От такого известия я едва усидела на месте. Хотелось вскочить и радостно запрыгать, словно малому ребенку. Ведь я-то полагала, что дар у меня совсем уж никчемный, а он, оказывается, за эти два года вырос!
- Вот только управляться с ним ты пока не умеешь, - мигом спустила меня с небес на землю Сузи, несомненно, догадавшаяся о причине появления радостной улыбки на моем лице.
- И не научусь, похоже, - грустно вздохнула я.
- Посмотрим, - откликнулась матушка. - Все возможно, было бы желание.
Дальнейшему разговору помешал стук в дверь - явилась служанка, чтобы забрать поднос с остатками ужина. После ее ухода мы стали устраиваться на ночлег. Кровати в номере - так назывались на постоялом дворе комнаты для постояльцев - были довольно узкими, зато застеленные чистым, хоть и не новым бельем. Утренняя слабость еще не отпустила меня окончательно, но вечерние впечатления не давали уснуть. Я лежала с открытыми глазами, бездумно глядя на узкую полоску лунного света на половике, и вспоминала все увиденное: мощеные улицы, тротуары, двухэтажные дома, нарядно одетых людей. Пожалуй, пока город мне нравился, пусть и пугал немного.
Утром матушка заставила меня надеть светло-зеленое платье и серебряные серьги, а косу уложила на голове короной.
- Ну вот, - удовлетворенно сказала она, - теперь ты мало чем отличаешься от прочих горожанок. Сейчас позавтракаем и пойдем осматриваться.
Сама Сузи тоже выглядела иначе, нежели в деревне. И дело было даже не в нарядном платье и не в новой прическе с локонами, которую она ловко соорудила. Что-то переменилось в самой матушке. И в Бухте-за-Скалами она всегда держала спину прямой, а голову - высоко поднятой, но в городе не только речь ее, а даже выражение лица стало иным. И я понимала поведение хозяев постоялого двора, кланявшихся Сузи и величавших ее "сударыней". Женщину, степенно спускавшуюся сейчас рядом со мной по неширокой лестнице, язык бы ни у кого не повернулся назвать простой деревенской бабой.
Несмотря на ранний час, в трапезном зале было людно и шумно. Наши попутчики уже сидели за столом и о чем-то оживленно переговаривались. Но стоило нам приблизиться к ним, как все разговоры разом смолкли, а на нас уставились шесть пар одинаково округленных глаз. Одна лишь Марта смотрела хоть и с нескрываемым интересом, но без особого удивления.
Мы чинно уселись на свободные места, и матушка едва заметным движением руки подозвала ловко метавшуюся по залу с тяжело груженными подносами крепкую девицу с толстой русой косой.
- Что порекомендуете на завтрак, любезная?
У Дена и Савки, сидевших напротив меня, разом вытянулись лица. Реакция прочих сотрапезников мне заметна не была, но, судя по их молчанию, они тоже были весьма впечатлены произошедшими с матушкой за столь краткий срок изменениями.
- Омлет с сыром, сударыня, - бойко затараторила девица, - оладьи с вареньем, малиновым и брусничным, хлеб с маслом, колбаски жареные, ветчина. Вот! Напиток еще есть новомодный, кофе. Из южной окраины Империи возят.
По крайне довольному лицу подавальщицы было заметно, что наличием новомодного напитка она весьма гордится, а по физиономиям приятелей я определила, что им-то диковинный кофе никто не удосужился предложить.
- Мне омлет с сыром и ветчиной, да пусть повар потоньше нарежет, - распорядилась Сузи. - А ты что будешь, Лесса?
Я заколебалась. Мне страсть как хотелось попробовать неведомый южный напиток, но он, скорее всего, стоил очень дорого. И я не рискнула попросить.
- Оладьи с вареньем. С малиновым.
- И со сметаной? - спросила служанка.
Я кивнула.
- Да, и кофе свой неси, - добавила Сузи. - Попробуем, стоит ли он того, чтобы везти его из такой дали.
Девушка кивнула и метнулась на кухню, а матушка обратилась к соседям по столу:
- Вы после завтрака на ярмарку?
