- Всё это так, - без уверенности сказал я. - Однако начнём с того, что ты по-любому не снимешь воинских цветов. Я прав?
- Прав.
- А воинов-женщин, владеющих оружием, не так уж и много.
- Не так мало, Серт. Гладиаторш хватает. А меня могут опознать разве что по стягу - или по затканной золотом одежде и свите. Ну, - она развела руками, как бы демонстрируя строгую скромность своего одеяния. - Ещё вопросы есть?
- Почти нет. Хотя я и не согласен с тобой.
- Это-то было понятно с первого раза.
- Ну, прости. Ты от меня вообще чего хочешь? Спросила моё мнение - я его озвучил.
- В рамках моего плана по скрытному движению небольшим отрядом у тебя замечаний, возражений, советов нет?
- Разве что уж предложение тогда камуфлироваться по полной. Сделала первый шаг, делай и второй.
- То есть?
- Ну переоденься в кого-нибудь. Лучше всего в мужчину.
На меня посмотрели с недоумением, переходящим в шок. Помолчав, Аштия осторожно уточнила:
- Это была такая шутка?
- Ну вот, я сказал что-то недопустимое, и теперь ты на мой счёт напридумываешь всякой фигни. Не шутка. Объясни, почему женщина не может переодеться мужчиной?
- Потому что она не мужчина.
- Грудь можно перевязать, а в штаны никто никому заглядывать не станет.
- Как может женщина одеться в чисто мужскую одежду?! Как это вообще возможно?!
- Так что мешает-то? Мне уже просто интересно. Это религиозные запреты? Традиции не позволяют?
- Просто нельзя! Немыслимо! Ты можешь забеременеть? Ну вот…
- Забеременеть я не могу чисто физически, по причине отсутствия необходимых для этого органов.
- Я чисто физически не могу надеть мужскую одежду.
- Ну почему же я никак не могу добиться? Вот, например, на тебе штаны.
- Это женские штаны.
- А чем они от мужских столь капитально отличаются?
- Они женские!!
- Понял, закрыли тему… Не смотри на меня так, пожалуйста. Да, в действительности я ничего не понял, но догадываюсь, что и не пойму.
- Что тут можно не понять? Ты - мужчина, я - женщина, мы всегда будем разными! Мы по-разному одеваемся, по-разному живём, разного хотим, разное можем. Только рождаемся и умираем одинаково.
- Ты водишь войска. Как мужчина.
- Я вожу войска как женщина. Как дочь своей матери и внучка своей бабки. И не претендую на то, чтоб быть чем-то иным.
- От переодевания ты не станешь мужчиной.
- Сказано - не могу. Что ещё непонятно? Вот ты - можешь переодеться женщиной?
- Это совсем другое.
- Чем?
- Кхм… Ну, скажем так, у меня на родине подобные случаи бывали. В самом крайнем случае мужчины могли спрятаться под женским обличием.
Аштия посмотрела на меня с отвращением.
- Варвары. Дикари.
- Эх, спасибо на добром слове.
Мы ехали через лес, придерживая коней - дорога была далека от идеальной, а от сохранности конских ног теперь зависело всё. Наши жизни в первую очередь. Разговор с Аштией оставил у меня неприятное впечатление - я лишний раз убедился, как мало знаю об имперском мировосприятии. Лишь с большим запозданием пришла в голову мысль, что их понимание миропорядка чуть более логично, чем моё, твердящее мне, что мужчине немыслимо напялить юбку (если речь не идёт о килте, конечно), женщине же закосить под представителя противоположного пола - нормально. Даже где-то в чём-то вызывает уважение. "Она прям как нормальный мужик" - подобная фраза не несёт в себе осуждения. Скорее это будет похвала.
Вот Аштия - свой парень. Стоящий человек. Мужику любому не уступит. Я таких женщин прежде не знал… Воинствующие феминистки моего родного края взвыли бы в ответ благим матом. А тут всё намного проще.
