Скажи, командир, в чем мы провинились?
Свилт молчал. Он подошел к окну и принялся разглядывать крепостной двор.
– Вы просто попались под горячую руку. Если и есть вина, то только моя, – отозвался Арт. Он старался сохранять спокойствие. Буря, бушевавшая у него внутри, никак не проявлялась внешне, лишь порой заставляла его хмуриться и задумчиво замолкать.
Есть люди, которые в сложной ситуации вспыхивают как огонь, пылают праведным гневом, сыплют словами, а есть и совсем другого склада. Они подобны айсбергу – внешне остаются холодны и так же, как ледяная гора, неприступны. В экстренной ситуации они могут быть подчеркнуто вежливы, в то же время сохраняя дистанцию. Так же как и у айсберга, большинство их эмоций и чувств скрыты от постороннего взора. Если вы вдруг решили, что эти люди менее опасны, то спешу вас разуверить, они просто менее склонны к непродуманным действиям.
– Да я разве о том? Если надо отвечать, я отвечу, только хотелось бы знать за что!
– Все-таки они были солдатами нашей армии, – пояснил Арт.
– Ты же сам говорил, командир, что в нашей армии таким не место.
– Говорил. А ты считаешь иначе?
– Я? Я уже сказал, что думаю о таких людях. Если надо, могу повторить где и когда угодно – они позор для королевства. Церьен должен был сказать нам спасибо за то, что мы помогли ему избавиться от этих мерзавцев. А вместо этого… – Бонкр рассерженно замолчал, не находя нужных слов.
– Все не так однозначно. Да и потом… Видишь ли, дружище, для того, чтобы в такой ситуации сказать спасибо, требуется немалое мужество.
– Почему? – удивился Бонкр.
– А вот сам посуди: поблагодари нас Церьен, ему пришлось бы признать, что его солдаты были виновны, а значит, в какой-то степени виновен и он – их командир.
– Ему пришлось бы за это отвечать, – подал голос Свилт.
– Пфыр! Не сняли бы с него за это голову. И под арест не посадили бы. Или не так? – возмутился Бонкр.
– Так, – кивнул Арт. – Все ограничилось бы разносом от Фонтена. Какое-то время капитану бы не светило продвижение по службе. В крайнем случае его понизили бы в должности, хотя это вряд ли. Скоро штурм крепости: не стал бы генерал снимать Церьена с командования отрядом.
– Так какого же сэта этот пройдоха стал катить на нас телегу? – возмутился десятник.
– Испугался. Страх нашептывает оправдания. Он, поди, сам себя уже убедил, что поступил верно. Так ему спокойнее. Пылает праведным гневом, а честно признаться, что все не так, что всему виной обыкновенный страх, мужества не хватает.
– Вот же гад! – возмущался Бонкр.
– Ты не спеши так судить, – улыбнулся Арт. – Помнится, кто-то тоже не хотел извиняться перед мадам Фри.
Бонкр озадаченно крякнул и задумался.
– Так это же совсем другое дело, – воспрянул он через минуту. – Там речь шла всего лишь о шутке. Да и потом, я все же признал, что был тогда неправ. Может, и Церьен признает?
– Это вряд ли, – вставил реплику Свилт. – Не похож он на того, кто собирается раскаяться. Так что остается надеяться на благоразумие Фонтена. Я слышал о нем много хорошего.
– Генерал в сложном положении, – сказал Арт. – Похоже, кто-то постарался повернуть это дело так, чтобы выставить легионеров в плохом свете. Ситуация и так была неоднозначной, а если сместить некоторые акценты… Я понимаю, почему Фонтен был взбешен.
– И что же нам делать? Мне совсем не хочется по недоразумению направиться на каторгу.
– Представь себе, мне тоже, – согласился Саша.
– Как же несправедлива жизнь! – посетовал Свилт.
– Полно, дружище. Тебе ли жаловаться на судьбу? Сложись она иначе, твоя жизнь могла закончиться полтора десятка лет назад.
– Да, это так. Я и не жалуюсь, но все же…
Арт печально вздохнул и упрямо сжал скулы.
– Любая вещь имеет две стороны. Принимая решение, надо быть готовым к его последствиям.
– Хочешь сказать, что ты знал заранее, что мы окажемся здесь, эр командир? – удивился сотник.
– Нет, конечно. Я предполагал такую возможность, но все же надеялся, что все обойдется. В общем, я отдавал себе отчет в возможных последствиях. Возможно, не надо было так слепо следовать эмоциям.
– Сожалеешь о случившемся?
