Постепенно внутри Эйдана воцарилось спокойствие. У него появилась цель, решительность. И он начал ощущать новое желание.
Желание отомстить.
Эйдан поднялся, вытер последние слезы и почувствовал себя холодным и сильным внутри. Он знал, что что-то внутри него изменилось. Теперь он знал, что больше не является мальчиком, он – мужчина. Мужчина, который скоро останется без отца. Мужчина, который должен стоять на двух ногах и отомстить за него.
Пришло время оставить ребячество позади.
"Время идти", – сказал Эйдан, делая первый шаг. – "И отомстить за моего отца".
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сивиг галопом скакал на запад, возглавляя сотни воинов Эсефуса, решительно настроенный выполнить приказ Дункана и разжечь войну против пандезианского флота. Он знал, что преимущество не на их стороне и что сражение на море, вероятно, приведет к его смерти, но это не заставило его медлить: это был благородный поступок для его страны. А для Дункана он готов сделать что угодно.
Продолжая скакать, Сивиг думал об огромном количестве пандезианских кораблей, понимая, что это будет самая блестящая битва, которую он и его люди когда-то вели в море. Сивиг жил для таких моментов, как этот, когда он прижат к стене, когда шансы невелики. Он оживал, когда ситуация требовала от него быть не просто прекрасным, а также хитрым воином. В конце концов, он был человеком моря, а чтобы выжить перед лицом бури, нужно обладать большой хитростью.
Великая крепость Эсефуса стояла на протяжении тысяч лет, потому что ему и его предкам удавалось защитить ее, найти способ сохранить ее, даже подвергаясь нападению с моря. Они были людьми воды, а люди воды научились двигаться подобно воде, подниматься и падать, нырять и уклоняться. В конце концов, вода могла течь даже через самые большие камни в мире, а все потому, что была податливой.
Сивиг крикнул, пнув своего коня, заставляя его скакать быстрее. Их место назначения, западный берег Эскалона, было уже близко, к западу от Бариса. Это было идеальное место для того, чтобы войти в воду, начать плыть на север, к морю Печали, и постепенно обойти флот Пандезии. Он скакал в такое место, которое не будет охранять ни один пандезианец, это не был ни город, ни деревня, ни крепость. Это береговая линия, находящая в неизвестности – просто берег, никем не заселенный на сотни миль.
На первый взгляд место казалось незаселенным. В этом районе не было ни больших крепостей, городов или даже деревень, и пандезианцы не станут его охранять. Именно для этого и была предназначена гавань. Для времен величайших войн жители древнего Эскалона хотели иметь тайное место в запасе. Это было секретное место, известное только командирам Эскалона, где река Танис встречалась с морем Печали. Где-то на севере Затерянного Храма и на юге Ура, посреди, казалось бы, небытия, было создано секретное место встречи для времен национальной срочности. Это было место, где моряки Эскалона могли встретиться для боя, могли воспользоваться морем для того, чтобы спасти свою родину. Эсефус, великий город на воде, был природной мишенью, и Сивиг разработал запасной план на случай, если город будет захвачен. Когда приближалась Пандезия, Сивиг отправил одного из своих командиров и десятки воинов ожидать его в больших пещерах западного побережья, где они могли скрываться месяцами и не быть обнаруженными. Именно там Сивиг спрятал свои лучшие корабли на время войны. Для такого времени, как теперешнее.
Сивиг пнул коня, поскакав быстрее, уводя своих людей дальше на запад и, когда солнце опустилось ниже, они, наконец, выехали из густого леса, поскакав вдоль ревущей Реки Танис. Он знал, что где-то впереди она встречается с морем Печали. Они поплывут на север под покровом ночи, вдоль берега в Ур, и устроят засаду на гораздо больший пандезианский флот. Им будет противостоять тысяча кораблей против одного, но Сивиг не испытывал страха. Он отправляется туда, куда зовет его сражение.
Они достигли вершины холма и, наконец, небо открылось. Сивиг обрадовался, увидев величайшую любовь в своей жизни – море. Огромные, набегающие на берег волны Печали, солнце, отражающееся от него, всего лишь в нескольких сотнях ярдов. Даже отсюда Сивиг слышал громкий плеск воды, и, посмотрев вдаль и проследив за Танисом, он увидел, где, наконец, все ее притоки впадают в море, хлынув большим потоком. Этот вид вернул к жизни его сердце. Видя воду, он знал, что он снова дома.
