Сейчас я видела. Не просто смотрела на окружающих меня оборотней, но и видела, что они из себя представляют, видела связывающие стаю прочные нити, видела разноцветное сияние аур и контуры их зверей, готовых проявиться.
И было так интересно…
Ближе всего ко мне стояла Анастасия.
И она же была интереснее всех.
Беременность, которая вовсе не красила ее в человеческом облике, обернулась внезапно яркой вспышкой в ее ауре. Голубой, белый, золотой тона. Яркое сияние вокруг живо-та. И - любовь, смешанная с отчаянием так, что неизвестно, чего там было больше. Она не просто хотела ребенка. Она мечтала, любила, жила этим ребенком.
Ребенком?
Я пригляделась внимательнее.
Ой ли…
В районе живота Насти виднелись два световых пятна. Я ничего не понимала в аурах, но отличить одну от двух все-таки сумела. Детей было двое. И они были вполне разумны.
Именно в эту минуту я стала яростной противницей абортов.
Какой дурак сказал, что это просто сгустки клеток?! Сгустки клеток - это тромбы, это опухоли, узелки, но не дети. Даже сейчас это были две личности. Они думали, чувство-вали, они… боялись…
Я видела и понимала это абсолютно отчетливо. Как таблицу умножения. Им было… было двойственное ощущение. Им было тепло и уютно, они знали, что любят и уже сейчас любимы и желанны, что дороже, чем они для их матери никого нет. И в то же время они чувствовали ее страх - и боялись. И чувствовали, что что-то идет не так. Неправильно. И от этого им тоже было больно и страшно.
И мне стало их жалко.
Неужели им надо умереть?
Картинка из цветных пятен и нитей вдруг прыгнула еще ближе, стала ярче, отчетливее, резче. И - понятней.
Конечно, у женщин - оборотней будут выкидыши. Если бы дети могли изменяться вместе с матерью, этого бы не произошло. Но они пока не могут. И лисица, волчица, зайчиха не могут выносить человеческих детенышей. На пятом месяце они становятся слишком крупными.
Есть два выхода. Чтобы не случилось выкидыша или дети должны стать оборотнями еще в утробе матери, или оборотниха должна не изменяться хотя бы еще три месяца. Восьмимесячный ребенок вполне может выжить, особенно, если сделать матери кесаре-во. И потом, этот ребенок - оборотень. Это вам не недоношенные детки алкоголиков и наркоманов. Оборотня можно хоть пополам порвать. Если мозг и сердце целы - восстановится.
Но что делать мне?
Я уже не могу просто закрыть глаза. Смерть этих детей будет на моей совести. Потому что я видела - и не попыталась ничего сделать. А вот что я могу сделать - вопрос.
Черт бы побрал мое незнание и неумение. Приду домой - повешусь в сетке. И фиг я вылезу из нее, не получив ответа на все мои вопросы. А пока…
Менять природу детей я не стану. Да, я хорошо знаю анатомию, но я ничего не знаю о природе оборотней. Вряд ли Настя обрадуется, получив вместо приличных оборотней сиамских близнецов или что-то еще похуже. А вот оборвать связь оборотнихи с луной на этот месяц - или перевести ее биологические часы на три дня вперед…
Можно ли так сделать?
Серебристый рисунок на ауре оборотнихи пульсировал и дрожал. Мигал огнями и постоянно пребывал в движении. Это мне было знакомо. То же я видела у Тани и Леши. Это - то самое, что отвечает за превращения?
Черт его знает. Но попробовать-то можно!
Где-то в глубине души насмешливо оскалилась женщина со звериными глазами.
"Ты хочешь этого? Хочешь помочь ей? Чтобы у нее были дети? Хорошо. Тебе придется заплатить…"
Хочу?
А что - есть выбор?
Я протянула вторую руку - и закрыла пятна куском своей ауры.