– Сожалею, что это вообще случилось, что касается наших действий, то я считаю их правильными.
– А действия Церьена?
– Выгодными. Выгода и правда – далеко не одно и то же. Поступишься правдой один раз, затем второй, третий… Глядишь: выгода есть, а человека в тебе не осталось – растерял.
– Грустно, – сказал Бонкр.
– Пустяки, дружище. Вот скажи, хотел бы ты поменяться с Церьеном местами? Сейчас, когда знаешь обо всем.
– Меня в командиры отряда, а Церьена сюда? – заинтересованно спросил Бонкр.
– Нет, тебя именно на место Церьена и в ту самую ситуацию, которая есть.
Бонкр задумался.
– Я бы не хотел, – сказал Свилт. – Защищать негодяев, которые грабят мирные села… Ну уж нет!
– Я бы тоже не хотел защищать негодяев! – вступил Бонкр.
– Подумай. Церьен сейчас в своей командирской палатке, а мы взаперти. И неизвестно, чем все это закончится.
Великан задумался. Минут пять игра эмоций отражалась на его лице: он то мрачнел, то загадочно улыбался, то был необыкновенно погружен в себя.
– Заманчиво, конечно, – пробормотал десятник в процессе размышлений. Видимо, они захватили его целиком. – Заманчиво. Но, сэт побери, я действительно не хотел бы поменяться с Церьеном местами! – наконец подвел итог своим размышлениям легионер.
– Вот то-то и оно.
С улицы послышались крики и звон.
– Наши опять стены штурмуют, – заметил Свилт.
Минут через сорок звуки штурма стихли, зато открылась дверь, и на пороге показался комендант крепости. Выглядел он слегка смущенным.
– Я зашел посмотреть, хорошо ли вы устроились, – объяснил он свое появление.
– Спасибо, почти как дома. Если не считать, что мы под арестом, – отозвался Арт, грустно улыбаясь.
– С этим я ничего не могу поделать. – Комендант развел руками.
– Мы понимаем.
– Может, вам надо что-нибудь? Хотите что-нибудь особенное на обед?
– Нет, ничего не надо. Разве что…
– Да?
– Есть в крепости какие-нибудь книги?
Комендант задумался.
– Книги? Это очень дорогая вещь.
– Что, совсем ничего нет, что можно было бы почитать?
– Разве что наставления для комендантов крепостей по ведению хозяйства. Но эр капитан, должно быть, и так с ними знаком.
Саша не был знаком с этими наставлениями. Более того, он в первый раз слышал о том, что такая инструкция вообще существует. Но показывать свое незнание в этом вопросе он посчитал неуместным.
– Лишний раз освежить в памяти эти мудрые слова никогда не помешает. К тому же здесь совершенно нечем заняться, – ответил он.
– Хорошо, я пришлю их, – согласился удивленный комендант.
– Первый раз вижу, чтобы так заботились об арестантах, – сказал Бонкр, когда за Видусом закрылась дверь.
На этом посещения не закончились. Через полчаса в коридоре раздались шум и крики.
– Меня не пускать? Да я тебя сам на гауптвахту засажу!
Стражники пытались возражать, но недолго. Вскоре от коменданта поступило распоряжение – посетителей пропустить. Это и лучше, поскольку неизвестно, чем бы закончилось дело в противном случае. Причина перепалки выяснилась скоро.
В комнату с шумом ввалился недовольный Олд, а за ним чуть более тихий Лодик.
– Сэт знает что творится! Эти остолопы не хотели нас пускать! Им, видите ли, интересно, что мы несем!
Арт улыбнулся. Притом глаза его оставались грустными.
– Да? И что же вы несете?
– Ужин. – Лодик поставил на стол котелок, над которым вился пар. От ужина исходил аппетитный запах.
– Вы что же, думаете, что нас здесь голодом морят? – удивился Арт.
– Понятное дело не морят, но еда еде рознь.
– Заверяю вас, друзья мои, нас кормят отменно, исходя из командирского рациона.
– Да, еда здесь неплохая, – подтвердил Бонкр.
– Но не такая, как у нас, – уверенно сказал Лодик. – Сегодня повар расстарался. Рагу по-руменвальски лучше его никто не готовит.
– Рагу? – заинтересованно спросил десятник.
– Оно самое, – подтвердил Лодик.
– Бонкр, ты же час назад ел, – рассмеялся Арт.
– Да, но это было не рагу.
– Ладно, оставляйте котел, – согласился командир. – Лишить нашего богатыря такого вкусного блюда было бы слишком жестоко. Как дела в легионе?
