– Что-то вроде этого, – проговорил Артемий, потирая шею. – Что тут у вас нового?
Старик помолчал, старчески причмокнул.
– Ну, во всяком случае, с тебя обвинения сняты, – проговорил он. – Тут еще одного… Нет, не могу рассказывать…
Старик застыл с выражением ужаса и отвращения на лице.
– Снова ночной убийца? – произнес Артемий. – Кого?..
– Тоже нового. Привели одного – видно, очень большая шишка. Закатил истерику: я, мол, вашего Хозяина так и так его… И далее в том же духе про его ближних и дальних родственников. Честно говоря, он за день успел всех достать – куда больше того маньяка… В общем, никто даже не удивился, когда утром вместо новенького нашли…
– Я понял, – сказал Артемий.
Помолчали.
Артемий спиной почувствовал еще чье-то присутствие. Он уже давно заметил за собой новое, животное чутье, когда главным органом чувств становится позвоночник. Наверное, это логично – если тебя окружают злобные и коварные твари…
Позвоночник не соврал: рядышком стоял Херувим собственной персоной. Посмотрел на Артема бесцветным взглядом – и ушел. Совершенно непонятно, что это было: то ли он поздоровался таким образом, то ли извинился, то ли выдал своеобразную индульгенцию.
– Ну и пошел к черту… – процедил Артемий.
Поднялся и нетвердой походкой направился в сторону параши. У дверей наткнулся на Тощего. С интересом посмотрел на него: как тот будет вести себя после недавнего предательства?
– Арт! Здорово! – как ни в чем ни бывало воскликнул Тощий и принялся трясти за плечи. – Я так переживал за тебя!
Артемий опешил от такого цинизма. А Тощий сделал трагическую мину, вздохнул и заговорил с надрывом:
– Представляешь – тогда на суде не нашелся, что сказать в твою защиту! Я так переживал – ни спать, ни есть не мог! И Седой, вот, тоже переживал…
– Да пошли вы оба! – пробормотал Артемий, отталкивая от себя Тощего.
Быстро протиснулся в кабинку, прикрыл за собой дверь
– Ты не думай, – бубнил за дверью Тощий. – Я совершенно итскренне! Не прав был, не прав! Я так рад за тебя…
– Вот уроды… – растерянно сказал Артемий самому себе.
Во сне его посетили духи предков. Непонятно, чего хотели, но оставили крайне неприятный осадок. Артемий проснулся в холодном поту, разбитый, совершенно не выспавшийся. Удивительно: делать в этом проклятом бараке нечего, но и сон тоже не желает идти. Словно тот, кто отвечает за сновидения, связан круговой порукой с организатором этого кошмара.
Артемий мрачно двинулся по проходу и наткнулся на одного из "профи", что неподвижно сидел на полу, глядя перед собой остекленевшим взглядом. "Профи" был теперь в полосатой робе. Перед ним ползал по полу и прыгал на четвереньках Глист. Похоже, пытался вывести из себя этого, казалось, совершенно непробиваемого человека.
– Чего сидишь, чего сидишь? – хихикал Глист. – Смотри, геморрой высидишь! А может, ты дурак? Ты дурак, а?
– Отстань от него, – сказал Артемий Глисту.
– А чего он сидит? – пробурчал Глист отползая в сторону. – Что, самый умный, что ли?
– Конечно, самый умный, – насмешливо глядя на "профи" сказал Артемий. – "Нам не впервой! Пойдем, осмотримся!" Что, осмотрелся?
Снова взяло зло на эту парочку, что испортила на редкость удачный побег. Так бездарно – просто слов нет.
Коридор событий сделал "восьмерку" и сам себя цапнул за хвост…
"Профи" поднял на Артемия странный взгляд и сказал тихо:
– Сейчас…
"Профи" встал. Направился к двери.
– Что – "сейчас"? – с издевкой спросил Артемий.
Ответа не последовало. "Профи" приблизился к сидевшим кружком уркам и что-то сказал Камину. Артемий не слышал, что именно, но разговор, судя по всему, не клеился. И выражения бандитских физиономий ему тоже не понравились.