АААААААААААУУУУУУУУУУУУУУУУ!!!!!!!!!!!!!
Было больно.
Такое ощущение, что у меня эту пакость на коже выдавили. Раскаленным железом. Но зато я с удовольствием пронаблюдала, как серебристые пятна накрывает куском чего-то туманно-белого - и они затухают и пригасают до блекло-серого оттенка.
Заплатка была наложена прочно, добросовестно - и отпадать в ближайшую неделю не собиралась. Откуда-то я знала, что дней через восемь моя заплатка полностью растворится в Настиной ауре - и оставит по себе только недолгую память. Может быть немного тоски. Может - немного злости или неприязнь к вампирам. Ненадолго. Еще дня через два все пройдет. Но в следующем месяце заплатку опять придется обновлять.
Интересно, можно ли это проделать безболезненно?
Серебряный рисунок стал похож на несколько маленьких точек светлой кисточкой. И вообще больше не светился. И не пульсировал.
Ну и славно. Дети теперь в безопасности на целый месяц. Я проговорила эту мысль про себя раза четыре.
И только потом позволила себе моргнуть - и выпасть из транса в реальность.
Как оказалось - задницей на мокрую траву.
- Твою зебру!
- Юля, что случилось?!
Валентин оказался рядом со мной первым. Он отодрал меня от Насти (Настю от меня?) и кое-как поставил на ноги. - полегче, медведь декоративный, раздавишь на фиг!
- Удавлю, а не раздавлю. Изволь объяснить, что тут происходит!
- Да, пожалуйста, - подала голос оборотниха, которую никто так и не удосужился по-ставить на ноги. А с чего это она стала такой вежливой?
Что ж, маленькую пакость она заслужила.
- Ты бы встала с травки. Детей раньше времени застудишь.
- Детей? Каких? Но…
Я с удовольствием пронаблюдала смену выражений на ее физиогномии. Потрясение, недоверие, радость, обреченность…
И только потом, когда она взлетела с травы, соизволила ответить.
- Ну да. Ты ждешь близнецов. И месяца через три станешь мамой. Вот пол не скажу. Сама пока еще не разобралась.
- Ты что - издеваешься?!
Оборотниха просто рычала. Валентин ловко переместил меня к себе за спину. Я не сопротивлялась. Порвет и глазом не моргнет.
- Думаешь, мне легче стало!? В этот раз я теряю двоих детей! Двоих! Боже, за что мне это!!!
Вопль вышел настолько проникновенным, что я почувствовала угрызения совести. И вздохнула.
- А кто тебе сказал, что ты теряешь ребенка? Да еще и двоих? Никого ты в этот раз не потеряешь.
Подействовало. Как кружка ледяной воды на ошалевшего кота. Оборотниха остановилась и замотала головой.
- Что?
- То. Кто тебе сказал, что ты их потеряешь? Плюнь в глаза. В этом месяце тебе выкидыш не грозит, если ты соизволишь сейчас же уехать домой и заняться чем-нибудь сугубо мирным. А в следующем повторим процедуру.
- А… э… а….
На большее никто не был способен. Ни оборотниха, ни остальные хвостатые. Я вздохнула и пояснила. Громко и отчетливо для самых гениальных и одаренных природой. - Оборотнихи теряют детей потому, что те не могут измениться во время превращения. Значит есть два выхода. Можно попробовать превратить детей в оборотней уже на этой стадии. Но это опасно. Организм еще не полностью сформировался. Нам не нужны такие последствия. А можно отрезать оборотню связь с луной. На это полнолуние. До следующего. Неприятно, но возможно. Ощущения будут на редкость противные. Тоска, скука, плохой сон. Но зато превращаться не надо. Что я и проделала. Так что изволь свалить отсюда до той поры, как стая начнет оборачиваться. Я старалась, но в некоторых ситуациях кровь все равно может взять вверх. Поэтому на ближайшие три дня - постельный режим с просмотром старых комедий Рязанова. Или чего-то юмористического и не вызывающего ярость. Хорошо подойдут мультики советских времен. Про Винни-Пуха. Или белогривых лошадок. Да и детям понравится.