Гевор покачал головой.
- Хозяин сказал, что готов у нас рыбу купить. Вот только мы хотим походить по другим заведениям, узнать, согласны ли там взять наш товар и какую цену дают. Продадим тому, кто больше предложит.
- А мы бы на ярмарку сходили, - вставил Ден. - Нам с Савкой продавать нечего, у меня только четыре связки грибов-то и было, вот я вчера их хозяину и отдал. Даже если бы где дороже купили, все равно много я не потерял. Возьмете нас с собой? А то мы города не знаем да и робеть будем.
- Лесса, - обратилась ко мне матушка, - ты куда сначала пойти хочешь: по лавкам или на ярмарку?
Мне было все равно, куда идти, но раз Ден хотел на ярмарку, то я поддержала его. Стоило нам обо всем условиться, как вернулась подавальщица с тяжелым подносом и принялась сгружать на стол тарелки с пышным золотистым омлетом и с горкой оладий, плошки с вареньем и сметаной, кувшинчик со сливками, странный узкий кувшин, над которым поднимался пар и крохотные чашечки.
- Кофейник, - торжественно провозгласила служанка, осторожно опуская на стол странный кувшин. - И чашки особые, кофейные.
Ден и Савка рассматривали чашечки с любопытством, я тоже нет-нет да косила на них глазом, а Сузи даже бровью не повела.
- Благодарю, любезная, - бросила она.
Едва девица удалилась, я тут же разлила неведомый напиток в крохотные чашки и поторопилась отхлебнуть из своей. Кофе пах весьма приятно и я ожидала неземного вкуса, но оказалась горько разочарованна. Именно горько, поскольку как раз острую горечь я и ощутила.
- Ну как? - громким шепотом спросил вытянувший шею от любопытства Савка.
Я молча протянула ему чашку с недопитым напитком и поспешила сунуть в рот ложку с вареньем - перебить неприятный привкус. Матушка же медленно отпила из своей чашки и слегка прикрыла глаза.
- Бодрит, - сказала она. - Непривычно, но приятно. Лесса, там, в кофейнике еще осталось?
Поскольку рот мой был занят едой, я молча кивнула.
- Кто еще желает попробовать? - спросила Сузи.
- Да не пробуйте вы эту гадость! - выпалил Савка. - Небось, только городские дураки такое и пьют. За что тут только деньги отдавать?
Однако же, несмотря на предостережение, попробовать вызвались Гевор, Марта и Ден. Им досталось по крохотному глоточку. Остальные смотрели на новый напиток с опаской и рисковать не стали.
Расправившись с завтраком, мы распрощались с попутчиками до вечера и направились в центр Заводня, на рыночную площадь. Едва завернув за угол, матушка Сузи остановила проезжавшего мимо извозчика, коротко переговорила с ним и поманила нас рукою.
- Ого! - восторженно выдохнул Савка. - Не пешком пойдем, а поедем, словно богатые.
Ден только хмурился. Я понимала, какие мысли бродят в его голове: денег у друга было немного, а воспользоваться добротой Сузи и позволить ей одной заплатить за всех, представлялось парню постыдным. Я взяла его за руку и потянула за собой едва ли не силой.
- Быстрее давайте, - поторопила нас матушка. - У нас еще дел много.
Впрочем, довольно скоро насупленность Дена сменилась любопытством. Да и как тут было не озираться по сторонам, ежели мы проезжали то мимо огромных домов за кованными оградами, то мимо величественного храма с теми самыми, упомянутыми Гевором, витражными окнами, то мимо высокой башенки, предназначения которой мы так и не узнали. Вот мимо проплыл парк с ровно подстриженными кустами и крашенными зеленой краской скамейками между деревьев, а за ним не дома даже - особняки, к которым вели выложенные разноцветными камнями дорожки.
- Приехали, - объявил наконец извозчик. - Торжище.
Я спрыгнула на землю и принялась осматриваться. Над огромной площадью - конца-краю не видно - стоял шумный многоголосый гул.