Сивиг опустил голову, пнул своего коня и преодолел последний отрезок пути. Вскоре он и его люди добрались до больших морских пещер и, проскакав вдоль огромной скалы пятидесяти футов высотой, Сивиг быстро спешился. Его люди последовали за ним, когда он направился к пещерам, незначительным по сравнению с возвышающимся арочным входом.
Сивиг вошел в тускло освещенную пещеру и в эту минуту его сердце подпрыгнуло, когда он увидел сотни своих воинов, ожидающих его внутри. Они все сидели вокруг костра, положив руки на мечи, задумавшись, и, когда вошли Сивиг и его люди, поднялись. В их глазах зажглась надежда. Сивиг обрадовался при виде небольшого флота, который он спрятал здесь для беспокойных времен. Они заплыли внутрь пещеры, в приток, который впадал в море, образуя идеальный канал для пришвартованных лодок.
Все его люди сразу же поднялись и бросились в нему. Его командир, Ювел, первым обнял его. Сивиг обнял его в ответ, после чего обнял других воинов, радуясь тому, что снова со всеми воссоединился. Здесь находились две сотни лучших его воинов, лучших моряков Эскалона, которые снова собрались вместе, готовые начать войну любым возможным способом.
Когда его люди перестали обниматься, они все собрались вокруг и посмотрели на него, и Сивиг потребовал их внимания.
"Воины", – прогремел Сивиг. – "Судьба Эскалона лежит на наших плечах. Если мы не обезопасим наши порты и наши берега, наша земля всегда будет уязвима. Наши люди на суше рассчитывают на то, что мы удержим море. Без моря люди Эскалона всегда будут рабами".
Сивиг окинул взглядом лица всех присутствующих, которые напряженно смотрели на него.
"Пандезианцы захватили наш любимый город Эсефус, разрушили наши большие порты", – продолжил он. – "И теперь пришло время взять его назад. Они убили бесчисленное количество наших братьев. Пришло время отомстить им".
Его люди закричали в знак одобрения.
"Мы поплывем сейчас на север под покровом ночи", – добавил Сивиг. – "Вдоль моря Печали и атакуем тысячи кораблей, чтобы освободить Ур и наши порты раз и навсегда. Мы будем противостоять большому флоту и, вероятно, не выживем".
Он посмотрел на каждого из них и крикнул:
"Кто со мной?"
Все воины единогласно закричали в знак одобрения, что согрело сердце Сивига. Они были настоящими воинами.
Не говоря больше ни слова, они все быстро поднялись на ожидающие их корабли. Сивиг прыгнул на борт первого корабля и, не колеблясь, повернулся, поднял свой топор и перерезал веревку, удерживающую его.
Мужчины одобрительно закричали, когда их корабль тут же подняло большое течение, уносящее их в море Печали в сумерки. Их ждал Ур.
И сражение, которое определит их жизни.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Kавос в окружении Брамтоса и сотен своих воинов скакал на север, в Кос, глядя на горы на горизонте, когда они приблизились к Андросу, решительно настроенные выполнить миссию Дункана. Кавос думал о предстоящем сражении. Как и приказал Дункан, он найдет способ сразиться с северным легионом Пандезии. Это не простая задача. Ему придется выманить огромную пандезианскую армию из Андроса, заставить их атаковать его и отвести своих людей в Кос. Если он победит, северный Эскалон будет свободен от пандезианцев, если же нет, то его родина никогда не будет свободна, даже если Дункан одержит победу в Ущелье Дьявола.
Кавос знал, что это отчаянная миссия. Он и сотня его воинов не могут надеяться сразить хорошо обученную десятитысячную армию. В некотором смысле это был смертельный поход. Но у Кавоса была одна искра надежды: если он сумеет выманить их из столицы, если сможет увести их всех к горам Кос, тогда он окажется на своей территории. Это была беспощадная территория для тех, кто плохо ее знал, а Кавос и его люди знали ее, как никто другой. Там, высоко в горах, у него в запасе есть люди для подобных времен. И если звезды им улыбнутся, они приведут пандезианцев в смертельную ловушку.