Настя захлопала глазами, пытаясь осмыслить информацию.
Переварила.
И с воплем радости бросилась ко мне.
- Юленька, родная…
Каким чудом я оказалась на загривке у Валентина - не знаю. Но слезать в руки к ошалевшей от радости оборотнихе я точно не собиралась.
- Ты что - с ума сошла!? - взвыл Валентин, которому я безжалостно вцепилась в уши. Ничего, переживет. Интересно, кому это он? Мне - или ей?
- Юленька… ты…. Да я… ты, для меня… я же все… все, что только могу… и жизнь и душу… - возьмите кто-нибудь ее на поводок!!! - возопила я, пришпоривая приятеля, чтобы Настя не достала мои ноги. Что бы она ни собиралась с ними делать - обнимать, целовать - или просто облить благодарственными слезами - меня не устраивал ни один вари-ант. - Вы что, не понимаете, что если она не успокоится, то может повредить детям!?
Подействовало не хуже крапивы. Настя замерла, как вкопанная.
- Юлечка, родненькая, а…
- Молчать!! Слушать!!! Ты на чем сюда добралась?!
- На машине.
- Сама до дома доехать сможешь? Явно нет. Валь, прикажи кому-нибудь, пусть ее до-везут. Сама она еще в столб впишется от радости. Настя, запасись продуктами и посиди полнолуние дома. Тебе лучше не гулять под открытым небом. Сейчас, пока такое время.
- Да я все три дня дома просижу!
- Вот и просиди. И постарайся быть поспокойнее. Не прыгать и не бегать без надобности. Сама понимаешь, если эмоции перехлестнут через край, мою заплатку просто со-рвет. А вторую я наложить в этом месяце уже не смогу.
- Почему?
Это уже Валентин. Я замерла у него на шее. А правда - почему?
Ответ нашелся там, где хранился подарок Даниэля.
- Слишком много сил. Сейчас незаметно, но в ближайшие два дня я практически не смогу пользоваться своей силой. Сегодня, завтра, может еще и послезавтра днем.
Я действительно начинала чувствовать какое-то головокружение. Да и желудок подозрительно шевелился, собираясь выпрыгнуть на белый свет.
- Настолько плохо? - это Таня.
Я пожала плечами.
- Ребята, спустите меня на землю, пока я вашему вожаку затылок не облевала, а? Первые пять минут на адреналине вроде и ничего, а вот потом тяжеловато. И еще одно. Луна коварна. Она не простит отобранной добычи. После рождения детей месяца три тебе придется жить вне города. Там, где ты можешь скрываться. Лучше - с друзьями. Потому что любой ночью ты сможешь обернуться даже неожиданно для себя. Понимаешь? Пару месяцев ты будешь опасна и для людей и для себя. И даже для детей.
- Я справлюсь, - уверенно ответила Настя. - Если понадобится…
Сильные руки подхватили меня и осторожно, стараясь не трясти, опустили на землю.
- Понадобится. Мне жаль, но у тебя просто не будет выбора.
- Я все перетерплю.
В голосе оборотнихи было столько уверенности, что я вздохнула. Завидно? А то… Ее мечта сбылась. Мою мне никто не вернет. Ни мечту, ни любимого… никогда.
- Поезжай домой, - попросила я. - И купи в аптеке пустырник. Тебе полезно.
- Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!!! - пропела Настя - и вылетела с полянки. За ней отправился какой-то высокий парень. Я вопросительно скосила глаза на Валентина. Вольп понял и успокаивающе потрепал меня по плечу.
- Ваня, один из моих прим. Он сможет сдержаться, сколько надо.
- Хорошо. Тогда я спокойна.