- Куда пойдем? - деловито спросила расплатившаяся с извозчиком матушка. - Полагаю, нам нужны ряды с одеждой. Впрочем, молодые люди, ежели у вас есть иные пожелания, то я готова их выслушать.
- Да я не знаю, - робко произнес Ден. - Мне бы подарки отцу с мамой купить, а вот что именно - я еще не придумал. Мы с вами походим, авось что на глаза и попадется.
А Савка промолчал, только покраснел слегка: скулы и кончики ушей его едва заметно порозовели.
В торговых рядах царили давка и толкотня. От пестроты у меня зарябило в глазах и, подозреваю, что ежели мы оказались на торжище без матушки, то толку бы из нашей поездки никакого не вышло. Сузи уверенно продвигалась вперед, а мы гуськом следовали за ней. Женщине достаточно было бросить мимолетный взгляд на прилавок, дабы определить, есть ли там интересующий нас товар. Поначалу мы шли не задерживаясь, а затем Сузи остановилась и принялась выбирать среди всякой всячины коробочки с бисером.
- Головные ленты тебе разошью, - пояснила мне она.
Парни, вынужденные стоять рядом с нами, тоже рассматривали разложенный на прилавке товар, поначалу безо всякого интереса. Затем Ден, словно спохватившись, взялся перебирать уже расшитые ленты - выбирал подарок матери. К своему удивлению я заметила в руках у Савки нитку ярких бус. Он склонился к шумной торговке, что-то спросил.
- Семь медных монет, - громко ответила женщина.
Судя по расстроенному лицу парня, таких денег у него не было. Нехотя положил он безделушку обратно на прилавок и с независимым видом повернулся к торговке спиной. Тем временем Ден выбрал подарок для матери, да и Сузи уже отобрала себе товар по вкусу. Расплатившись, мы отправились дальше.
День казался мне каким-то небывалым праздником. Мы ходили по рядам, смотрели товары, выбирали, торговались. Сузи купила нам у пробегавшего мимо разносчика по пирогу с мясом и луком и мы наскоро перекусили. А обедать и вовсе направились в трактир! К тому моменту уже были куплены сапожки из мягкой кожи для меня, крепкий ремень для Томаса (предмет подшучиваний Савки - мол, Ден сам себе орудие наказания выбирает), тонкий медный браслет в придачу к лентам для матери Дена и новые башмаки для Сузи. Савка так пока ничего и не присмотрел.
После яркого солнца на улице нам показалось, что в трактире сумрачно и прохладно, потому мы расположились поближе к очагу. Матушка подошла к стоявшей за стойкой хозяйке, а мы принялись возбужденно переговариваться, обсуждая увиденное. Савка, поспорив с Деном из-за какого-то пустяка, наклонился к приятелю и тут из его кармана выпало нечто блестящее. Парень быстро подхватил вещицу и сунул ее обратно, но Ден тут же схватил его за руку.
- Что это у тебя? - мрачно спросил он.
- Ничего, - поспешно ответил Савка. - Так, ерунда.
- Ерунда, говоришь? А ну-ка покажи.
И Ден силой вытащил из кармана приятеля синие бусы - те самые, что Савка так долго вертел в руках у прилавка. Бусины поблескивали в отсветах огня, покачивались перед нашими лицами.
- Ты ведь сказал, что у тебя нет на них денег, - удивилась я.
- Не сказал, - поправил меня Ден. - Просто вернул украшение торговке. Но денег на них у него действительно не хватало, уж я-то знаю.
Я ахнула.
- Ты что же, их украл?
Поскольку в Бухте-за-Скалами воров отводясь не водилось, я все никак не могла поверить в очевидное. Савка насупился.
- Ну и украл, - пробурчал он. - И что здесь такого? У нее этих бус видела сколько оставалось? Небось не обеднела.
- Савка, - растерянно пробормотала я. - Как ты мог? Да отец же с тебя три шкуры спустит, ежели узнает.
И то правда - Хаврон, при всех своих недостатках, не позволил бы сыну так опозорить семью.