Кавос скакал быстрее, решительнее. Он отправился в это путешествие не для того, чтобы спасти свою собственную жизнь или жизнь своих людей, а чтобы сделать для своей страны все самое лучшее, то, чего она требовала от него. Если есть какая-то надежда на то, что они сразят этих пандезианцев, они это сделают. В конце концов, пандезианцы не ожидают нападения. Неожиданная атака может ошеломить их армию, и в хаосе они примут поспешное решение.
Кавос пнул своего коня и поскакал быстрее, как скакал уже несколько часов. Когда солнце начало садиться, он наконец, увидел это. Сначала это было лишь слабое видение на горизонте, но, когда он приблизился, его сердце подпрыгнуло, стоило ему заметить на горизонте очертания того, что осталось от столицы Андроса, перед которой выстроились пандезианские силы. Они бродили по городу подобно муравьям, их были десятки тысяч, удерживающих север, устрашающих Эскалон.
Кавоса переполняла ярость при виде этих захватчиков в его родной земле и особенно в столице. Люди Коса, укрывшиеся в горах, были сепаратистами, тем не менее, они были жителями Эскалона. А в оскорблении Эскалона она видели оскорбление для самих себя.
"Рога!" – крикнул Кавос.
Его люди подняли боевые рога и затрубили друг за другом, пока звук не заполнил небо. Постепенно десятки тысячи пандезианских солдат повернулись, заметив их, на что и надеялся Кавос.
Теперь, когда они оказались застигнутыми врасплох, Кавос повернулся и повел своих воинов на северо-восток, огибая город, направляясь на отдаленные вершины Коса. Это было не то место, куда они хотели их заманить, не сюда, не в открытое поле. Скорее он хотел увести их прочь, в место, в котором у них будет огромное преимущество. Вопрос заключался в том, будут ли они достаточно безрассудны, чтобы клюнуть на приманку?
Кавос оглянулся назад и его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, что пандезианцы оседлали лошадей, протрубили в рога и последовали за ними. Удовлетворенный, он улыбнулся, когда десятки тысяч человек выехали из столицы, преследуя Кавоса и его воинов в снежные горы Коса.
Кавос поскакал быстрее, уводя своих людей через узкие проходы между обнажением горных пород, по уже заснеженной местности, зная, что он не может позволить себе ни единой ошибки. Они должны добраться до гор до того, как пандезианцы их догонят, иначе с ними будет покончено.
Кавос продолжал скакать, радуясь грохоту преследующей их армии и, оглянувшись, он увидел, что пандезианцы приближаются. Они набирали скорость, и силы противника превосходили их сто к одному. Кавос повернулся и, посмотрев вперед, увидел очертания гор. Это была настоящая гонка.
Кавос сделал резкий поворот между другими узкими проходами и, выехав, он был потрясен представшей перед ним картиной: там был другой пандезианский гарнизон, преграждающий ему путь. Кавос этого не ожидал. Еще несколько тысяч пандезианских солдат верхом на лошадях преграждали путь к горам. Он их недооценил. Должно быть, пандезианцы все это время знали, что он выберет этот путь.
Времени для того, чтобы остановиться или повернуть назад, не было. У Кавоса не было другого выбора, кроме как повести своих людей в сражение против гораздо большей армии. Он опустил голову и атаковал, издав громкий боевой клич, когда вынул свой меч и высоко поднял его. Брамтос рядом с ним вынул свой меч, и их примеру последовали все остальные воины. Он с гордостью увидел, что ни один воин не стал медлить. Они все прогремели в унисон, зная, что им придется отвоевать свой путь, если они хотят добраться домой.
Кавос осознал, что, возможно, он никогда не попадет в свои любимые горы. Но, по крайней мере, подумал он, атакуя первого воина, он умрет за свою родину в этой последней вспышке славы.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Везувиус вел свой народ троллей на юг, штурмуя местность, торопясь к руинам Башни Ур. Позади себя он слышал громкие крики, будучи удовлетворенным, зная, что весь его народ сейчас активизируется, услышав, что он снова ими руководит.