А голова-то болит. И сильно. Я тряхнула головой, убирая волосы с лица.
Ой, зря я это сделала. Желудок все-таки решил поглядеть на белый свет… мамочки…
Я едва добежала до кустов и согнулась вдвое. Но даже спокойно помучиться мне не да-ли. Меня поддерживали в двенадцать рук, кто-то обтирал лицо влажным полотенцем, кто-то подсовывал стакан с водой, кто-то шипел сзади меня "Да уйдете вы отсюда или нет, ослы бесчувственные, ей же плохо…"
Когда мне стало чуть получше, и желудок прекратил выворачиваться, а стальной обруч немного разжался, я посмотрела вокруг - и у меня глаза на уши полезли. Вокруг были только одни оборотнихи. Человек двадцать девушек кружились вокруг меня, наперебой предлагая помощь и только что хвостами не виляя. С чего бы это они так подобрели?
Хотя я и так знала. И помогу. Что я - сволочь? Я обвела девчонок взглядом.
- Да помогу я вам, помогу. Только по очереди, начиная с самых старших, идет? И с вампиром на эту тему поговорю, чтобы вас полгода - это три месяца до родов и три - после не трогали. А лучше - год.
Только сейчас я подумала про Мечислава. Твою зебру. А ведь он мне голову ото-рвет…
- Не оторвет. Или я ему сама чего-нибудь оторву.
Надя. Я что - вслух разговариваю?
- Нет. Просто у тебя запах очень сильно поменялся, когда ты про клыкастика подумала. И мордочка выразительная.
- Сама ты мордочка. Зеленая, - огрызнулась я. - И с хвостом.
- Юль, не надо так, ладно? - Надя скорчила мне рожицу. - Не такие уж мы и свинюки. И все понимаем.
- Все - что?
- Что тебе тяжело, что больно…
- Это мелочи. А вот двое здоровых детей за пять минут боли и день слабости - это более чем достойная цена, - отмахнулась я.
- Я знаю. Дед тебя замечательно воспитал.
- Меня в основном мать воспитывала.
Какого черта? Надька в моей семье как двоюродная сестра, но зачем все вываливать пе-ред этими хвостатыми?! Хорошо хоть Клавки нет, но и без нее я не собираюсь откровенничать о своей семье при посторонних! Но Надька не унималась…
- Юль, кому ты лапшу вешаешь? Главный у вас именно дед.
- Мы здесь мою семью обсуждать будем? - окрысилась я.
- О, приходишь в норму. А то какое-то у тебя настроение было нерабочее, - констатировала эта нахалка. - Поговорим, как деловые люди?
Я сплюнула в сторону.
- Валяй. Ты хочешь поторговать моими способностями? - а ты - не хочешь?
Не в бровь, а в глаз. Хоть и противно, но я отлично понимала - за эту силу оборотнихи меня на руках носить будут. Но хорошо ли торговать детьми?
Выход нашелся моментально.
- Стаи, которые захотят дружить с вами и поддерживать и вас и Мечислава получат мои услуги. Практически бесплатно. Цену будет назначать вампир. Уж прости, подруга, но сейчас нам нельзя допустить ни малейшей слабости.
- Тебе нельзя будет ее допустить в ближайшие двадцать - тридцать лет, - тихо произнесла Надя. - Именно поэтому, девочки, мы завтра повиснем на телефонах. Всем надо будет рассказать про Настю. И про то, что Юля для нее сделала. Хоть это и не очень хорошо, но это и наш единственный шанс. Более того, мы обязаны сделать так, чтобы нам поверили. Пока Мечислав в силе и Князь города - они с Юлей будут жить здесь. А если - Юлька, прости, что я так говорю, но жизнь есть жизнь, - кто-то другой пришибет его, и получит права на Юлю, наша подруга навсегда отсюда уедет. И мы будем обречены на бездетность. Это все понимают?