Разговор перешел на повышенные тона. И вдруг, как в каком-нибудь кино, один из уркаганов отлетел назад, кувыркнувшись через голову, сбив с ног пару дружков. Раздались вопли ярости, несколько человек бросились на "профи" со всех сторон.
Тот полностью оправдал данное Артемием прозвище. Дрался он классно, и, видимо, при желании мог запросто положить всех. Но случилась совершенно неожиданная вещь: "профи" вдруг замер, раскинув руки и закрыв глаза.
В ту же секунду со всех сторон в крепкое тело с ужасающим глухим звуком воткнулось несколько заточек. Похоже, урки сами не понимали, что делают. В тупой ярости они кололи несопротивляющегося человека, который лишь тихо вскрикивал, не в силах сдержаться…
– Миха! – заорали над ухом, и мимо пронеслась ладная фигура второго "профи".
Все случилось так быстро, что тот при всем желании не успел бы на помощь товарищу. Урки метнулись врассыпную, окровавленное тело даже не успело осесть на пол – его подхватил друг. Одной рукой удерживая тело второй, все же, успел задеть двоих нападавших – как бы вскользь. Этого хватило, чтобы те полетели кувырком, натыкаясь на деревянные брусья.
Что-то заставило Артемия броситься в сторону драки.
– Слушайте, слушайте! – Артемий принялся трясти второго "профи" за рукав. – Только не надо продолжения! Слышите?! Не надо! Вас убьют, а без вашей помощи мы не сможем спастись…
Артемий не очень верил в то, что говорил. И слова подбирал скорее интуитивно, чем в соответствии со здравым смыслом. Но пока говорил, тряся за шиворот обалдевшего от переизбытка эмоций "профи", мысль начала догонять слова:
– С вашим другом что-то случилось, понимаете? Здесь это со всеми случается! Это массовка! Я вам говорил, а вы не верили!
– Не понимаю, – глухо сказал "профи".
В глазах его была одержимость: казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не ринуться в новую драку. Посмотрел на свои руки – те были в свежей крови. И под ногами ужасающе быстро расползалась густая темная лужа.
– Я все объясню, – быстро сказал Артемий. –. Не начинайте мстить этим подонкам. Все слишком сложно. Только выслушайте меня…
– Валяй… – медленно сказал "профи".
И закрыл глаза.
– Прими новую жертву, Хозяин! Ты велик и непостижим! И достаточно одной твоей мысли, чтобы душа покинула тело. Я едва успел подумать о том, что такая жертва порадовала бы тебя – и вот, ее тело лежит бездыханно, подтверждая твое безмерное могущество. Спаси нас и направь, верных твоих слуг…
Павел смотрел на экран и улыбался.
Мир вокруг вновь обретал краски, объем и смысл.
Вот, к чему он шел так долго.
Вот, чего не хватало.
Всего лишь понимания, что он – не просто человек. Что ему нет счастья на одном уровне со всеми этими статистами.
Ни уважения, ни жалости не может быть к людям со стороны божества.
Только лишь презрение. Или благосклонность. В зависимости от того, с каким усердием почитают его там, в этом грязном стаде. Что ж, он всем дал понять свою силу, свою власть, свой статус. И теперь судьба каждого будет зависеть от правильного понимания его роли в иерархии этого маленького мира.
Массовка сама выбрала правила. И он не будет нарушать свой принцип – ни во что не вмешиваться. Он готов играть по предложенным правилам.
Тем более, что правила эти так гармонируют с его новым мироощущением. Одно удручает: в женской части массовки нет столь же рьяного его почитания. Конечно, ничего не стоит взяться за баб, захвативших оружие, восстановить порядок у новоявленных амазонок.
Но… Но у всякого божества найдет своя Ахиллесова пята.
Настя.
Нельзя подвергать ее опасности.
Глупая строптивая девчонка. Если бы она знала, что он не просто баснословно богат – он почти бог…
Она не поймет. Пусть сидит у себя и считает его сумасшедшим. Все равно он сделает ее счастливой….