Лес вползал на гору с упорством маньяка. В паре мест пришлось спешиться, всячески облегчить лошадей и тянуть их за узду. Кое-где попадались бесплодные, вычищенные ветром скалы, где деревья упорно сражались с объективным отсутствием почвы и здравым смыслом - и, о чудо, выигрывали бой! Миновав один из таких участков, изукрашенный лишь скудной пародией на крупную растительность, а потому хорошо просматривающийся, мы остановились на отдых.
Немного нам выпало этого отдыха, сущая насмешка над усталостью, наслоившейся на усталость. Но что уж поделать… Мы больше заботились сейчас о конях, чем о себе.
- Ну, что? - осведомилась Аштия у того из бойцов, кто был отправлен провести беглую разведку окрестностей. - Спокойно всё?
- Ни признака погони.
- Ну и хорошо. Не дожидаемся, пока появятся признаки. В сёдла, господа! Юшмах!
- Госпожа?
- Поведёшь половину отряда к побережью.
- Госпожа?
- Да-да, у развилки я возьму двенадцать человек, и мы расстанемся.
- Всего двенадцать, госпожа?
- Я не посчитала своих телохранителей и Серта. Так что получится вполне нормально - отряд из семнадцати бойцов, считая меня саму.
- Так госпожа Солор всё-таки умеет драться?
На меня были подняты глаза, холодные, как туман нижнего демонического мира.
- Я четыре года отслужила в императорской гвардии. Туда даже наследного принца не примут, если он не покажет минимально необходимого навыка рукопашного боя и владения мечом.
- А мне говорила, что военачальнику, мол, уметь драться ни к чему…
- Разве я солгала? Это действительно так, воеводе меч без надобности. Если ему понадобился меч, значит, либо плохо сработала голова, либо не повезло, и меч уже не спасёт.
- Согласен… Так ты действительно училась у Одеев?
- Закрыли тему, Серт. Вперёд, господа!
Я и в самом деле поспешил заткнуться. Не моё это дело. Понятно, почему Аштия прибегала к помощи Болхата Одея, раз уж гвардия требовала определённого мастерства, а его не хватало. У Аштии всегда было достаточно денег, в том числе и на подобные цели. Уже достойно выглядит тот факт, что богатства были употреблены не на то, чтоб обойти правила, а чтоб подтянуть себя до необходимого уровня. И служить по-честному, как все. Служба в гвардии - это не из мягкой перинки и сразу к вершинам воинской власти. Это муштра, и тренировки, и, может быть, изнурительные учебные рейды. Вот почему она умеет готовить на костре что под руку попало, лишь бы хоть отчасти было съедобно. И без сна обходиться очень долго. И в руках себя держать.
Перевал мы и тут миновали легко, без приключений. Горы этой области Маженвия оказались ещё скромнее, чем в восточной части хребта. Можно подумать, когда-то в начале времён божество, неловко оступившись, примяло их, местами попыталось вытянуть обратно в высоту, да так и плюнуло. Работы много. Удавшихся гор предостаточно, и так сойдёт!
Едва миновав максимальную, весьма относительную высоту, отряд тут же окунулся в дебри запущенного леса, лишь кое-где протоптанного тропинками, почти без следа колёс на зарастающей дороге. Ну, конечно, неподалёку должен быть выход из "гармошки", понятно, почему тут никто не живёт и мало ездит мимо. Наверное, только охотники здесь рискуют часто ходить: и те, которые по демонам специализируются, и самые обычные.
До очередной развилки добрались уже в темноте. Юшмах сокрушённо следил, как госпожа Солор выбирает себе спутников, но больше не пытался возражать ни словом, ни звуком. При её светлости остались три телохранителя, не считая меня (ещё двоих она в самом начале отправила в Солор с сыном и мужем). Плюс двенадцать бойцов. Свита, пригодная разве что для лёгкой прогулки. Интересно, если на нас нападут, Аше успеет сделать ноги? Вряд ли. Наверняка преследователи будут брать нас в клещи. Тут уж не порыпаешься.