- А откуда он узнает? Ты выдашь, что ли? Конечно, тебе легко быть правильной, у тебя-то имеется добрая матушка, что тратит денежки на бедную сиротку…
- Савка! - резко оборвал приятеля Ден. - Заткнись!
Савка смешно хлопнул глазами, раз, потом другой, покосился на Дена и возражать не стал. Да и я на его месте не осмелилась бы. Впервые видела я друга в такой ярости: руки сжаты в кулаки, а в глазах полыхает гнев.
Вернувшаяся Сузи обвела нас недоумевающим взглядом, но ни о чем не спросила, за что я была ей благодарна. Настроение резко испортилось, покупки и прогулка уже не радовали, а вкуса принесенной еды я попросту не ощутила. И когда мы вновь вышли на яркое солнце, в душе все еще оставалось ощущение холода и сумрака.
На стене трактира висел лист бумаги в рамочке, которого не было ранее - должно быть, его повесили за то время, что мы обедали. Прохожие толком не обращали на него внимания, Сузи мазнула по нему равнодушным взглядом, а вот Савка застыл, точно приклеенный. Мне стало любопытно, что же смогло его так заинтересовать, и я подошла поближе. Ден, все еще сердившийся на приятеля, напротив, спешно отошел подальше.
На листе крупными буквами безо всяких завитушек было написано: "Разыскивается! По личному указу его светлости ведется розыск парня лет пятнадцати-шестнадцати. Оказавшему помощь обещано денежное вознаграждение. Предполагаемые приметы…"
Дочитать я не успела, поскольку матушка окликнула нас, поторапливая:
- Ну что вы там застыли? Догоняйте!
Савка развернулся и двинулся за Сузи с самым независимым видом, будто бы он гуляет сам по себе. А я поспешила следом.
Подобные объявления в рамочках нам еще неоднократно попадались на стенах домов, но времени, чтобы дочитать приметы разыскиваемого парня, у меня все никак не хватало. И тем сильнее мучило меня любопытство: что именно могло произвести такое впечатление на Савку? Он молчал до самого вечера, но не выглядел ни расстроенным, ни рассерженным, скорее уж задумчивым.
Впрочем, долго гадать мне не пришлось. Когда мы, усталые, переполненные дневными впечатлениями, с гудящими ногами, вернулись на постоялый двор, Савка подстерег меня в укромном уголке и дернул за рукав.
- Чего тебе?
Матушка Сузи уже скрылась в номере, а Ден отправился разыскивать прочих деревенских - узнать, удалось ли тем удачно сбыть товар. Савка на мой вопрос не ответил, только пыхтел, пытаясь задрать рукав моего платья повыше.
- Совсем рехнулся, что ли?
Я ощущала скорее недоумение, нежели испуг. Бояться друга детства мне и голову не приходило.
- Они ищут парня, - прошипел внезапно Савка, прижав меня к стене. - Парня-мага, предположительно сироту, появившегося из ниоткуда - вот что было там написано. А я и подумал - вдруг им и девка сгодится?
- Точно не в себе, - покачала я головой. - Думаешь, люди его светлости парня от девки не отличат?
- Умная, да? Ученая? Они мага ищут, за него и деньги платят. Может, и ты им сгодишься, мало ли.
- Так а я каким боком к магу? - я все еще не понимала, какая опасность мне угрожает.
- Глупым меня считаешь, да? А зря. Я вот вспомнил, что, когда у того мужика плеть загорелась, ты рядом стояла.
- Так не одна ведь я, там вся деревня собралась.
- И сомлела ты тогда, а потом еще день в постели валялась, да два больная ходила, - не слушая меня, частил Савка, продолжая крепко удерживать меня за руку. - И в лесу тоже без чувств грохнулась, когда волк ушел. А всякому известно, что маг после колдовства силы теряет.
Я попыталась засмеяться, но смех дался мне с трудом и вышел натужным.
- Какое колдовство? Да я с перепугу сомлела, сам же сказал, что иного от дуры-девки и не ожидал.
- А вот сейчас мы и проверим, дура ты пугливая или же умница осторожная. У магов, оказывается, примета особая есть - отметина пониже локтя. Вот и посмотрим, имеется ли у тебя такая.