Артемий оборвал рассказ, когда понял, что повторяется. "Профи", которого, как оказалось, звали Данилой, невозмутимо молчал, не перебивал, не задавал наводящих вопросов. Просто слушал, чем, в конце-концов, окончательно сбил с толку Артемия.
– Вы что, не верите мне? – неуверенно спросил Артемий.
– Почему же… – сдержанно произнес Данила. – И не такое слышал…
Артемий прикусил язык. Кто его знает, из какого учреждения эти два друга. Некоторые спецслужбы в курсе самых невероятных для обывателя историй. Примеров множество. И, надо полагать, даже ему, посреднику, известна лишь малая часть правды.
Дело не в этом. Главное, чтобы опытный в определенных вопросах человек, принял его сторону.
– Думаю, дальше будет еще хуже… – насупившись, сказал Артемий.
– Да… – произнес Данила. – Свидетелей этого беспредела наверняка подчистят. Я бы, по крайней мере, так и сделал…
Артемий ощутил холодок между лопаток. Данила, видимо, знает, о чем говорит. И говорит спокойно – как только что принял смерть своего товарища…
А может, все это – не больше, чем нагнетание? Накручивание, как говорят, ситуации? Отчего погиб этот Миха? Тоже, небось, сидел себе и накручивал, накручивал. Воображение способно строить совершенно невероятные конструкции. Особенно в состоянии стресса и под воздействием сильнодействующих препаратов. Чем там в них стреляли?..
– Вы должны бежать! – убежденно сказал Артемий, озираясь – нет ли поблизости любопытных ушей. – Мне не дали, так хоть сами попробуйте! Вы наверняка подготовлены, у вас больше шансов!
– Все будет нормально, – сказал Данила и, криво улыбнувшись, похлопал Артемия по плечу. – Раз уж я здесь – то вначале прикину, что к чему. А там и решим…
Артемий не стал спорить. Профессионалу, действительно, виднее.
Тем более, что продолжить разговор не получилось. Приблизилась целая делегация Достойных во главе с Херувимом. Артемий напрягся, предполагая, что сейчас ему припомнят прошлое. Однако на него как раз внимания не обращали. Более того – старательно избегали смотреть в его сторону, словно казнь действительно состоялась, и теперь на месте Артемия был лишь невидимый бесплотный дух.
Внимание Достойных было обращено к Даниле. И Херувим сказал:
– Я вижу, ты необычный человек. Ты волевой, сильный, умеешь драться. Наверняка у тебя есть и другие способности того же рода.
– И что с того? – поинтересовался Данила.
Лицо Херувима чуть дернулось. Он успел привыкнуть к тому, чтобы его слушали почтительно, не перебивая.
– Дело в том, что ты способен повлиять на баланс сил в нашем маленьком мире…
Данила улыбнулся. Артемий с трудом сдержался, чтобы не вмешаться в разговор. Очень не хотелось нового конфликта. Херувима же он боялся тем страхом, каким нормальные люди бояться змей и пауков – брезгливым непониманием.
– И что это за силы такие? – насмешливо спросил Данила.
– Тьмы и света, – гордо сказал Херувим. – Ты здесь недолго, но уже мог убедиться на примере своего друга: силы тьмы не остановят крепкие мышцы и хороша реакция…
Улыбка застыл на лице Данилы. Видимо, он прекрасно понял, какой смысл вложил Херувим в свои слова.
– Тебе нужна духовная сила. Мы можем поделиться с тобой. Если ты пойдешь с нами, станешь одним из нас, станешь Достойным…
Артемий едва заметно покачал головой.
Лицо Данилы стало серьезным.
– Я подумаю, – сказал он. – Мне нужно время.
– В том-то и дело, что времени нет, – неожиданно тоскливо протянул Херувим. И голос го снова стал жестким. – Принимай решение. Мы ждем.
Делегация чинно удалилась.
– Психи, – глядя вслед Достойным, сказал Данила.
– Здесь все психи, – заметил Артемий. – Так что слово теряет смысл. Но он прав: вам действительно нужно выбрать сторону. Я предлагаю свою.