В общем, действительно, разницы между десятком или двумя в сложившейся ситуации нет. И пусть каждый из нас за Аше будет биться до последнего, её может теперь спасти только чудо.
Или удача на пару с быстротой.
- Надо остановиться и дух перевести, - сказала женщина. - Иначе в любом случае никуда не дойдём.
- Предлагаешь сейчас остановиться?
- Нет, конечно. Уже в темноте. И выйдем в путь на рассвете. Ты у нас не умеешь спать в седле, Серт? Позорище. В гвардию тебе не светит, - она проговорила это с улыбкой, чтоб стало ясно - шутит. - Ну ладно, подремлешь на привале. Что скажешь - эти места опасны?
- В охотничьем смысле?
- Не знаю, что такое охотничий смысл.
- В смысле присутствия демонов?
- Да.
- Да, демоны тут могут быть. Только сейчас у меня нет ни карты, ни графика открытия "гармошек", что ж ты от меня хочешь?
- Чуда, - вздохнула Аштия.
Больше до самого привала она не произнесла ни слова.
На неё грустно было смотреть. Даже отдыхающая в седле, госпожа Солор больше всего походила на пришедшую саму за собой смерть - бледная, потухшая, безжизненная. Я испугался, не одно ли из тех страшных женских осложнений, которыми беременные любят пугать друг друга, случилось с ней. Но спрашивать было как-то неловко. На привале, подхватив за руку, я чуть ли не силой отвёл её к удобной травяной кочке, которую застелил своим плащом, и уложил отдыхать. Женщина отключилась мгновенно, хоть сперва и пыталась возражать.
- Боюсь, не довезём, - тихо сказал мне её телохранитель - его звали Малфрас, он был уроженцем далёкой Хрустальной провинции и на меня почему-то смотрел так, словно я был настоящим Солором, полнородным братом Аше. - Не зря же женщин после родов на месяц запирают в доме. Есть же в этом какой-то смысл, какая-то причина этому есть. У тебя жена рожала?
- Нет.
- И у меня нет. Может, аккуратно спросишь у госпожи, что с ней и не нужно ли срочно искать мага-целителя?
- А почему я?
- Потому что ты можешь спросить её светлость о таком. А я не могу.
- Я-то почему могу?
- Ты уже спрашивал!
- Не о таком!
- Что рядитесь-то, как торгаши на базаре? - бросил проходивший мимо Шунгрий, старший телохранитель госпожи Солор. - Никому ничего не надо спрашивать. Госпожа не девочка, сама всё знает. И если будет нуждаться в целителе, сообщит об этом и отдаст все приказы. Довезём. Надо будет, если по дороге прибьём дичь, дать ей выпить крови. И тёплой сырой печени отрезать, - он помолчал. - Я знаю. У меня жена рожала.
Мы переглянулись.
- Где тут сейчас дичь возьмёшь? - спросил я. - Темно, ни фига не видно. Времени гонять по чащам нет.
- А рыба не подойдёт? - уточнил Малфрас. - Я хорошо умею гарпунить, в том числе и ночью.
- Нет, рыба не подойдёт. Да ладно, по пути что-нибудь попадётся. Не сейчас, так потом.
И мы расползлись отдыхать. Дозорные вызвались сами - из числа тех, кто уже вздремнул в седле. Всех нас сейчас объединяло ощущение дохнувшей в спину неприглядной смерти. Сейчас было не до того, чтоб рядиться, кто потрудился больше, кто меньше - перед нами стояла единая цель, простая, как само бытие. И ради достижения её каждому нужно было сделать всё, что только возможно.
И потому, проспав едва пару часов, я вскочил сам, без просьб, и отправил отдыхать одного из дозорных.
Пока не развиднелось. Темнота вокруг удивительным образом дарила ощущение безопасности. Костров не зажигали, наблюдатели обходились уже знакомыми мне пилюлями. Здесь не то что в подземелье, света сетчатке хватало с избытком, и после приёма средства видно стало чуть ли не лучше, чем днём. Я обернулся - предыдущий дозорный уже спал, приткнувшись между дремлющими лошадьми. Ночь обтекала временный лагерь, идя об руку с такой тишиной, какой я давно уже не слышал.