Везувиус высоко держал свою алебарду, радуясь снова возглавлять народ, и издал громкий боевой клич. Впереди он уже видел расщелину в земле, зияющую пропасть, которую создал Альва и которая поглотила тысячи его троллей. Везувиус наблюдал за тем, как вдали многие тролли валят деревья, образуя временный мост, чтобы преодолеть разрыв. Он увидел, что десяткам троллей удалось пересечь ее. Но в эту минуту Альва просто увеличил свою расщелину, куда упали деревья вместе с десятками кричащих троллей. Это было массовое кровопролитие.
Везувиус нахмурился, настроенный решительнее, чем когда-либо. С этой минуты убийство закончится. Он знал только один способ сразить такого сильного чародея, как Альва – не силой, а обманом.
"ТРОЛЛИ!" – крикнул он. – "СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ!"
Его армия последовала за ним, когда Везувиус, находясь всего в сотнях ярдов от расщелины, свернул влево вместо того, чтобы направиться к ней. Нет, Везувиус не будет атаковать Альву напрямую. Он не может одержать победу в этом сражении. Вместо этого он обойдет его, проделает долгий путь, и тем временем опустошит все деревни на своем пути. Он пока оставит Башню Ур и обойдет ее сзади, когда Альва меньше всего будет этого ожидать.
Это еще не все. Везувиус сразит магию магией. Он тоже призовет своего собственного чародея, создаст необходимое для них прикрытие.
"Магон!" – крикнул Везувиус.
Магон, его ценный колдун, бросился вперед, побежав рядом с ним, его голову скрывал ярко-красный плащ с капюшоном.
Везувиус указал на расщелину, зная, чего хочет, и Магон покачал головой.
"Магия слишком сильна для меня, милорд", – сказал он, предвидя его просьбу. – "Я испробовал много заклинаний, но я не могу закрыть ее. Я не могу сразить Альву".
Везувиус нахмурился.
"Глупец!" – рявкнул он. – "Мне не нужно, чтобы ты сразил его. Я хочу, чтобы ты отвлек его. Создай красный туман. Спрячь наших людей в нем и заслони его видение".
Глаза Магона широко распахнулись, очевидно, он восхищался этой идеей, он повернулся и убежал. Везувиус увидел, как он побежал к краю расщелины, после чего остановился и поднял свои скрючившиеся почерневшие ладони к небу. Его жалкое деформированное лицо открылось, когда он откинул назад голову и его капюшон упал, обнажив ряды маленьких сгнивших острых желтых зубов.
Магон зарычал и его руки затряслись, когда из них поднялись небольшие шары красного тумана, заполнившие небо. Они покатились к расщелине и растянулись подобно облакам, образуя густой красный туман.
Везувиус широко улыбнулся. Это было именно то прикрытие, которое ему нужно, чтобы скрыть его приближение сзади. Он крикнул и вонзил пятки в своего коня, уводя троллей на юго-восток, огибая расщелину, вместо нее обратив свой взор на деревню вдали. Он чувствовал, как мир проносится под его ногами, когда он поднял свою алебарду и ощутил восторг от неминуемого насилия и убийства.
Несколько минут спустя он пронесся по деревне без предупреждения, ворвавшись на ее грязную главную улицу. Сотни местных жителей слонялись по этой небольшой изолированной деревне на окраине Ура, еще не тронутой пандезианцами. Везувиус знал, что для того, чтобы сразить Альву, у него много времени, он успеет обойти его. Сейчас пришло время позволить красному туману сделать свое дело и дать силе Альвы исчерпать себя.
Тем временем Везувиус может повеселиться и найти убийство в другом месте. Везувиус даже не снизил скорость, когда пронесся через деревню, подняв облако пыли посреди криков деревенских жителей, в панике пытающихся убежать с дороги. Его первой жертвой стал старик. Он едва обернулся, когда на его лице появилось выражение ужаса. Везувиус широко улыбнулся. Он жил ради таких выражений лиц. Это был взгляд потрясения, ужаса, конца жизни.
Везувиус замахнулся своей алебардой и опустил ее с такой силой, что разрубил кричащего старика пополам.
Все деревенские жители заметили его с паникой в глазах. Везувиус увидел, что они хотят сбежать. Но, разумеется, времени у них не было.
Его тролли кишели в деревне подобно саранче, размахивая алебардами и рубя людей, как чума. Наслаждаясь всем этим, Везувиус вскоре перепачкал свои руки кровью и расхохотался.
"Как же хорошо быть живым", – подумал он.