От этих слов все у меня внутри похолодело. Ежели Савка заметит отметину, его ничто не удержит от того, чтобы выдать меня людям герцога. А уж те-то припомнят мне сожженный кнут сборщика податей. И хорошо еще, ежели просто высекут, а то и заберут в герцогский замок - мало ли, быть может, его светлости и я для чего сгожусь. А про творящиеся в замке беззакония я была хорошо наслышана. Свертки с покупками выпали у меня из рук, я привалилась к стене. Савка с довольной ухмылкой опять схватил меня за рукав, но тут раздался голос матушки Сузи:
- Лесса! Лесса, куда ты пропала?
Парень выпустил мою руку и метнулся по коридору - только его и видели. А матушка подошла ко мне, посмотрела встревоженно и спросила:
- Что случилось? Я слышала голоса, да и ты бледная такая. Обидел кто?
- Савка, - всхлипнула я. - Он догадался. Прочел о магической отметине и решил меня выдать.
Лицо Сузи омрачилось.
- Он увидел?
Размазывая по щекам слезы, я помотала головой.
- Не успел. Стал мне рукав задирать, а тут ты его спугнула.
- Это хорошо. Городская стража не поверит пустым подозрениям деревенского мальчишки, а доказательств у него нет. Как и уверенности в том, что ты действительно маг. Скоро он сам поверит, что все сам себе напридумывал.
Я в недоумении уставилась на матушку.
- Да как же напридумывал, когда проверить легче легкого? Достаточно на руку мою посмотреть.
- Это если ты здесь останешься, то правды нам не скрыть. А вот ежели уедешь…
И сердце мое опять замерло от страха. Уеду? Но куда? И когда?
- Быстрее, - поторопила меня матушка. - Времени у нас мало. Хорошо еще, что успели тебе обновки купить. Да и денег я с собой в Заводень взяла достаточно, как знала, что так повернется. Сейчас я напишу письмо, а ты собирай свои вещи, если поспешим, то успеем на вечерний дилижанс.
Я растерялась.
- Мы что, уедем прямо сейчас? Не поужинав?
- Не мы, Лесса, а ты. Я останусь и объясню нашим спутникам, что встретила своего родственника, согласного устроить тебя на учебу. Такой шанс выпадает редко, вот мы и поспешили им воспользоваться. А поскольку родич мой уже покидал Заводень, то и времени на прощания у тебя не осталось.
Я все-таки попыталась оттянуть неизбежное.
- Матушка Сузи, быть может, подождем до завтра?
- Нет, Лесса. Завтра с утра твой приятель направится к страже и разболтает все то, о чем сегодня говорил тебе. А уж когда на твоей руке обнаружат знак - все, никто тебя из города не выпустит. Да и в Бухту-за-Скалами вернуться тебе не позволят, отвезут в герцогский замок. Маг, каковой бы он силой не обладал, великой ли, малой ли, нашему герцогу не помешает. А теперь собирайся и не мешай мне.
И матушка быстро застрочила пером по листу бумаги.
Вскоре мы с ней крадучись, дабы не встретить кого знакомого, покидали постоялый двор.
- Как приедешь в Теннант, - шепотом наставляла меня Сузи, - сразу же ступай к господину Говарду. Его дом ты найдешь легко. Только выйдешь с центральной площади, сворачивай в первый же переулок, а там увидишь двухэтажный дом, крытый красной черепицей. Ограда кованная, а дверной молоток в виде диковинной птицы с длинным клювом - такого больше ни у кого нет. Передашь ему привет от Сюзетты да мое письмо. Говард о тебе позаботится.
Я кивала, не в силах вымолвить ни слова, а по щекам моим катились горячие слезы.
- Ну перестань, - обняла меня матушка. - Не навек же прощаемся. А в деревню ты и сама возвращаться не захочешь, вот увидишь. Будешь только приезжать изредка, навещать меня.
- А почему ты не поедешь со мной? - робко спросила я.
Сузи нахмурилась.