Данила снова рассмеялся своим здоровым смехом и крепко хлопнул Артемия по плечу. Артемий кисло улыбнулся и направился к своим нарам. Прошел мимо Седого, который скалился ему в лицо, намериваясь, видимо, завязать беседу. Сел на нары рядом со Стариком.
Старик был занят серьезным делом: сооружал из бумаги замысловатые фигурки людей, животных, какие-то хитроумные абстракции. На носу – допотопные очки в пластмассовой оправе. Где только он взял бумагу?
– Не знал, что вы увлекаетесь оригами, – сказал Артемий.
– Я много, чем увлекаюсь, – туманно сказал Старик. – Особенно тем, что имеет более-менее прикладное значение…
– Вот как? Поделки из бумаги – прикладное значение? Вы что же, торговать ими надумали?
Старик внимательно, поверх очков, посмотрел на Артемия. Вернулся к своему занятию.
– Простите, – смутился Артемий. – Глупая шутка…
– Отчего же, – сказал Старик. – Мысль неплохая. Мне такое просто не приходило в голову. Думаю, здесь многие готовы купить хороший оберег…
– Ах, в этом смысле! – произнес Артемий.
– М-да… Или, к примеру, маленькую такую куколку.
В руки Артемия легла небольшая фигурка человечка. Смешной такой человечек: если нажимать на его бока, он будет двигать ручками и ножками. А за спиной у него – маленькие крылышки…
– Херувим?! – изумленно прошептал Артемий.
Старик отобрал фигурку, засунул под тюфяк.
– Вы это серьезно? – проговорил Артемий. – Техника Вуду – это не шутки…
– А какие здесь могут шутки? – желчно сказал Старик. – Шутки кончились. Пусть будет – на всякий случай…
Артемий задумчиво уставился на расставленные у ног фигурки.
Если его самого эти мракобесы чуть не прикончили за безобидные, в общем, шаманские штучки, то за магическое покушение на лидера Достойных по головке не погладят. Сразу же объявят адептом тьмы и утопят в параше…
Артемий глянул в сторону. Рядом с болезненным любопытством пялился на творчество Старика Глист. Он вдруг издал нечленораздельный булькающий звук, метнулся вперед и неуклюже схватил грязной лапой несколько фигурок. После чего, брызжа слюной от восторга, умчался прочь.
Старик молча посмотрел ему вслед, поправил очки, и принялся доделывать бумажного журавлика.
10
С утра пришлось сделать несколько звонков. Это непросто – пересилить себя, преодолеть быстро нажитые привычки. Прикинуться тем, "нормальным" Павлом, к которому все привыкли. Которому доверяли, которого боялись, чьи слова ловили с жадностью, как голодные воробьи хватают на лету хлебные крошки.
Это необходимо. Надо держать руку на пульсе событий и страховаться. Вокруг лагеря начинались неприятные движения. Вполне ожидаемые, но, все же, нежелательные. Пока сюда сунули нос лишь двое из тех, кого стоило опасаться. Хорошо, что они так и не успели ничего понять и сообщить, куда следует. Да и личная охрана Константина Сергеевича – это, все же, не официальная спецслужба. Остается надеяться, хватятся их не скоро.
Чего не скажешь о злополучном объекте их охраны. М-да… Опознать того тоже будет непросто…
Павел тихо рассмеялся. Нет, он не желал зла даже этому мерзавцу. Просто новая жертва несла божеству очередной заряд забытой уже бодрости. Даже врач при встрече выразил удивление и пробурчал что-то про ремиссию. Конечно, не стоит делиться с доктором своими соображениями о причинах и следствиях…
Как же не хватало здесь его, этого самодовольного выскочки, этого насмешника, властителя судеб, повелителя должников. Переходящему наверняка было бы интересно посмотреть, как его жертва сама учится повелевать таинственными силами.
А, может, и не стоит раньше времени ставить крест на своей жизни? Может, имеет смысл каким-то образом легализовать лагерь? Наладить регулярное обновление массовки, может даже, расширить ее.