Небо в моём новом зрении предстало поистине изумительным. Его до краёв наполнял свет, лишённый даже намёка на оттенок цвета. Впервые в жизни я смог понять, как же может выглядеть сияние абсолютной черноты, хоть и потерпел бы поражение в попытке передать своё впечатление словами. В этом таинственном мерцании не видно было отдельных звёзд, хотя они там несомненно присутствовали. Бездна разверзалась у меня над головой, бездна волшебная и могучая, способная пожрать или породить Вселенную. Я был крохотной точкой на этом бескрайнем пространстве бытия, и в то же время всё оно сейчас существовало для одного меня.
- Налёт, что ли, высматриваешь? - спросил из-за спины голос Шунгрия. - Вряд ли он будет. Если и отправят вершних, так только для разведки. И то в этом едва ли есть какой-то смысл. Мы идём по дороге, и идти тут больше просто некуда.
- Ну, мало ли. - Мне от души не хотелось признаваться, что я ничего не высматривал, кроме красоты подлунного мира. - Ты чего не спишь?
- Обойдусь пока. Её светлость задумала что-то, а что - я понять не могу. Может, намеревается сперва на побережье завернуть? В Шеругин или Кашрем? Что ты об этом можешь сказать?
- Ничего. К тому же я очень плохо знаю местность. Не представляю, где всё это располагается.
- Ну, что я могу сказать - плохо! Очень плохо! Телохранитель должен знать местность, и очень хорошо!
- Как телохранитель я работаю только в городе.
- Да какая разница?! Мало ли, как жизнь обернётся. Империю надо представлять себе хотя бы в объёме карты.
- Ну, надо. Согласен.
- Госпожа тебе ничего не упоминала о своих планах?
- Ничего конкретного. Только спрашивала совета.
- А ты что?
- Всё, что я предложил, было отвергнуто.
- Понятно, - Шунгрий оглядел меня с иронией. Благодаря пилюле каждое движение мускулов его лица я различал отлично. - Не быть тебе штабистом.
- Да и не рвусь.
- Рассказывай… Так, ты у нас отличный мечник. Это я знаю… Кстати - какая у тебя школа? Ты так и не сказал.
- Школа Одей.
- У Болхата, что ли, частно учился? Или по его методике?
- Второе.
Я ждал насмешки, недоверия, презрения, даже отвращения, но не спокойной обыденной реакции - простого кивка и даже какого-то знака доверия во взгляде. Старший телохранитель лишь слегка шевельнул головой.
- Тренировки каждый день вне рейда?
- Да.
- Ну и хорошо. Значит, твоё место на подхвате у моих ребят. Слушаешь меня, если успею, то крикну, подниму тревогу. На случай, если не успею, следи за нашими действиями. Включайся в бой. Так-то у тебя с наблюдательностью не очень.
- Привычки нет.
- Опыт - тоже составляющая необходимых навыков хорошего телохранителя. Тебе ещё всю жизнь жить и работать, ты совсем молодой ещё. Тренируйся, следи за собой.
- Слушаю, начальник!
- А вот бодрый настрой мне у тебя нравится. Вот это хорошо и правильно!
И меня наконец оставили в покое.
Я и теперь с трудом осознавал, насколько на самом деле далёк от родного мира и родного уклада и что могу раз и навсегда забыть о них. Эта мысль совершенно не воспринималась сознанием - стоило ему столкнуться с намёком на что-то подобное, как оно немедленно отказывалось продолжать логическую цепочку. О чём угодно думай - только не об этом.
Иногда мне снились моя квартира и мой район, ближайшие магазины, школа, в которой учился, зал, в котором тренировался, и даже горы, среди которых пришлось служить. Иногда мысль скользила по тем обыденным заботам, которые составляли мою жизнь на родине. Я принимался планировать своё время, свои занятия… Иногда ещё задумывался о том, что произошло с моей квартирой, за которую уже чёрт знает сколько времени не плачено.