Это не просто понимали. На лицах девушек было написано, что любой, кто решит увезти меня отсюда, простым отрыванием головы не отделается. В лучшем случае его разорвут на мелкие - мелкие частицы, размером со спичечный коробок. А потом сложат в небольшой пакетик и выкинут в канализацию. В худшем же… не будем о страшном. - я не хочу, чтобы так было…
Мне стало страшно. Но Надя тряхнула головой и похлопала меня по плечу. Тяжелой та-кой лапкой…
- Прекрати переживать из-за пустяков. Ты даешь не просто надежду - ты реально можешь спасти Настиного ребенка. Детей. Ты ведь сделала все осознанно?
Вопрос был далеко не праздным. Надя знала, что я не общалась с Мечиславом, никто не учил меня пользоваться моей силой, фактически, я - самоучка. Могу ли я повторить то, что раньше считалось невозможным?
Я сосредоточилась на своих воспоминаниях. И вдруг поняла. Могу. И более того, я смогу научить этому. Вот только кого? Вампиров не получится. Для этого они слишком мертвые и сами слишком зависят от луны.
Нужен кто-то вроде меня, но кто? Я больше никого не знаю. Разве что тех экстрасексов из ИПФ. Но они не согласятся помогать оборотням размножаться. Наоборот, постараются придумать какую-нибудь гадость в противодействие.
- Девочки, - выдавила я, приводя мысли в порядок. - Давайте хоть немного приведем меня в порядок - и надо начинать церемонию посвящения, обращения или как там это называется… И у меня к вам будет две огромных просьбы. Кто-нибудь из вас должен присмотреть за Настей…
- Юль, ну ты вообще уже освинела, - возмутилась Надя. - Мы что тут - последние гадюки? Присмотрим, и поможем и вообще - все, что нужно сделаем. И няньку ей наймем на время после родов. И учти - если вторая просьба будет такой же оскорбительной - я тебя ногой пну.
- Вторая просьба будет еще более оскорбительной, - вздохнула я. - Я, видишь ли, не доверяю ни братцу, ни его Клавке. И хотела вас просить приглядеть за ними.
Надино лицо разгладилось. На губах оборотних заиграли холодные такие улыбочки. - присмотрим, - пообещала за всех Таня. - Еще как присмотрим. Они и не заметят.
Что мне и требовалось. Почему? А, не знаю. Или наоборот - знаю. Зверь-с-человеческими-глазами внутри меня ревел и полосовал когтями зеркало. Он злился на братца и требовал порвать его на части. Женщина со звериными глазами надменно улыбалась. Она не доверяла Кларе. Ни на йоту не доверяла. И вместе половинки моей души приказывали следить, тащить и не пущать.
Я не возражала.
Надя еще раз вытерла мне лицо полотенцем и больно ущипнула за нос.
- Пошли мужиков догонять. - а далеко догонять?
Знаю я этих зубастых. Лучше за птицей в небо, чем за оборотнем в лес. Никаких шансов не то, что догнать, а даже увидеть.
- Они на другой полянке. Эту ты безнадежно заплевала. Или лучше сказать - заблевала? Загадила?
- Еще одно слово - и тебе тоже достанется, - предупредила я подругу.
- Тебе уже нечем.
- Желчи у меня на всех хватит.
Надя подхватила меня под руку.
- Юлька, как же я рада, что ты выходишь из депрессии.
Я бы это так не назвала. Я огрызалась, я старалась быть практичной, я делала то, что должна была сделать. И все. И мне это жутко не нравилось. Слишком уж мое поведение напоминало те дни, которые я провела с Даниэлем. Спасая свою жизнь, его жизнь… не спася…
Ой!
Все-таки грезить в лесу - гиблое дело. И палец на ноге болеть будет. Ладно, страдать будем дома и на диване, сейчас надо смотреть под ноги. Еще раз вписаться большим пальцем в корень какого-то дерева мне вовсе не хотелось. Бо-ольно…