В конце-концов, есть деньги, а деньги в нашем мире решают все.
На экранах, в клубах сигаретного дыма проплывали полосатые фигуры, небритые перекошенные лица, обращенные к нему воспаленные глаза. Но хотелось смотреть не на эти картинки, а в дрожащую дымку будущего.
Павел погрузился в кресло и предался призрачным мечтам.
Он, наконец, мог позволить себе улыбаться.
Посреди ночи всех разбудил дикий крик.
– Это он! Он!!! Я видел!
Статисты повскакивали с мест и бросились на голос, хватая, что подворачивалось под руку – палки, самодельные ножи, веревки. У многих сон был тревожный, чуткий. Будто ждали, когда, наконец, раздастся этот ночной клич.
Следом за остальными осторожно отправился и Артемий. Старик идти отказался. Он сердито повернулся на бок, накрывшись с головой грубым одеялом.
На том конце барака происходила какая-то возня. Помимо того, первого голоса, издавшего крик, доносились чьи-то поскуливания и повизгивания. Артемий сразу понял – чьи. Потому не удивился, увидев, как староста барака таскает за волосы отчаянно сопротивляющегося Глиста.
– Это он, он! – кричал староста. – Я сам видел – крался в темноте, а в руках – вот!
Староста неловко схватил и потряс над головой ножом. Нож был не самодельный – самый настоящий, боевой с кровостоком и пилой на верхней кромке.
Воспользовавшись тем, что одна рука у старосты занята, Глист вырвался, заметался в центре людского круга. Но вырваться за плотные ряды статистов оказалось невозможным. На Глиста смотрели страшными взглядами. Тот продолжал скулить и бормотать что-то невнятное. Похоже, он еще не вполне осознал, что попался.
Артемий подумал мельком: Глиста без особых усилий удерживал дохляк-староста. Как же это он умудрился учинить столько кровопролития, да еще душить кого-то подушкой?
Однако чем дальше наблюдал за Глистом, тем больше крепло его убеждение: этот мог.
Кто-то уже ворошил вещи Глиста. На пол посыпались бумажные фигурки. Артемий похолодел: те были в крови. Среди бумажек что-то сверкнуло.
Камешек в колечке. Надетом на тонкий девичий палец.
Упал и подпрыгнул, как мячик, человеческий глаз. Глист радостно воскликнул и бросился ловить убегающий упругий шарик. Схватив кошмарный предмет, заулыбался и принялся возиться с ним, сразу же забыв про то, что пойман с поличным.
– По-моему, тут все ясно, – угрюмо сказал Камин. – Кончайте его…
Урки тут же двинулись в центр круга. На их лицах заиграли неприятные ухмылки: видимо, предвкушали неплохое развлечение.
– Стойте!
Урки замерли и чуть расступились. В центр круга вышел Херувим. Тяжелым взглядом окинул Глиста, что продолжал развлекаться с глазом. Постоял, помолчал. И произнес, наконец:
– Только не здесь. Нельзя уподобляться темным силам…
Урки прекрасно ориентировались в темноте. Видно, этот путь им проделывать не в первой. Удивительно: если они так здорово знали устройство лагеря – неужто трудно было найти какую-то лазейку вовне? Взять, к примеру, ту же трубу…
Нет, им здесь определенно нравится. Как и та роль, которую они охотно играют. Ведь массовка сама распределила роли – без помощи режиссеров и сценаристов. Каждый нашел себе образ по вкусу: кто сейчас разберет, где статист, где бывший актер, где растворившийся в общей массе постановщик…
Трое Достойных тащили связанного Глиста. Тот уже перестал сопротивляться и стал, впрямь, походить на извлеченного на свет дохлого червя. Было страшно и муторно. Артемий не понимал зачем Данила заставил его отправиться в эту карательную экспедицию. Херувим благосклонно отнесся к их присутствию. Тоже неизвестно, почему: может, считал, что таким образом привлечет на свою сторону Данилу и помирится с тем, кого по его милости чуть не отправили к предкам? Кто его знает… Артемий отказывался понимать этого неприятного человека.