Да, теперь образы прежнего дома и прежнего уклада приходили реже, зато приступы ностальгии оказывались раз от разу сильнее. Иногда я пытался разобраться в себе и понять, откуда они берутся. Хочу ли я обратно, в свою прежнюю жизнь? Страдаю ли по ней, монотонной и унылой, но зато предсказуемой, устойчивой, спокойной?
Нет.
А значит, мои переживания - не в полной мере ностальгия. Скорее, меня просто бесит тот факт, что я не в состоянии что-либо изменить. К родной земле и родным привычкам меня влечёт их недостижимость. Сама же опасная, но такая почётная участь приближённого Аштии Солор, бойца для особых поручений и телохранителя вполне и по всем параметрам устраивает.
Все спавшие поднялись до рассвета, стоило только ночи слегка побелеть и наполниться густым утренним туманом. Ни готовки, ни долгих трапез - пожевать, что там есть при себе, оседлать ошалевших коней и собраться в путь. Аштия торопила нас, и на неё никак не получалось сердиться - она права. Нам предстояло за сегодня выбраться за пределы Маженвия - дальше уж наши следы намного проще будет запутать.
А потом из тумана бесшумно выступил демон.
Я опознал его в момент - сталкивался с таким, к тому же читал о них, в общем, имел представление. Завопил и опрокинулся с седла, потому что так быстрее. К тому же резкое движение испугало коня, он шарахнулся и освободил мне место для манёвра. Меч вытаскивать бесполезно, нужен нож. За нож я и схватился.
Разумеется, не только мне бросилось в глаза появление твари, не только мне пришло в голову крикнуть, предупреждая об опасности. Сонная и туманная тишь вскипела паникой. Но уже через мгновение весь остальной мир прекратил для меня своё существование. Сейчас я воспринимал только демона, который определённо явился сюда не случайно, а за добычей, и что там происходило с остальными, меня сейчас мало трогало. Вернее сказать, не успевало трогать.
Уже на стадии первой атаки пришло осознание, что настрой у меня неправильный, ведь я телохранитель, и помимо врага и себя должен воспринимать ещё как минимум охраняемое лицо. Но дальше мысли, мелькнувшей на грани восприятия, дело не пошло.
Демон представлял собой дичайшую помесь разнообразных черт, которые только мог различить человеческий глаз. С одного ракурса виделось одно, с другого - другое, с третьего - целый набор признаков, вызывающих ассоциации с животными или насекомыми, рыбами или моллюсками. Именно этим тварь и была узнаваема - невозможностью сравнить её с каким-то одним или двумя существами из населённого людьми мира. Сборная солянка. И опасен этот демон был многогранно.
Я едва ли мог рассчитывать в поединке с ним обойтись одним ножом. Но "когтей" при мне не было, а даже если бы и были - когда их крепить? Не стоять же, в самом деле, столбом на месте, надевая оружие на запястья. Едва ли выходец из демонического мира станет ждать, пока я затяну все ремешки. Хотя бы нож удобный. Словно великолепно отлаженный заводской станок, моё тело само вспомнило былые охотничьи навыки, сочетало их с тем, чему меня обучили Одеи, и пошло вокруг твари на относительно безопасном расстоянии.
Она сперва не на меня нацелилась, а на другого бойца - кинулась и серпом одной из вспомогательных лап снесла ему голову, просто проигнорировав меч, выставленный для защиты. Да уж, парировать мечом такую махину - что паровоз руками останавливать. Я, словно спортсмен-лыжник, ставящий мировой рекорд, проскользнул под взметнувшуюся конечность и ударил ножом по связке - кажется, она именно тут должна находиться. Ай да я! Ювелирный удар!
Вот тут-то тварь и обратила внимание на мою особу. Она тяжеловесно, но вместе с тем чрезвычайно бойко развернулась, я перехватил нож понадёжнее, выдернул кастет - тоже может пригодиться, при этом не помешает двигаться.
И мы затанцевали друг вокруг друга.