– Все нормально, тренировки идут по плану, – отрапортовал Олд. – Только…
– Что?
– Ребята огорчены. Настроение у всех – хуже некуда.
– Недоразумений не было?
Олд молчал.
– Чего уж там, говори как есть, – добавил Арт.
– Наши чуть было не намяли бока пехотинцам Церьена. Еле успел разнять. Сам бы им помог, а пришлось останавливать! – с досадой произнес командир первой тысячи.
– Это ты брось. Не стоит мерить весь отряд одной меркой. Объясни это легионерам. Только междоусобицы нам не хватало.
– Попробую, – пообещал Олд. – Мы здесь поговорили…
Он заговорщицки оглянулся и продолжил:
– В общем, когда в следующий раз будем штурмовать стены, ребята могут увлечься и взять штурмом заодно и этот бастион.
Олд и Лодик выжидающе смотрели на командира.
– А дальше что?
– Среди легионеров вас не найдут.
– Олд, ты понимаешь, что это мятеж?
– Почему сразу мятеж? Ну увлеклись ребята, перестарались со штурмом.
– Не обманывай себя, Олд. Лодик, а ты куда смотришь?
– Я говорил, эр командир, что ты не согласишься.
– Конечно, не соглашусь. Не вздумайте провернуть что-нибудь подобное. Хватит с нас и того, что есть.
– Так как же… Здесь такое!.. – Олд махнул рукой.
– Какое такое?
– Генерал распорядился завтра выступать к Ладару.
– Все-таки выступать? – спросил Свилт.
– Чему ты удивляешься? Фонтен давно торопит со штурмом. Я и так оттягивал выступление, сколько мог, чтобы легионеры научились брать стены как можно быстрее, – откликнулся Арт.
– А как же мы? – встрепенулся Бонкр. – Легион уйдет без нас?
– А ты думал, что нас будут ждать?
Великан пожал плечами.
– Тревожно мне. Не за себя тревожно. Беспокоюсь, как пройдет штурм, – сказал Олд.
– Ничего. Действия отработаны, люди знают, кому и где надлежит быть. Все должно пройти нормально, – попытался успокоить командира тысячи Арт.
– Так-то оно так, но с командиром было бы вернее. И ребята сомневаются.
– Сомнения здесь излишни. Сейчас командир ты. Всели в людей уверенность.
– Попробую, – обещал Олд. – Вам ничего не надо? Пока мы еще здесь.
– Ничего. Разве что… Лодик, тебе шахматы нужны?
– Нет. Без тебя, эр командир, играть в них не с кем.
– Пришли сюда. Научу этой игре Бонкра. Будет как скоротать время.
– Сделаю, – пообещал легионер.
Легионеры ушли. Минут через двадцать заглянул стражник и передал принесенные посыльным шахматы.
На следующее утро шум известил узников об отбытии войск с места постоянной стоянки. Генерал Фонтен так и не посетил арестантов, оставалось лишь гадать – добрый это знак или плохой.
Та часть кавалерии, что находилась около Тидара, и вся пехота направились походным маршем к осажденной крепости Ладар.
Фонтен был хмур и раздражителен. Отстранение от командования легионом капитана Арта в преддверии предстоящего штурма выводило генерала из себя. Не мог этот Арт выбрать какое-нибудь другое время для того, чтобы так нарушить дисциплину? Хороший же офицер, и надо же ему было так погорячиться! Теперь придется решать, что с ним делать.
– Арантье ко мне! – крикнул генерал.
Курьер тут же сорвался с места и галопом направился выполнять поручение. Командир первой кавалерийской тысячи капитан Арантье появился через десять минут.
– Слушаю, эр генерал.
Генерал молча хмурился, собираясь с мыслями.
– Что ты думаешь обо всем этом, капитан? – наконец молвил Фонтен.
– О чем именно? – уточнил кавалерист.
– О командире легионеров.
– Темная история, эр генерал.
– Темная?
– Я Арта знаю еще с боев на западе, он очень уравновешенный.
– Я тоже так думал, сэт побери! Оказывается, можно узнать о человеке много нового.
– Многое, но не все.
– Вот что, капитан, есть у тебя в тысяче лейтенант посообразительнее?
– Есть, как не быть, – отозвался Арантье.
– Пусть возьмет с собой полусотню сопровождения и отправится в то самое село. Мне нужны все подробности произошедшего.
– Сделаю, эр генерал, – просиял капитан.
– Все, свободен.
Арантье пришпорил коня и отправился выполнять данное ему поручение.